Был удивлен, встретив в одном из материалов о царствовании Анны Иоанновну фразу, что «Ледовый дом» для свадьбы шутов был построен знаменитым архитектором. И хоть архитектура – не мой «конек», я полез в поисковик. Второй раз я удивился, когда, вообщем, без труда нашел биографию этого архитектора, благодаря Википедии и статьям Я.Ш. Каждана на сайте московского архитектурного института (МАРХИ) и Дмитрия Швидковского в журнале "Наше Наследие". Впрочем, перейдем от слов к делу! Пардон за каламбур, уж очень эта фраза напоминает известный сыскной девиз во времена Анны Иоанновны.

Пётр Михайлович Еропкин

Георгий Грачев Пётр Михайлович Еропкин (гравюра из журнала "Русская старина") 1889 г.

Русский архитектор, представитель классицизма. Один из первых русских архитекторов и теоретиков архитектуры.
Еропкин принадлежал к древнему, хотя и обнищавшему роду. Родоначальником дворян Еропкиных считается Иван Евстафьевич Еропка - потомок князя Ростислава Смоленского, внука Владимира Мономаха. Отец Петра, Михаил Федорович, был жалован царем Алексеем Михайловичем и Петром I вотчинами в Московской губернии и других районах России. Женат он был на Устинье Софроновне Карповой. У Петра был еще брат Алексей и сестра.
С раннего детства Петр отличался большими способностями в науках и рисовании, но по обычаю того времени был определен на военную службу. Петр I внимательно приглядывался к способностям молодых дворян, способности к рисованию Петра Еропкина были замечены императором. В 1716 году он повелел отобрать 20 (по другим сведениям – только 8) способных людей для отправки их на обучение за границу в Голландию и Италию. В их число попал и Петр Еропкин. Он был направлен Петром I в Рим для изучения архитектурного искусства, рисования, философии и итальянского языка.

Италия

Еропкин вместе с тремя соучениками сначала направился в Амстердам, а оттуда на корабле прибыл в Ливорно. В этом городе «студент» прожил полгода, изучая язык и собирая литературу по архитектуре.
Затем Петр с товарищами отправился в Рим, побывав по пути в Венеции и Флоренции. Особое восхищение вызвала у Еропкина Венеция, любовь к которой он сохранил на всю жизнь.
В Риме его практическими занятиями по архитектуре руководил архитектор Себастиано Чиприани. Следует отметить, что П.Еропкин и Т.Усов были первыми русскими людьми, получившими архитектурное образование в Италии. В Риме Еропкин с благоговением изучал великие творения итальянских мастеров, ибо никакой другой город не заставляет так чувствовать архитектуру, как Рим. Петр Еропкин внимательно изучал творения архитекторов, штудировал трактаты Виньолы и Палладио. Все находившиеся в Риме ученики представили в качестве отчета в Петербург чертежи знаменитой римской церкви Сан Карло «У четырех фонтанов» архитектора Франческо Борромини.

Чертеж храма, составленного П.М.Еропкиным.

За восемь лет учебы (1716 - 1724) Еропкин, вероятно, побывал и во Франции, поскольку он свободно владел французским языком.

Творить на благо

В 1724 году Еропкин вернулся в Россию. Петр I был очень доволен его успехами. Об этом свидетельствует то, что Еропкин был единственным среди русских зодчих, кто с самого начала своей деятельности был удостоен "Поименным Указом" Петра I высокого звания подполковника и архитектора, а в январе 1725 года полковника. В качестве испытания Еропкин вместе с Усовым получил от Петра задание создать проект и модель дворца для села Преображенского под Москвой, в котором Петр долгое время жил. Проект был одобрен, и архитектору поручили возглавить строительство. В 1820-х годах Еропкин строил дворец и планировал парк в Преображенском и, возможно, усадебный дом в Глинках. Работал также над восстановлением Ново-Иерусалимского монастыря после пожара. Ещё при жизни Петра I Еропкиным был разработан нереализованный из-за смерти царя проект Александро-Невского монастыря.

После смерти Петра I правителем России становится 12-и летний Петр II. Для его коронации Еропкиным был составлен проект торжественных арок. Проект был утвержден 9 января 1727 года и Еропкин отправился в Москву, где строит три триумфальные арки.

