Судьбы Раскольникова и Порфирия Петровича были обречены на противостояние. Как дуэль следователя и идейного душегуба.
За два месяца до преступления Порфирий Петрович с интересом прочёл в журнале «Периодическая речь» статью Раскольникова «О преступлении». В ней шла речь о болезни преступника, которая неизбежно сопровождает весь ход преступления; о разрядах людей, отнесённых к «право имеющим» и «обыкновенным»; о праве «необыкновенных» на преступление и т.д. Порфирию Петровичу «все эти ощущения знакомы», и статейку он «прочёл как знакомую». Надо полагать, в молодости Порфирий Петрович тоже прошёл через чистилище «наполеономании», но нашёл в себе нравственные силы отказаться от безумных чар. Опытный следователь статью прочёл и до времени отложил.
Тем временем, пока Раскольников отлёживался в беспамятстве после совершённого двойного убийства, опытный следователь работал. Порфирий Петрович установил всех закладчиков зарубленной старухи процентщицы. Среди них был и Раскольников.
О внезапной и странной болезни приятеля своему дальнему родственнику Порфирию Петровичу рассказал Разумихин.
Проницательный следователь сопоставил содержание статьи и болезнь её автора Раскольникова, начало которой совпадало с днём убийства старухи процентщицы и сестры её Лизаветы. Профессиональная интуиция породила первое сомнение. Понятно, Порфирий Петрович ищет встречи с Раскольниковым.
На пятый день после убийства двух женщин Раскольников очнулся после многодневного беспамятства. Разумихин рассказывает врачу Зосимову о том, что Порфирий Петрович допрашивает клиентов старухи процентщицы. «Закладчиков допрашивает? - громко спросил Раскольников.»
В этот же день на новоселье у Разумихина письмоводитель Замётов рассказал всем и Порфирию об обмороке Раскольникова в конторе квартального надзирателя после того, как Иля Петрович рассказал Никодиму Фомичу об убийстве старухи процентщицы и сестры её Лизаветы. У Никодима Фомича и Замётова тогда закрались подозрения.
Подозрения следователя получили новый импульс.
Уже на следующий день Раскольников просит Разумихина свести с Порфирием Петровичем. Надуманный предлог – спасти заложенные Алёне Ивановне отцовские часы и сестрино колечко. Истинное желание Раскольникова узнать, находится ли он у следователя под подозрением.
Раскольников с ужасом узнаёт, что и Порфирий Петрович тоже ищет встречи с Раскольниковым.
«Очень, очень, очень желает с тобой познакомиться!» - Разумихин по-своему понимает интерес родственника к Раскольникову.
«Важнее всего, знает Порфирий иль не знает, что я вчера у этой ведьмы в квартире был... и про кровь спрашивал? В один миг надо это узнать, с первого шагу, как войду, по лицу узнать; и-на-че... хоть пропаду, да узнаю!» - беспокоится убийца.
«Бабочка сама на свечу летит...», - понимает собственную рискованную задумку Раскольников.
Завязка
Первая схватка
На первой встрече с Порфирием Петровичем пришедший на разведку Раскольников пытается вести себя непренуждённо. В квартиру следователя вместе с Разумихиным входит «досмеиваясь». Старается «законфузиться»; «чтобы задрожал голос». Но получается плохо.
Раскольников анализирует свои слова, жесты, поступки. «Хорошо ли? Натурально ли? Не преувеличил ли? - трепетал про себя Раскольников».
Напротив Порфирий Петрович, профессиональная задача которого укрепить или развеять возникшие подозрения, свою партию ведёт виртуозно. Заподозренного в убийстве Раскольникова Порфирий Петрович встретил по-домашнему: в халате и в стоптанных туфлях. Следователь невозмутимо спокоен, разве что несколько язвителен. Неожиданно Порфирий Петрович заявляет, что он его давно уже «поджидает». «И как ни в чем не бывало, он заботливо стал подставлять пепельницу Разумихину, беспощадно сорившему на ковер папироской. Раскольников вздрогнул, но Порфирий как будто и не глядел, всё еще озабоченный папироской Разумихина.»
Раскольников понимает, что в «злобе-то» может проговориться. « - А зачем они меня мучают!..» Но Раскольникову чрезвычайно сложно обуздать свой нрав. Он злобно реагирует на Замётова. Не сдержавшись, Раскольников продолжает вчерашнюю стычку с Замётовым в трактире ««Хрустальный дворец»: «- А может, я где-нибудь клад нашел?.. Вот я вчера и расщедрился... Вон господин Заметов знает, что я клад нашел!..»
Выпустив часть пара, Раскольников извиняется перед хозяином дома, считая всё произошедшее «пустяшным перебором». При этом губы Родиона вздрагивали. На что Порфирий Петрович со слабо скрываемой язвительностью отвечает Раскольникову, что он его давно интересует: «Любопытно и смотреть, и слушать... и я, признаюсь, так рад, что вы изволили, наконец, пожаловать...»
«Мысли крутились как вихрь в голове Раскольникова. Он был ужасно раздражен. «Главное, даже и не скрываются, и церемониться не хотят! А по какому случаю, коль меня совсем не знаешь, говорил ты обо мне с Никодимом Фомичом? Стало быть, уж и скрывать не хотят, что следят за мной, как стая собак! Так откровенно в рожу и плюют! - дрожал он от бешенства.»
После обсуждения содержания статьи Порфирий Петрович неожиданно переходит на личность автора теоретического опуса. Следователь интересуется у Раскольникова, не считает ли он и себя необыкновенным «ну хоть на капельку» и смог бы сам решиться «перешагнуть через препятствие-то?»
Раскольников понимает, с чем связаны вопросы следователя и отвечает вызывающе, с надменным презрением, что не сообщил бы, если бы и «перешагнул».
