гражданское правоотношение: проблемы правовой классификации

К вопросу о смешанных правоотношениях

Деление гражданского правоотношения на вещное и обязательственное является в цивилистике традиционным. Указанным правоотношениям характерны свойства, которые позволяют их различать друг от друга.

Однако на практике приходится часто сталкиваться с тем, что определенное понятие одновременно обладает набором свойств (признаков), присущих разным группам. А в результате наряду с основными группами, появляется третья, смешанная.

Применительно к гражданскому праву такая ситуация возникает на примере вещных и обязательственных правоотношений. В результате этого в литературе появилась проблема смешанного правоотношения. Как правило под указанным видом правоотношения понимаются группы гражданских правоотношений, которые обладает свойствами вещных и обязательственных правоотношений.

Существование смешанных правоотношений уходит своими корнями глубоко в историю.

В начальную пору своего появления обязательственные правоотношения еще мало отличаются от вещных. Отличие права на действие от права на вещь тем не менее сознается, что не существует ясного представления о свободе личности и у большинства нет имущественной обеспеченности. Для верителя, за отсутствием у должника имущества, единственной гарантией исполнения является лицо обязавшегося. Первоначальное обязательственное отношение устанавливает не право на действие со стороны должника, а на него самого, если и не такое полное, как в отношении к рабу, то, во всяком случае, весьма близкое.

По мере перехода человечества от натурального хозяйства к торговле создавалась благоприятная почва для самостоятельного развития обязательственного правоотношения от вещного. В силу этого различие между указанными видами правоотношений становилось более очевидным. При этом следует отметить, что «межевая линия» между вещным и обязательственным правоотношением на разных этапах исторического развития права проходила по-разному. Так, например, ГК РСФСР 1964 г. свел институт вещного права к праву собственности. В результате этого, в указанную историческую эпоху к вещному правоотношению относилось только отношение собственности. В настоящее же время, благодаря законодательному признанию в качестве вещных иных прав (ст. 216 ГК РФ) помимо права собственности, значительно расширен состав вещного правоотношения.

Однако, несмотря на продолжительность процесса «размежевания» вещных и обязательственных правоотношений, на сегодняшний день «большинство гражданских правоотношений являются смешанными «вещно-обязательственными».

Наличие смешанных правоотношений свидетельствует об органическом единстве гражданского правоотношения. Гражданско- правовое отношение как правовая материя есть целостное явление. В силу чего выделяемые вещные и обязательственные отношения являются не самостоятельными элементами правовой действительности, а выступают только в качестве различных сторон единого целого, то есть гражданского правоотношения. При этом, если указанная пара отношений свидетельствует о многообразии проявления гражданского правоотношения, то смешанные отношения - о его органическом единстве. Родоначальником конструкции смешанных правоотношений является К. Д. Кавелин, который полагал, что «многое, сближая права имущественные и по обязательствам, создает юридические отношения с двойным характером, которые составляют переход от одних к другим». Существование указанных отношений также признавалось О. С. Иоффе, Д. М. Генкиным. В настоящее время конструкция смешанных гражданских правоотношений признается М. И. Брагинским и Л. Г. Ефимовой.

Между тем существование смешанных правоотношений не является бесспорным. В литературе высказываются мнения, свидетельствующие об отрицании указанных правоотношений.

Причиной существования смешанных отношений является то, что «одна и та же реальная вещь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования, иногда более или менее продолжительного, иногда же самого короткого, почти минутного. Когда же реальная вещь находится в обладании одного или нескольких лиц, такое употребление и пользование ею посторонними невозможно без взаимного соглашения тех и других. И вот, рядом с правом на вещь возникают обязательства. Предметом их, с одной стороны, - пользование вещью, ее употребление, а с другой - какое-нибудь действие. Когда пользование и употребление более или менее продолжительны, из этих обязательств вырабатываются юридические отношения, близко подходящие к имущественным; когда же они кратковременны и мимолетны, то почти улетучиваются в обязательства, как бы распускаются в преобладающем личном характере юридических отношений... Из сказанного видно, что многое, сближая права имущественные и по обязательствам, создает юридические отношения с двойственным характером, которые составляют переход от одних к другим. Но, сверх того, деятельное участие человека в произведении реальных предметов и в их обращении в государстве и обществе, а также многочисленные и беспрестанные сношения между собой людей как по производству вещей, так и по их обращению, имеют последствием почти беспрестанные переходы имущественных прав в обязательства, и обязательств - в имущественные права».

Как было сказано выше, смешанные правоотношения - это такие правоотношения, которые обладают свойствами вещных и обязательственных отношений. Они приобретают признаки последних в результате того, что происходит проникновение вещных элементов в обязательственное правоотношение и наоборот. В силу этого, в литературе для обозначения смешанных правоотношений помимо этого понятия используется также понятие вещно-обязательственное правоотношение. На наш взгляд, с точки зрения методологии исследования, указанное отождествление является неудобным. Правильным будет использовать понятие «смешанные правоотношения» как родовую категорию, которая бы охватывала все правоотношения, характеризующиеся вещными и обязательственными признаками. А понятия «вещно-обязательственное» и «обязательственно-вещное» правоотношение употреблять как видовые категории по отношению к понятию «смешанное правоотношение». При этом под вещнообязательственными отношениями следует понимать такие смешанные правоотношения, которые возникают в результате проникновения вещных элементов в обязательственные правоотношения (например, арендные правоотношения), а под обязательственновещными - такие смешанные правоотношения, которые являются результатом проникновения обязательственного элемента в вещные правоотношения (например, частный сервитут).

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, хотелось бы отметить следующее: «несмотря на процесс сближения вещных и обязательственных отношений, результатом которого становятся смешанные правоотношения, «не следует впадать в другую крайность и игнорировать (либо явно недооценивать) те объективные различия, которые всегда существовали и будут существовать между вещными и обязательственными правами, как бы этот процесс далеко не зашел».

Соотношение вещных и обязательственных правоотношений

Вопрос о соотношении вещных и обязательственных правоотношений в цивилистической литературе не является новым. Его суть сводится к строгому отграничению вещного правоотношения от обязательственного, а также к выявлению их взаимодействия друг с другом.

Указанный вопрос имеет большое практическое значение. Вещные и обязательственные правоотношения являются одним из подвидов имущественных правоотношений, которые составляют предмет гражданско-правового воздействия. Это закрепляется законодателем в п.1 ст. 2 ГК РФ. Указанные структурные элементы отношений, регулируемые гражданским законодательством, обуславливают систему ГК РФ, традиционными институтами которого являются «Вещное право» (раздел II ГК РФ) и «Обязательственное право» (раздел III и IV ГК РФ). В связи с этим отграничение вещных и обязательственных отношений друг от друга будет способствовать правильному выбору правового института, подлежащего применению в конкретном случае.

Однако практическая ценность данного вопроса не исчерпывается названным выше обстоятельством. Более сложной и значимой, с точки зрения правоприменительной и правоохранительной деятельности, является проблема регулирования смешанных правоотношений. Это связано прежде всего с тем, что указанные отношения представляют собой систему вещно-правовых и обязательственно-правовых свойств, что осложняет правильный выбор правовых норм, подлежащих применению в конкретном случае. Следовательно, раскрытие правовой природы смешанного правоотношения, причин и механизма его возникновения будет являться теоретической основой для определения гражданско-правовых норм, посредством которых должно регулироваться указанное отношение. В результате рассмотрения вопроса о соотношении вещных и обязательственных правоотношений в литературе сложилось несколько точек зрения:

1)гражданское правоотношение делится на вещное правоотношение, относящееся к числу абсолютных, обязательственное правоотношение, относящееся к числу относительных;

2)деление гражданского правоотношения на вещное и обязательственное не имеет смысла, так как отсутствует основание для такой классификации;

Наиболее правильным, с нашей точки зрения, решением вопроса о соотношении вещных и обязательственных правоотношений является признание существования, помимо названных отношений, также и смешанных.

Родоначальником этой конструкции является К. Д. Кавелин. Он же указал на причины появления смешанных отношений. К. Д. Кавелин писал: «одна и та же реальная вещь, находясь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования, иногда более или менее продолжительного, иногда же самого короткого, почти минутного».

Из приведенного высказывания видно, что возможность употребления и пользования реальной вещью многими лицами является материальной предпосылкой смешанного правоотношения. Какова же юридическая обусловленность указанного правоотношения? На наш взгляд, существование смешанного правоотношения с правовой точки зрения предопределяется возможностью использования как вещно-правовых, так и обязательственноправовых элементов при регулировании данной группы правоотношений, т. е. общественных отношений, возникающих между лицами по поводу употребления и пользования одной вещи. Возникновение таких правоотношений связано как с процессом проникновения вещно-правовых элементов в преимущественно обязательственные правоотношения, так и обязательственно-правовых элементов

-в преимущественно вещные правоотношения.

В соответствии с современным гражданским законодательством вещно-обязательственные правоотношения образуются в результате того, что законодатель допускает защиту обязательственных прав (права владения и (или) пользования) при помощи вещно-правовых средств защиты права (виндикационный и негаторный иски). Обязательственно-вещные же правоотношения являются следствием того, что ограниченные вещные права могут защищаться при помощи обязательственно-правовых средств (например, требование о пресечении действий, нарушающих право). При этом в данном случае имеется в виду защита названных прав в качестве абсолютных субъективных прав.

В литературе в качестве способа проникновения вещного элемента в обязательственные отношения называется категория так называемых вещных договоров, позволяющих передавать право собственности непосредственно, т. е. без возникновения обязательственных правоотношений. К указанным договорам относятся договоры по передаче имущества в собственность. По этому поводу М. И. Брагинский пишет: «Определенное распространение получили договоры, которые самим фактом своего создания порождают у контрагента вещное право, прежде всего право собственности... Имеются в виду так называемые вещные договоры, объектом которых служат не действия обязанного лица, а непосредственно соответствующие вещи, как это вообще свойственно правоотношениям вещным. Рожденное из вещного договора право, в отличие от остальных, возникающих из обязательственных договоров, имеет своим непосредственным предметом вещь. И как таковое это право является с самого начала не относительным, а абсолютным». С приведенной точкой зрения трудно согласиться. Действительно, вещный договор самим фактом своего создания порождает у контрагента право собственности. Однако указанное право нельзя назвать новым, т. е. рожденным из договора дарения. Оно существует еще до его заключения в виде права собственности дарителя на вещь и свое жизненное воплощение находит в вещном правоотношении. Субъектами такого отношения являются даритель и «всякий и каждый». В результате совершения договора дарения происходит изменение в субъективном составе вещных правоотношений, т. е. место дарителя занимает одаряемый. Из вышесказанного следует, что вещный договор не порождает нового смешанного правоотношения, а лишь изменяет субъективный состав вещного правоотношения, существующего еще до его заключения.

Приведенное мнение М. И. Брагинского также не лишено логического противоречия. Автор утверждает, что вещный договор не укладывается в рамки обязательственного правоотношения. И, действительно, при сопоставлении дефиниции обязательства, согласно которой одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п. 1 ст. 307 ГК РФ), с определением договора дарения следует, что ни даритель и ни одаряемый не имеют никаких прав и обязанностей. Следовательно, отношение дарения не является обязательственным правоотношением. Однако указанное обстоятельство не мешает сделать М. И. Брагинскому вывод, что вещный договор является одним из проявлений вещных элементов в обязательственном отношении, т. е. несуществующем.

Исходя из выше сказанного представляется, что вещный договор не является вещным элементом, в результате проникновения которого в обязательственные отношения образуется новое смешанное правоотношение. С нашей точки зрения, указанный договор является правовым инструментом, посредством которого происходит переход вещного права от одного лица к другому и изменение субъективного состава вещного правоотношения.

Практически все сторонники концепции существования помимо вещных и обязательственных правоотношений, так называемых смешанных отношений, при изложении своего видения проблемы, как правило, делают акцент на различие в правовых режимах вещных и обязательственных отношений. По непонятным причинам от их внимания ускользает вопрос о правовом режиме смешанного правоотношения. В основном анализ названных правоотношений ограничивается указанием случаев проникновения либо вещных элементов в обязательственное отношение, либо наоборот. Такая позиция представляется мало продуктивной. Признавая существование смешанного правоотношения, следует прежде всего обращать внимание на признаки, которые могли бы способствовать отграничению указанных правоотношений от вещных и обязательственных. Как нам представляется, такие свойства смешанных правоотношений не должны быть характерны ни обязательственным, ни вещным правоотношениям. Ибо по меткому замечанию М. И. Брагинского: «Смысл любой классификации состоит в конечном счете в том, что соответствующее понятие относят к определенной группе, имея в виду, что оно обладает родовыми признаками этой группы, и одновременно то, что в нем отсутствуют родовые признаки, присущие другим группам». Следовательно, только при выявлении выше названных характеристик, можно будет обоснованно заявить о наличии смешанных правоотношений.

Признаки, при помощи которых можно различать смешанное правоотношение от вещного и обязательственного, являются, на наш взгляд, следующие.

Во-первых, смешанное правоотношение отличается от вещного и обязательственного своим объектом. Если объектом вещного правоотношения является как вещь, определенная родовыми признаками, так и индивидуально-определенная вещь, объектом обязательственного правоотношения - материальное или нематериальное благо, то объектом смешанного отношения - только лишь индивидуально-определенная вещь. Однако в литературе высказывается иная точка зрения. Например, М. М. Агарков считает: «Объект абсолютного права всегда является индивидуальноопределенным. В частности, это относится к вещным правам, в том числе и к праву собственности. Нельзя быть собственником десяти литров бензина вообще, т. е. десяти литров бензина, определенных лишь родовыми признаками. Объектом собственности всегда будут индивидуально-определенные десять литров. Индивидуализация может быть достигнута различными способами. Например, индивидуализация достигается тем, что данные десять литров находятся в квартире собственника, в его кладовой, на хранении у определенного лица, налиты в определенную тару и т. д. Если вещь не может быть индивидуализирована, то в связи с ней возможно лишь обязательственное, но не вещное отношение». Здесь, как представляется, автор не вполне обоснованно отождествляет процесс индивидуализации вещи и индивидуальность вещи как ее имманентное свойство. Процесс индивидуализации вещи всегда направлен на выделение имущества, определенного родовыми признаками, из общей массы однородных предметов. Указанная процедура наделяет вещь внешними по отношению к ней признаками (например, десять литров бензина налиты в определенную тару), которые имеют временный характер. Необходимость индивидуализации вещи, как правило, связана с включением ее в гражданский оборот. Например, п. 1 ст. 458 ГК РФ гласит, что товар не признается готовым к передаче, если он не идентифицирован для целей договора путем маркировки или иным образом. В отличие от описанной выше процедуры, индивидуализирующие признаки индивидуально-определенной вещи имеют объективный характер, т. е. вытекают из естественной природы самой вещи. В силу этого указанные признаки обладают бессрочным характером, существуют до тех пор, пока существует сама вещь как объект гражданского права. ГК РФ не ставит основание возникновения или прекращения права собственности в зависимость от индивидуальной определенности вещи. Напротив, большинство предметов, находящихся у субъектов гражданского права на праве собственности, являются вещи, определенные родовыми признаками (например, канцелярские товары, продукты питания, одежда и т. д.). Кроме того, ст. 807 ГК РФ гласит, что по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) вещи, определенные родовыми признаками.

Наличие или отсутствие индивидуализирующих признаков вещи, определенной родовыми признаками, в отдельных случаях имеет правовое значение. В случае незаконного лишения владения вещью, которая не может быть индивидуализирована, собственник теряет возможность ее виндикации. Однако это обстоятельство не влечет прекращения права собственности на такую вещь, следовательно, - самого вещного правоотношения. В данной ситуации собственник имеет право заявить только лишь обязательственно-правовое требование к нарушителю (например, требование о возмещении вреда (ст. 1064 ГК РФ) и т. д.). При этом следует отметить, что возникающее в связи с этим обязательственное правоотношение по поводу вещи, которая не может быть индивидуализирована, существует самостоятельно от вещного отношения, хотя и возникло из нарушения последнего.

Из сказанного следует, что объектом права собственности (аналогично-вещного правоотношения) могут быть как индивидуально-определенные вещи, так и вещи, определенные родовыми признаками. При этом невозможность индивидуализации вещи влечет негативные процессуальные последствия (собственник ее не может виндицировать), а не материальные.

Во-вторых, отграничение смешанного отношения от других возможно по субъективному составу. Названное правоотношение, в отличие от вещных и обязательственных, характеризуется сложным составом. Это связано с тем, что «сложность присуща. субъективному составу, поскольку сам субъект права вполне может быть носителем различных правовых ролей. Одно и то же лицо в одно и то же время может выступать стороной в договоре, оставаясь при этом собственником имущества, переданного по этому договору». Вещное правоотношение может возникнуть только между активным субъектом (например, собственником) вещного права - пассивным субъектом («всякий и каждый»), обязательственное правоотношение - только между кредитором и должником. Иначе обстоит дело со смешанным правоотношением. Правовые связи при вещно-обязательственных правоотношениях складываются из следующих отношений: 1) между кредитором (он же носитель вещного права) и должником; 2) между указанными субъектами и «всяким и каждым». При этом, если первая цепочка отношений направлена как на осуществление управомоченным лицом его субъективного права, так и на его защиту, то вторая всегда возникает по поводу защиты управомоченным лицом своего права. Например, при передаче имущества по договору аренды, правоотношение возникает между арендодателем (собственником) и арендатором. Однако, если последний будет лишен владения имущества помимо его воли третьим лицом, то дальнейшее развитие указанного отношения возможно между арендодателем и (или) арендатором, с одной стороны, и «всяким и каждым», с другой стороны. При обязательственно-вещных правоотношениях правовая связь возникает: 1) между активным субъектом ограниченного вещного права и «всяким и каждым», за исключением собственника; 2) между активным субъектом ограниченного вещного права и собственником. Здесь первая пара отношений возникает всегда по поводу защиты ограниченного вещного права, а вторая - как по поводу осуществления указанного права, так - и его защиты. Например, в случае установления договорного сервитута на земельный участок, правовые отношения возникают не только между обладателем сервитута и неопределенным кругом лиц, но также - и между собственником и обладателем сервитута.

В-третьих, одним из обязательных элементов содержания вещно-обязательственного правоотношения должно быть право владения (обязательственное право). Необходимость названного элемента обуславливается тем, что его наличие согласно ст. 305 ГК РФ позволяет применять для защиты обязательственного права вещно-правовой механизм. При этом в вещном правоотношении данное право проявляется в виде одного из правомочий собственника. В обязательственном правоотношении наличие права владения в качестве их содержания не исключается. Однако такое право устанавливается только на вещи, определенные родовыми признаками.

В-четвертых, вещное правоотношение есть результат реализации вещных прав, обязательственное правоотношение - результат осуществления обязательственных прав, смешанное правоотношение - результат реализации как вещных, так и обязательственных прав.

В-пятых, поскольку вещное правоотношение является результатом осуществления вещного права, то соответственно, в рамках данного правоотношения защита указанного права может быть осуществлена только при помощи вещных исков. Соответственно, субъективные права, составляющие содержание обязательственного правоотношения, защищаются при помощи обязательственных исков; субъективные права, составляющие содержание смешанного правоотношения - как при помощи вещных исков, так и при помощи обязательственных исков.

На основании сказанного выше можно дать следующее определение понятию смешанное отношение.

Смешанное правоотношение - это гражданское правоотношение, возникающее между субъектами гражданского права по поводу индивидуально-определенной вещи, находящейся в обладании нескольких лиц, содержание которого составляют вещные и обязательственные права.

Существование смешанного правоотношения также связывают с конструкцией «права на право», которое берет свое начало со времени классического римского права. Расширительное толкование понятия «вещь» римскими юристами породило представление о ее делении на «res corporals» (вещи телесные) и «incorporates» (вещи бестелесные).

В современной юридической литературе до сих пор нет единства мнения по указанной проблеме. Не представляется возможным однозначного решения вопроса о конструкции «права на право» на основании ГК РФ. Он не только не стал законодательной базой для признания либо опровержения справедливости названной теоретической модели, но своей неопределенностью и неоднозначностью подхода к этой проблеме его лишь обостряет.

Ст. 209 ГК РФ гласит, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. При этом законодатель не дает легальной дефиниции понятия имущества. Это в свою очередь создает возможность для того или иного автора вкладывать в содержание этого термина не только материальные вещи, но и права.