В 1731 году Петр Еропкин знакомится с Артемием Петровичем Волынским (1689- 27 июня (8 июля) 1740) - кабинет-министром императрицы Анны Иоанновны, государственным деятелем и дипломатом.

Отношения между ними стали еще более тесными после женитьбы А.П.Волынского на родной сестре Еропкина. В апреле 1731 года Еропкин проектирует каменные палаты А. П. Волынского на Рождественке в Москве (в этом доме сейчас размещается Московский архитектурный институт).

Главный архитектор

При Анне Иоановне Еропкин был главным архитектором, без разрешения которого в Петербурге ничего не строилось. Нужно отметить, что многие важнейшие градостроительные особенности Петербурга возникли именно в правление императрицы Анны Иоанновны. С 10 (21) июля 1737 года Еропкин стал Главным архитектором «Комиссии о Санкт-Петербургском строении», куда входили Земцов, Коробов и Трезини-младший.
Главная задача Комиссии - "...показать улицы и места.. в какой пропорции.. где публичным площадям быть...". Еропкин руководил составлением генерального плана Петербурга, разработал проекты планировки и застройки его центральных районов, закрепив три главных лучевых проспекта, намеченных еще Петром I, и определил пути дальнейшего развития города.

План Санкт-Петербурга. 1744 г.

Знаменитое «трехлучие», знакомое Еропкину по Риму - направление Невского проспекта, Гороховой улицы и Вознесенского проспекта от окраины к Адмиралтейству, ориентируясь на его шпиль, предложил именно он. Стиль градостроительных работ Еропкина принято называть – русское императорское барокко. Еропкин умел с удивительным искусством включить в свои планы уже существовавшие здания и улицы, великолепно использовать живописные изгибы рек. На планах Еропкина, несмотря на все последующее строительство, можно узнать современный центр Петербурга.

Архитектор П.М.Еропкин Проект планировки района Адмиралтейства. Конец 1730-х годов.

Еропкин с коллегами создал изысканный и сложный вид города, позже, как написал Дмитрий Швидковский в журнале "Наше Наследие" (2003), «в эту оправу грандиозного барочного организма Петербурга Франческо Бартоломео Растрелли и мастера, близкие ему, вставляли, будто драгоценные камни, великолепные дворцы и церкви».

По проекту П. М. Еропкина в 1740 году была возведена не сохранившаяся мазанковая лютеранская церковь Святой Анны (Annenkirche) на Пятой Линии Литейной части (сейчас улица Кирочная, 8). Здание было заложено 3 мая 1735 года, храм был торжественно освящен 26 октября 1740 года через четыре месяца после смерти Еропкина. 20 июля 1775 года на месте этой церкви был заложен новый каменный храм по проекту архитектора Юрия Фельтена.

Лютеранская церковь Святой Анны. Гравюра Гоберта с рисунка А. М. Горностаева. 1834 г.

П.М.Еропкин был не только талантливым архитектором, но и крупным теоретиком архитектуры.
Cовместно с М.Земцовым он создает первый архитектурно-строительный трактат "Должность архитектурной экспедиции" (1737-1741гг.), в котором расписаны обязанности и права архитекторов.
В 1737-1740 годах перевёл на русский язык главы трактата «Четыре книги об архитектуре» Андреа Палладио и дал к ним свои комментарии. Трактат состоял из 30 глав, содержал много сведений о строительных материалах и об их изготовлении, рекомендуемых типах конструкций стен, фундаментов, крыш, перекрытий. Неизданная рукопись трактата была увезена Коробовым в Москву и увидела свет лишь в ХХ веке.

Ледовый дом

В 1740 году вокруг кабинет-министра А.П.Волынского образовался кружок друзей-единомышленников, выступивших против «бироновщины». В группу, наряду с А.Ф.Хрущевым, Ф.И.Соймоновым, П.И.Мусиным-Пушкиным и другими, вошел и Еропкин. Нащокин называл Еропкина "одним из людей, славных своим разумом".
К началу 1740 года положение Волынского при дворе стало ухудшаться. Как пишут историки, стремясь восстановить свое влияние на царицу, Артемий Волынский с рвением вызвался устроить "ледовую свадьбу" шутов Анны Иоанновны - князя Михаила Алексеевича Голицына и калмычки Авдотьи Ивановны Бужениновой.