«-Ну, полноте, кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает? - с страшною фамильярностию произнес вдруг Порфирий. Даже в интонации его голоса было на этот раз нечто уж особенно ясное.» Следователю в тон вторит Замётов: «-Уж не Наполеон ли какой будущий и нашу Алену Ивановну на прошлой неделе топором укокошил?»
На этот раз ловушка не захлопнулась. Но Раскольников осознал абсолютно: он под подозрением.
Развитие действия
Вторая схватка
На следующее утро, ровно в одиннадцать часов, Раскольников вошел в дом - й части, в отделение пристава следственных дел.
Незадолго до Раскольникова к следователю явился мещанин, скорняк, проживающий в доме, где ранее обитала старуха процентщица. Ремесленник оказался свидетелем странного поведения Раскольникова: в квартире зарубленных женщин Родион расспрашивал о крови, звонил в колокольчик.
Опытный следователь Порфирий Петрович посадил мещанина за перегородкой, чтобы в психологически походящий для беседы (неформального допроса) момент предъявить Раскольникову «сюрпризик» в качестве свидетеля. Цель – морально сломить подозреваемого и вынудить на признание.
Раскольников, понятно, об этом не знал. Но он хорошо помнил вчерашнюю схватку с Порфирием Петровичем, в ходе которой Раскольникову стало ясно: он находится под подозрением. В отделении пристава следственных дел Раскольникова долго не принимали. А по его расчёту, должны бы были, кажется, «так сразу на него и наброситься».
Готовясь к новой схватке, Раскольников почувствовал, что дрожит - негодование закипело в нем при мысли, что он дрожит от страха перед ненавистным Порфирием Петровичем. Он ненавидел его «без меры, бесконечно».
Напротив, Порфирий Петрович встретил своего гостя с самым веселым и приветливым видом.
Порфирий, протянул Раскольникову обе руки, а ни одной не дал. Когда взгляды их встречались, оба, с быстротою молнии, отводили их один от другого.
Раскольников форсирует события. Он напоминает Порфирию Петровичу об обещанном «форменном» допросе. При этом употребляет частицу «кажется». И тут же возникают сомнения. «Ну зачем я вставил кажется?- промелькнуло в нем как молния. - Ну зачем я так беспокоюсь о том, что вставил это кажется?» - мелькнула в нем тотчас же другая мысль, как молния».
Время терпит, время терпит-с, - бормотал Порфирий Петрович.
Его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.- Успеем-с, успеем-с!..
Порфирий Петрович, усыпляя внимание подозреваемого, то предлагает Родиону папиросочку, то рассыпаясь в комплиментах по поводу казенной квартиры
Славная вещь, славная вещь... - повторял Порфирий Петрович.
Это многократное глупенькое повторение, что казенная квартира славная вещь, слишком, по пошлости своей, противоречило с серьезным, мыслящим и загадочным взглядом, который он устремил теперь на своего гостя.
Порфирий Петрович продолжает свою игру. «Он так и сыпал, не уставая, то бессмысленно пустые фразы, то вдруг пропускал какие-то загадочные словечки и тотчас же опять сбивался на бессмыслицу.» «Кудахчет», жалуется на геморрой, рассказывает о желании заняться лечебной гимнастикой.
Всё более озлобляясь, Раскольникова уже не мог удержаться «от насмешливого и довольно неосторожного вызова.» Раскольников говорит Порфирию Петровичу, что тот использует обычный «приём юридический: усыпить внимание пустяками и неожиданно озадачить, поставить в тупик «самым роковым и опасным вопросом».
На это Порфирий Петрович и не думает оправдываться. Он соглашается с оппонентом, что действительно существует подобный юридический приём, который известен даже « самому посконному мужичью» и тут же вводит слова, понятия которых непосредственно связаны с совершённым Раскольниковым преступлением: «огорошат в самое темя, обухом-то-с, хе-хе-хе! в самое-то темя».
Нет-с, а так, в виде факта, примерчик осмелюсь представить, - так вот считай я, например, того, другого, третьего за преступника, ну зачем, спрошу, буду я его раньше срока беспокоить, хотя бы я и улики против него имел-с? Иного я и обязан, например, заарестовать поскорее, а другой ведь не такого характера, право-с; так отчего ж бы и не дать ему погулять по городу, хе-хе-с!
Продолжая истязать Раскольникова, вынуждая того на признание и одновременно отстраняясь от конкретного преступления, Порфирий Петрович продолжает делиться с Родионом собственными профессиональными секретами. «Иного я и обязан, например, заарестовать поскорее, а другой ведь не такого характера, право-с; так отчего ж бы и не дать ему погулять по городу, хе-хе-с!.. … Он по закону природы у меня не убежит, хотя бы даже и было куда убежать. Видали бабочку перед свечкой?»
Раскольников не отвечал, он сидел бледный и неподвижный, всё с тем же напряжением всматриваясь в лицо Порфирия.
Раскольников понимал, что у следователя нет против него прямых доказательств. Расчёт Порфирия Петровича был на больные нервы подозреваемого и его натуру. Мол, преступник и солжёт натурально, но в самый неподходящий момент упадёт в обморок.
Или, «увлекаясь игривостию своего остроумия, начнет дурачить подозревающего его человека, побледнеет как бы нарочно, как бы в игре, да слишком уж натурально побледнеет-то, слишком уж на правду похоже, ан и опять подал мысль! Хоть и надует с первого раза, да за ночь-то тот и надумается, коли сам малый не промах… …Сам вперед начнет забегать, соваться начнет, куда и не спрашивают, заговаривать начнет беспрерывно о том, о чем бы надо, напротив, молчать, различные аллегории начнет подпускать, хе-хе! Сам придет и спрашивать начнет: зачем-де меня долго не берут? хе-хе-хе!.. … Зеркало натура, зеркало-с, самое прозрачное-с!»
И резко переходя на личность Раскольникова, Порфирий Петрович натурально озабочен здоровьем Родиона: «Да что это вы так побледнели, Родион Романович, не душно ли вам, не растворить ли окошечко?