Например, М. И. Брагинский считает, что в целом ряде случаев применительно к праву собственности обязательственные права прямо называются в числе объектов этого права. Прежде всего речь идет о таком объекте права собственности, как предприятие. Предприятие, в силу п. 2 ст. 132 ГК, - это имущественный комплекс, который включает предназначенное для его деятельности имущество. В составе предприятия в указанной статье названы, помимо земельных участков, здания, сооружения, оборудования, инвентаря, сырья, продукции, «права требования, долги, а также право на обозначение, индивидуализацию предприятия, его продукцию, работы и услуги и другие исключительные права.».

Такое понимание понятия «предприятие» автором, как представляется, не соответствует духу его легального определения. Предприятие - это не просто совокупность земельного участка, зданий, сооружений и т. д. Это, прежде всего, их диалектическое единство, формой которого является имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. Содержащееся определение указанного понятия в ст. 132 ГК РФ говорит о целостности указанного правового явления, составными частями которого являются движимое и недвижимое имущество, права требования и т. д. Следовательно, перечисленные элементы соотносятся с категорией предприятия, как часть с целым. В силу этого, собственник предприятия имеет право собственности не на отдельные части целого (т. е. здания, сооружения и т. д.), а на целое вообще (имущественный комплекс). Об этом же правильно говорит А. А. Иванов: «... обязательственные права могут оказаться в составе сложных вещей (имущественный комплекс), скажем, предприятий. А сложные вещи как некое структурированное целое являются объектами вещного права. Однако в этом случае ни права требования, ни права на нематериальные блага, ни объекты и первых и вторых не попадают в число объектов вещного права прямо и непосредственно. Они всего лишь части целого - сложной вещи, соединенные воедино общим хозяйственным назначением». Во-вторых, согласно мнению М. И. Брагинского, собственник предприятия автоматически приобретает право собственности на все его составные части. Однако подобная позиция не находит своего подтверждения в законодательстве. Напротив, согласно п. 1 ст. 559 ГК РФ, по договору продажи предприятия продавец обязуется передать в собственность покупателя предприятия в целом как имущественный комплекс (ст. 132 ГК РФ). При этом до тех пор, пока не будет зарегистрировано право на предприятие как имущественный комплекс, не допускается внесение записей о праве на каждый объект недвижимого имущества, входящего в состав данного предприятия (п. 2 ст. 22 ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»). В-третьих, на основании договора купли-продажи, как правило, происходит передача не имущества как такового, от одного лица к другому, а права собственности на него. Исходя из этого, если допустить возможность приобретения права собственности на обязательственные права в результате продажи предприятия, то мы должны, следовательно, признать также - право собственности на право собственности имущества, право собственности на долги (обязательство). Это, конечно, абсурд. И, наконец, поскольку М. И. Брагинский считает, что наличие права требования в составе предприятия дает основание для утверждения, что собственник имущественного комплекса имеет право собственности на входящие в его состав обязательственные права, так как ст. 132 ГК РФ предприятие в целом признает недвижимостью, данные обязательственные права также будут являться недвижимостью. Подобный вывод не менее абсурдный предыдущего.

Между тем создание предприятия как объекта права собственности, как правило, обуславливается потребностью совершения с ним различных гражданско-правовых сделок. В случае приобретения права собственности на предприятие, на наш взгляд, его собственник становится собственником только лишь материального имущества, входящего в состав имущественного комплекса. Что же касается прав требования и долгов, то здесь наступают те же последствия, что и в результате уступки требования и перевода долга. Это значит, что собственник становится кредитором в том, что имеет право требовать, и должником другой стороны в том, что обязан сделать в ее пользу.

В литературе высказывается мнение, что имущественные права являются предметом договора купли-продажи. В качестве обоснования данной позиции ее сторонники ссылаются на п. 4 ст. 454 ГК РФ, согласно которой положения, предусмотренные для регулирования договора купли-продажи, применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Указанная выше точка зрения основывается на конструкции «право на право». Так как признание имущественных прав предметом договора купли-продажи означает допущение существования права собственности на указанные права в силу того, что по данному договору происходит передача права собственности на его предмет от одного лица к другому. В качестве прав, составляющих предмет договора купли-продажи, являются исключительные и вещные права (право на долю в общем имуществе). Однако анализ гражданского законодательства не позволяет согласиться с истинностью приведенного мнения. Действительно, имущественные права являются, согласно ст. 128 ГК РФ, объектами гражданского права, по поводу которых возникают гражданские правоотношения. При этом переход названных прав от одного субъекта гражданского права к другому является распространенной практикой гражданского оборота. Что же в конечном счете является инструментом перехода имущественных прав?

Это, безусловно, договор. Об этом свидетельствуют следующие положения гражданского законодательства. Например, согласно п. 1 ст. 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», имущественные права могут передаваться только по авторскому договору. Передача имущественных прав может осуществляться на основе авторского договора о передаче исключительных прав или на основе авторского договора о передаче неисключительных прав. П. 1 ст. 13 Патентного закона РФ гласит, что по лицензионному договору патентообладатель (лицензиар) обязуется предоставить право на использование охраняемого изобретения, полезной модели, промышленного образца в объеме, предусмотренном договором, другому лицу. Из приведенных положений законов хотелось бы обратить особое внимание на следующие два момента. Во-первых, законодатель при регулировании отношений по передаче имущественных прав употребляет понятие «авторский договор» и «лицензионный договор», а не «договор купли- продажи». Во-вторых, процесс передачи указанных прав характеризуется при помощи терминов «предоставить» и «передаваться», а не «продажа». Это позволяет сделать следующие выводы. Инструментом передачи имущественного права от одного лица к другому является договор, на основании которого осуществляется непосредственный переход (а не продажа) данных прав без какого-либо возникновения вещного права на них. Следовательно, в результате совершения авторского или лицензионного договора «покупатель» становится не собственником имущественного права, а его обладателем.

По своей правовой природе указанные выше договоры близки к договору купли-продажи. В силу этого законодатель допустил возможность, согласно п. 4 ст. 454 ГК РФ, применять к договорам по передаче имущественных прав положения, регулирующие куплю-продажу. Между тем вышеназванное положение является не совсем удачным, что приводит к его неоднозначному толкованию. С нашей точки зрения, словосочетание «к продаже имущественных прав», содержащееся в тексте п. 4 ст. 454 ГК РФ, следует заменить на словосочетание «к передаче имущественных прав».

Как было сказано выше, в качестве предмета договора купли- продажи называется право на долю в общем имуществе. Данное мнение представляется несостоятельным в силу того, что оно противоречит сущности института общей собственности. Из названной конструкции следует, что покупатель, приобретая право собственности на долю в общем имуществе, будет становиться не собственником общего имущества (что предусматривается гражданским законодательством), а индивидуальным собственником права на долю. Здесь, как видно, сторонники данной точки зрения несправедливо растворяют институт общей собственности в институте индивидуальной собственности.

Предметом договора купли-продажи доли в общем имуществе всегда является материальная вещь, являющаяся объектом права общей собственности. При этом, на основании договора купли- продажи доли в общем имуществе, происходит переход права на долю от сособственника (продавец) к покупателю (новому сособ- ственнику) подобно тому, как на основании договора купли- продажи одна сторона (продавец) передает право собственности другой стороне (покупатель).

Итак, хотелось бы отметить следующее: конструкция «право на право» является неоправданной. Как было показано выше, совершение сделок с имущественными правами не требует наличия указанной теоретической модели. Кроме того, с точки зрения современного гражданского законодательства (например, ст. 132 ГК РФ), она порождает логические противоречия, доходящие до абсурда. При этом, очевидно, что законодательная неопределенность в отношении указанного вопроса должна быть ликвидирована. Это возможно при помощи уточнения термина «имущество», содержащегося в ст. 209 ГК РФ. Полагаем, что целесообразнее будет определить понятие «имущество как материальная вещь».

В заключении хотелось бы отметить следующее. В связи с аргументами, изложенными выше, думается, что есть основание для признания справедливым существование, помимо вещных и обязательственных правоотношений, также и смешанных правоотношений.

Особенности гражданских правоотношений, возникающих при представительстве

вещный обязательственный правоотношение смешанный

Специфика регулирования отношений представительства вызывала и вызывает интерес не у одного поколения исследователей.

Законодатель не определяет понятие "представительство", указывая лишь, что это "сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого" (п. 1 ст. 182 ГК). Исследователи справедливо отмечают, что законодатель в п. 1 ст. 182 ГК указал цель представительства (а не определение) - это сделка (иногда и иное юридическое действие), совершаемая представителем с третьим лицом от имени представляемого и с непосредственными для него юридическими последствиями.

В научной литературе предложены различные по своему содержанию формулировки определения в гражданском праве понятия "представительство". Большинство авторов рассматривают существо представительства как совершение сделок и иных юридических действий. Но еще Г. Ф. Шершеневич писал, что "представительством в гражданском праве называется такое отношение, в силу которого последствия сделок, совершаемых одним лицом от имени другого, непосредственно переносятся на последнее". Поэтому более точным следует определять представительство как отношение, возникшее из юридического акта (передачи полномочий от представляемого к представителю) либо, в силу закона, акта уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, организующее впоследствии совершение представителем сделки (сделок) от имени представляемого. Такие сделки служат правообразующим юридическим фактом. Они создают, изменяют и прекращают гражданские права и обязанности у представляемого.

Е. Л. Невзгодина указывает, что "выступление от имени представляемого - это правомерное действие представителя, совершаемое в интересах представляемого по отношению к третьим лицам, осведомленным о представительном характере действия, и направленное на приобретение или осуществление прав и обязанностей представляемого с непосредственным правовым результатом для последнего".

Представительство возникает на основании сделки (односторонней или двусторонней), а также в силу иных обстоятельств, указанных в законе (ст. 182 ГК). Такие основания порождают организационное правоотношение между представляемым и представителем, "в результате его реализации происходит "организация" (возникновение, изменение, прекращение) других правоотношений (между представляемым и третьим лицом)".

В теории гражданского права сложилось неоднозначное мнение о структуре предмета гражданского права. Автор придерживается точки зрения ученых, которые включают в предмет гражданского права: "имущественные отношения; неимущественные личные отношения, складывающиеся в связи с созданием и использованием духовных благ; организационные отношения". Не признавая самостоятельной роли организационных отношений в предмете гражданского права, авторы не отрицают наличия организационных элементов в механизме возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений. Практически сошли на "нет" споры о наличии в системе гражданско-правовых договоров организационных договоров, что нашло свое обоснование в ряде теоретических исследований. Некоторые авторы именуют такие явления организационного характера как "юридические процедуры в гражданском праве".

До настоящего времени остается дискуссионным вопрос о структуре гражданско-правового представительства. При этом большинство авторов придерживается мнения о наличии внутренних связей по представительству (между представляемым и представителем) и внешних - с участием третьих лиц. Различие наблюдается в определении содержания таких отношений, объединяющих соответственно три категории лиц, и их (отношений) правовой природы.

Практически все авторы, выделяющие как самостоятельные внутренние и внешние связи (уровни отношений), в обоснование своей точки зрения в той или иной мере ссылаются на организационную природу отношений, возникающих при представительстве, но не учитывают специфику организационных отношений. В свое время В. А. Рясенцев высказал мнение о том, что правоотношение представительства возникает только между представителем и представляемым, между представителем и третьим лицом в гражданском праве вообще никаких правоотношений не возникает. По нашему мнению, следует по-новому оценить данное утверждение В. А. Рясенцева, тем более что его суждение достаточно полно "вписывается" в теорию организационно-правовой природы правоотношений представительства.

При анализе структуры правоотношений представительства (признавая самостоятельность организационных отношений в предмете гражданского права) необходимо выделять следующие его особенности. Во-первых, представляемый передает представителю свои полномочия на совершение сделок и иных юридически значимых действий. Соответствующие отношения возникают из сделки, которая порождает организационное правоотношение между представляемым и представителем. Полномочия представительства также могут возникать у представителя в силу закона или иного правового акта.

Во-вторых, в результате возникшего организационного гражданского правоотношения между представителем и представляемым возникает и формируется полномочие представительства. Представитель осуществляет свою деятельность по реализации переданного представляемым полномочия в интересах и от имени последнего. Реализация такого организационного правоотношения (путем совершения представителем сделки или иных юридически значимых действий) порождает имущественное (неимущественное) правоотношение между представляемым и третьим лицом. Представитель самостоятельно совершает юридические действия, выступает от имени представляемого и, соответственно, не является субъектом организуемого правоотношения. Совершая сделку от имени представляемого, представитель реализует правоотношение представительства, и в силу его полномочий субъективные права и обязанности по организуемой сделке возникают у представляемого. На данную цель и направлена такая сделка.

В-третьих, по сделке, заключенной представителем в результате его организационных действий, права и обязанности возникают непосредственно у представляемого. Следовательно, не возникает самостоятельное отношение между представителем и третьим лицом, поскольку основное (организуемое) отношение (имущественное, неимущественное) складывается между представляемым и третьим лицом. Сделка (юридический факт), совершенная представителем от имени представляемого с третьим лицом, направлена на возникновение (организацию) основного правоотношения. Представитель при этом осуществляет действия организационного характера, заменяя представляемого в процедуре совершения сделок и иных юридически значимых действий. Образно говоря, представитель на время "одевает" маску представляемого и "играет" его роль от его имени. Как точно отметил еще Г. Ф. Шершеневич, "субъектом права и обязанности является не представитель, а представляемый". У представителя возникают субъективные права и обязанности как элемент организационного правоотношения (его содержания). Представитель становится обладателем полномочий, переданных ему представляемым. Действия представителя ограничиваются переданными ему представляемым полномочиями. Представитель осуществляет их в рамках возникшего организационного правоотношения, в котором субъективные права и обязанности представляемого и представителя корреспондируются друг другу.

Объектом организационного правоотношения представительства будет выступать объект того общественного отношения, которое возникает и развивается под воздействием организационного отношения.

В зависимости от характера "организуемого" отношения, объектом организационного правоотношения представительства могут выступать имущественные и неимущественные блага, результаты деятельности, т. е. объект того правоотношения, которое возникает из сделки и иных юридически значимых действий, совершаемых представителем.

Литература

Гатин А.М. Гражданское право/А.М. Гатин. - М.: Дашков и К, 2009. - 384 с.

Гражданское право / Под ред. А И. Калпина, А И. Масляева. - М.: Проспект, 2011. - 618 с.

Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. - М.: Юристъ, 2010. - 845 с.

Гражданское право. Том 1/ Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого.- М.: Проспект, 2011. - 780с.

Гражданское право. Том 2/ Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М.: Проспект, 2011. - 798с.

Гражданское право. Том 3 / Под ред. А.П. Сергеева, Н.Д. Егорова.- М.: Проспект, 2011. - 768с.

Гражданское право: т. 1. / отв. ред. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2009. -734 с.

Гражданское право: т. 2. / отв. ред. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2009. -750 с.

Гражданское право: т. 3. / отв. ред. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2009. - 680 с.

Гражданское право: учеб. / С.С. Алексеев, Б. М. Гонгало, Д. В. Мурзин [и др.]; под общ. ред. чл.-корр. РАН С.С. Алексеева. - 2-е изд., пере- раб. и доп. - М.: Проспект; Екатеринбург; Институт частного права, 2009. - 528 с.

Гражданское право: учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионова. - М.: ИНФРА-М, 2008. - 450 с.

Грудцын Л.Ю. Гражданское право России: учеб/ Л.Ю. Грудцын, A.A. Спектор. - М.: ЗАО Юстицинформ, 2008. - 560 с.

УДК 347.1 М.А. Григорьева

ПРОБЛЕМА КЛАССИФИКАЦИИ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ НА РЕГУЛЯТИВНЫЕ И ОХРАНИТЕЛЬНЫЕ

В статье представлено обоснование критерия классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные.

Ключевые слова: правопорядок, правоотношения, регулятивные и охранительные, субъективное

M.A. Grigorieva ISSUE OF CIVIL LEGAL RELATIONSHIPS CLASSIFICATION ON REGULATING AND PROTECTING

The substantiation of the criterion for classification of the civil legal relationships on regulating and protecting is given in the article.

Key words: law and order, legal relationships, regulating and protecting, legal right.

Проблема классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные не получила однозначного решения ни в общей теории права, ни в цивилистике. Спектр взглядов на указанное деление весьма широк: от полного отрицания существования охранительных правоотношений до признания большой значимости классификации правоотношений на регулятивные и охранительные. При этом даже среди сторонников выделения охранительных правоотношений отсутствует единство по вопросу о понятии данных правоотношений, их субъектах, содержании, основаниях возникновения и прочих характеристиках.

С известной долей условности, мнения, высказанные в отечественной литературе по поводу разграничения регулятивных и охранительных гражданских правоотношений, могут быть сведены к трем позициям: полного отрицания идеи существования охранительных правоотношений, признания охранительных правоотношений стадией динамики регулятивных правоотношений и квалификации охранительных правоотношений как самостоятельного вида правоотношений.

Последовательными сторонниками первой позиции следует признать, прежде всего, А.Х. Гольмстена, Н.Б. Зейдера, М.А. Гурвича, М.М. Агаркова, С.Н. Братуся и А.К. Сергун1. С определенными оговорками идею отрицания охранительных правоотношений разделяли также В.П. Грибанов, Н.С. Малеин и В.А. Тархов2. Взгляды этих ученых по рассматриваемому вопросу, так или иначе, основываются на следующих положениях: 1) каждая юридическая норма включает в себя три элемента - гипотезу, диспозицию и санкцию; 2) правонарушение или иные помехи в осуществлении субъективного права обусловливают изменение самого субъективного права; 3) всякое субъективное право является правом именно потому, что способно к принудительному осуществлению (осуществление права обеспечивается государственным принуждением); 4) способность субъективного права к принудительному осуществлению обусловливает выделение в его составе наряду с правомочием на собственные действия и правомочием требования правомочия на защиту. Так, А. Х. Гольмстен, рассматривая науку гражданского судопроизводства как «учение о судебном осуществлении гражданских прав, подвергшихся нарушению», отмечал, что одним из сущностных свойств субъективных прав является возможность их принудительного осуществления. «Всякое право, - писал ученый, - естественно стремится к осуществлению, т.е. к созданию того фактического состояния, которое вполне соответ-

1 См.: Гольмстен А.Х. Об отношении гражданского судопроизводства к гражданскому праву // Юридические исследования и статьи. Т.1: Общая теория права. Обычное право. Гражданское право. Торговое право. Гражданский процесс. СПб., 1894. С. 232-234, 236; Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 24-25; Гурвич М. А. Право на иск // Избр. тр. Т.1. Краснодар, 2006. С. 178-183; Гражданское право: учеб. Т. 1 / под ред. М. М. Агаркова, Д. М. Генкина. М., 1944. С. 109; Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 104-106; Сергун А. К. Некоторые итоги развития теории охранительных правоотношений // Проблемы защиты субъективных прав граждан и организаций в свете решений XXVII съезда КПСС: сб. науч. тр. М., 1988. С. 58-67.

2 См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 104-106, 116, 202 и др.; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 55; Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., 1981. С. 93; Тархов В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. Уфа, 1998. С. 105-107, 118119, 138-139, 273; Тархов В. А. Гражданские права и ответственность. Уфа, 1996. С. 66.

ствует его содержанию... Лицо, встретив в осуществлении своего права препятствие, обращается к суду, при содействии которого нарушенное право его осуществляется»3. Таким образом, препятствия в осуществлении субъективного права (его нарушение, оспаривание и пр.) являются, по мысли А.Х. Гольмстена, основанием для принудительного осуществления нарушенного или оспариваемого права и не влекут возникновения иных (охранительных) правоотношений.

Подобные рассуждения можно обнаружить в работах М.А. Гурвича, который утверждал, что «способность быть осуществленным в порядке принуждения является существенным, а потому неотъемлемым свойством гражданского субъективного права. Особенность этого свойства состоит. в том, что оно проявляется при известных условиях, до наступления которых право имеет ненапряженный, неактивизирован-ный... характер. Лишь с наступлением указанных условий проявляется способность права к принудительному в отношении обязанного лица осуществлению, мощь вызвать исполнение обязанности; право во всем своем содержании приобретает напряженный характер веления, исполненного принудительной силы, оно созревает, становится годным к немедленному осуществлению»4. Из этих рассуждений отчетливо видно, что притязание (право на иск) понималось им не как новое (охранительное) право, возникающее наряду и на основании регулятивного права, а как особое состояние субъективного гражданского права, в котором оно способно быть осуществленным в принудительном порядке.