Валерий Якоби Ледяной дом 1878 г.

Для этого он обратился к Еропкину за помощью в строительстве «Ледового дома», который предложил построить камергер А. Д. Татищев. По проекту П.Еропкина на Неве между Адмиралтейством и Зимним Дворцом из ледовых блоков был возведен дворец - знаменитый Ледяной дом.

Дом имел восемь сажен в длину, две с половиной в ширину и три в вышину. Впереди дома стояло шесть ледяных пушек и две мортиры, у главных ворот - два дельфина, из пасти которых била горящая нефть. Кровля дома украшена была статуями.

План Ледового дома.

Внутреннее устройство дома также сделано было изо льда. По сторонам дома воздвигнуты были высокие пирамиды с примерными часами и с фонарями на окнах.
Вблизи дома помещались ледяной слон, из хобота которого бил горящий нефтяной фонтан, и ледяная баня, которую топили соломою. Внешний вид дома и подробное описание его дает С. Н. Шубинский в книге "Исторические очерки и рассказы" (1893).

Ледяной дом разрез левой комнаты - лицевая и задняя сторона

Пётр Михайлович Еропкин (около 1698 - 27 июня (8 июля) 1740, Санкт-Петербург) - русский архитектор, руководитель Комиссии о Санкт-Петербургском строении, составившей первый генеральный план Санкт-Петербурга; разработал проекты планировки и застройки центральных районов, закрепив три главных лучевых проспекта, и наметил пути дальнейшего развития города.

Происхождение

Из дворян; отец, Михаил Матвеевич Еропкин (1663-1721), был служилым московским дворянином. В шестой части родословца «Дворянского сословия Тульской губернии» обозначены его потомки - Николай, Пётр, Авдотья, Анна и Алексей (женатый на Анне Васильевне Олсуфьевой). В «Переписи московских дворов XVIII столетия» за полковником Михаилом Матвеевичем Еропкиным числился двор в приходе церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Покровке в Котельниках, а также дворы Напрудной слободы. В исповедной книге церкви за 1737 год под номером 16 указан дом архитектора Петра Михайлова сына Еропкина. В Подмосковье за ним числилось село Кулаково на реке Лопасня, которой в 1742 году перешло к брату Алексею, титулярному советнику.

Биография

В 1716-1724 годах вместе с Т. Усовым, П. Колычевым и Ф. Исаковым, Пётр Михайлович Еропкин обучался в Италии, сначала под надзором Ю. И. Кологривова, затем - С. В. Рагузинского. Весной 1724 года Еропкин вместе с Тимофеем Усовым получили от Петра I заказ на проектирование царского дворца в Преображенском - это стало началом архитектурной деятельности Еропкина.

В 1726-1728 годах Еропкин руководил строительством отдельных зданий и сооружений в Стрельне и Петергофе, по чертежам М. Г. Земцова возводил Ассамблейный зал и хозяйственные помещения в Монплезире. С 1726 года он также входил в состав комиссии по обследованию обрушившегося каменного шатра собора в Новоиерусалимском Воскресенском монастыре. В конце 1720-х годов его привлекли к созданию архитектурного ансамбля в Лефортово. В сентябре 1730 года Еропкину было поручено исследовать обветшалость Успенского собора московского кремля. Ему приписывается также, некоторыми источниками, создание в это время архитектурного ансамбля усадьбы Глинки.

Еропкин был главным архитектором петербургской Полицмейстерской канцелярии в 1732-1735 годах. С 1737 года был главным архитектором «Комиссии о Санкт-Петербургском строении», созданной 10 (21) июля. Возглавил создание первого русского архитектурно-строительного трактата «Должность архитектурной экспедиции» (1737-1741), перевёл на русский язык отдельные главы трактата «Четыре книги об архитектуре» Андреа Палладио (1737-1740).

Ещё при жизни Петра I Еропкиным был разработан нереализованный из-за смерти царя проект Александро-Невского монастыря.

Позже по проектам П. М. Еропкина были возведены не сохранившаяся мазанковая лютеранская церковь Святой Анны (Кирочная, 8) (1735-1740), ряд домов на Английской набережной (в том числе графа С. А. Салтыкова (1733), А. Л. Нарышкина и др.), каменные палаты А. П. Волынского (1731-1736) на Рождественке в Москве и многих др. В 1740 году был построен знаменитый Ледяной дом.