«Не позволю!» - истерично кречит выбитый из душевного равновесия Раскольников.
Следователь продолжает психологический прессинг, сообщая Родиону, что он знает и другие его «подвиги»: как в квартире старухи процентщицы про кровь расспрашивал и в колокольчик звонил. Порфирий Петрович доверительно говорит, что ему понятно душевное состояние Родиона. Так можно и с ума сойти.
«Сюрпризик», который подготовил Порфирий Петрович, не получился. Неожиданно явившийся работник Николай заявил о себе как убийце.
В этот же день мещанин, бесполезно просидевший за перегородкой, пришёл к Родиону и попросил по-христиански прощение «за оговор и за злобу».
Кульминация
Под утро, на девятые сутки после совершённого преступления «туман» рассеялся. Родион проснулся в кустах на Крестовском острове, в лихорадке. Ранним утром Раскольников пришёл в свою каморку. Несколько часов тревожного сна. Проснувшись, Родион чуть ли не с жадностью ел Настасьину стряпню.
Неожиданно явился Порфирий Петрович, «чтоб уже всё сказать и дело повести на открытую».
Следователь объясняет своё решение тем, что он заставил Родиона много перестрадать. Порфирий Петрович в ходе расследования полностью «просчитал» характер Раскольникова. Он не разделяет всех убеждений Родиона, но невольно почувствовал к нему «привязанность». Следователь понял, «…каково это всё перетащить на себе человеку, удрученному, но гордому, властному и нетерпеливому, в особенности нетерпеливому!» Порфирий Петрович искренне желает «всеми средствами загладить произведенное впечатление» и доказать, что и он « человек с сердцем и совестью… …Я не изверг-с».
Прежде чем сказать о главном, ради чего пришёл, Порфирий Петрович объясняет Раскольникову основные этапы поиска убийцы старухи процентщицы и её сестры Лизаветы.
Сначала пошли слухи. Началось со случайности. Старухины отметки на вещах, позволяющие определить круг «закладчиков». Сцена в конторе квартального надзирателя, где Родион упал в обморок, услышав о совершённом им убийстве.
«Слухи и случайности» совпали у следователя «в одну мысль»: преступник – Родион Романович Раскольников.
Следователь вспомнил журнальную «статейку» Раскольникова. Молодой провинциал по своему усмотрению поделил людей на «обыкновенных» («тварей дрожащих») и «необыкновенных» («право имеющих») и наделил «необыкновенных» исключительным правом самостоятельно решать, кому жить, кому умирать. Почему бы автору теоретического опуса и себя не причислить к
избранным?! Порфирий Петрович даёт понять Раскольникову, что тоже прошёл чистилище «сильной личности»: «Мне все эти ощущения знакомы, и статейку вашу я прочел как знакомую».
Статейку следователь прочёл, отложил и подумал: «Ну, с этим человеком так не пройдет!»
Следователь напоминает Родиону, как тот в трактире «Хрустальный дворец» провоцировал Замётова, «язык высовывал». «Господину Заметову прежде всего ваш гнев и ваша открытая смелость в глаза бросилась: ну как это в трактире вдруг брякнуть: «Я убил!»
«Ну, так как же, скажите теперь, после такого предыдущего не увлечься было последующим!»
Когда на больного Раскольникова «упал туман», и он в догом забытьи лежал в постели, Порфирий Петрович произвёл неофициальный обыск каморки Родиона, но ничего не обнаружил. «До последнего волоска у вас, в квартире, было осмотрено, по первым даже следам; но - umsonst! - напрасно! (нем).»
Порфирий Петрович интуитивно понял: «…теперь этот человек придет, сам придет, и очень скоро; коль виноват, так уж непременно придет. Другой не придет, а этот придет».
«А помните, как господин Разумихин начал вам проговариваться? Это мы устроили с тем, чтобы вас взволновать, потому мы нарочно и пустили слух, чтоб он вам проговаривался,..» О том, что Порфирий Петрович допрашивает «закладчиков» старухи процентщицы и очень заинтересовался Раскольниковым, ищет с ним встречи.
Смех-то, смех-то ваш, как вошли тогда, помните, ведь вот точно сквозь стекло я всё тогда угадал, а не жди я вас таким особенным образом, и в смехе вашем ничего бы не заметил. Вот оно что значит в настроении-то быть.
И господин-то Разумихин тогда, - ах! камень-то, камень-то, помните, камень-то, вот еще под которым вещи-то спрятаны? Ну вот точно вижу его где-нибудь там, в огороде, - в огороде ведь говорили вы, Заметову-то, а потом у меня-то, во второй раз? А как начали мы тогда эту вашу статью перебирать, как стали вы излагать - так вот каждое-то слово ваше вдвойне принимаешь, точно другое под ним сидит!
Ну вот, Родион Романыч, таким-то вот образом я и дошел до последних столбов, да как стукнулся лбом, и опомнился. «Изо ста кроликов никогда не составится лошадь, изо ста подозрений никогда не составится доказательства, ведь вот как одна английская пословица говорит…»
Нет, говорю, что это я! Ведь если захотеть, то всё это, говорю, до последней черты можно в другую сторону объяснить, даже еще натуральнее выйдет.
Рассуждения Порфирия Петровича привели Раскольников в замешательство. «Об чем говорит, - терялся он про себя, - неужели же в самом деле за невинного меня принимает?»
Мысль о том, что Порфирий считает его за невинного, начала вдруг пугать его. Раскольников ни с кем не желал делиться сомнительной славой. Но и сдаваться за здорово живёшь тоже не хотел.
Опытному следователю нужна был «одна единственная чёрточка», черта характера подозреваемого, чтобы использовать её в раскрытии преступления.
Порфирий Петрович рассчитывал на характер Раскольникова. На его природную раздражительность. «Нетерпеливы и больны вы очень, Родион Романыч. Что вы смелы, заносчивы, серьезны и... чувствовали, много уж чувствовали, всё это я давно уже знал-с.»