Иным путем к отрицанию идеи о существовании охранительных правоотношений приходил С.Н. Братусь. С одной стороны, он считал ошибочным разделение норм права на регулятивные и охранительные, так как такое разделение «по существу ведет к отрицанию нормативности и связанной с ней принудительности так называемых регулятивных правовых норм и институтов»5, а с другой - полагал, что «право на защиту нарушенного кем-либо субъективного права является правомочием, входящим в содержание этого права»6. Правонарушение, по его мнению, не влечет возникновения нового правоотношений, а является лишь основанием для применения санкции трехэлементной правовой нормы и осуществления одного из правомочий субъективного права.

Несмотря на внешнюю стройность рассуждений ученых, не разделяющих концепции существования регулятивных и охранительных правоотношений, отстаиваемые ими взгляды нельзя признать верными. Логические и содержательные просчеты основанных на отрицании самостоятельности охранительных правоотношений подходов неоднократно становились предметом критики со стороны В.В. Бутнева, Е.Я. Мотовиловкера, Е.А. Крашенинникова и др. Не повторяя выдвинутых названными авторами многочисленных контраргументов7, рассмотрим лишь один пример, достаточно полно, на наш взгляд, иллюстрирующий несостоятельность изложенных выше взглядов.

Если бы рассмотренные выше подходы верно отражали действительность, то виндикационное притязание следовало бы трактовать либо как особое, «боевое» состояние субъективного права собственности, либо как один из элементов (правомочие на защиту) названного права. Вместе с тем, ни первая, ни вторая интерпретация не имеют даже видимости правдоподобия, поскольку, во-первых, правоотношение собственности и виндикационное правоотношение различаются по субъектному составу (право собственности направлено против каждого, противостоящего управомоченному лица, а виндикационное притязание - исключительно против владельца вещи); во-вторых, право собственности и виндикационное притязание могут принадлежать разным субъектам (уступка виндикационного притязания создает ситуацию, когда притязанием обладает цессионарий, а право собственности остается у цедента); в-третьих, отлично содержание правоотношения собственности и виндикационного правоотношения (право собственности предоставляет господство над вещью и обязывает каждого воздерживаться от нарушения собственнических правомочий, а виндикационное притязание, напротив, обязывает владельца к возврату вещи, т.е. к положительному действию); в-четвертых, право собственности и виндикационное притязание характеризуются различными юридическими свойствами (если виндикационному притязанию присуща способность подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом, то право собственности такой способности лишено); в-

3 Гольмстен A.X. Указ. соч. С. 232-233.

4 Гурвич МА Указ. соч. С. 178-179.

5 Братусь С. H. Указ. соч. С. 106.

6 Tам же. С. 123.

7 См.: Бутнев В.В. ^сколько замечаний к дискуссии о теории охранительных правоотношений II Вопросы теории охранительных правоотношений. Ярославль, 1991. С. 8-10; Мотовиловкер Е.Я. Tеория регулятивного и охранительного права. Воронеж, 1990. С. 1321, 2B-30, 57-60, 69-73 и др.; Крашенинников E.A. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 19-35; Власова A. В. Структура субъективного гражданского права: дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 1998. С. 122-127.

пятых, правоотношение собственности и виндикационное правоотношение относятся к различным категориям гражданских правоотношений (правоотношение собственности является вещным, а виндикационное правоотношение - обязательственным)8.

Второй из выделенных выше подход к решению вопроса о разделении правоотношений на регулятивные и охранительные выражается в признании охранительных правоотношений стадией динамики регулятивных правоотношений. Последовательным сторонником такого взгляда является В.Ф. Попондопуло. Отправляясь от положения о том, что правоотношения находятся в постоянном движении, динамике, развитии, он приходит к выводу: «Динамика правоотношения, может соответствовать, а может не соответствовать требованиям закрепляющей его нормы права. В зависимости от этого. следует различать нормальную и аномальную стадию динамики конкретного гражданского правоотношения. Аномальная стадия динамики гражданских правоотношений всегда выражается в виде правоохранительного, как правило, обязательственного правоотношения, которое является формой реализации всех возможных последствий гражданского правонарушения»9. Что же касается вопроса об основании возникновения аномальной динамики, то он решается ученым следующим образом: «.Аномальная стадия динамики существующего гражданского правоотношения может иметь место лишь при таком изменении его содержания, которое характеризуется как нарушение составляющих его прав и обязанностей»10. В.Т. Смирнов и А.А. Собчак также полагали, что охранительное правоотношение представляет собой обусловленную правонарушением факультативную стадию динамики регулятивного правоотношения, призванную восстановить нарушенное регулятивное правоотношение, защитить права его участников11.

Анализ взглядов исследователей, квалифицирующих охранительные правоотношения в качестве инициированной правонарушением стадии динамики (движения, развития) регулятивного правоотношения, позволяет отметить значительные сходства такого подхода с рассмотренными выше взглядами противников выделения охранительных правоотношений. Близость этих позиций проявляется не только в выводе о том, что правонарушение (а также иные помехи в осуществлении субъективного права) не влечет возникновения нового правоотношения, а защита прав и законных интересов участников осуществляется в рамках прежнего (нарушенного) правоотношения, но и в тех предпосылках, которые послужили основой для данного заключения (представлениях о трехэлементной структуре правовой нормы).

Третий подход к решению проблемы разграничения регулятивных и охранительных гражданских правоотношений состоит в признании охранительных правоотношений самостоятельным видом правоотношений. Несмотря на то, что идея классификации правоотношений на регулятивные и охранительные объединяет значительное число сторонников, единство в их взглядах зачастую ограничивается лишь самим признанием существования охранительных правоотношений, тогда как вопросы о понятии, субъектах, основаниях возникновения охранительных правоотношений, их соотношении с процессуальными правоотношениями трактуются по-разному. Центральной проблемой классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные, решение которой, на наш взгляд, откроет путь к решению всех иных дискуссионных вопросов теории охранительных правоотношений, следует признать вопрос о критериях такого разделения.

В этой связи полагаем необходимым кратко осветить высказанные в литературе мнения по вопросу о критериях рассматриваемой классификации и особенностях охранительных гражданских правоотношений.

Так, по мнению С.С. Алексеева, критериями классификации правоотношений на регулятивные и охранительные являются функции, реализуемые правоотношениями, а также нормы, на основе которых правоотношения возникают12. Кроме этого он указывает, что разграничение регулятивных и охранительных правоотношений возможно также по основаниям их возникновения и по содержанию прав и обязанностей сторон13.

Е.Я. Мотовиловкер в качестве основного критерия анализируемой нами классификации указывает на разграничение норм права на регулятивные и охранительные. «Нормы, - отмечает Е.Я. Мотовиловкер, - в состав которых входит юридический факт, связанный с предоставлением субъектам прав и возложением на

8 См.: Крашенинников Е.А. Указ. соч. С. 30-31.

9 Попондопуло В.Ф. Динамика обязательственного правоотношения и гражданско-правовая ответственность. Владивосток, 1985. С. 4-5, 13, 16-17.

10 Там же. С. 19.

11 См.: Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 26.

12 См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 2008. С. 350-351.

13 Там же. С. 351.

них обязанностей в целях обеспечения нормальной организации общественных отношений, именуются регулятивными или первичными. Нормы, устанавливающие правовые последствия правонарушений или других обстоятельств, препятствующих осуществлению регулятивных норм, называются охранительными (вторичными)»14. Основываясь на этом делении правовых норм, автор отстаивает и соответствующее деление правоотношений. По его мнению, «правоотношения, возникающие из правомерных действий или событий в целях обеспечения нормальной организации общественной жизни» - это регулятивные правоотношения. Напротив, «правоотношения, возникающие из предусмотренных законом конфликтных ситуаций, препятствующих осуществлению регулятивных правоотношений» - это правоотношения охранительные15.

Еще одна характерная черта охранительных правоотношений, о которой упоминает Е.Я. Мотовиловкер и которая может рассматриваться в качестве критерия рассматриваемой классификации, состоит в том, что сменяющие регулятивные охранительные правоотношения обладают особыми свойствами, отсутствовавшими у регулятивных правоотношений. Главное из этих свойств состоит в способности принудительного осуществления определенной меры поведения, лежащей на обязанном субъекте16. Если в рамках регулятивного правоотношения обязанная сторона имеет свободу в выборе между исполнением обязанности и ее неисполнением, что одновременно означает как возможность осуществления регулятивной обязанности только добровольным поведением, так и возможность нарушения регулятивного права, то в рамках охранительного правоотношения пассивная сторона такой свободы лишена17.

Аналогичную позицию занимает Е.А. Крашенинников, который также полагает, что в основе классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные лежит соответствующая классификация гражданско-правовых норм18. В его интерпретации охранительное гражданское право предстает как «вытекающая из охранительной гражданско-правовой нормы мера возможного поведения лица в конфликтной ситуации, предоставленная ему в целях защиты регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса»19.

Разъясняя свое определение, он отмечает, что в отличие от регулятивных субъективных гражданских прав, призванных опосредовать «бесконфликтное развертывание соответствующего общественного отношения», охранительные субъективные гражданские права рассчитаны на конфликтную ситуацию, т.е. такую ситуацию, которая заключается «в некотором изменении предшествующей ей нормальной правовой ситуации, - изменении, которое в свою очередь должно быть изменено при посредстве охранительного субъективного гражданского права»20. Он подчеркивает, что такая конфликтная ситуации может иметь причиной не только правонарушение, но и иные обстоятельства: объективно-противоправное деяние, событие, оспаривание права, правомерное действие. Кроме этого, Е.А. Крашенинников обращает внимание и на такие особенности субъективного охранительного гражданского права, как: 1) цель предоставления субъекту данного права - защиту регулятивного субъективного права или охраняемого законом интереса21 и 2) принудительный порядок реализации22. Таким образом, отличительные признаки охранительных гражданских правоотношений, позволяющие отграничить их от регулятивных гражданских правоотношений, по мнению Е. А. Крашенинникова, состоят в том, что такие правоотношения: 1) возникают на основе охранительных гражданско-правовых норм; 2) опосредуют конфликтные отношения субъектов гражданского права; 3) характеризуются особой целью (назначением) - направлены на защиту регулятивного субъективного права или охраняемого законом интереса; 4) включают в свой состав такие субъективные гражданские права, которые могут быть реализованы в принудительном порядке.

По мнению А.П. Вершинина, критерием выделения охранительных правоотношений выступает их содержание (права и обязанности в таких правоотношениях устанавливают меры (способы) защиты и ответст-

14 Мотовиловкер Е.Я. Теория регулятивного и охранительного права. С. 9-10.

15 Там же. С. 54, 73.

16 См.: Там же. С. 55.

17 См.: Там же. С. 55-56.

18 Крашенинников Е. А. Основное разделение гражданских прав // Мат-лы Всерос. науч. конф., посвящ. 200-летию Ярославского гос. ун-та им. П.Г. Демидова. Ярославль, 2003. С. 3.

19 Крашенинников Е. А. Регулятивные и охранительные субъективные гражданские права // Очерки по торговому праву: сб. науч. тр. Вып. 14. Ярославль, 2007. С. 6; Крашенинников Е. А. Основное разделение гражданских прав. С. 3; Крашенинников Е. А. К теории права на иск. С. 5.

20 Крашенинников Е. А. Основное разделение гражданских прав. С. 3.

21 Крашенинников Е. А. Регулятивные и охранительные субъективные гражданские права. С. 6.

22 Там же. С. 6-7.

венности) и основание возникновения (правонарушение)23. Можно отметить, что мнение о том, что главным отличительным признаком охранительных правоотношений является основание их возникновения - правонарушение, является в цивилистике широко распространенным24.

В.А. Белов и А.Б. Бабаев придерживаются позиции, в соответствии с которой единственным критерием разграничения регулятивных и охранительных правоотношений является «наличие у субъективных прав и юридических обязанностей, составляющих правоотношения, способности к принудительной реализации (осуществлению и исполнению)»25. Поэтому правоотношения, права и обязанности в которых характеризуются способностью к принудительному осуществлению авторы называют охранительными, а правоотношения, элементы которых такой способностью не обладают, - регулятивными.

Обобщая изложенные взгляды по вопросу о критериях классификации правоотношений на регулятивные и охранительные и особенностях охранительных гражданских правоотношений, следует заключить, что в качестве основания для анализируемого разделения в доктрине предлагается рассматривать: 1) функции, реализуемые правоотношением; 2) нормы, на основе которых возникают правоотношения; 3) основания возникновения правоотношений; 4) содержание правоотношения; 5) существо регулируемого общественного отношения; 6) направленность (цель, назначение) правоотношения; 7) специфические свойства правоотношения (наличие либо отсутствие способности к принудительной реализации). На наш взгляд, далеко не каждое из перечисленных оснований может служить критерием рассматриваемой классификации гражданских правоотношений.

Так, неприемлемым для разграничения регулятивных и охранительных правоотношений следует признать такой критерий, как основание возникновения правоотношения. Ошибочность подобного подхода может быть прослежена по двум направлениям. Во-первых, не все возникшие на основе правонарушения гражданские правоотношения являются охранительными. В частности не могут быть в силу п. 1 ст. 1062 Гражданского кодекса РФ признаны охранительными правоотношения, возникающие в случае нарушения обязательств из организации игр и пари либо обязательств из участия в них. Во-вторых, охранительные правоотношения могут возникать не только на основе правонарушений, но и в случае совершения правомерных действий либо наступления событий. Например, требования о возмещении убытков, охранительная природа которых сомнению в отечественной доктрине не подвергается, порождаются как совершением неправомерных действий, т.е. гражданских правонарушений (ст. 12, 15, 393 ГК РФ), так и совершением правомерных действий (ст. п. 2 ст. 60, п. 5 ст. 90, п. 1 ст. 101, п. 6 ст. 114, абз. 3 п. 2 ст. 235, п. 2 ст. 281, ст. 306, ст. 534, п. 2 ст. 562, п. 2 ст. 657, ст. 717, п. 2 ст. 731, п. 1 ст. 767, ст. 782, ст. 806, п. 1 ст. 888, ст. 978, ст. 1067 и др. ГК РФ. Кроме того требования о возмещении убытков могут возникать и при наступлении событий. К числу таковых следует отнести случаи причинения вреда неволевыми, бессознательными действиями (т.е. невиновное, случайное причинение вреда, casus)26, а также случаи, когда подлежащий возмещению вред причиняется действиями таких лиц, которые в силу закона не признаются способными осознавать значение своих действий и руководить ими (недееспособные)27. Таким образом, круг юридических фактов, порождающих охранительные гражданские правоотношения, не ограничивается правонарушениями. По этой причине следует согласиться с исследователями, отрицающими возможность разграничения регулятивных и охранительных гражданских правоотношений по основаниям их возникновения28.

Не является специфичным, а потому и не может рассматриваться в качестве искомого критерия классификации и содержание регулятивных и охранительных правоотношений. Дело в том, что в целом ряде случаев содержание регулятивного и охранительного правоотношения идентично. Например, применение такого предусмотренного абз. 7 ст. 12 ГК РФ способа защиты, как присуждение к исполнению обязанности в

23 Вершинин А. П. Охранительные материально-правовые отношения и право на судебную защиту // Вопросы теории охранительных правоотношений. Ярославль, 1991. С. 35-36.

24 См.: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. М., 2004. С. 162; Кархалев Д. Н. Объект охранительного гражданского правоотношения // Журн. Рос. права. 2009. № 3. С. 51-58; Слесарев В. Л. Юридические запреты и противоправность по советскому гражданскому праву // Вопросы теории и практики гражданско-правового регулирования. Томск, 1987. С. 117.

25 Бабаев А. Б., Белов В. А. Проблемы общего учения о гражданском правоотношении // Гражданское право: Актуальные проблемы теории и практики. М., 2007. С. 258.

26 См.: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избр. тр.: в 4 т. Т. 1. СПб., 2003. С. 164; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. С. 14-15; Курылев С.В. Санкция как элемент правовой нормы // Советское государство и право. 1964. № 8. С. 52-53.

27 См.: п. 3 ст. 401, абз. 2 п. 4 ст. 1073, п. 3 ст. 1076, п. 1 ст. 1079, абз. 2 п. 1 ст. 1078, ст. 1100 ГК РФ и др.

28 См.: Бутнев В.В. Несколько замечаний к дискуссии о теории охранительных правоотношений. С. 8; Крашенинников Е.А. Основное разделение гражданских прав. С. 3-4.

натуре, хотя и осуществляется в рамках охранительного гражданского правоотношения, тем не менее, не обусловливает изменения содержания прав и обязанностей сторон. Другими словами, вполне допустимы случаи, когда в рамках охранительного гражданского правоотношения пассивный субъект понуждается к совершению тех же действий, которые составляли содержание его обязанности в регулятивном гражданском правоотношении29.

Достаточно распространенным является мнение, согласно которому выделение регулятивных и охранительных гражданских правоотношений объясняется ссылкой на аналогичное деление норм гражданского права. Несмотря на внешнюю логичность и последовательность такого подхода, критерий нормативной основы, на наш взгляд, не может служить прочным основанием рассматриваемой классификации гражданских правоотношений. Дело в том, что вопрос о делении правовых норм на регулятивные и охранительные является не менее дискуссионным, нежели вопрос о соответствующей классификации правоотношений. Вместе с тем отрицание рядом исследователей классификации правовых норм на регулятивные и охранительные не означает отрицания ими аналогичной классификации правоотношений30.

Сомнительной, на наш взгляд, является и возможность использования для классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные такого критерия, как существо того общественного отношения, которое подвергается регулированию (облекается в форму регулятивного либо охранительного гражданского правоотношения). Применение этого критерия приводит ученых к выводу о том, что регулятивные правоотношения опосредуют бесконфликтное, нормальное развертывание общественного отношения, положительное, нормальное для данной отрасли права поведение субъектов, направлены на закрепление и регламентацию социальных связей в их нормальном, желательном для общества состоянии, тогда как охранительные правоотношения (и нормы) рассчитаны на конфликтную ситуацию, т.е. ситуацию. Иными словами, охранительные правоотношения опосредуют отношения, возникающие в результате конфликта31, тогда, «когда нормальная реализация субъективных прав и юридических обязанностей нарушена, возникли «перебои» в механизме правового регулирования»32.

Неприемлемость рассматриваемого критерия классификации, на наш взгляд, может быть прослежена по двум основным направлениям. Во-первых, характеристика отношений, опосредуемых регулятивными гражданскими правоотношениями, как нормальных, положительных и желательных, а отношений, опосредуемых охранительными гражданскими правоотношениями, соответственно как аномальных и нежелательных, представляется некорректной. Вряд ли допустимо квалифицировать в качестве нежелательных, патологических или аномальных те отношения, которые возникают из правомерных действий или событий и облекаются в форму охранительного правоотношения. Если бы такая характеристика соответствовала действительности, то из гражданского законодательства следовало бы исключить, например, институты реорганизации юридических лиц, купли-продажи и аренды предприятия, поскольку совершение действий по реорганизации юридического лица, купле-продаже или аренде предприятия в силу п. 2 ст. 60, п. 2 ст. 562 и п. 2 ст. 657 ГК РФ может повлечь возникновение «аномальных» и «нежелательных» охранительных правоотношений по возмещению убытков кредиторам реорганизуемого юридического лица или кредиторам по обязательствам, включенным в состав предприятия. Во-вторых, квалификация тех или иных отношений как конфликтных или бесконфликтных, на наш взгляд, является чрезмерно расплывчатой. Ни один из исследователей, использующих рассматриваемый критерий классификации, не уточняет, какими признаками должно характеризоваться общественное отношение для того, чтобы его можно было признать конфликтным либо бесконфликтным. При отсутствии таких признаков последовательное разграничение конфликтных и бесконфликтных отношений, а также опосредующих их охранительных и регулятивных правоотношений оказывается неосуществимым. Таким образом, отмеченные недостатки подхода, основывающего разграничение регулятивных и охранительных правоотношений на характеристике особенностей тех общественных отношений, которые облекаются в форму регулятивного либо охранительного правоотношения не позволяют признать существо подвергаемого правовому регулированию общественного отношения критерием классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные.

Значительное число сторонников анализируемого разграничения правоотношений усматривают различие регулятивных и охранительных правоотношений в тех функциях, которые эти правоотношения выпол-

29 См.: Бабаев А. Б., Белов В. А. Указ. соч. С. 243-244.

30 См.: Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Указ. соч. С. 169-170, 193-194.

31 См.: Гражданское право: учеб. Ч.1. М., 1998. С. 43.

32 Бутнев В. В. Несколько замечаний к дискуссии о теории охранительных правоотношений. С. 8.