В 1740 году с группой А. П. Волынского выступил против бироновщины и был казнён 27 июня того же года. После воцарения на престоле Елизаветы «дело Волынского» было прекращено, доброе имя его членов восстановлено, живые, в том числе помощник П. М. Еропкина Иван Бланк, возвращены из ссылки. В 1886 году на могиле А. П. Волынского, П. М. Еропкина и А. Ф. Хрущёва в ограде Сампсониевского собора на Большом Сампсониевском проспекте был поставлен памятник (архитектор М. А. Щурупов, барельеф работы А. М. Опекушина).

Петр Еропкин

П.М. Еропкин

Петр Михайлович Еропкин (1698–1740) – самая трагическая фигура в истории русского зодчества последних трех веков. Он открывает собой долгий ряд художников и зодчих – подвижников, новаторов, преобразователей, просветителей, общественных деятелей. От него начинается отсчет: Баженов и Радищев, Львов и Захаров, многие другие, истинно русские, национальные гении. Его имя почти не звучит в лекциях и на экскурсиях – «ничего не сохранилось», а потому вроде бы и нет повода для разговора… Быть русским художником в России – всегда подвижничество.

Кажется, что судьба Еропкина была предопределена. О нем можно сказать словами Грибоедова – «горе от ума». Он происходил из рода смоленских князей, ведущего начало от Владимира Мономаха. Отец зодчего, боярин Михаил Федорович, был сторонником петровских реформ. Не случайно царь вызвал юного Петра из Москвы в Петербург для учения – с 1716 года он в Дании, Голландии, а затем – Италии (Флоренция и Рим), где «птенец гнезда Петрова» изучал «архитектурные художества и разные науки». В 1723 году Петр Еропкин вернулся в Петербург широкообразованным специалистом, знающим языки, он вез с собой книги – основу своей будущей богатой библиотеки. Вернулся Еропкин со страстным желанием служить Отечеству, на деле применить полученные энциклопедические знания. За его плечами была теоретическая и практическая школа – Еропкин был первым русским зодчим-профессионалом нового времени. Его служебная карьера была стремительной. Он много работал, в Москве, пригородах Петербурга – Екатерингофе, Стрельне, Петергофе, до этого пройдя «экзаменацию» у К.Б. Растрелли и Д. Трезини. После второй «экзаменации» в 1725 году он первым из русских получил звание архитектора, а через два года сам экзаменовал Ивана Коробова, в будущем творца Адмиралтейства. В эти годы зародилась дружба и творческие связи с М.Г. Земцовым и другими зодчими того времени.

После кончины Петра I Еропкин руководил постройкой трех деревянных триумфальных ворот в Москве к коронации Петра II. После Москвы, с 1731 года, – самый насыщенный и к тому же последний этап деятельности мастера – всего 10 лет. Впечатляет уже сам перечень работ: мощение улиц, очистка рек и каналов, дренажные работы и осушение обширных территорий, постройка мостов и новые конструкции набережных с мыслью об их последующей замене каменными (для борьбы с наводнениями), проект Гостиного Двора на Невской першпективе и множество других прозаических, но необходимых дел. Так формировался зодчий-градостроитель: не отдельные, пусть даже и значительные постройки и районы, а весь город становится заботой Еропкина, и здесь он является прямым предшественником великих зодчих конца XVIII – начала XIX веков.

«Звездный час» Петра Михайловича – те недолгие годы, которые ему суждено было трудиться архитектором созданной в июле 1737 года «Комиссии о строении…». Помогло несчастье – сильнейшие пожары 1736–1737 годов в Адмиралтейской части, при которых выгорела почти вся застройка. Это и послужило стимулом к созданию Комиссии, во главе которой стал Б.Х. Миних, крупный военный инженер, все еще не оцененный в нашей науке. Объективной оценке его многогранной и полезной деятельности, очевидно, помешали отрицательные личные качества Миниха. Еропкин был единственным архитектором в этой Комиссии, ставшей прообразом архитектурно-планировочного управления, по существу он и был главным архитектором города. Все каменные казенные и частные здания следовало строить по утвержденным Комиссией планам, что, впрочем, не мешало зодчим проявлять самостоятельность в детальной разработке проектов. Мощная воля, широта кругозора и организаторские способности Еропкина были решающими в деле преобразования городского центра.