Если человек виновен, то непременно проявит себя.
Порфирий Петрович «…как услышал тогда про эти колокольчики, так весь даже так и замер, даже дрожь прохватила… …Ну, а холод-то этот в спинном мозгу? Колокольчики-то эти, в болезни-то, в полубреде-то?.. …Ну, думаю, вот она черточка и есть! Оно!»
«Нет, батюшка Родион Романыч, тут не Миколка! Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое; когда цитуется фраза, что кровь «освежает»; когда вся жизнь проповедуется в комфорте. Тут книжные мечты-с, тут теоретически раздраженное сердце; тут видна решимость на первый шаг, но решимость особого рода, - решился, да как с горы упал или с колокольни слетел, да и на преступление-то словно не своими ногами пришел. Дверь за собой забыл притворить, а убил, двух убил, по теории. Убил, да и денег взять не сумел, а что успел захватить, то под камень снес. Мало было ему, что муку вынес, когда за дверью сидел, а в дверь ломились и колокольчик звонил, - нет, он потом уж на пустую квартиру, в полубреде, припомнить этот колокольчик идет, холоду спинного опять испытать потребовалось... Ну да это, положим, в болезни, а то вот еще: убил, да за честного человека себя почитает, людей презирает, бледным ангелом ходит, - нет, уж какой тут Миколка, голубчик Родион Романыч, тут не Миколка!»
«Эти последние слова, после всего прежде сказанного и так похожего на отречение, были слишком уж неожиданны. Раскольников весь задрожал, как будто пронзенный.
Так... кто же... убил?.. - спросил он, не выдержав, задыхающимся голосом.
Порфирий Петрович даже отшатнулся на спинку стула, точно уж так неожиданно и он был изумлен вопросом.
Как кто убил?.. - переговорил он, точно не веря ушам своим, - да вы убили, Родион Романыч! Вы и убили-с... - прибавил он почти шепотом, совершенно убежденным голосом.
Раскольников вскочил с дивана, постоял было несколько секунд и сел опять, не говоря ни слова. Мелкие конвульсии вдруг прошли по всему его лицу.
Словно испуганный провинившийся ребёнок, Раскольников пытается оправдаться. Но безуспешно.
Порфирий Петрович советует Родиону явиться с повинной. Сбавка будет. «Вам, во-первых, давно уже воздух переменить надо. Что ж, страданье тоже дело хорошее. Пострадайте.»
Развязка
Раскольников, как и Свидригайлов, с девятых на десятые сутки после убийства женщин, пережил «кошмар во всю ночь». Но в отличие от одного из своих аморальных двойников, пустившего себе пулю в висок, Родион Раскольников решился, в том числе под влиянием Порфирия Петровича, объявить о совершении двойного убийства.
Прощаясь с Соней, Родион признаётся девушке: «Я к Порфирию не пойду. Надоел он мне.»
Даже стоя не границе старой и новой жизни, Раскольников не мог совладать с собственной гордостью: Порфирий Петрович «просчитал» личность идейного убийцы, который претендовал на место в придуманном им клане «право имеющих».
Эта статья посвящена такому герою известнейшего романа Достоевского, как Порфирий Петрович. "Преступление и наказание" было опубликовано автором в 1866 году. В произведении Порфирий является одним из центральных персонажей.
Общая характеристика
Порфирий Петрович ("Преступление и наказание") - это следователь, служащий в Петербурге в одной из полицейских частей. Он ведет дело об ограблении и убийстве Алены Ивановны, старухи-процентщицы, а также Лизаветы, ее сестры. В произведении остается без фамилии Порфирий Петрович ("Преступление и наказание"). Фамилия его нигде не упоминается (зато в "Братьях Карамазовых" есть герой Порфирий Петрович Знаменский). Еще за два месяца до произошедших событий следователь обратил внимание на статью "О преступлении", написанную Раскольниковым (о чем он узнал через редактора, так как она была опубликована анонимно). В ней оправдывалось убийство по идейным соображениям человеком "высшего разряда".
В чем состоит основа коллизии между главным героем и Порфирием Петровичем?
Основа коллизии между Раскольниковым и Порфирием Петровичем - спор о сущности преступления. Убийца в разговоре с ним излагает свои мысли о праве для "необыкновенных людей" на преступление. Порфирий, не имея улик, обнажая неверие в Бога, дуалистическое мировоззрение и метафизические корни нигилизма главного героя, дает ему понять, что тот разоблачен. Проницательный следователь постепенно доводит до подозреваемого, фактически заставив его признаться. Однако появление Миколки, который берет на себя вину, срывает планы Порфирия Петровича. И все равно он уверен, что Миколка здесь не при чем. Следователь чувствует к убийце "привязанность". Ведь ощущения главного героя были знакомы и такому человеку, как Порфирий Петрович ("Преступление и наказание"). Он считает Родиона "страшным бойцом", если тот все-таки сумеет найти настоящую веру. Порфирий убеждает главного героя явиться самому с повинной, чтобы вновь обрести в жизни спокойствие. Следователь представлен в романе тонким психологом и умным человеком. Постоянное подслушивание как метод ведения допроса сбивает Раскольникова с толку и убеждает Порфирия, что именно он является убийцей.
Первая встреча героев
Родион зашел впервые к следователю со смехом. Порфирий был одет в в стоптанные туфли и чистое белье. Это был человек лет 35, полный, ростом ниже среднего, без бакенбард и усов, выбритый, с плотно выстриженными волосами. Раскольников убежден, что Порфирий все о нем знает. Тот и не разубеждает его. Они спорят о причинах и сущности преступлений. Порфирий упоминает статью Родиона, написанную на эту тему.
Вторая встреча Раскольникова со следователем
Следующая встреча была также по инициативе Раскольникова. Он уже ненавидел этого человека без меры. Однако вынужден был отправиться к нему, чтобы развеять подозрения, которые навел на себя неосторожным поведением. Порфирий Петрович в беседе намекает главному герою, что тот является подозреваемым. Он предрекает, что Раскольникову станет не мила свобода и он в конце концов сознается.