няют в механизме правового регулирования. В таком аспекте регулятивные правоотношения рассматриваются как отношения, проводящие регулятивные функции права, а охранительные правоотношения - как отношения, проводящие охранительную функцию права33. Достаточно часто охранительные правоотношения характеризуются как правоотношения, имеющие особую цель (назначение) либо направленность. В этом случае указывают, например, что субъективное охранительное право предоставляется лицу «в целях защиты регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса»34, что «охранительные правоотношения призваны обеспечить защиту субъективных гражданских прав в случае их наруше-ния»35 и т. д. На наш взгляд, между обозначенными критериями, с одной стороны, нет принципиальной разницы, ибо в русском языке слово «функция» может толковаться как роль, значение чего-нибудь, слово «назначение» - как цель, предназначение, слово «цель» - как предмет стремления, а слово «направленность» - как целеустремленная сосредоточенность, а с другой стороны, оба критерия в равной мере неприемлемы для разделения гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные. В обоснование последнего тезиса могут быть приведены следующие аргументы. Во-первых, направленность (цель, предназначение) того или иного гражданского правоотношения (субъективного гражданского права) зачастую оказывается неявной, расплывчатой, туманной, а потому нередко ускользает от внимания исследователей. Например, в период действия Гражданского кодекса РСФСР 1922 года односторонний отказ от исполнения обязательства рассматривался отечественными цивилистами лишь как исключение из общего правила о недопустимости прекращения обязательства односторонним волеизъявлением36 и не характеризовался в качестве меры защиты. Напротив, в исследованиях, проводившихся после принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик в 1961 году и Гражданского кодекса РСФСР 1964 года, к квалификации одностороннего отказа от исполнения обязательства как одного из способов прекращения обязательства прибавилась его характеристика в качестве меры (способа) защиты37, что объясняется, по-видимому, закреплением в названных актах категории «защита гражданских прав». Во-вторых, характеристика охранительного гражданского правоотношения (охранительного субъективного гражданского права) как направленного на защиту является изменчивой, непостоянной. В качестве примера такой изменчивости можно привести случай уступки деликтного притязания лицом, имущество которого было уничтожено делинквентом. Если бы деликтным притязанием обладал потерпевший, то данное притязание следовало бы характеризовать как направленное на защиту интереса потерпевшего в восстановлении своего имущественного положения38. В случае же уступки притязания подобная характеристика оказывается невозможной, так как имущественная сфера цессионария деликтом не затронута. Третий и, вероятно, наиболее убедительный довод, подтверждающий неприемлемость подхода, основывающего обособление регулятивных и охранительных гражданских правоотношений их функциональными различиями, заключается в том, что способность того или иного правоотношения выполнять регулятивную либо охранительную функцию предопределяется структурой (устройством, свойствами) самих правоотношений. Иначе говоря, функциональные различия правоотношений - это следствие, но не причина их структурных особенностей. Данное утверждение основывается на одном из ключевых положений функционального подхода, согласно которому «функции, какова бы ни была их природа, можно реализовать лишь в структуре». Иначе говоря, всякая «функция реализуется структурой и объясняется с помощью структуры»39. Таким образом, использование для разделения гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные такого критерия как функциональные особенности правоотношений (в том числе наличие у них особых целей, предназначения, направленности) оказывается неприемлемым не потому, что построенная таким образом группировка правоотношений искажает действительное положение ве-

33 См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 350-351; Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976. С. 235.

34 Крашенинников Е.А. Регулятивные и охранительные субъективные гражданские права. С. 6; Крашенинников Е.А. К учению об исковой давности // Материально-правовые и процессуальные средства охраны и защиты прав и интересов хозяйствующих субъектов: меж-вуз. темат. сб. науч. тр. Калинин, 1987. С. 54; Крашенинников Е.А. К теории права на иск. С. 5; Крашенинников Е. А. Основное разделение гражданских прав. С. 3.

35 Гражданское право: учеб. В 3-х т. Т. 1. М., 2008. С. 131.

36 См.: Гражданское право: учеб. Т. 1. М., 1944. С. 393; Новицкий И.Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 411.

37 См., например: Комментарий к ГК РСФСР. М., 1970. С. 256; Грибанов В.П. Указ. соч. С. 133.

38 См.: Анохин В.С., Завидов Б.Д., Сергеев В.И. Защита договорных обязательств. М., 1998. С. 13; Крашенинников Е. А. Охраняемый законом интерес и средства его защиты // Вопросы теории охранительных правоотношений. Ярославль, 1991. С. 15; Крашенинников Е. А. Понятие охраняемого законом интереса // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: сб. науч. тр. Ярославль, 2000. С. 8.

39 Марков Ю.Г. Функциональный подход в современном научном познании. Новосибирск, 1982. С. 19-20.

щей, а потому, что классификация правоотношений по функциональному критерию является поверхностной и не отображает сущностных различий, присущих регулятивным и охранительным гражданским правоотношениям. Специфика регулятивных и охранительных правоотношений не может быть объяснена указанием на различия в их функциях, поскольку существо последних само по себе определяется структурными особенностями (устройством, свойствами) регулятивных и охранительных правоотношений.

Подводя итог исследования предложенных в отечественной доктрине критериев деления гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные, необходимо признать, что основанием данной классификации не могут являться нормы, реализация которых влечет возникновение правоотношений, юридические факты, порождающие правоотношения, содержание правоотношений, существо опосредуемых правоотношениями общественных отношений, а также выполняемые правоотношениями функции (включая наличие у правоотношений особой цели, предназначения, направленности).

Кроме того, следует обратить внимание на тот вывод, который был сделан при анализе функционального подхода к разграничению регулятивных и охранительных правоотношений: критерий классификации правоотношений на регулятивные и охранительные следует искать в структуре (устройстве) самих правоотношений, поскольку именно структурные особенности того или иного правоотношения определяют те функции, которые данное правоотношение выполняет в механизме гражданско-правового регулирования.

С учетом этого положения, набольший интерес представляет подход тех ученых, которые в качестве критерия классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные рассматривают свойства самих гражданских правоотношений, а именно наличие или отсутствие у них способности к принудительной реализации. Из приведенного обзора видно, что наличие у охранительных правоотношений (охранительных субъективных гражданских прав и обязанностей) способности к принудительной реализации, отсутствующей у регулятивных правоотношений, было замечено Е.Я. Мотовиловкером, Е.А. Крашенинниковым, В.А. Беловым и А.Б. Бабаевым. Так, Е.Я. Мотовиловкер обратил внимание на то, что мера поведения, лежащая на обязанном субъекте в рамках охранительного правоотношения, характеризуется способностью к принудительному осуществлению, тогда как регулятивная обязанность (как мера должного поведения) такой способности лишена, поскольку «принуждение здесь не имеет смысла по определению должно-го»40. Отмеченное различие проецируется ученым и на субъективные права, составляющие необходимый элемент всякого правоотношения. «Вызванный правонарушением переход от регулятивного к охранительному правоотношению, - пишет он, - происходит. по линии возникновения нового свойства субъективного права (новой возможности) - свойства принудительно осуществляться»41.

Е.А. Крашенинников различие в свойствах регулятивных и охранительных правоотношений характеризует следующим образом. Поскольку «регулятивные субъективные гражданские права. призваны опосредовать нормальное течение имущественных и личных неимущественных отношений», постольку «ни одно из них не может быть осуществлено помимо и против воли обязанного лица». Иная ситуация имеет место в случае с охранительным субъективным гражданским правом. «Виду того, что охранительное гражданское право опосредует защиту регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса, оно может быть реализовано в принудительном порядке в отношении лица, против которого осуществляется защита»42.

Позиция В.А. Белова и А.Б. Бабаева сводится к тому, что критерием разграничения регулятивных и охранительных правоотношений признается «наличие у субъективных прав и юридических обязанностей, составляющих правоотношения, способности к принудительной реализации (осуществлению и исполнению)»43. На этой основе правоотношения, права и обязанности в которых характеризуются способностью к принудительному осуществлению авторы называют охранительными, а правоотношения, элементы которых такой способностью не обладают, - регулятивными.

Достоинством рассматриваемого подхода к классификации регулятивных и охранительных правоотношений, на наш взгляд, является то, что его сторонники справедливо связывают охранительный характер правоотношения со способностью элементов правоотношения (субъективных прав и обязанностей) к принудительной реализации. Действительно, обеспеченность реализации правоотношения государственным

40 См.: Мотовиловкер Е.Я. Теория регулятивного и охранительного права. С. 55.

41 Там же. С. 77.

42 Крашенинников Е.А. Регулятивные и охранительные субъективные гражданские права. С. 6-7.

43 Бабаев А.Б., Белов В.А. Указ. соч. С. 258.

(публичным) принуждением с неизбежностью обуславливает особую структуру правоотношения, особую взаимосвязь юридических форм, опосредующих поведение активной и пассивной стороны правоотношения.

Наиболее четко различие в структуре регулятивных правоотношений и правоотношений, права и обязанности в рамках которых способны к принудительному осуществлению и исполнению (охранительных правоотношений), показано Е.Я. Мотовиловкером, который отмечает, что в регулятивном правоотношении функции по реализации правоотношения сосредоточены «в руках» обязанности, поскольку «именно обязанность заключает в себе ту силу, которая реализует правоотношение, содержит в себе меру должного поведения, удовлетворяющего интерес управомоченного»44. Вместе с тем, «регулятивная обязанность есть мера должного, а это. означает, что обязанный субъект, к которому направлено регулятивное право требования, обладает свободой выбора»45. Другими словами, «обязанность может быть как реализована, так и нарушена»46. Таким образом, структура регулятивного правоотношения такова, что удовлетворение интереса управомоченного лица (осуществление субъективного права) зависит от воли обязанного лица (исполнения субъективной обязанности). Субъективное право может быть осуществлено только в случае исполнения субъективной обязанности, т.е. только тогда, когда поведение пассивной стороны правоотношения будет соответствовать масштабу, определенному субъективной обязанностью.

Иная структура свойственна правоотношениям, элементы которых характеризуются способностью к принудительной реализации. В таких правоотношениях реализация интереса управомоченного (осуществление субъективного права) не зависит от воли обязанного лица, поскольку возложенная на него мера поведения характеризуется способностью к принудительному осуществлению47. Другими словами, если «регулятивное субъективное гражданское право может реализовываться только добровольным образом»48, т.е. лишь в случае добровольного исполнения обязанности пассивной стороной правоотношения, то «охранительное субъективное право обладает свойством принудительно реализовываться»49. Наличие же у субъективного права способности к принудительному осуществлению означает ни что иное, как возможность обладателя данного права «прибегнуть к содействию публичной власти при осуществлении этого права»50. Указанное содействие выражается либо «в публичном принуждении носителя обязанности к совершению действий, являющихся содержанием долга»51, либо «в самостоятельном совершении таких действий, которые служат для управомоченного лица достаточной заменой действий лица обязанного»52. В первом случае интерес управомоченного будет удовлетворен действиями обязанного лица (пассивной стороны правоотношения), во втором - действиями государства в лице судебного пристава-исполнителя.

Таким образом, регулятивные правоотношения и правоотношения, элементы которых (субъективные права и обязанности) способны к принудительной реализации, характеризуются различной структурой и представляют собой два самостоятельных «способа взаимодействия права и обязанности»53. Структура же правоотношений, слагающихся из способных к принудительной реализации субъективных прав и обязанностей, обуславливает независимость реализации интереса управомоченного лица (осуществления субъективного права) от воли обязанного лица, т.е. невозможность нарушения субъективного права, что и позволяет охарактеризовать данные правоотношения как охранительные.

Вместе с тем, наряду с отмеченным достоинством подхода, в соответствии с которым охранительный характер правоотношения связывается со способностью элементов правоотношения (субъективных прав и обязанностей) к принудительной реализации, а в качестве критерия классификации правоотношений на регулятивные и охранительные предлагается рассматривать наличие либо отсутствие у субъективных прав и обязанностей, составляющих правоотношения, указанной способности, во взглядах его сторонников обнаруживается и ряд существенных недостатков.

44 Мотовиловкер Е.Я. Теория регулятивного и охранительного права. С. 52, 78.

45 Там же. С. 55.

46 Там же. С. 52.

47 См.: Там же. С. 55.

48 Мотовиловкер Е.Я. Теория охранительных правоотношений и основы гражданского законодательства Союза ССР и республик // Регламентация защиты субъективных прав в основах гражданского законодательства: сб. науч. тр. Ярославль, 1992. С. 94.

50 Бабаев А. Б., Белов В. А. Указ. соч. С. 242.

52 Там же. С. 242-243.

53 Мотовиловкер Е.Я. Теория охранительных правоотношений и основы гражданского законодательства Союза ССР и республик. С. 96.

Так, точка зрения Е.Я. Мотовиловкера характеризуется тем недостатком, что охранительные правоотношения он рассматривает как правоотношения второго порядка и в этом качестве противопоставляет регулятивным правоотношениям как правоотношениям первого порядка. Подчеркивая взаимообусловленность указанных правоотношений, автор в некоторых случаях автор прямо говорит о переходе регулятивных правоотношений в охранительные. Так, в частности, он указывает, что «охранительное правоотношение есть то новое единство, в которое переходит нарушенное регулятивное»54. При этом указанный переход видится автору следующим образом: «В результате правонарушения. регулятивное правоотношение угасает и сменяется новым охранительным правоотношением»55. Причина подобного подхода, очевидно, заключается в том, что основания возникновения охранительных правоотношений в концепции Е.Я. Мотовиловкера ограничиваются правонарушениями и фактами оспаривания субъективных прав. Вместе с тем, выше уже обосновано то положение, что круг юридических фактов, порождающих охранительные правоотношения, гораздо шире. Охранительные правоотношения могут возникать как при совершении правонарушений либо оспаривании прав, так и при совершении правомерных действий либо наступлении известных событий. Последние же в силу своего существа не могут повлечь нарушения каких-либо правоотношений (субъективных прав). Учитывая данное обстоятельство, следует отказаться от характеристики охранительных правоотношений как вторичных (правоотношений второго порядка), зависимых или производных от регулятивных правоотношений.

Ошибочность воззрений Е.А. Крашенинникова заключается в том, что, по его мнению, свойства регулятивных и охранительных правоотношений предопределяются теми функциями, которые данные правоотношения выполняют в механизме правового регулирования. Вместе с тем, в данном случае имеет место обратная зависимость, поскольку именно структура реализует и объясняет функцию, но не наоборот. Другими словами, ненаправленность охранительного гражданского права на защиту регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса предопределяет его способность быть реализованным в принудительном порядке, а напротив возможность реализации субъективного права в принудительном порядке, обусловливающая соответствующую структуру правоотношения, позволяет данному праву выполнить охранительную функцию (обеспечить защиту регулятивного субъективного гражданского права или охраняемого законом интереса).

Общий же недостаток, свойственный как позиции Е.Я. Мотовиловкера и Е.А. Крашенинникова, так и взглядам В.А. Белова и А.Б. Бабаева, состоит в том, что, усматривая специфику охранительных гражданских правоотношений в таком свойстве слагающих данные правоотношения субъективных прав и обязанностей, как способность к принудительной реализации (осуществлению либо исполнению), названные авторы ограничивают круг охранительных гражданских правоотношений лишь такими гражданскими правоотношениями, элементы которых обладают данной способностью. Между тем, признание свойств охранительных правоотношений только за указанными гражданскими правоотношениями приводит как минимум к двум «неожиданным» следствиям.

Во-первых, рассматривая охранительное правоотношение как правоотношение, образуемое субъективными правами и обязанностями, способными к принудительному осуществлению и исполнению, Е.Я. Мотовиловкер и Е.А. Крашенинников неизбежно впадают в противоречие с собственными же утверждениями об охранительном характере некоторых субъективных гражданских прав на односторонние действия («прав, содержание которых представлено прежде всего правомочием на свое поведение»), поскольку принудительное осуществление таких прав невозможно по определению. Во-вторых, представление о том, что охранительными гражданскими правоотношениями являются лишь те гражданские правоотношения, субъективные права и обязанности в рамках которых характеризуются способностью к принудительной реализации, обусловливает то положение, что защита субъективных гражданских прав и законных интересов оказывается во всех случаях связанной с государственным принуждением. Другими словами, если верно утверждение о том, что проводящие функцию защиты субъективных гражданских прав и законных интересов (охранительную функцию гражданского права) гражданские правоотношения - это только правоотношения, элементы которых характеризуются способностью к принудительной реализации, то верным следовало бы считать и утверждение о том, что гражданско-правовая защита всегда осуществляется посредством принуждения к

54 Мотовиловкер Е.Я. Tеория регулятивного и охранительного права. С. 54.

55 Tам же. С. 78. См. также: Мотовиловкер Е.Я. Tеория охранительных правоотношений и основы гражданского законодательства Союза ССР и республик. С. 9б; Мотовиловкер Е.Я. Основное разделение охранительных правоотношений II Вопросы теории охранительных правоотношений. Ярославль, 1991. С. 25.

исполнению какой-либо обязанности. Между тем, последнее суждение явно не соответствует действительности, поскольку меры защиты в гражданском праве с принуждением зачастую не сопряжены.

Таким образом, несмотря на то, что гражданские правоотношения, слагающиеся из способных к принудительной реализации субъективных прав и обязанностей, на наш взгляд, действительно являются охранительными, критерием классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные указанная способность выступать не может. Наличие в гражданском праве мер защиты, реализация которых не связана с применением государственного принуждения, с необходимостью предполагает существование и таких гражданских правоотношений, выполнение охранительной функции которыми не обуславливается способностью образующих данные правоотношения субъективных прав и обязанностей к принудительной реализации.

Обобщая изложенное по вопросу об основании классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные, следует заключить, что ни один из предложенных в доктрине критериев данного разделения правоотношений в силу тех или иных причин не может быть признан приемлемым. Вместе с тем, анализ взглядов исследователей, усматривающих специфику охранительных гражданских правоотношений в том, что слагающие данные правоотношения субъективные права и обязанности характеризуются способностью к принудительной реализации (осуществлению либо исполнению), позволил установить, что охранительные свойства таких правоотношений предопределяются их структурой, т.е. такой взаимосвязью субъективного права и обязанности, при которой реализация интереса управомоченного лица (осуществление субъективного права) не зависит от воли обязанного лица. Кроме того, было установлено, что наличие среди гражданско-правовых мер защиты таких мер, реализация которых не связана с применением государственного принуждения, предопределяет существование гражданских правоотношений, охранительные свойства которых не обуславливаются способностью субъективных прав и обязанностей, слагающих данные правоотношения, к принудительной реализации.

Таким образом, критерием классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные следует считать структуру (взаимосвязь элементов содержания) гражданского правоотношения. Если взаимосвязь правовых форм, опосредующих поведение активной и пассивной сторон гражданского правоотношения такова, что удовлетворение интереса активной стороны (осуществление субъективного права) зависит от воли пассивной стороны, то такое правоотношение следует считать регулятивным. Если же взаимосвязь правовых форм, опосредующих поведение активной и пассивной стороны гражданского правоотношения такова, что удовлетворение интереса активной стороны (осуществление субъективного права) не зависит от воли пассивной стороны, то такое правоотношение следует считать охранительным.

Вопросы определения круга субъектов правовой нормы традиционно в отечественной теории права относят к первому ее элементу - гипотезе. Поэтому закономерно рассматривать в качестве одного из первых вопросов при изучении любой отрасли права ее субъектов. Для применения гражданского права имеют принципиальное значение вопросы правосубъектности, в гражданском праве нормы о правовом положении субъектов выделяются в отдельный раздел, который наиболее тесным образом связан с иными отраслями права: административным, семейным, а также выделяемыми рядом теорий предпринимательским и корпоративным правом.

К субъектам отношений, регулируемых гражданским законодательством традиционно относятся следующие: физические лица (граждане), юридические лица (особый вид организаций, признаваемый самостоятельным участником гражданских правоотношений), публичные образования (Российская Федерация, субъекты РФ и муниципальные образования). Теория предпринимательского права допускает также правосубъектность не наделенных гражданской правоспособностью объединений юридических лиц (холдинги, группы лиц) и органов, а также структурных подразделений юридических лиц, являющихся субъектами внутренних или внутрихозяйственных, а также корпоративных отношений, в том числе правоотношений (например, правами и обязанностями наделяются группы лиц в принятом в соответствии с ГК РФ антимонопольном законодательстве, общие собрания участников юридического лица в корпоративном праве, структурные подразделения в законодательстве о бухгалтерском учете, фармацевтической деятельности, а также собственно в ГК РФ - в нормах о филиалах и представительствах юридического лица). Проблема таких неправоспособных субъектов частного права вышла за рамки предпринимательских отношений и в настоящее время подтверждена появлением в гл. 9 1 ГК РФ понятия гражданско-правового сообщества. Гражданско-правовое сообщество - это объединение лиц, решения которого имеют признаваемые гражданским правом последствия.