Очевидно, именно Еропкиным был подготовлен чрезвычайно грамотно составленный широкий план реконструкции и детальной планировки и застройки Адмиралтейской части города. Регулярное каменное строительство именно жилых кварталов (прежде – дворцы и храмы) стало основой формирования этой и других частей Санкт-Петербурга. Еропкин усовершенствовал трехлучевую систему центральных улиц («трезубец»), намеченную еще при Петре I, – со спрямлением Невского проспекта. Он понял и усилил градостроительную роль Адмиралтейства как главной доминанты. И как бы в дальнейшем ни менялась застройка этого района, сохранилась основа: проспекты-лучи и пересекающие их улицы.

Еропкин тонко уловил природные особенности малых рек и городских каналов, включив их в планировочную структуру. Работая над генпланом города, зодчий учитывал ландшафт, характер среды, роль больших и малых пространств. Но и этого было мало. Еропкин раздвигал границы городского центра, начав создание нового жилого района – Большой и Малой Коломны с системой улиц, главная из которых – Садовая – продлевалась до нынешней площади Тургенева. Селились здесь жители из «погорелых мест» Адмиралтейской части. На площади Еропкин предложил поставить храм, так же как в Морской слободе (будущие Покровская церковь и Никольский собор).

По-прежнему продолжались работы на Васильевском острове, в перспективе были остров Голодай (Декабристов), Выборгская сторона, роты гвардейских полков, Загородный проспект и его окружение и их связь с Литейной стороной, район Александро-Невского монастыря, Острова, Фонтанка… Много не успел сделать неутомимый зодчий, но начало было положено. Активно велось осушение болот, определялись основные контуры районов, намечались новые площади с общественными зданиями (на Невском у Казанской церкви, будущие Владимирская, Конюшенная, Адмиралтейская, Петровская…). Еропкин сделал акцент на рядовую жилую застройку, на взаимосвязь частей города – в этом шаг вперед по сравнению с Трезини и Леблоном.

Императрица Анна Иоанновна, видя загруженность Еропкина, сочла необходимым освободить его от других работ (строительство Александро-Невского монастыря, госпиталь в Ораниенбауме и др.), а загружен он был основательно: с Земцовым проектировал каменный храм на Троицкой площади на месте обветшавшего деревянного, любимой церкви Петра I. Жаль, что этот проект, как и следующий, разработанный Земцовым уже после гибели друга, остались нереализованными.

Строительные материалы, кстати, пошли на постройку Зимнего дворца. В 1735–1740 годах Еропкин построил церковь на нынешней Кирочкой ул., 8. На ее месте сейчас стоит церковь Св. Анны (проект Ю.Н. Фельтена).

Главной своей задачей Еропкин считал создание «более достойной Руси столицы» – этому и была подчинена вся его жизнь.

Проект дворца П.Б. Шереметева

Теперь пора рассказать о ближайшем окружении зодчего. Это его родственник, кабинет-министр А.П. Волынский и связанные с зодчим дружескими и родственными узами А.Ф. Хрущов, Е.Ф. Соймонов, князь А.М. Черкасский. А.П. Волынский, человек чрезвычайно сложный, патриот, противник немецкого засилья (бироновщины), в то же время интриган, с необузданным нравом («прославился» избиением поэта В.К. Тредиаковского) ярко воплощал в себе достоинства и пороки целого столетия. Принято считать, что он активно влиял на Еропкина, но если это и так, то несомненно и обратное влияние просвещенного, энциклопедически образованного архитектора на Волынского. Кстати, министр был женат на его сестре.