Следователь говорит ужасные вещи. Но любит это делать в виде шутки, что задевает Раскольникова больше, чем намеки. Порфирий Петрович стремится прозаически развенчать идею Родиона, принизить ее в его глазах. Раскольникова превращает в комика смех следователя. Родион восстает против принижения и попадается на этом.
Следователь приходит к Родиону домой
Лишь в последний момент сбрасывает маску Порфирий Петрович. "Преступление и наказание" - роман, в котором следователь говорит с подозреваемым открыто, лишь когда сам приходит на квартиру к нему. Он Родиону симпатизирует, желает этому юноше добра.
Однако Порфирий Петрович - провокатор, обязанность которого - вытянуть у подозреваемого признание. Следователь Раскольникову сострадает. Он его любит по-своему, и Родион не может никак определить, когда Порфирий серьезен, а когда шутит.
Порфирий - загадка для Раскольникова, магнит, от которого он отталкивается и к которому тянется. Воле Родиона следователь противопоставляет собственную. Таков Порфирий Петрович ("Преступление и наказание"), характеристика которого дается в этой статье.
Раскольников, измотанный страхом разоблачения, вдруг чувствует, как он ослабел. Только придя на квартиру к Родиону, следователь не подхихикивает, не смеется. И этим добивает главного героя Порфирий Петрович ("Преступление и наказание"). "В какой главе это происходит?" - может задать вопрос читатель. В шестой части произведения (вторая глава).
Убийство идеи Родиона
Постепенно Родион понимает, что он совсем не Наполеон и не в состоянии, подобно своему кумиру, жертвовавшему спокойно жизнями множества людей, справиться со своей совестью после убийства лишь одной старушонки. Раскольников ощущает, что преступление его в отличие от поступков французского императора - неэстетичное, стыдное. Он пытается понять, где же допустил ошибку. Главный герой думает: "Старушонка - вздор!" Он "принцип убил", не смог переступить через обычные человеческие чувства.
Роман Достоевского «Преступление и наказание» - это роман борьбы идей. Раскольникова, помимо всех прочих душевных испытаний, автор «подвергает» еще и нравственной пытке встреч со следователем Порфирием Петровичем. Весь мир души героя Достоевского, его нравственные принципы, основа его натуры – всё это явственно проявляется во время интеллектуального поединка двух сильных личностей: героев-идеологов Раскольникова и Порфирия Петровича.
Порфирия можно назвать одним из «двойников» Раскольникова: во время их последней встречи следователь признается: «Что вы смелы, заносчивы, серьёзны и…чувствовали, много уж чувствовали, всё это я давно уже знал-с. Мне все эти ощущения знакомы, и статейку вашу я прочел как знакомую». Чтобы всё это понять, это надо пережить самому, хотя бы отчасти, надо и самому когда-то думать о «высших» и «низших» разрядах.
Уже с первой встречи, а точнее даже до нее, следователь Порфирий Петрович определил для себя, что такой человек, как Раскольников (автор статьи «О преступлении», в которой доказывает право сильных на «кровь по совести»), мог бы совершить преступление, однако преступление особого рода – не ради спасения от голода и нищеты, а ради проверки идеи. Порфирий изначально предвидит, что Раскольников – человек, обладающий немалым умом и сильной волей, раздраженный несправедливостью мира и способный восстать против самого Бога с его древнейшим законом «не убий». В первую встречу с Раскольниковым Порфирий словно проводит психологический эксперимент, желая узнать о своем противнике как можно больше, а потому намеренно искажая отдельные идеи его статьи, разжигая огонь в душе Раскольникова – огонь не только раздражения, но и воодушевления от высказывания своих убеждений перед тем, кто может их понять.
Безумное напряжение испытывает во время этой встречи Раскольников: он чувствует, что Порфирий ведет с ним какую-то странную, а то и страшную игру. «Знает Порфирий или нет? Подозревает ли его? Есть ли доказательства?» - эти вопросы постоянно мучают Раскольникова, заставляя ненавидеть следователя, но при этом держаться так, словно их словесный поединок – всего лишь невинная беседа по поводу статьи. Всё это выматывает Раскольникова, он в постоянном, ни на секунду не отпускающем напряжении.
Вторая встреча – пик столкновения. Следователь всё более и более запутывает Раскольникова, постоянно провоцирует его, говорит в основном Порфирий Петрович, излагая свою манеру «психологического следствия», основанного на глубоком знании человеческой натуры. Словно паук, плетет он словесную сеть, в которой Раскольников всё больше тонет, теряется в муке собственных переживаний, запутывается в этой немилосердной паутине. Раскольников чувствует, что Порфирий всё знает, только мучает его неизвестностью и ожиданием, напрямую заявляя, что именно это и составляет его цель. О, можно себе представить, как ненавидел Раскольников этого человечка с круглым брюшком, чуть ли не сладострастно произносящего слово «жертвочка»! Раскольников не хочет быть «жертвочкой», что-то в нём восстает против права Порфирия видеть в нем, Раскольникове, преступника, а потому он в бессильной злобе бросается на следователя, защищая свое право оставаться человеком.
Третью встречу Порфирия Петровича и Раскольникова можно назвать парадоксальной, настолько она неожиданна для читателей, но оказывается ожидаемой для героев романа. Раскольников даже не удивился, увидев в своей каморке следователя. Порфирий не хитрит больше, не расставляет сети, не наслаждается своей победой, даже голос его меняется – становится теплее, тише, мягче. Перед Раскольниковым не столько следователь, сколько сочувствующий ему человек, который знает о его преступлении, но всё же видит и уважает в нем личность. «Вы», - говорит Порфирий открыто и просто в ответ на вопрос Раскольникова: «Да кто же убийца?» Однако говорит не с тем, чтобы укорить, заклеймить, а с тем, чтобы убедить ненавидящего себя и жизнь, уже ни во что не верящего Раскольникова принять страдание, очиститься, воскреснуть душой. Жизни впереди много, духовная сила у Раскольникова есть, Бог ждёт его воскресения – нужно лишь уверовать прежде всего в себя. Порфирий чувствует, что всё старое, на что до сих пор опирался Раскольников нравственно, уже сломлено в его душе, а нового еще нет. «Вам теперь только воздуху надо, воздуху, воздуху», - в этих словах Порфирия – ориентир для Раскольникова. Обрести «воздух» новой веры, новой жизни, найти Бога и любовь – в этом спасение.