Понятие правосубъектности является теоретическим и не отражено в гражданском законодательстве. Понятия правового положения, правового статуса и компетенции активно используются законодателем, хотя их содержание в позитивном праве не раскрывается.

Современное состояние гражданского законодательства таково, что большинство его норм сконструированы преимущественно под такой вид субъекта гражданского права, как юридические лица. Нормы о юридических лицах могут применяться к публичным образованиям (п. 2 ст. 124 ГК РФ) и к гражданам в случае получения последними статуса индивидуального предпринимателя (п. 3 ст. 23 ГК РФ). Тем не менее исторически первым субъектом гражданского права являются граждане (физические лица), а юридические лица создаются гражданами при реализации ими своего права, предусмотренного ст. 18 ГК РФ.

Юридические категории в определенной степени отличаются от категорий объективной действительности. Именно поэтому для обозначения человека в гражданском законодательстве используется термин «физическое лицо».

Физическое лицо - это человек, за которым правом признается гражданская правоспособность. В настоящее время в праве отсутствуют механизмы лишения человека гражданской правоспособности, за исключением признания гражданина умершим (однако в этом случае его физическая смерть предполагается, и это предположение нуждается в юридическом оформлении в отсутствие объективных доказательств). Термин «гражданин» в ГК РФ в большинстве случаев выступает синонимом физического лица, однако данное тождество не является абсолютным.

Правосубъектность гражданина характеризуется наличием у него правоспособности и дееспособности.

Правоспособность в ГК РФ определяется как способность иметь гражданские права и нести обязанности. Однако законодатель не ограничивается таким определением и раскрывает содержание гражданской правоспособности. В соответствии со ст. 18 ГК РФ в содержание гражданской правоспособности гражданина входят следующие возможности (используется формулировка «граждане могут»):

• - иметь имущество на праве собственности;
• - наследовать и завещать имущество;
• - заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью;
• - создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами;
• - совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах;
• - избирать место жительства;
• - иметь права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности;
• - иметь иные имущественные и личные неимущественные права.

Каждый из элементов содержания правоспособности, по сути,

представляет собой то или иное право. В связи с этим проблемным остается вопрос о соотношении гражданской правоспособности и субъективного гражданского права: является ли гражданская правоспособность особым видом субъективного гражданского права? Положительный ответ на этот вопрос имеет право на существование, однако представляется более правильным понимание гражданской правоспособности как предпосылки наличия субъективных гражданских прав. Гражданская правоспособность - это не право гражданина, а его свойство как субъекта права.

Цель выделения категории правоспособности состоит в том, чтобы отделить ее от дееспособности гражданина. Потенциальная возможность иметь гражданские права и нести обязанности (правоспособность) не связана с характером деятельности человека и возможности ее осуществления. Юридические лица как субъекты права создаются для осуществления какой-либо деятельности (предпринимательской, общественной и т. п.), поэтому если они не осуществляют деятельность, для которой созданы, либо она крайне неэффективна, то они ликвидируются как субъекты права. Гражданин признается субъектом права независимо от того, насколько эффективны его действия, способен ли он вообще их осуществлять, управлять ими и понимать их значение.

Гражданская дееспособность является динамичным свойством физического лица, приобретаемым постепенно в силу различных юридических фактов: достижения возраста, эмансипации, которая сама по себе является сложным юридическим составом, вступления в брак.

Действующее законодательство не содержит определения индивидуального предпринимателя. В литературе индивидуальные предприниматели определяются как «граждане, ведущие предпринимательскую деятельность и зарегистрированные в установленном порядке» 1 .

Право гражданина на осуществление предпринимательской деятельности входит в соответствии со ст. 18 ГК РФ в содержание его правоспособности наряду со способностью иметь, приобретать и осуществлять вещные и обязательственные права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Таким образом, право на осуществление предпринимательской деятельности обособляется от гражданской дееспособности гражданина, о чем свидетельствует сопоставление формулировок ст. 18 и ст. 21 ГК РФ. Из п. 1 ст. 23 ГК РФ следует, что гражданину предоставляется как минимум два варианта осуществления предпринимательской деятельности: с созданием юридического лица и без создания юридического лица. В первом случае предпринимательская деятельность осуществляется опосредованно, через нового субъекта права, действующего в обороте самостоятельно (ст. 48 ГК РФ), а во втором - субъект права (гражданин) остается прежним, но приобретает специальный правовой статус.

Следует отметить, что ГК РФ не использует для характеристики индивидуального предпринимателя понятие правового статуса. В то же время из п. 1 ст. 4 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» следует, что регистрации подлежит приобретение физическими лицами статуса индивидуального предпринимателя. Следует согласиться с Ю. К. Толстым, что в отличие от государственной регистрации юридического лица государственная регистрация гражданина в качестве индивидуального предпринимателя не приводит к появлению нового субъекта права . При этом нуждается в уточнении понятие «статус индивидуального предпринимателя». В теории права под правовым статусом понимается «признанная конституцией или законами совокупность исходных, неотчуждаемых прав и обязанностей человека, а также полномочий государственных органов и должностных лиц, непосредственно закрепляемых за теми или иными субъектами права» 1 . А. Г. Бережнов отмечает, что «правовой статус, имеющий общий характер и распространяющийся на всех граждан страны, обычно получает нормативную конкретизацию применительно к отдельным категориям и группам граждан». На этой основе складываются специальные правовые статусы - депутатов, военнослужащих и т. п. Таким образом, статус индивидуального предпринимателя - это специальный правовой статус, представляющий собой совокупность правомочий гражданина как индивидуального предпринимателя.

Итак, государственная регистрация служит юридическим фактом, в силу которого на сделки и иные действия гражданина в полной мере распространяются нормы об осуществлении предпринимательской деятельности. Формулировка п. 4 ст. 23 ГК РФ о том, что «гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований пункта 1 настоящей статьи, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем», говорит о случаях незаконного осуществления предпринимательской деятельности и не наделяет гражданина статусом индивидуального предпринимателя, а лишь распространяет на него положения о профессиональной стороне предпринимательского договора (обязательства, связанного с осуществлением предпринимательской деятельности). Так, из п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» следует, что к потребительским договорам, в которых в качестве продавца или исполнителя выступает гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем, но фактически осуществляющий предпринимательскую деятельность, суд применяет законодательство о защите прав потребителей, защищая права его контрагентов-потребителей.

Отдельные категории граждан могут быть лишены права заниматься предпринимательской деятельностью и, следовательно, не могут быть зарегистрированы в качестве индивидуального предпринимателя. Например, запрещено осуществлять предпринимательскую деятельность:

• - членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы Федерального Собрания РФ (п. «в» ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 8 мая 1994 г. № З-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»);
• - судьям (подп. 4 п. 3 ст. 3 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»);
• - военнослужащим (абз. 2 п. 7 ст. 10 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих»);
• - муниципальным служащим (п. 3 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации»);
• - государственным гражданским служащим (п. 3 ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»);
• - сотрудникам полиции (ч. 2 ст. 29 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции»).

Получив статус индивидуального предпринимателя, физическое лицо становится хозяйствующим субъектом (ст. 4 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции»). Понятие хозяйствующего субъекта описывает экономическую (хозяйственную) роль субъекта права. В экономической теории к экономическим субъектам относятся как физические, так и юридические лица. Однако для описания экономической роли субъекта применяется понятие экономического агента - типизированного экономического субъекта 1 . Экономических агентов называют «действующими лицами» рыночной экономики, поскольку именно они принимают решения и совершают хозяйственные действия. В экономической теории к экономическим агентам относят домохозяйства и фирмы (предприятия), а также государство . При этом экономическое понимание домохозяйства (несмотря на то что оно может состоять из нескольких лиц, его воля рассматривается как воля одного экономического субъекта) близко к юридическому пониманию потребителя.

Таким образом, представляется, что принципиальное отличие гражданина - физического лица от юридического лица состоит в том, что последнее, выступая в имущественном обороте, т. е. участвуя в экономической жизни, выступает как экономический агент - фирма (предприятие). Гражданин, не получивший статус индивидуального предпринимателя, представляет собой другого экономического агента - домашнее хозяйство. Однако получение статуса индивидуального предпринимателя меняет его экономическую роль. Именно этой экономической логикой объясняется закрепленное в ГК РФ правило о распространении на индивидуального предпринимателя норм о коммерческих организациях.

Согласно п. 3 ст. 23 ГК РФ к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила настоящего Кодекса, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения. Данная норма не означает распространения на индивидуального предпринимателя всех норм ГК РФ о коммерческой организации. Так, для занятия определенными видами деятельности индивидуальному предпринимателю необходимо получить лицензию в соответствии с правилами получения лицензии, установленными Федеральным законом от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» и иными законами и подзаконными актами.

Однако во многих случаях лицензию на занятие конкретным видом деятельности может получить только юридическое лицо (при этом могут устанавливаться и специальные требования к организационноправовой форме), а не индивидуальный предприниматель. В частности, как юридические лица, так и индивидуальные предприниматели могут получить лицензию на осуществление деятельности по технической защите конфиденциальной информации (п. 1 Положения о лицензировании деятельности по технической защите конфиденциальной информации, утв. постановлением Правительства РФ от 3 февраля 2012 г. № 79), фармацевтической деятельности (п. 1 Положения о лицензировании фармацевтической деятельности, утв. постановлением Правительства РФ от 22 декабря 2011 г. № 1081) и рядом других видов деятельности.

В то же время только юридические лица могут получить лицензию на деятельность по организации и проведению азартных игр в букмекерских конторах и тотализаторах (п. 1 ст. 6 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 244-ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»), на осуществление добровольного и (или) обязательного страхования (п. 2 ст. 32 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации») и др. Индивидуальный предприниматель осуществлять указанные виды деятельности не может, таким образом, на него не распространяются соответствующие нормы о коммерческих организациях.

В науке и судебной практике определенные сложности вызывает вопрос о характере правоспособности индивидуального предпринимателя и о видах деятельности, которыми он может заниматься. Основанием для сомнений является необходимость указания видов деятельности, которыми занимается индивидуальный предприниматель при его государственной регистрации 1 . Ряд ученых, например Г. Д. От-нюкова, утверждают, что индивидуальные предприниматели «обладают обшей правоспособностью и могут заниматься любыми видами предпринимательской деятельности, кроме запрещенных законом» . Указанная позиция в некоторых случаях поддерживается и судебной практикой. Так, в одном деле арбитражный суд счел не соответствующей закону позицию налогового органа, утверждавшего, что при занятии новыми видами деятельности, не соответствующими кодам Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), указанным в реестре, индивидуальный предприниматель обязан уведомить налоговый орган и внести соответствующие изменения. Суд отметил, что индивидуальный предприниматель вправе заниматься любым видом экономической деятельности, не запрещенной законом: «...индивидуальный предприниматель в течение трех дней с момента изменения указанных в пункте 2 статьи 5 Федерального закона № 129-ФЗ от 08.08.2001 г. сведений, за исключением сведений, указанных в подп. «м» - «р», обязан сообщить об этом в регистрирующий орган по месту своего жительства (п. 5 ст. 5 Закона № 129-ФЗ), а коды по ОКВЭД значатся в п. 2 ст. 5 Закона по подп. «о», то есть подпадают под исключение» .

В. К. Андреев полагает, что индивидуальный предприниматель обладает только ограниченной, специальной правоспособностью . Данная точка зрения также находит поддержку в судебной практике. В одном из дел арбитражный суд посчитал правоспособность индивидуального предпринимателя специальной. Индвидуальный предприниматель Р. подала заявку на участие в размещении муниципального заказа путем проведения открытого конкурса на поставку мебели для муниципальных нужд. Конкурсная комиссия отклонила ее заявку на том основании, что в соответствии с ОКВЭД ей разрешена розничная торговля мебелью и товарами для дома, а также прочая розничная торговля в специализированных магазинах. Арбитражный суд счел действия конкурсной комиссии законными, что было подтверждено и кассационной инстанцией 1 .

Представляется, что научная полемика обусловлена смешением двух разных категорий: правоспособности гражданина и правового статуса индивидуального предпринимателя. Индивидуальный предприниматель, как было указано ранее, представляет собой не нового субъекта права, он остается физическим лицом, гражданином, который приобрел специальный статус. Право на занятие предпринимательской деятельностью входит в содержание правоспособности гражданина. Таким образом, правоспособность гражданина остается обшей. В то же время, получив статус индивидуального предпринимателя и выступая в обороте в качестве индивидуального предпринимателя, гражданин получил определенную совокупность прав и обязанностей, полномочий в предпринимательской сфере, которая может рассматриваться как предпринимательская компетенция индивидуального предпринимателя.

Компетенция индивидуального предпринимателя не совпадает с правоспособностью гражданина, а носит специальный характер. Именно этим объясняется логика нормы п. 2 ст. 25 ГК РФ, которая делит обязательства индивидуального предпринимателя на связанные и не связанные с осуществлением предпринимательской деятельности. Первые относятся к компетенции индивидуального предпринимателя, а вторые не относятся и являются проявлением его общей правоспособности как гражданина. Поэтому обоснованной следует считать позицию судов, исходящих из специальной компетенции индивидуального предпринимателя.

Представляется, что в одних и тех же обязательствах гражданин вправе участвовать на одной стороне в качестве индивидуального предпринимателя и в качестве лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем. Так, в судебной практике сдача жилого помещения внаем индивидуальным предпринимателем рассматривается как предпринимательская деятельность , а подобные действия гражданина, не являющегося индивидуальным предпринимателем, не рассматриваются как осуществление предпринимательской деятельности . Неприменение судами в последнем случае п. 4 ст. 23 ГК РФ вполне обоснованно, но не должно рассматриваться как доказательство необходимости государственной регистрации лица для признания его деятельности предпринимательской. Судебная практика справедливо исходит из целей, для которых гражданин зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя. Как было указано ранее, у гражданина - индивидуального предпринимателя сохраняется общая правоспособность, но при этом он как индивидуальный предприниматель получает право заниматься определенными видами предпринимательской деятельности. Следовательно, при отнесении тех или иных договоров индивидуального предпринимателя к обязательствам, связанным с осуществлением им предпринимательской деятельности, необходимо исходить из целей, которые он преследует, заключая их, сопоставляя эти цели с понятием предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), а также с перечнем видов деятельности, входящих в его компетенцию как индивидуального предпринимателя.

Юридическое лицо является специфическим субъектом гражданского права, появившимся в рамках развития частноправового регулирования. Обновленное понятие юридического лица содержится в п. 1 ст. 48 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ), в соответствии с которым юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Эволюция определения данного понятия прежде всего выражается в устранении указания на те вещные права, на которых может принадлежать юридическому лицу его обособленное имущество.

В соответствии с п. 4 ст. 49 ГК РФ гражданско-правовое положение юридических лиц и порядок их участия в гражданском обороте регулируются в первую очередь ГК РФ. При этом особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, видов и типов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах, определяются в соответствии с ГК РФ другими законами и иными правовыми актами.

Законодатель устанавливает для юридического лица только его правоспособность, дееспособность юридического лица в позитивном праве не выделяется, что приводит к продолжающимся дискуссиям в цивилистической литературе о правосубъектности юридического лица и ее соотношении с его правоспособностью .

Традиционным для гражданского права современной России является деление юридических лиц на коммерческие организации (преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности) и некоммерческие организации (не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками). Наименование «коммерческие» обусловлено историческими причинами. В настоящее время коммерция (торговля) не является единственным видом предпринимательской деятельности, поэтому по своей сущности коммерческие организации рассматривают как предпринимательские. Следует отметить, что в первой редакции действующего ГК РФ и некоммерческие организации были наделены правом на занятие предпринимательской деятельностью, однако реформа гражданского права предполагает закрепление за ними права на занятие деятельностью, приносящей доход. Как справедливо отмечается в литературе, замена по отношению к некоммерческим организациям термина «предпринимательская деятельность» категорией «деятельность, приносящая доход» в реальности «не решит проблемы критерия соответствия или несоответствия этой деятельности целям создания некоммерческой организации» 1 .

Новое для отечественного законодательства деление юридических лиц на корпоративные и унитарные закреплено в ст. 65" ГК РФ. Юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган в соответствии с п. 1 ст. 65 Кодекса, являются корпоративными юридическими лицами (корпорациями). Юридические лица, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства, являются унитарными юридическими лицами.

Типичным корпоративным юридическим лицом (корпорацией) является акционерное общество. Статус акционера является сложным, он обладает двумя правами в отношении юридического лица разной правовой природы: правом на часть его прибыли (дивиденды) , а также правом на управление. Кроме того, акционер, как и другой участник корпоративного юридического лица, обладает правами по отношению к иным участникам, при этом состав данных прав и порядок их осуществления может определяться не только законом и уставом корпорации, но и особым соглашением - корпоративным договором. Права участника корпорации именуются также правами членства 1 . Однако, несмотря на стремление законодателя в корпоративном праве объединить предпринимательские и непредпринимательские отношения, необходимо отметить, что возможность заключения корпоративного договора признается не за всеми лицами, обладающими правами членства (корпоративными правами), а лишь за теми, которые являются участниками хозяйственного общества (ст. 67 ГК РФ), а, например, участники товарищества собственников недвижимости лишены такого права. Таким образом, в корпоративном праве появляется дуализм: законодательство не только различным образом подходит к участию коммерческих и некоммерческих организаций в гражданском обороте, но и разделяет порядок осуществления корпоративных прав в коммерческих и некоммерческих корпоративных юридических лицах.

Следует отметить, что при банкротстве юридического лица (как корпоративного, так и некорпоративного) правами, сходными с правами участников корпорации, наделяются кредиторы должника, а общее собрание кредиторов становится, по существу, органом корпоративного управления, подобным общему собранию участников (акционеров).

Проблема защиты прав кредиторов юридического лица привела не только к развитию конкурсного (банкротного) права в рамках гражданского и предпринимательского (корпоративного) права, но и заставила юридическую мысль сформулировать понятие «снятие корпоративного покрова (вуали)» - «игнорирование юридической самостоятельности юридического лица», что «может проявляться в привлечении к ответственности по долгам юридического лица его участников, или менеджеров, или иных лиц, контролирующих юридическое лицо, за счет их личного имущества» . При этом снятие корпоративного покрова (вуали) должно применяться только в тех случаях, когда «корпоративная форма используется для того, чтобы ввести в заблуждение, обмануть кредиторов» .

Несмотря на наличие большого количества спорных вопросов теории юридических лиц, отдельных аспектов корпоративного права, принципиальные теоретические трудности определения гражданско-правового положения юридических лиц разрешены в рамках реформы гражданского законодательства. В то же время остаются нерешенными ключевые проблемы участия в отношениях, регулируемых гражданским законодательством Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований. В соответствии со ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. При этом п. 2 названной статьи устанавливает, что к ним как к субъектам гражданского правоотношения применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Гражданский кодекс РФ не использует какого-либо единого термина для обозначения указанных субъектов. Не используется для их идентификации и термин «государство». Следует отметить, что термин «государство» в той или иной степени применим не только к самой Российской Федерации, но и к субъектам РФ (в частности, так именуются республики в ст. 5 Конституции РФ). Субъекты РФ являются самостоятельными субъектами права государственной собственности. Особенно принципиальным является разделение значений термина «государство» для правоприменительных актов в сфере наследственного права, где в разных случаях наследниками выморочного имущества могут быть как Российская Федерация, так и два ее субъекта - города Москва и Санкт-Петербург (ГК РФ не называет в числе наследников выморочного имущества город Севастополь), а также муниципальные образования (ст. 1151 ГК РФ).

В научных трудах, в ряде подзаконных актов и в ГК РФ (п. 5 ст. 66 и п. 1 ст. 114) используется общий термин «публично-правовое образование». Одним из первых источников этого термина является учебник гражданского права, подготовленный в МГУ им. М. В. Ломоносова 1 . Этот термин может быть переводом английского словосочетания «body governed by public law» - такое название в англоязычной литературе дается тому явлению, которое континентальная юриспруденция именует юридическими лицами публичного права. В отечественной науке высказываются доводы как за введение категории юридического лица публичного права в российском праве , так и против этого .