Самый интригующий вопрос – собственные постройки главного архитектора, многие из которых исчезли, а некоторые скрыты за поздними наслоениями. Еропкин успевал строить и по своим проектам. Прежде всего, это «палаты» (дворец) А.М. Черкасского на Дворцовой наб., 18, – Миллионной ул., 19, законченные в 1746 году уже после смерти автора под наблюдением его ученика Г.Д. Дмитриева. Великолепный трехэтажный, с тремя ризалитами дом отличался сочной пластикой, акцентированным центром, завершенным лучковым фронтоном, пилястрами, скульптурой. В нем – черты Ренессанса и барокко (перестроен). Можно согласиться с исследователями, полагающими, что именно проект нарядного одноэтажного усадебного дома, разработанный Еропкиным, лег в основу построенного С.И. Чевакинским Фонтанного дома – сходство с дворцом Черкасского несомненно. Кстати, П.Б. Шереметев в 1747 году стал владельцем дома на Дворцовой набережной.

Постройки Еропкина скрыты за стенами (точнее, в объемах) домов № 2 и № 4 на Английской набережной, построенных для вице-канцлера А.И. Остермана в 1730-х годах. Эти дома имели высокие цокольные этажи, рустовку, наличники, высокие крыльца. Быть может, на берегах Невы были и другие его постройки, созданные на основе «образцовых» проектов, но отличавшиеся тонкой нюансировкой деталей, пластикой, силуэтами. Сохранится в перестроенном виде дом А.П. Волынского на Английской набережной, 8, рядом с перестроенным Земцовым домом № 10. Также за новой «одеждой» – стены двухэтажного дома фельдмаршала И.Ю. Трубецкого на Дворцовой набережной, 10, – это был нарядный дом в стиле барокко, в нюансах отличный от построек Трезини и Леблона (постройки Еропкина живописнее).

Еропкин – один из творцов дворцово-паркового ансамбля в Ропше, когда-то не менее выдающегося, чем знаменитые ансамбли пригородов. Первый владелец, министр внутренних дел Г.И. Головкин, получил эти земли от Петра I в 1710 году. Через четыре года после окончания Северной войны (1721 г.) деревянный усадебный дом постепенно заменялся каменными «палатами» с пейзажным парком, сначала для отца, затем для сына – М.Г. Головкина, с юных лет близкого друга Еропкина. Постройку вел ученик Еропкина, крепостной зодчий И. Андреев, очевидно, по его проекту. Двухэтажный дворец с одноэтажными галереями и флигелями, с обширным погребом впоследствии не раз перестраивался и расширялся, но за классическим фасадом скрыты еропкинские палаты.

Важнейший источник для изучения творчества зодчих той поры – стокгольмская коллекция чертежей Ф.В. Берхгольца, в 1960-х годах экспонировавшаяся в Эрмитаже. Она помогает по-новому взглянуть на наш город.

В эти годы были выполнены первые фиксационные планы города, Еропкин думал о будущем столицы, о перспективах ее роста, ратовал за эстетику городской среды, намечал создание Академии архитектуры… Первый русский теоретик архитектуры, Еропкин, переводит Палладио и Макиавелли, составит «Трактат о должности Архитектурной экспозиции» – свод законов и нормативов, связанных с вопросами этики, чести и долга перед личностью и обществом. В этом он – предтеча русского Просвещения.

Ледяной дом на Неве

Самым известным произведением Еропкина и одновременно символом нелепого шутовства, унижения человеческого достоинства является печально известный Ледяной дом, сооруженный на Неве (там, где ныне Дворцовый мост) у Зимнего дворца по инициативе Волынского для царской потехи (декабрь 1739 – февраль 1740 годов). В грандиозном сооружении в полной мере проявились многообразные дарования зодчего, вынужденного обслуживать «ледяную свадьбу» шутов. Так уживалось казалось бы, несовместимое, но таков был жестокий век.

Памятник на могиле у собора Св. Сампсония

Еропкин был деятельным членом оппозиционного антибироновского кружка, созданного Волынским. В апреле 1740 года все они были арестованы, а в июне Волынский, Хрущов и Еропкин казнены, как раз в день очередной годовщины Полтавской победы. Погребены они были у Св. Сампсония, храма, в память этой победы возведенного. На одной из сторон памятника, поставленного у стен собора в 1885 году, – герб князей смоленских – предков зодчего-патриота. Память об этих мучениках – в названии Волынского переулка, где когда-то на берегу Мойки Еропкин построил своему влиятельному родственнику одноэтажный деревянный дом. Но лучший памятник самому Петру Михайловичу Еропкину – наш город, который помнит и чтит своего Главного архитектора.