Раскольников был даже благодарен в душе Порфирию за его слова, за то, что прозвучало из его уст это «Вы». Раскольников боялся, но боялся иного: что Порфирий его за «невиновного почитает», ведь тогда ему до конца жизни придется нести тяжесть на сердце (а Раскольников не мог не мучиться, такая уж натура у него была, и эту натуру Порфирий разглядел, а потому и поверил в него).
Этот мучительный интеллектуальный поединок был выигран Порфирием Петровичем, но Раскольников и сам не желал бы оказаться в нем победителем. Ведь победить – значит нравственно погибнуть, остаться со своим душевным хаосом навсегда, извериться в людях, себе и жизни. Поражение Раскольникова стало его победой – победой над собой, над своей теорией, над Дьяволом, который завладел его душой, но не сумел навсегда вытеснить в ней Бога.
Порфирий Петрович
Пристав следственных дел, дальний родственник Разумихина, Порфирий Петрович логичен и интуитивен, умен и хитер, осторожен и смел, насмешлив и серьезен. Он хорошо знает дореформенную следственную практику, но слишком образован и широк, чтобы держаться рутины. Он терпелив, даже уклончив, он находит смысл в случайных подробностях, он подбирает улики исподтишка, он все сужает и сужает описываемую им спираль - и вдруг, в нужный момент, наносит решающий удар.
Может показаться, что сюжетное движение романа после убийства Алены Ивановны определяется целиком поединком между Порфирием и Раскольниковым. Если выделить в романе конфликт между Порфирием, как следователем, и Раскольниковым, как убийцей, если свести его к розыску, с одной стороны, и к заметанию следов - с другой, то «Преступление и наказание» может быть воспринято как произведение детективное. Во всех детективах на этом и сосредоточивается интерес: преступник заметает следы, следователь распутывает скрытую нить и настигает виновного. Криминалисты так и рассматривают великий историко-философский и социально-этический роман Достоевского; случалось, что и критики подчинялись их влиянию, и в особенности подражатели и инсценировщики.
Порфирий действует так, как должно действовать следователю, у него нет улик, но он психологически доконал Раскольникова, он заставляет Раскольникова каждый час и каждую минуту думать, что знает всю подноготную, он закружил его ежесуточными подозрениями и страхом, он играет на его нервах, на его желчи. Порфирий не подвергает Раскольникова предварительному заключению, потому что рассчитал, что он «психологически не убежит, хе-хе!». Порфирий прямо в лицо говорит Раскольникову как бы о третьем лице: «Видали бабочку перед свечкой? Ну, так вот он все будет, все будет около меня, как около свечки, кружиться; свобода не мила станет, станет задумываться, запутываться, сам себя кругом запутает, как в сетях, затревожит себя насмерть!.. Мало того: сам мне какую-нибудь математическую штучку, вроде дважды двух приготовит, - лишь дай я ему только антракт подлиннее... И все будет, все будет около меня же круги давать, всё суживая да суживая радиус, и - хлоп! Прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с, а это уж очень приятно, хе-хе-хе! Вы не верите?».
Изощренный Порфирий Петрович действует теми же методами, что и темный мещанин, интуитивно сообразивший, что странный, необычный, неуютный студент и есть тот человек, который убил Алену Ивановну. Порфирий понимает, что пьяный «мещанинишка» и он сам стоят по отношению к Раскольникову на одной и той же позиции, «потому что в его показании одна психология, что его рылу даже неприлично». У Порфирия, как и у мещанина, нет никаких фактов, никаких улик, и в его подозрениях и в его созревшей наконец уверенности нет ничего, кроме психологии. Но Порфирия не удовлетворяет одна психология, он мастер своего дела, он ищет улик, убедительных, как дважды два четыре, он добивается математической уверенности. Порфирий понимает ограниченность психологических доказательств. Психология не дает фактической точности, совпадающей с дважды два четыре.
Порфирий долго не арестовывал Раскольникова, потому что нет у него и юридически полноценных оснований для ареста.
При отношении к Порфирию только как к следователю-психологу теряется глубина образа, и сам он превращается всего лишь в героя-детектива. Тогда создается иллюзия, что Достоевский с Порфирием против преступного Раскольникова или, во всяком случае, на его стороне против стремящегося избежать наказания Раскольникова. На самом же деле отношение Достоевского к образу Порфирия не так просто и не так однозначно. Как автор, он поднимается над всеми своими персонажами, в том числе и над Порфирием, он судит всех, в том числе и Порфирия.
В конфликте лица и мира Порфирий целиком принадлежит миру, закономерному и злому порядку вещей. Мало того, в Порфирии с наибольшей силой проявляется упорствующая активность мира, его сопротивление изменениям, его способность переходить в контрнаступление.
Как большой художник, Достоевский поставил Порфирия в максимально выгодные условия перед судом человеческой совести, он наделил его многими привлекательными чертами, он сосредоточил в нем лучшее, что можно было найти в старом, грязном и неправедном мире. Порфирий бескорыстен, он старается не из-за карьеры, он не сухой формалист, его увлекает дело следователя заключенным в нем, «так сказать, свободным художеством в своем роде-с...».
Порфирий действует по правилам своего ремесла, он ставит ловушки; когда нужно для успеха игры, он становится расчетливо навязчив, раздражителен, невежлив.