Концепция развития гражданского законодательства отвергла идею юридических лиц публичного права. Представляется, что выделение юридического лица публичного права допустимо в тех национальных правовых системах, где существует принципиальная возможность деления юридических лиц по отраслевому принципу. Так, во Франции самостоятельно существуют юридические лица гражданского права (ст. 1832-1873 ФГК 1) и торгового (коммерческого) права (ст. Б2010-Б229-15 Коммерческого кодекса Франции ). Безусловно, если в данной правовой системе даже в двух отраслях частного права существует самостоятельное регулирование отраслевых юридических лиц, то логичным выглядит появление собственных юридических лиц и в других отраслях, в том числе в публичном праве. Однако в России правовое положение отдельных видов юридических лиц, определяемое в специальных законах, базируется на положениях ГК РФ (ст. 1 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», ст. 1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» и т. д.). Все юридические лица участвуют в отношениях, регулируемых отраслями, относимыми как к частному, так и к публичному праву (например, все юридические лица участвуют в налоговых правоотношениях, в административных правоотношениях по поводу государственной регистрации и т. д.).

Термин «публичные образования» также не является подходящим для обозначения Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований как участников гражданских правоотношений, поскольку понятие «публичный» является неоднозначным, что подтверждается и появлением категории «публичное акционерное общество» в ГК РФ (ст. 97).

Кроме того, при участии в большинстве видов отношений, регулируемых гражданским законодательством, имеются существенные различия в содержании правоспособности Российской Федерации, субъектов Федерации и муниципальных образований.

Следует отметить, что для науки гражданского права вопрос о гражданской правоспособности государственных и муниципальных образований относится к числу спорных. Прежде всего в правоспособности данных субъектов должны найти отражение их особенности, следующие из их правовой природы и социального назначения. Правом нормотворчества в сфере гражданского права наделяется только один из данных субъектов - сама Российская Федерация. Субъекты РФ и муниципальные образования не имеют права принимать акты, содержащие нормы гражданского права, поэтому властный элемент в их гражданско-правовом статусе существенно меньше, чем в статусе Российской Федерации.

В теории гражданская правоспособность государственных и муниципальных образований характеризуется в основном как специальная 1 либо как целевая .

Представляется, что ответить на вопрос о характере правоспособности государственных и муниципальных образований можно только охарактеризовав участие органов государственной власти и органов местного самоуправления в отношениях, регулируемых гражданским законодательством.

В ГК РФ устанавливается, что от имени Российской Федерации и субъектов РФ могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (п. 1 ст. 125). Аналогично от имени муниципальных образований своими действиями могут приобретать и осуществлять данные права и обязанности органы местного самоуправления (п. 2 ст. 125 ГК РФ). Указанные нормы являются общим правилом приобретения прав и обязанностей государственными и муниципальными образованиями через действия органов публичной власти.

Кроме того, п. 3 ст. 125 ГК РФ устанавливает, что в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ, нормативными актами субъектов РФ и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане. Это частный случай приобретения государственными и муниципальными образованиями гражданских прав и обязанностей через действия органов власти, юридических лиц и граждан по их специальному поручению. Таким случаем может быть, например, выдача доверенности органом публичной власти государственному или муниципальному служащему на совершение действий от имени государственного или муниципального образования.

Юридические лица наделяются отдельными правами на совершение действий от имени государственных и муниципальных образований специальными нормами права. Так, казенное учреждение может от имени государственного или муниципального образования заключать государственные или муниципальные контракты в силу ст. 4 Федерального закона от 4 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

Выступая от имени государственных и муниципальных образований, органы власти тем не менее могут являться юридическими лицами в форме казенных учреждений. При этом получение статуса юридического лица не требуется для осуществления соответствующим органом властных полномочий. В этом случае его деятельность обеспечивается иным органом (так, деятельность представительного органа местного самоуправления может обеспечиваться местной администрацией, если представительный орган не наделен правами юридического лица в соответствии с п. 9 ст. 35 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»), либо специально созданным аппаратным органом (например, управлением делами), который, в свою очередь, регистрируется как учреждение 1 .

Во всех случаях государственные и муниципальные образования не вступают в гражданско-правовые отношения с юридическими или физическими лицами иначе как через органы власти или иных лиц, действующих от их имени и приобретающих для них права и обязанности.

Наделение самих органов власти правами юридических лиц позволяет сделать вывод, что имеет место гражданско-правовое представительство или похожий на него прием, поскольку один субъект действует от имени другого, приобретая для него права и обязанности. Ю. В. Романец справедливо отмечает, что «суд может применить по своей инициативе двустороннюю реституцию для возврата государству незаконно приватизированного имущества, если уполномоченный государственный орган уклоняется от предъявления иска», что, по его мнению, не противоречит принципу защиты нарушенного права, поскольку имеет место «не добровольный отказ от защиты своего права, а недобросовестное выполнение обязанности по защите чужого (курсив наш. - Л. К.) права» , что также является аргументом существования здесь представительства.

Приобретать права и обязанности от своего имени органы публичной власти могут потенциально, однако в большинстве случаев им это запрещено. В частности, п. 6 ст. 66 ГК РФ устанавливает, что государственные органы и органы местного самоуправления не вправе от своего имени участвовать в хозяйственных обществах и товариществах. Закон о контрактной системе не позволяет указанным органам власти от своего имени закупать товары, работы и услуги. При этом органы власти, являющиеся юридическими лицами, действуют от своего имени в отношениях с государственными и муниципальными образованиями, например при передаче им государственного или муниципального имущества в оперативное управление или безвозмездное пользование, а также при определении их компетенции государственным или муниципальным образованием.

Государственное или муниципальное образование обладает способностью иметь и осуществлять большинство прав и обязанностей юридического лица, но для их осуществления оно создает другие субъекты, ограничивая их компетенцию. В то же время ГК РФ признается сама возможность для органов государственной власти и местного самоуправления приобретать гражданские права и обязанности от своего имени. Следовательно, органы государственной власти и местного самоуправления нельзя рассматривать исключительно как часть соответствующего государственного или муниципального образования (что отличает их от органов юридического лица).

От своего имени органы государственной власти и местного самоуправления могут участвовать прежде всего в отношениях между собой. Например, при передаче имущества на основании договора безвозмездного пользования или договора передачи имущества на праве оперативного управления от одного органа государственной власти или местного самоуправления другому (при сохранении на него права собственности государственного или муниципального образования), очевидно, ни один из них не будет действовать от имени Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования. В противном случае соответствующее государственное или муниципальное образование получит свое собственное имущество в пользование от самого себя либо станет обладателем права оперативного управления. Первый случай делает заключение договора бессмысленным, а второй не предусмотрен действующим законодательством и означает наличие двух вещных прав (собственности и оперативного управления) у одного субъекта. В юридическом лице подобные действия относятся к внутренним отношениям (например, передача имущества от одного филиала другому). Особенности государственных и муниципальных образований как субъектов гражданского права приводят к тому, что внутренние отношения в государственном или муниципальном образовании по своей форме становятся отношениями между самостоятельными субъектами гражданского права.

Проблема общего определения понятия "объект правоотношения" всегда привлекала к себе внимание исследователей и составляла предмет спора. Стремясь найти ее наиболее адекватное решение, и ответить на общий вопрос, что такое объект права, некоторые авторы вполне резонно предлагали вначале ответить на ряд частных вопросов. А именно: чего "может желать норма права" от тех, к кому она обращена, чего требует данное конкретное правоотношение от своих субъектов, в чем состоит "правовое притязание" одной стороны к другой, что составляет суть юридических обязанностей сторон, к совершению каких действий они обязывают друг друга?

С учетом данных методологических посылок объект права в некоторых случаях определялся, как "все то, что служит средством осуществления разграничиваемых правом интересов". Автор этого определения Н.М. Коркунов считал даже, что поскольку все наши интересы осуществляются не иначе как "с помощью какой-нибудь силы", то и "общим образом можно сказать, что объектом права служат силы". Он различал четыре категории объектов права: собственные силы субъекта права, силы природы, силы других людей и силы общества. Каждый из этих объектов права, подчеркивал автор, "состоит в особом отношении к субъекту права".

В ряде случаев объект права и правоотношений определялся как "все то, что может входить в сферу внешней свободы человека, что может сделаться предметом человеческого господства". Сторонник данного подхода Е.Н. Трубецкой высказывал мнение о том, что объектами права и правоотношений могут быть, во-первых, "предметы вещественного мира", или, проще говоря, вещи, во-вторых, действия лиц, в-третьих, сами лица. Под вещами "в юридическом смысле" автор разумел все предметы "внешнего несвободного мира", уже существующие или "ожидаемые в будущем", которые могут быть подчинены господству лиц, признаваемых субъектами права. К виду вещей, "ожидаемых в будущем", Е.Н. Трубецкой относил "урожай будущего года", шерсть, которая будет получена со стрижки овец, и вообще все, что составляет "естественный прирост к существующему имуществу" и может послужить предметом юридических сделок, договоров, стать объектом права. Вещи эти, заключал автор, "не будучи еще вещами в физическом смысле, являются ими в юридическом смысле".

Под действиями лиц как объектов права понимались действия не только одного, обязанного лица, но и другого, управомоченного липа. При этом к ним предъявлялись два непременных требования: быть физически выполнимыми и не противоречить нормам действующего права. Очевидно, вполне резонно рассуждал Е.Н. Трубецкой, что ни одно государство в мире не признает договора, в силу которого одна сторона по требованию другой должна совершить преступление.

Говоря о лицах как объектах права, автор имел в виду скорее не их самих, а взаимоотношения между ними. Это следует из его рассуждений о том, что современное право не допускает "такого господства, при котором одно лицо низводится на степень вещи или средства для цели другого лица". Современное право, подчеркивал Е.Н. Трубецкой, мирится только с таким "господством одного лица над другим, при котором сохраняется свобода обоих". В качестве примера приводились семейные отношения, где "жена является объектом права мужа, и, наоборот, муж является объектом права жены".

Взгляд на общие объекты права, в качестве которых выступают вещи, действия лиц или сами лица, хотя и оспаривался иногда в некоторых деталях, но в целом поддерживался другими авторами. Так, разделяя точку зрения о том, что действия лиц могут составлять самостоятельный объект права, Г.Ф. Шершеневич уточнял в то же время, что не все действия, а только те, которые имеют "экономическую ценность", могут рассматриваться в качестве такового "Для понятия о действии как объекте права, - писал он, - экономическая точка зрения имеет решающее значение".

Специфическую позицию занимал Шершеневич и применительно к лицам как объектам права. Взаимоотношения между ними рассматривались им не в плане "господства - подчинения", а с позиций "права личной власти". Эту власть люди приобретают, по мнению автора, "на почве семейной жизни" и имеют в возникающих при этом правоотношениях в качестве объектов "именно людей - жену, детей, подопечных". "Смущаясь этим выводом", отстаивал свое мнение Шершеневич, некоторые стремятся доказать, что семейные правоотношения имеют своим объектом не лицо, а лишь действия подвластных. Но это неверно. Отец имеет право не на то или иное действие своего ребенка, а на самого ребенка, ибо сущность этого права не в том, что должен сделать ребенок, а в том, что не должны делать все сограждане в отношении этого ребенка.

В современной отечественной и зарубежной литературе развиваются иные взгляды и представления об объекте правоотношения. Опираясь на ранее накопленный опыт исследования данной материи, авторы исходят из того, что под объектом правового отношения следует понимать "те материальные и духовные блага", предоставлением и использованием которых удовлетворяются интересы управомоченной стороны правоотношений". Современное представление об объектах правоотношения как о благах, а также как о способах удовлетворения интересов управомоченной стороны является хоть и распространенна, но не единственным представлением.

Существует довольно много и других точек зрения, которые не только весьма значительно различаются между собой, но и дополняют друг друга. Так, под объектом правоотношения иногда понимается то, на что направлено правоотношение или по поводу чего оно возникает. В качестве объекта правоотношения нередко рассматриваются любые жизненные явления, обусловившие возникновение субъективных прав и юридических обязанностей. Объектом правоотношений считаются также различные мотивы и виды поведения людей, направленные на удовлетворение их разнообразных жизненных потребностей.

При определении объекта правоотношения гораздо легче иметь дело с теми правоотношениями, которые связаны с удовлетворением имущественных интересов, с материальными благами людей. Выделение овеществленного объекта с ярко очерченными пространственными границами не представляет особой трудности. Гораздо труднее это сделать, когда речь идет о направленности субъективных прав и юридических обязанностей не на вещи, а на личные неимущественные или иные социальные блага, а также на определенное поведение, выражающееся в действиях или бездействии людей.

В подобных случаях об объекте правоотношений предпочтительнее говорить не столько в общетеоретическом, сколько в прикладном, практическом плане, применительно к каждому конкретному случаю и с учетом особенностей той или иной отрасли права. Дело в том, что в каждой отрасли имеются свои особые объекты (предметы) правоотношений, свой собственный порядок их определения и свои особые правила их правового опосредования и распоряжения. Так, объектами гражданских прав, а, следовательно, и гражданско-правовых отношений являются те материальные и нематериальные (духовные) блага, по поводу которых субъекты гражданского права вступают между собой в правовые отношения. Согласно ст. 128 Гражданского кодекса РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Объектами гражданских процессуальных прав, или иначе - объектами регулирования норм гражданского процессуального права выступают общественные отношения, возникающие в сфере судопроизводства по гражданским делам. Объектами регулирования норм трудового права и соответственно трудовых правоотношений являются "общественно-трудовые отношения, т.е. отношения, возникающие в связи с непосредственной деятельностью людей в процессе труда, выполнением работы", а также некоторые другие тесно связанные с ними общественные отношения.

Свои объекты воздействия имеются также у правовых норм и правоотношений, существующих в пределах других отраслей права.

В процессе осуществления различного рода деятельности отдельные индивиды (граждане) и организации этих индивидов вступают между собой в различные отношения, которые в силу их общественного характера получили название общественных. Отдельные виды этих отношений регулируются нормами права и соответственно получили название правоотношений. В результате урегулирования нормами гражданского права они приобретают правовую форму и становятся гражданскими правоотношениями.
Гражданские правоотношения - один из видов правоотношений. В силу этого им присущи как общие черты и признаки, характерные для всех правоотношений, так и специфические, обусловленные тем, что гражданские правоотношения возникают в результате гражданско-правового регулирования имущественных и некоторых личных неимущественных отношений 1 . Иначе говоря, специфические черты и признаки гражданских правоотношений предопределены особенностями самого гражданского права.
Правоотношение – это волевое общественное имущественное или неимущественное отношение, урегулированное нормами гражданского права, в котором его участники юридически связаны наличием взаимных субъективных прав и обязанностей
Правоотношение представляет собой сложную связь, в которой может быть выделен ряд элементов. Для полной характеристики любого правоотношения необходимо:
а) выявить его содержание и структуру данного содержания;
б) установить основания его возникновения, изменения и прекращения;
в) определить его субъектный состав;
г) показать, что является его объектом.
Содержание правоотношений составляют субъективные права и обязанности его субъектов. Права и обязанности субъектов гражданских правоотношений составляют юридическую связь между ними. Структура содержания правоотношений – это способ взаимосвязи субъективных прав и обязанностей, составляющих содержание правоотношений.
Основания возникновения, изменения и прекращения правоотношения называются юридическими фактами. Юридические факты - жизненные обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношения. Юридические факты весьма разнообразны и классифицируются по различным признакам.
Ст. 8 Гражданского кодекса РФ предусматривает многочисленный перечень оснований возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей. Закон содержит норму, общее правило, модель, определяющие содержание правовых отношений. Чтобы норма заработала, применялась, необходимо наличие предусмотренных ею оснований, под которыми понимаются фактические обстоятельства, именуемые юридическими фактами, на основе которых возникают права и обязанности. С наличием или отсутствием оснований закон связывает наступление юридических последствий 2 .
Субъективный состав правоотношений – совокупность лиц, участвующих в данном правоотношений.
Объектом правоотношений является то, по поводу чего возникает и осуществляется деятельность его субъектов.
Гражданские правоотношения являются значимыми для отраслей гражданского права. И эта значимость не случайна, она вытекает из самой сущности правового регулирования гражданских правоотношений. Каждая отрасль права имеет свои обусловленные спецификой метод и объект, но правоотношения, тем не менее, присутствуют всегда. И для того, чтобы ясно представить себе механизм действия гражданских правоотношений, необходимо, прежде всего, овладеть их понятием и структурой.
Гражданские правоотношения, проблема их понятия и содержания является одной из фундаментальных проблем теории права и юридической науки в целом. Это определяется тем, что любая правовая проблема есть в конечном итоге проблема правовых отношений, проблема правовых связей субъектов правоотношений.
Общественный характер гражданских правоотношений в юридической науке признан давно. Но в исследованиях внутреннего строения (структуры) правоотношений его единая с общественными отношениями природа прослеживается не всегда. В итоге зачастую упускается из вида тот факт, что правоотношения есть, прежде всего, отношения между людьми, а не просто отношения между их правами и обязанностями. Именно с этой точки зрения в данной дипломной работе рассматривается такой феномен общественных отношений, как гражданские правоотношения.
Переход к рыночной экономике, реформирование социально-экономических отношений, кардинальное изменение гражданского законодательства повлекли за собой серьезные изменения в гражданском праве. Однако все эти реформы никак не затронули теорию юридических фактов, и сегодня она выглядит так же, как и пятьдесят лет назад.
Такое положение не устраивает юристов, и литература пестрит сетованиями на то, что многие юридические факты, значимые для современного гражданского права, не "вмещаются" в основную ("волевую") классификацию юридических фактов. Это, в свою очередь, порождает вопрос о применимости в каждом из этих случаев соответствующих положений гражданского права.
Не менее интересен вопрос о юридических последствиях, который на сегодня вовсе не разрабатывается в цивилистике. Юридические последствия принято рассматривать как общеизвестную и общепонятную категорию, правовая природа которой не вызывает исследовательского интереса: согласно сформировавшемуся и нигде не оспариваемому мнению это может быть только возникновение, изменение и прекращение гражданского правоотношения. Однако такой подход явно нуждается в изменении, поскольку немало юридических фактов, значимых для гражданского права и подпадающих под действие гражданского права, в этих условиях вовсе не могут рассматриваться как юридические факты.
Проблемы понимания природы гражданских правоотношений в юридической науке, их возникновение, изменение и прекращение дает понять, что эта тема достаточна актуальна на сегодняшний день и не все вопросы, связанные с ними еще охвачены и освещены должным образом.