Разобравшись в том, что представляет собой Раскольников как личность, он приводит в движение иные, более благородные пружины. В суждениях Порфирия мелькают следы историко-философской концепции, смыкающейся в иных пунктах не с вульгарным консерватизмом, не с пустозвонным либерализмом, а с «почвенничеством» журналов Достоевского. Порфирий язвительно замечает, что для оторвавшихся от народа, «беспочвенных» интеллигентов настоящие, посконные русские мужики предстают чем-то вроде иностранцев. Это повторение мысли, сформулированной в «Записках из Мертвого дома». Порфирий понял психологию Миколки, потрясенного жизнью в столичном городе Санкт-Петербурге, с его сектантским устремлением пострадать, приняв чужую вину на себя.
Порфирий отличает стыд совести от ханжеского буржуазного стыда, он верит в добрые начатки человеческой натуры, великодушно предоставляет уже пойманному Раскольникову самому явиться с повинной, что умалит в общественном мнении представление о его следовательском искусстве, но зато облегчит участь Родиона.
Порфирий - человек слова, человек честный, но Достоевский проводит различие между понятиями «честный» и «нравственный»: нравственно, по его мнению, только то, что совпадает с объективно значимым идеалом, с красотой, но у Порфирия нет представления о красоте совершенной и гармонической. Честность, честь и идеал Порфирия целиком от старого мира, отвергающего Раскольникова и столь уродливо отвергнутого Раскольниковым. Когда Порфирий подчеркнуто говорит Раскольникову - «без нас вам нельзя обойтись», - он предлагает ему капитуляцию не преступника перед уголовным кодексом, а капитуляцию реформатора перед предвечно существующим, издревле установленным порядком, каков бы он ни был.
В отношении к преступлению Раскольникова нельзя ограничиваться заповедью «не убий». Убийство недопустимо, безнравственно и уголовно наказуемо - это так, но ведь за злодеянием Раскольникова кроется еще его идея и его идеал, критика существующего злого и тоже безнравственного порядка вещей и судорожное искание нового, справедливого уклада.
Порфирий же убежден, что в «деле» Раскольникова обанкротились не только пути и средства, которыми последний хотел изменить мир, но и самое стремление к новой справедливости, к новому переустройству мира.
Порфирий ничего не может предложить Раскольникову, кроме перемены обстановки, то есть в данном контексте ничего, кроме наказания, как способа освобождения от ошибочной идеи и ступени в поисках нового «бога». «Ну, и найдите, и будете жить, - убеждает Порфирий. - Вам, во-первых, давно уже воздух переменить надо. Что ж, страданье тоже дело хорошее. Пострадайте... Знаю, что не веруется, а вы лукаво не мудрствуйте, отдайтесь жизни прямо, не рассуждая, не беспокойтесь, - прямо на берег вынесет и на ноги поставит. На какой берег? А я почем знаю?».
В рассуждениях Порфирия присутствует фарисейский элемент: он предлагает Раскольникову искать новый идеал, но сам встает на защиту старых норм. Он говорит: какой новый идеал выработает жизнь - неизвестно, но в его словах звучит молчаливая оговорка: он-то, Порфирий, не примет и не признает такого идеала, который не выдержит испытания традицией, религией, положительным законом. Порфирий поучает Раскольникова - найдите веру или бога, но у самого Порфирия нет идеала, который можно было бы противопоставить старой и временем лишь узаконенной неправде. Его идеал - это справедливость существующего неправедного мира с его богом и с его церковным учением о пользе и благости страдания.
Порфирий ломает и крушит Раскольникова не как судья, а как совесть старого мира. Он понимает, что стремление Раскольникова к новому берегу имеет свои причины, но он не знает, каков новый берег, да и сомневается, существует ли вообще новый берег. Порфирий советует Раскольникову отказаться от теорий, от утопий, от мечтательства. Новый берег не известен, поэтому надо держаться старых, практических, жизненных ориентиров, поэтому всякое нарушение старого закона неизбежно требует возмездия, всякое преступление неизбежно должно повлечь за собой наказание - в том и справедливость. Не та справедливость, которой взыскуют и Мармеладов-отец, и Катерина Ивановна, и Соня, и не та справедливость, к которой столь казуистическим и кровавым путем хотел прорваться Раскольников, а справедливость существующего государства, церковного бога, покаяния и страдания как кары, при помощи которой общество восстанавливает нарушенное равновесие, а бог очищает грешную душу.
Образ Порфирия сложен и диалектичен. В нем, как только что было сказано, сконцентрирована совесть старого мира, все, что делало жизнь в нем устойчивой, ясной, и все, что оправдывало карающий меч, обрушивающийся на всякого, нарушавшего власть традиций. Но старая патриархальность ко времени действия романа давно уже утратила свою цельность и свою оправданность, она сомкнулась с лужинщиной, она стала поддерживать не род, не всеобщее благополучие, а благополучие единиц, хищников, сумевших подчинить себе ее механизм.
Порфирий рефлективен, скептичен, в нем нет непосредственной убежденности в правоте того дела, которому он служит. Он вернулся к старым законам, но он уже не верит в них беззаветно; в его голосе звучит трещинка, когда он доказывает их правоту или хотя бы их незыблемость. Он даже подольщается к Раскольникову, несмотря На то, что уже назначил ему срок явки с повинной. Порфирий советует Раскольникову стать солнцем, тогда все его увидят, но что нужно делать, чтобы стать солнцем, сказать не может. Единственно, что он может ему посоветовать, - это молиться богу.
Субъективно честный и лично благородный Порфирий защищает переживший себя и несправедливый порядок. Достоевский находит очень осторожные, но умело подобранные художественные средства для того, чтобы показать «подмоченность» своего героя в историко-философском плане. Его фигура имела в себе «что-то бабье», его речь иногда сопровождается «бабьими жестами». Порфирий, в отличие от других персонажей романа, асексуален. Он однажды притворился женихом, «платье даже новое сшил». Окружающие уже начали было его поздравлять, но невесты не было, ничего не было, все оказалось миражем.