Объектом рассмотрения настоящей работы является характеристика понятия и содержания гражданских правоотношений. Непосредственный предмет работы включается в себя рассмотрение таких вопросов, как понятие и признаки гражданских правоотношений, классификация гражданских правоотношений в гражданском праве, изучение отдельных юридических фактов гражданско-правового характера. Особое внимание следует уделить содержанию гражданских правоотношений как основополагающему факту в раскрытии понятия гражданских правовых отношений.
Целью исследования является освещение проблемы гражданских правоотношений, рассмотрение специфики их применения к конкретным нормам российского законодательства.
Задачами настоящей работы являются теоретическое исследование обозначенных вопросов, анализ судебно-арбитражной практики в отношении особенностей правоотношений в гражданском праве.
СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1.ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
1.1 Понятия гражданских правоотношений и его особенности

1.3 Основания возникновения гражданских правоотношений
2. СТРУКТУРА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
2.1 Элементы гражданских правоотношений
2.2 Субъектный состав гражданских правоотношений
2.3 Структура содержания
3. СУБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
3.1 Дееспособность физических лиц
3.2 Правоспособность юридических лиц
4. ФИЗИЧЕСКИЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА КАК СУБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
4.1 Особенности физических лиц как субъектов гражданских правоотношений
4.2 Понятие юридического лица
4.3 Признаки юридического лица
4.4 Классификация юридических лиц
5. ОБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
5.1 Понятие объектов гражданских правоотношений
5.2 Виды гражданских правоотношений
5.3 Вещи как объекты гражданских правоотношений
6. СОДЕРЖАНИЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
6.1 Субъект права
6.2 Субъективная обязанность
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ №1 «схема юридические факты»

1.ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

Понятие гражданских правоотношений и его особенности

Гражданско-правовые нормы, содержащиеся в различного рода нормативных актах, призваны регулировать общественные отношения, составляющие предмет гражданского права. Важную роль в раскрытии механизма гражданско-правового регулирования общественных отношений играет понятие гражданского правоотношения.
В результате урегулирования нормами гражданского права общественных отношений они приобретают правовую форму и становятся гражданскими правоотношениями. Гражданское правоотношение это не что иное, как само общественное отношение, урегулированное нормой гражданского права. В предмет гражданского права входят как имущественные, так и личные неимущественные отношения. В результате регулирования гражданским правом имущественных отношений возникают гражданские имущественные правоотношения. Если же урегулированы гражданско- правовыми нормами личные неимущественные отношения, устанавливаются личные неимущественные правоотношения.
Гражданское право имеет дело, прежде всего с имущественными отношениями, лежащими в сфере экономического базиса общества. Их правовое регулирование характеризуется рядом особенностей, которые не могут не отражаться на гражданских правоотношениях. Одна из наиболее важных особенностей гражданского имущественного правоотношения состоит в том, что в нем отражается единство правовой надстройки и экономического базиса, их связь и взаимодействие. Ценность гражданского имущественного правоотношения как определенного научного понятия в том и состоит, что оно позволяет выделить то звено в цепи всеобщей связи и взаимодействия, в котором непосредственно соприкасаются элементы надстроечного и базисного характера. Последнее имеет чрезвычайно важное значение для характеристики механизма правового регулирования имущественных отношений. Право не могло бы воздействовать на экономику, если бы элементы правовой надстройки не были связаны с общественными отношениями, входящими в экономический базис общества. Эта связь правовой надстройки и экономического базиса как раз и происходит в том звене, которое называют гражданским имущественным правоотношением. Поэтому гражданское имущественное правоотношение представляет собой специфическую форму связи между правовой надстройкой и экономическим базисом общества.
В силу изложенного трудно согласиться с мнением тех авторов, которые рассматривают гражданское правоотношение в качестве особого идеологического отношения, существующего наряду с реальным имущественным отношением. Такой подход к понятию гражданского правоотношения позволяет четко разграничить идеологические и базисные отношения, но не дает достаточно ясного представления о том, как право воздействует на экономику. Раскрывая же механизм правового регулирования имущественных отношений, важно показать не противоположность правовой надстройки и экономического базиса, а наоборот, выявить их единство, взаимодействие и отразить это в научном понятии гражданского правоотношения.
Понятие гражданского правоотношения как общественного отношения, урегулированного нормой гражданского права, в равной мере подходит и к личным неимущественным правоотношениям. Правовое регулирование не приводит к созданию каких-либо новых общественных отношений, а лишь придает определенную форму уже существующим личным неимущественным отношениям, которые становятся одним из видов гражданских правоотношений.
Входящие в предмет гражданского права общественные отношения регулируются методом юридического равенства сторон. Поэтому в большинстве случаев гражданские правоотношения устанавливаются по вале участвующих в них лиц. Типичным для гражданского права основанием возникновения правоотношения является договор. Это с неизбежностью отражается и на характере гражданских правоотношений. Наиболее существенной чертой гражданских правоотношений является равенство их сторон, их юридическая независимость друг от друга. Ни одна из сторон в гражданском правоотношении не может повелевать другой стороной и диктовать ей свои условия только в силу занимаемого ею положения. Если у правомоченная в гражданском правоотношении сторона вправе требовать определенного поведения от обязанного лица, то только в силу существующего между ними договора или прямого указания закона. Так, заказчик вправе требовать от подрядчика выполнения работы, но той, которую последний согласится выполнить в соответствии с заключенным между ними договором. Даже в тех случаях, когда гражданское правоотношение устанавливается помимо вопи его участников, последние также находятся в юридически равном положении. Например, в случае причинения вреда деликтное обязательство зачастую возникает независимо от желания причинителя вреда. Однако и в этом гражданском правоотношении стороны находятся в юридически равном положении и подчиняются только закону.
Юридическое равенство сторон является неотъемлемым свойством гражданского правоотношения. С утратой этого свойства меняется и природа правоотношения. Из гражданского оно превращается в иное правоотношение. Так, приобретая в собственность квартиру у местной администрации, гражданин вступает в гражданское правоотношение и находится в юридически равном с местной администрацией положении. Однако ситуация меняется, если местная администрация распределяет жилье между гражданами, пострадавшими от землетрясения. В возникающем здесь правоотношении местная администрация выступает уже как орган, обладающий властными полномочиями по отношению к гражданину, исключающими юридическое равенство сторон. Поэтому данное правоотношение по своей юридической природе является не гражданско-правовым, а административным.
Более ясное представление о гражданском правоотношении возникает тогда, когда оно рассматривается не только как единое целое, но и в виде отдельных составляющих его элементов, к числу которых относятся содержание, форма, субъекты и объекты правоотношения.

Характеристика гражданских правоотношений

Регулирование имущественных и личных неимущественных отношений, составляющих предмет гражданского права (гражданского законодательства), выражается в том, что нормы гражданского права определяют, в чем может и должно проявляться поведение участников этих отношений. Следуя нормам гражданского права, участники названных отношений соответственно в них и действуют. Иначе говоря, нормы права (законодательства) еще до возникновения имущественных и личных неимущественных отношений, составляющих их предмет регулирования, предусматривают возможное и должное поведение между будущими участниками данных отношений, могущих возникнуть при обстоятельствах, указанных в нормах права (законодательства). Но это предусмотренное нормами права (законодательством) возможное и должное поведение будущих участников имущественных и личных неимущественных отношений само по себе не является правоотношением. Это только модель будущего правоотношения. При возникновении же фактических имущественных и личных неимущественных отношений в связи с интересами и потребностями их участников, но при обстоятельствах, указанных в нормах права (законодательстве), предусмотренное нормами права (законодательством) возможное и должное поведение участников данных фактических отношений становится элементами самих этих отношений. Важно при этом подчеркнуть и то, что предусмотренное нормами права (законодательством) возможное и должное поведение может совпадать с индивидуальным представлением участников фактических имущественных и личных неимущественных отношений о возможном и должном поведении, а может и не совпадать. Однако правовыми эти отношения считаются только в случаях соответствия их кормам права (законодательству) или общему смыслу права (законодательства).
Следовательно, гражданское правоотношение - это входящие в предмет гражданского права (гражданского законодательства) имущественные или личные неимущественные отношения, возможное и должное поведение участников которого отвечает требованиям действующих норм гражданского права (гражданского законодательства).
Из сказанного должен быть сделан и такой вывод. Из признания существования гражданских правоотношений как следствия урегулированности отношений, составляющих предмет гражданского права (гражданского законодательства) отнюдь не следует, что в результате своего урегулирования последние исчезают и свою за-ипйценяость со стороны государства их волевая форма приобретает лишь в случаях соответствия ее закону. При этом имущественные отношения как экономические (производственные) по своему содержанию, разумеется, не утрачивают своей объективной (материальной) сущности.
Вопрос о понятии правоотношения, в том числе и гражданского, является в литературе спорным. В частности, существует мнение согласно которому, гражданские правоотношения - это основанные исключительно на нормах гражданского права особые, самостоятельные отношения, существующие отдельно от отношений, регулируемых нормами гражданского права. Говоря другими словами, они представляют собой своеобразные опосредствующие звенья между нормой права и теми отношениями, на которые норма права воздействует. С этим мнением трудно согласиться. Как отмечалось, самые нормы права никаких отношений, в том числе и правоотношений, не порождают. Не влечет за собой правовое регулирование и образования двух видов отношений урегулируемых и правовых, поскольку в реальной действительности существует только одно урегулированное правом отношение, которое вследствие его урегулированностн и становится правоотношением.
Трудно согласиться и с широко бытующим мнением о том, «по правоотношения, в том числе и гражданские, есть идеологические надстроечные отношения, являющиеся по сути особым видом социальных связей субъектов, возникающих и существующих на основе правовых норм" Конечно, без норм права имущественные и личные неимущественные отношения не смогут приобрести характер правоотношений. Однако утверждение, что в результате урегулирования имущественных и личных неимущественных отношений нормами права они становятся идеологическими надстроечными отношениями,
лишено оснований. А каковыми они были до урегулирования нормами права? Базисными? Да таковыми, какими они были и до урегулирования, но только лишенными правовой охраны и даже прямо запрещенными законом. Ведь и экономические отношения (безусловно, базисные) существуют в качестве базисных только как имущественные отношения, представляющие собой единство волевой формы и объективного содержания. В результате урегулирования их нормами права они не превращаются в идеологические надстроечные, а по-прежнему остаются базисными отношениями, но только приобретают при этом правовой характер. На наш взгляд, и в учении о правоотношении следует отказаться от догматического и буквального толкования положения К. Маркса о базисе и надстройке.
Оба направления занимают крайние позиции. Первое отказывает фактически волевым отношениям в признании юридического характера, что неправомерно. Отчуждение и приобретение имущества, будучи фактическим отношением, возникающим лишь благодаря обмену и в обмене3, указывал К.Маркс, есть юридическое отношение. Второе направление, исходя из единства формы и содержания регулируемого нормами гражданского права отношения, не учитывает того, что само правоотношение формой этого отношения не является. Оно является лишь формой волевого фактического отношения, в котором отражается экономическое отношение. Это фактическое волевое отношение, возникающее благодаря обмену и в обмене, и получает правовую форму в виде договора.
Гражданскими следует считать и те правоотношения, которые в позитивном плане не регулируются, а лишь защищаются от возможных нарушений гражданским законодательством (например, отношения чести и достоинства граждан и организаций) либо вовсе им не. предусмотренные и защищаемые от возможных нарушений только нормами административного и уголовного законодательства (например, отношения личной неприкосновенности граждан). Эти отношения не требуют позитивного урегулирования в гражданском законодательстве в нормальном (ненарушенном) состоянии. Однако то, что они охраняются государством (законом), сообщает этим отношениям качество гражданских правоотношений. Никакими другими эти правоотношения быть не могут.

Основания возникновения и прекращения гражданских правоотношений

Содержащиеся в гражданском законодательстве правовые нормы сами по себе не порождают, не изменяют и не прекращают гражданских правоотношений. Для этого необходимо наступление предусмотренных правовыми нормами обстоятельств, которые называются гражданскими юридическими фактами. Поэтому юридические факты выступают в качестве связующего звена между правовой нормой и гражданским правоотношением. Без юридических фактов не устанавливается, не изменяется и не прекращается ни одно гражданское правоотношение. Так, глава 34 ГК предусматривает возможность установления, изменения или прекращения правоотношения аренды. Однако для того, чтобы указанное гражданское правоотношение возникло, необходимо заключение договора, предусмотренного ст. 606 ГК. Возникшее правоотношение аренды может быть изменено на правоотношение купли-продажи, если стороны придут к соответствующему соглашению и изменят лежащий в основе правоотношения договор. Наконец, правоотношение аренды может быть прекращено досрочно по требованию арендодателя при наступлении одного из юридических фактов, предусмотренных ст. 619 ГК.
Таким образом, под гражданскими юридическими фактами следует понимать обстоятельства, с которыми нормативные акты связывают какие-либо юридические последствия: возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений.
Поскольку юридические факты лежат в основе гражданских правоотношений и влекут за собой их установление, изменение или прекращение, их называют основаниями гражданских правоотношений.
Основанием гражданского правоотношения может служить единичный юридический факт. Так, для установления обязательства купли-продажи достаточно заключения договора между продавцом и покупателем. Такие обстоятельства именуются простыми юридическими фактами. Основание некоторых гражданских правоотношений образуют два, а иногда и более юридических фактов, возникающих либо одновременно, либо в определенной последовательности. Например, для установления жилищного обязательства в отношении муниципального жилого помещения требуется выдача ордера и заключение на его основе договора жилищного найма. Такие основания гражданских правоотношений именуются сложным юридическим составом или сложным юридическим фактом.
В гражданском законодательстве предусмотрены самые различные юридические факты как основания гражданских правоотношении. Общий перечень этих юридических фактов содержится в ст. 8 ГК.
Вместе с тем этот перечень не является исчерпывающим. Гражданские правоотношения могут возникать, изменяться и прекращаться и на основе иных юридических фактов, которые прямо не предусмотрены действующим законодательством, но не противоречат его общим началам и смыслу. Данное правило имеет чрезвычайно важное значение для гражданского законодательства, которое, в отличие от уголовного, имеет дело прежде всего не с аномальными явлениями, а с нормальным развитием экономического оборота. Потребности развития экономического оборота, особенно в период перехода к рыночной экономике, связаны с такими обстоятельствами, заранее предусмотреть которые в гражданском законодательстве абсолютно невозможно. Нельзя на много лет вперед предусмотреть в законе все возможные юридические факты, которые потребуются для нормального функционирования экономики страны. Потребность, в таких юридических фактах может возникнуть совершенно неожиданно и безотлагательно, тогда как внесение соответствующих изменений в законодательство всегда требует определенного времени. Поэтому в гражданском законодательстве и предусмотрено правило, в соответствии с которым юридические факты, не предусмотренные гражданским законодательством, порождают соответствующие юридические последствия, если они не противоречат общим началам и смыслу гражданского законодательства (п. 1 ст. 8 ГК).
Все многочисленные юридические факты в гражданском праве в зависимости от их индивидуальных особенностей подвергнуты классификации, которая позволяет более свободно ориентироваться среди множества юридических фактов и четко отграничивать их друг от друга- Это, в свою очередь, способствует правильному применению гражданского законодательства субъектами гражданского права и правоохранительными органами.
В зависимости от характера течения юридические факты в гражданском праве делятся на события и действия. К. событиям относятся обстоятельства, протекающие независимо отвали человека. Например, стихийное бедствие, рождение и смерть человека, истечение определенного промежутка времени и т.д. Действия совершаются по вале человека. Например, заключение договора, исполнение обязательства, создание произведения, принятие наследства и т.д. Необходимо иметь в вмету, что событие может быть вызвано не только силами природы, но и действиями человека. Например, причиной пожара может служить и удар молнии и поджог, совершенный правонарушителем. Однако независимо от причины пожар-это всегда событие, так как его течение проходит помимо воли человека. Действия же человека, что бы ни являлось их причиной, всегда представляют собой волевые акты, совершаемые людьми.
Далеко не все события и не все действия порождают гражданскоправовые последствия, а лишь те из них, с которыми нормы гражданского права связывают эти последствия. Поскольку гражданское право регулирует общественные отношения людей, из действий которых и складываются эти отношения, то вполне естественно, что основную массу юридических фактов в гражданском праве образуют действия людей.
Действия, в свою очередь, делятся на правомерные и неправомерные. Неправомерные действия противоречат требованиям закона или других нормативных актов. Поэтому совершение неправомерного действия влечет за собой применение предусмотренных гражданским законодательством санкций к правонарушителю. Так, действие, причиняющее вред другому лицу, влечет за собой установление обязательства по возмещению причиненного вреда (абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК) .
Правомерные действия соответствуют требованиям гражданского законодательства. Поскольку гражданское право опосредует нормальное развитие экономического оборота, связанного с общедозваленной деятельностью людей, подавляющее большинство юридических фактов в гражданском праве составляют правомерные действия. Однако юридическое значение правомерных действий в гражданском праве далеко не одинаково.
По своему юридическому значению все правомерные действия делятся на юридические поступки и юридические акты. Юридические поступки - это такие правомерные действия, которые порождают гражданско- правовые последствия независимо, а иногда и вопроси намерению человека, совершившего юридический поступок. Так, авторское правоотношение возникает в момент создания писателем произведения в доступной для воспроизведения форме независимо от того, стремился ли он при написании произведения к приобретению авторских прав или нет. Находка потерянной вещи порождает обязательство по ее возврату потерявшему даже в том случае, если у нашедшего вещь нет никакого желания возвратить этт вещь ее владельцу (ст. 227 ГК).
В отличие от юридических поступков юридические акты - это такие правомерные действия, которые порождают соответствующие юридические последствия лишь тогда, когда они совершены со специальным намерением вызвать эти последствия. К. числу юридических актов относятся административные акты и сделки,
Административные акты всегда совершаются с намерением вызвать соответствующие административно-правовые последствия. Поэтому большинство административных актов являются основанием административных правоотношений и не принадлежат к числу гражданскоправовых юридических фактов. Вместе с тем некоторые административные акты совершаются с намерением вызвать не только административные, но и гражданско-правовые последствия. Так, выдача гражданину ордера на жилое помещение местной администрацией порождает не только административное правоотношение между местной администрацией и жилищной организацией, но и гражданско-правовое отношение между гражданином и жилищной организацией по заключению договора жилищного найма.
В отличие от административных актов сделки совершаются с целью вызвать только гражданско-правовые последствия. В соответствии со ст. 153 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Так, к числу сделок относятся различные договоры (купля-продажа, дарение, подрад, имущественный наем, аренда, заем и т.д.), объявление конкурса, завещание и другие правомерные действия, которые совершаются субъектами гражданского права с целью вызвать определенные гражданско-правовые последствия.
Общим между сделками и административными актами как юридическими фактами гражданского права является то, что они представляют собой правомерные действия и совершаются со специальным намерением вызвать соответствующие гражданско-правовые последствия. Вместе с тем между ними имеются и различия. Во-первых, административные акты могут быть совершены только органом государственной власти или местного самоуправления, в то время как сделки совершаются субъектами гражданского права. Во-вторых, административные акты, направленные на установление гражданских правоотношений, всегда порождают и определенные административно-правовые последствия, тогда как сделки вызывают исключительно гражданско-правовые последствия. В-третьих, орган, совершивший административный акт, направленный на установление гражданскоправового отношения, никогда сам не становится участником этого правоотношения, в то время как лицо, совершившее сделку в целях установления гражданского правоотношения, непременно становится участником данного правоотношения.
Таким образом, юридические факты в гражданском праве могут быть подвергнуты следующей классификации: а) события и действия, б) неправомерные и правомерные действия, в) юридические поступки и юридические акты, г) административные акты и сделки.

СТРУКТУРА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

2.1 Элементы гражданских правоотношений

Любое гражданское правоотношение представляет собой сложное правовое явление. Структурно оно состоит из трех необходимых элементов:
1) субъекта правоотношения;
2) объекта;
3) содержания гражданского правоотношения.
Состав и особенности участников гражданского правоотношения
Все возможные субъекты гражданских правоотношений охватываются понятием «лица». Участниками гражданского правоотношения понимаются субъекты. Субъекты – лица, обладающие гражданскими правами и несущие гражданские обязанности в связи с участием в конкретном гражданском правоотношении.
В соответствии со ст. 124 ГК РФ участниками гражданских правоотношений являются не только граждане (физические лица) и юридические лица, но и Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования. Все они равны в объеме прав и обязанностей.
Участник гражданского правоотношения, наделенный правом, называется управомоченным лицом или кредитором, а несущий обязанности – обязанным лицом или должником, в большинстве случаев они являются лицами, одновременно управомоченными и обязанными. Субъект гражданского правоотношения может одновременно являться и должником и кредитором.
Состав участников гражданского правоотношения может меняться в результате правопреемства, т.е. при переходе в определенных случаях прав и обязанностей от одного лица - правопредшественника к другому - правопреемнику (причем последний вступает в правоотношения вместо своего правопредшественника).
Правопреемство может быть универсальным (общим) или сингулярным (частным). Особенностью общего правопреемства является то, что правопреемник по основаниям, предусмотренным законодательством, занимает место правопредшественника во всех правах и обязанностях.
Под частным правопреемством понимается правопреемство, возникающее в одном или нескольких конкретных правоотношениях. Так, в соответствии с п. 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Однако не всякие права могут переходить от одного лица к другому. Как следует из ст. 383 ГК РФ, переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.
Все субъекты условно можно разделить на две основные группы: индивидуальные и коллективные.
В числе субъектов гражданского правоотношения законодательство называет:
Индивидуальные субъекты:
1. Физические лица:
А) Граждане
- Иностранные лица
- Лица без гражданства
Коллективные субъекты:
2. Юридические лица:
А). Российские:
- Коммерческие
- Некоммерческие
- Государственные
- Негосударственные
2. Иностранные
3. Субъекты конституционного права или государственные образования:
1. Государство - Российскую Федерацию.
2. Субъекты РФ.
3. Муниципальные образования.
Объекты гражданских правоотношений и их особенности
Объектом гражданских правоотношений является то благо, по поводу которого возникает гражданское правоотношение и в отношении которого существует субъективное право и соответствующая ему обязанность.
Каждое гражданское правоотношение имеет свой объект. Так, в правоотношениях собственности объектом являются вещи, в обяза­тельственных правоотношениях - действия и т.д.
Объектами гражданских правоотношений являются определенные цели, на достижение которых направлены те или иные права:
- в вещном праве - вещь;
- в обязательственном праве - получение долга;
- в неимущественных правах - право на жизнь, неприкосновенность, свободу, честь, достоинство, творчество, авторство и т.п.
В соответствии с гражданским законодательством к объектам гражданских правоотношений относятся:
вещи, деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права;
работы и услуги;
информация;
результат творческой деятельности, в том числе исключительные права на них;
нематериальные блага (неприкосновенность, свободу, честь, достоинство)
Содержание гражданского правоотношения - это составляющие его субъективные, т.е. принадлежащие конкретным участникам, права и обязанности, в отличие от гражданских прав и обязанностей в объективном смысле (т.е. когда речь идет об абстрактных предписаниях норм права, выраженных в различных нормативных актах государства).
Содержанием гражданского правоотношения является наличие права одной стороны и соответствующая ему обязанности другой стороны:
а) Субъективные гражданские права

б) Субъективные гражданские обязанности
Субъективное право – это обеспеченная законом мера возможного поведения субъекта гражданского правоотношения, направленная на достижение цели, связанной с удовлетворением его интересов. Являясь необходимым элементом конкретного правоотношения, субъективное право возникает на основе юридического факта, и включает возможность совершать определенные действия:
1. Собственные действия и поведение (использование вещи, находящейся в собственности, по своему усмотрению).
2. Право требовать от других субъектов определенного поведения (не мешать пользоваться вещью) .
3. Право на защиту:
- самозащита – установка сигнализации
- применение мер оперативного воздействия, т.е. без обращения в компетентные органы – удержание вещи за неуплату долга, отключение электроэнергии и т.п.
- применение мер государственного принуждения, в том числе и мер юридической ответственности (неустойка, возмещение убытков компенсация морального вреда).
Субъективная обязанность – это установленная законом мера должного поведения обязанного лица. В гражданском праве различают два вида субъективных обязанностей:
а) Пассивные – воздержание от действий.

б) Активные – обязанность действовать, как это предписано законом или договором.
Субъективная обязанность может носить разные формы:
- Непрепятствие законным действиям управомоченного лица;
- Обязанность выполнять законные требования управомоченного лица;
- Претерпевать меры, которые законно применяет управомоченное лицо.
Субъективные гражданские права и обязанности неразрывно связаны друг с другом. Так, для того чтобы покупатель смог реализовать свое субъективное право на купленный товар, продавец должен выполнить обязанность по передаче товара покупателю. Возникают такие права и обязанности одновременно, однако в дальнейшем содержание гражданского правоотношения может меняться: у его участников могут появиться новые права и обязанности. Например, в результате ненадлежащего исполнения поставщиком договора поставки у покупателя может возникнуть право на взыскание неустойки, а у поставщика - обязанность ее уплатить.

Субъектный состав гражданских правоотношений

Субъектный состав гражданских правоотношений может изменяться. Это происходит при правопреемстве, под которым понимается переход прав или обязанностей (или одновременно прав и обязанностей) от одного лица (правопредшественника) к другому (правопреемнику). Последний вступает в гражданское правоотношение вместо правопредшественника.
Различают следующие виды гражданского правопреемства.

1. Универсальное правопреемство (общее), при котором правопреемник в результате одного юридического акта занимает место правопредшественника во всех гражданских правоотношениях. Такой вид правопреемства имеет место, например, при таких формах реорганизации юридических, как слияние, присоединение, преобразование.
2. Частное (сингулярное) правопреемство, при котором правопреемник занимает место правопредшественника не во всех гражданских правоотношениях, а только в одном или нескольких (например уступка права требования, перевод долга).
Правопреемство не допускается:
– в отношении гражданских прав и обязанностей, которые носят сугубо личный характер (право на авторское имя, на честь, достоинство, деловую репутацию и т.п.);
– в случаях, когда правопреемство не допускается в силу прямого указания закона.
3. Субъекты гражданских правоотношений обособлены друг от друга. Организационная обособленность предопределяет возможность быть субъектом гражданского права и позволяет ему выступать в гражданском обороте, перед органами власти и управления, в суде и арбитраже от собственного имени. Юридическое обособление физических лиц подтверждается, прежде всего, такими документами, как свидетельство о рождении, паспорт, в которых указывается их фамилия, имя, отчество. Организационная обособленность юридических лиц выражается в их учредительных документах (конкретные признаки организационной обособленности юридических лиц будут рассмотрены ниже). Имущественная обособленность выражается в наличии у субъекта гражданского права своего имущества, которое отделено от имущества других субъектов. Такое «отделение» имущества одного субъекта от имущества другого субъекта выражается в принадлежности имущества, прежде всего, на праве собственности. Ограниченные вещные права юридических лиц (право хозяйственного ведения, оперативного управления и некоторые другие) также связаны с определенной степенью обособления имущества, но не в полной мере.
4. Гражданские правоотношения характеризуются спецификой своего содержания. Общее положение о том, что содержание любого правового отношения есть субъективные права и обязанности в их взаимосвязи, присуще и гражданским правоотношениям. Однако гражданское право имеет свой предмет регулирования, который и предопределяет особенности субъективных гражданских прав и обязанностей, составляющих содержание гражданского правоотношения.
Общие положения о субъективном гражданском праве как элементе гражданского правоотношения состоят в следующем:
1. Под субъективным гражданским правом следует понимать меру дозволенного поведения участника конкретного правоотношения.
2. По характеру эти субъективные права могут быть имущественными (вещными или обязательственными) и личными неимущественными (связанными или не связанными с имущественными).
3. Субъективное гражданское право представляет сложное юридическое образование, которое имеет собственное содержание, состоящее из юридических возможностей, предоставленных субъекту. Эти возможности как составные части содержания субъективного права называются правомочиями.
4. Вариации содержания конкретных субъективных гражданских прав многообразны, однако оно является результатом комбинаций трех правомочий:

а) правомочие на собственные действия (возможность совершать самостоятельно фактические или юридические действия). Реализация такого правомочия обеспечивает удовлетворение интересов управомоченного лица с помощью собственных действий без участия третьих лиц, которые лишь должны воздерживаться от поведения, препятствующего осуществлению указанного правомочия. Например, субъект права собственности осуществляет хозяйское господство над вещью, имея правомочия владения, пользования и распоряжения ею;
б) правомочие требования, которое представляет собой возможность требовать от обязанного лица исполнения обязанности. Реализация этого правомочия обеспечивает удовлетворение интересов управомоченного лица исполнением обязанности другим лицом. Например, кредитор (управомоченное лицо) может удовлетворить свой интерес в возврате долга от должника (обязанное лицо) лишь в том случае, если обязанное лицо вернет такой долг;
в) право на защиту, которое присутствует в содержании любого субъективного гражданского права, как потенциальная возможность применения способов защиты гражданских прав в случае их нарушения. Отдельные способы защиты могут применяться и в превентивном порядке (например такие меры самозащиты, как установление дверей, сигнализации).
Общая характеристика субъективных гражданских обязанностей как элемента содержания гражданского правоотношения состоит в следующем.
Субъективная обязанность – это мера должного (а невозможного) поведения под угрозой применения мер государственного принуждения. Субъективная гражданская обязанность может выражаться либо в совершении определенного действия (активное поведение), либо в воздержании от определенных действий (пассивное поведение). Это связано со способами законодательного закрепления гражданских обязанностей, а именно с такими, как:
а) позитивное обязывание, которое порождает субъективные гражданские обязанности активного типа. Содержание обязанностей этого типа состоит в обязанности совершать определенные действия (по передаче имущества, выполнению работ, оказанию услуг т.п.). Содержание таких субъективных гражданских обязанностей может быть:
– простым (например, обязанность по договору займа вернуть в установленный срок определенную денежную сумму);
– сложным, когда в рамках общей обязанности имеются и другие, которые уточняют, детализируют, конкретизируют общую обязанность (например, в рамках общего контракта на сумму один млрд рублей по поставке товаров уточняются периоды поставки и ассортимент);
б) негативное обязывание, которое порождает обязанности пассивного типа. Содержание таких обязанностей состоит в юридической невозможности совершения каких-либо действий, нарушающих интересы управомоченного лица. Например, в правоотношениях собственности любое лицо обязано воздерживаться от действий, препятствующих осуществлению правомочий собственника.

В рамках гражданского правоотношения субъективные гражданские права и субъективные гражданские обязанности неразрывно взаимосвязаны. В любом гражданском правоотношении управомоченное лицо может оптимальным образом реализовать свои полномочия лишь только в случае надлежащего исполнения обязанностей обязанным лицом, поведение которого связано определенным образом с интересами управомоченного лица. Субъективная гражданская обязанность по характеру соответствует содержанию субъективного права.

5. К особенностям гражданских правоотношений относится и специфика способов защиты гражданских прав, в том числе и мер гражданско-правовой ответственности. Особенности выражаются и в порядке применения способов защиты, который допускает в определенных законом пределах выбор управомоченным лицом способа защиты, возможность применения отдельных способов защиты в неюрисдикционной форме (без обращения в компетентные органы). В принципе решение вопроса о том, защищать или нет свое нарушенное право, оставлен на усмотрение лица, чье право нарушено, кроме случаев, предусмотренных в законе. Например, родители малолетнего как его законные представители обязаны в интересах малолетнего использовать все способы защиты его имущественных и личных неимущественных прав.
С учетом всего изложенного можно дать следующее определение: гражданское правоотношение есть юридическая связь равных, имущественно и организационно обособленных субъектов имущественных и личных неимущественных отношений, выражающаяся в наличии у них субъективных гражданских прав и обязанностей, обеспеченных возможностью применения к нарушителям гражданско- правового принуждения.

2.3 Структура содержания

Содержание гражданского правоотношения составляют субъективные гражданские права и юридические обязанности субъектов.
Под субъективным гражданским правом понимается мера дозволенного поведения субъекта гражданского правоотношения. Традиционно в составе субъективного гражданского права выделяют три основных правомочия: правомочие требования, представляющее собой возможность требовать от обязанного субъекта исполнения возложенных на него обязанностей; правомочие на собственные действия - возможность самостоятельного совершения субъектом фактических и юридических действий; правомочие на защиту, выступающее в виде возможности требования государственно-принудительных мер в случаях нарушения субъективного права.
Юридическая обязанность - мера должного поведения субъекта гражданского правоотношения. Сущность обязанностей кроется в необходимости совершения субъектом определенных действий или воздержания от их совершения. Соответственно в гражданских правоотношениях различают два типа обязанностей - пассивный и активный.
Обязанности пассивного типа означают юридическую невозможность совершения определенных действий. Обязанности активного типа, напротив, побуждают субъекта к совершению определенных действий.
По своей структуре содержание гражданского правоотношения может быть простым и сложным. Простой является такая структура содержания правоотношения, в котором праву одного субъекта противостоит обязанность другого субъекта данного правоотношения, например, праву заимодавца требовать возврата долга по истечении срока займа соответствует единственная обязанность заемщика вернуть долг.
Большинству гражданских правоотношений присуща сложная структура содержания. Примером может служить правоотношение, возникающее на основании договора купли-продажи. В таком правоотношении каждая из сторон имеет как права, так и обязанности (покупатель вправе требовать передачи купленных товаров, но обязан произвести оплату товара, а продавец обязан передать товар, но в то же время вправе требовать его оплате).

3.СУБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

3.1 Дееспособность физических лиц

Под гражданской дееспособностью в соответствии с п. 1 ст. 21 Гражданского кодекса РФ понимается способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Гражданская дееспособность возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста. С этого возраста гражданин вправе совершать самостоятельно любые виды сделок (сделкоспособность) и самостоятельно несет ответственность по своим обязательствам в полной мере (деликтоспособность).
В некоторых случаях полная дееспособность возникает до достижения восемнадцати лет, а именно:
при вступлении в брак,
при эмансипации.
В настоящее время общий брачный возраст на территории Российской Федерации совпадает с возрастом полной гражданской дееспособности - 18 лет. В связи с тем, что фактические брачные отношения складываются и в более раннем возрасте, в соответствии с п. 2 ст. 13 Семейного кодекса при наличии уважительных причин органы местного самоуправления вправе разрешить вступить в брак лицам, достигшим возраста шестнадцати лет по их просьбе. Снижение брачного возраста производится органами местной администрации по месту жительства лиц, вступающих в брак.
Снижение брачного возраста ниже шестнадцати лет возможно только в тех субъектах Российской Федерации, где принят закон, устанавливающий порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения может быть разрешено до достижения шестнадцатилетнего возраста. Такие законы приняты в 22 субъектах Российской Федерации: Калужской, Московской, Мурманской Новгородской, Орловской, Ростовской, Рязанской, Тверской областях и других субъектах Российской Федерации.
В настоящее время нет единых норм в законодательстве, которые бы определяли единые подходы к условиям заключения ранних браков. Так, в трех субъектах Российской Федерации (Республике Башкортостан, Новгородской и Орловской областях) возрастные ограничения вообще отсутствуют, то есть брак может быть разрешен и лицу, не достигшему 14-летнего возраста. В других субъектах Российской Федерации снижение возраста возможно до 14 или 15 лет.
Приобретенная в результате заключения брака дееспособность сохраняется в полном объеме и в случае расторжения брака до достижения восемнадцати лет. При признании брака недействительным (например, при фиктивном браке, при заключении брака между близкими родственниками) суд может принять решение об утрате несовершеннолетним супругом полной дееспособности с момента, определяемого судом.
Другим основанием для приобретения полной дееспособности является эмансипация.
Эмансипация – объявление несовершеннолетнего, достигшего шестнадцати лет, полностью дееспособным по решению органа опеки и попечительства - с согласия обоих родителей, усыновителей или попечителя либо при отсутствии такого согласия - по решению суда (ст. 27 Гражданского кодекса РФ).
Наряду с полной дееспособностью Гражданский кодекс РФ выделяет:
частичную дееспособность малолетних (от 6 до 14 лет),
частичную дееспособность подростков (от 14 до 18 лет),
ограниченную дееспособность,
недееспособность.
Частичная дееспособность малолетних (от 6 до 14 лет). Дети до шести лет являются недееспособными и не могут совершать сделки. За них все юридические действия совершают родители, усыновители, опекуны.
Малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет вправе самостоятельно совершать:
мелкие бытовые сделки; сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; сделки по распоряжению средствами, предоставленнымизаконным представителем или с согласия последнего третьим лицом дляопределенной цели или для свободного распоряжения (п. 2 ст. 28Гражданского кодекса РФ). Остальные сделки от имени малолетнихсовершают их родители, усыновители и опекуны.
Имущественную ответственность по сделкам малолетнего, в том числе по сделкам, совершенным им самостоятельно, несут его родители, усыновители или опекуны, если не докажут, что обязательство было нарушено не по их вине. Эти лица в соответствии с законом также отвечают за вред, причиненный малолетними.
Частичная дееспособность подростков (от 14 до 18 лет).
Подростки в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет могут самостоятельно совершать не только те сделки, которые разрешены малолетним, но также) распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами; осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности; вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими.
По достижении шестнадцати лет несовершеннолетние такжевправе быть членами кооперативов (п. 2 ст. 26 Гражданского кодекса РФ).
Остальные сделки подростки совершают с письменного согласия своих законных представителей - родителей, усыновителей или попечителя. Сделка, совершенная таким несовершеннолетним, действительна также при ее последующем письменном одобрении его родителями, усыновителями или попечителем. Так, при получении в качестве подарка квартиры подросток самостоятельно подписывает договор дарения в как одаряемый, но с письменного согласия своих родителей, усыновителей или попечителей.
Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам. Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях. В случае, когда у несовершеннолетнего нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем, если они не докажут, что вред возник не по их вине.
Ограниченная дееспособность. Физическое лицо может быть ограничено в дееспособности только по решению суда и только в случаях, предусмотренных федеральным законом. Гражданский кодекс РФ устанавливает два случая ограничения гражданина в дееспособности.
1. Первый случай касается совершеннолетних полностью дееспособных лиц. Согласно ст. 30 Гражданского кодекса РФ гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности.
Злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими средствами, дающим основание для ограничения дееспособности гражданина, является такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Наличие у других членов семьи заработка или иных доходов само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, злоупотреблявшего спиртными напитками или наркотическими средствами, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично.
Над гражданином, признанным ограниченно дееспособным устанавливается попечительство.
К числу членов семьи гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками или наркотическими средствами, относятся: супруг, совершеннолетние дети, родители, другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, которые проживают с ним совместно и ведут общее хозяйство. Одинокий гражданин, не имеющий семьи, не может быть ограничен в дееспособности по заявлению соседей или других лиц.
Гражданин, ограниченный в дееспособности, вправе самостоятельно совершать лишь мелкие бытовые сделки. Совершать другие сделки, а также получать заработок, пенсию и иные доходы и распоряжаться ими он может лишь с согласия попечителя. Однако такой гражданин самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сделкам и за причиненный им вред.
Наиболее спорные вопросы судебной практики по данной категории дел раскрываются в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 4 "О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами"7.
2. Второй случай ограничения в дееспособности затрагивает несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет в части распоряжения своими доходами. В таком возрасте ребенок не всегда разумно может распоряжаться своими доходами. При наличии достаточных оснований суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией или иными доходами, за исключением случаев, когда такой несовершеннолетний приобрел дееспособность в полном объеме. Основаниями для ограничении в дееспособности могут быть неразумное расходование заработной платы, стипендии, во вред своему здоровью, например, на спиртные напитки, наркотики, азартные игры, в результате вовлечения подростка в религиозные секты и т.д.
Недееспособность. Гражданин является недееспособным до шести лет. Кроме того, гражданин может быть признан недееспособным по решению суда при условии, что вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 29 Гражданского кодекса РФ).
Оценку здоровья гражданина дает не суд, а судебно-психиатрическая экспертиза, которая производится на основании Закона РФ от 2 июля 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»8. Но признать гражданина недееспособным вправе только суд. Ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением в психиатрическом стационаре, либо в психоневрологическом учреждении для социального обеспечения или специального обучения не допускается. Должностные лица, виновные в подобных нарушениях, отвечают в соответствии с законодательством Российской Федерации и субъектов Федерации.

3.2 Правоспособность юридических лиц

В качестве субъектов гражданских правоотношений могут выступать:
физические лица,
юридические лица,
публичные образования (Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования).
Физические лица – это граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства. Согласно п. 4 ст. 2 Гражданского кодекса РФ правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Для того, чтобы физическое лицо стало субъектом гражданских правоотношений, необходимо чтобы оно обладало правоспособностью и дееспособностью.
Согласно ст. 17 Гражданского кодекса РФ гражданская правоспособность – это способность иметь гражданские права и нести обязанности. Гражданская правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность – это общая предпосылка для возникновения субъективных прав и обязанностей.
Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. День рождения и день смерти определяется на основании записи в книге регистрации актов гражданского состояния в соответствии с ФЗ от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния».
Содержание гражданской правоспособности определено в ст. 18 Гражданского кодекса РФ.
Граждане могут:
иметь имущество на праве собственности;
наследовать и завещать имущество;
заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью;
создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами;
совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах;
избирать место жительства;
иметь права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности;
иметь иные имущественные и личные неимущественные права.
В соответствии со ст. 22 Гражданского кодекса РФ никто не может быть ограничен в правоспособности иначе, как в случаях и в порядке, установленных законом. Ограничение отдельных прав, связанное с психическим расстройством, предусмотрено Законом РФ от 2 июля 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», например, ограничение отдельных видов профессиональной деятельности, связанной с источником повышенной опасности. Такие решения принимаются врачебной комиссией на основании оценки состояния психического здоровья гражданина в соответствии с перечнем медицинских психиатрических противопоказаний и могут быть обжалованы в суд.
Полный или частичный отказ гражданина от правоспособности другие сделки, направленные на ограничение правоспособности, ничтожны, за исключением случаев, когда такие сделки допускаются законом. Гражданин может отказаться от субъективного права, но не может отказаться от правоспособности. Например, гражданин может отказаться от получения наследства после смерти наследодателя, но не может отказаться от права наследовать имущество.

4. ФИЗИЧЕСКИЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА КАК СУБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

4.1 Особенности физических лиц как субъектов гражданских правоотношений

Одним из элементов гражданских правоотношений являются его участники, которые являются субъектами права.
Субъектами права называются лица (физические или юридические), обладающие по закону способностью иметь и осуществлять непосредственно или через представителя права и юридические обязанности. Все субъекты права обладают двумя юридическими качествами:
= Правоспособностью.
= Дееспособностью.
Люди, как субъекты гражданских правоотношений, именуются физическими лицами или гражданами. Граждане принимают активное участие в гражданском обороте и являются важнейшими субъектами гражданских прав и обязанностей.
К физическим лицам как субъектам правоотношений гражданское законодательство России относит:
= Граждане
= Иностранные лица
= Лица без гражданства.

4.2 Понятие юридического лица

Самостоятельными участниками предпринимательских отношений являются специально созданные организации - юридические лица.
и т.д.................