Какие бы личные или идейные драмы ни пережил Порфирий, он выбрал старый берег - бога, реально существующий порядок, позитивный закон; Порфирием мир преследовал, настигал и наказывал все и всех, кто восставал против установленных кодексов.
Порфирий несоразмерен Раскольникову, по своему значению в романе он много меньше Сони и даже Свидригайлова, но Порфирий главенствует в сюжетно-фабульном крушении Раскольникова. Порфирий победил Раскольникова, мир не изменился, мир остался таким, каким был. Все противоречия и конфликты его остались нерешенными, все боли - неутоленными, все беды и несправедливости - неисцеленными.
Против Раскольникова нет материальных улик. Большое значение приобретает нравственная сторона его преступления. Ему открывается страшная истина - преступление его было бессмысленно: « Не переступил, на той стороне остался. Стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг». Герой называет себя « эстетическая вошь », потому что еще до преступления он ставил себе границы: для настоящих людей этих границ нет.
Очень важны встречи с Порфирием Петровичем - это умный, тонкий психолог. Его роль в романе - постоянное под-смеивание над Раскольниковым. Такая форма ведения допроса сбивает с толку Раскольникова и убеждает, что убийца - Раскольников.
Первый раз Раскольников зашел к Порфирию Петровичу со смехом. «Порфирий Петрович был по-домашнему, в халате, в весьма чистом белье и в стоптанных туфлях. Это был человек лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и бакенбард, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно выпукло закругленной на затылке...» Раскольников уверен, что следователь знает о нем все. Тот его не разубеждает. Они спорят о сущности и причинах преступлений, следователь упоминает статью Раскольникова на эту тему.
Вторая встреча происходит по инициативе самого Раскольникова. Хотя «всего ужасней было для него встретиться с этим человеком опять: он ненавидел его без меры, бесконечно, и даже боялся своей ненавистью как-нибудь обнаружить себя». В беседе Порфирий Петрович намекает Раскольникову, что он подозреваемый. «Видали бабочку перед свечкой? Ну, так вот он все будет, все будет около меня, как около свечки кружиться; свобода не мила станет, станет задумываться, запутываться, сам себя кругом запутает, как в сетях, затревожит себя насмерть!»
Следователь сбрасывает маску только в последний момент, когда приходит к Раскольникову на квартиру. Место следователя в романе - это постоянные подсмеивания над главным героем при всей серьезности отношения к нему. Следователь сострадает Раскольникову, по-своему любит его. Но он же и провокатор, который должен спровоцировать Родиона на признание. Раскольников никак не может уловить, когда Порфирий Петрович серьезен, а когда валяет дурака.
Он говорит страшные вещи, подает страшные намеки, но делает их в шутейном тоне, форме, и форма-то больше, чем намеки, задевает Родиона. Порфирий Петрович призван принизить идею в глазах Раскольникова, прозаически развенчать ее. Смех следователя превращает гиганта Раскольникова в комика. Против этого принижения Родион восстает и на этом попадается.
Порфирий - это загадка для героя, магнит, к которому он тянется и от которого отталкивается. Следователь воле Раскольникова противопоставляет свою волю. Лицо Порфирия Петровича и его «хи-хи», смешанные с состраданием, нетерпимы для «наполеончика» из Столярного переулка.
И лишь когда следователь приходит к Раскольникову на квартиру, он не смеется, не подхихикивает и этим снимает маску и добивает Раскольникова.
Достоевский следующим образом изложил основное содержание романа: «Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берет жидовские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. «Она никуда не годна», «для чего она живет?». «Полезна ли она хоть кому-нибудь?» и т. д. - Эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать, с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства - притязаний, грозящих ей гибелью, докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении «гуманного долга к человечеству», чем уже, конечно, «загладится преступление».
На основе этих носящихся в воздухе «недоконченных идей» Раскольников создает свою собственную довольно стройную теорию. Он так излагает ее основы: «...Люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово. Подразделения тут, разумеется, бесконечные, но отличительные черты обоих разрядов довольно резкие: первый разряд, то есть материал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные,живут в послушании и любят быть послушными. По-моему, они и обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего для них унизительного. Второй разряд, все преступают закон, разрушители, или склонны к тому, судя по способностям. Преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего. Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, - смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, - это заметьте. В этом только смысле я и говорю в моей статье об их праве на преступление... Впрочем, тревожиться много нечего: масса никогда почти не признает за ними этого права, казнит их и вешает (более или менее)... Первый разряд всегда - господин настоящего, второй разряд - господин будущего. Первые сохраняют мир и приумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели. И те и другие имеют совершенно одинаковое право существовать ».
Однако при столкновении с живой жизнью теория двух разрядов людей начинает рушиться. Измотанный страхом разоблачения, Раскольников пересматривает если не саму теорию, то свое место в ней: «...Он с омерзением почувствовал вдруг, как он ослабел, физически ослабел. «Я это должен был знать,
- думал он с горькою усмешкой, - и как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться. Я обязан был заранее знать... Э! Да ведь я же заранее и знал!..»- прошептал он в отчаянии. Порою он останавливался неподвижно перед какою-нибудь мыслию: «Нет, те люди не так сделаны; настоящий властелин, кому все разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне; и ему же, по смерти, ставят кумиры, - а стало быть, и все разрешается. Нет, на этаких людях, видно, не тело, а бронза!»
Одна внезапная посторонняя мысль вдруг почти рассмешила его: «Наполеон, пирамиды, Ватерлоо - и тощая гаденькая регистраторша, старушонка, процентщица, с красною укладкою под кроватью, - ну каково это переварить хоть бы Порфи-рию Петровичу!.. Где ж им переварить!.. Эстетика помешает: «полезет ли, дескать, Наполеон под кровать к «старушонке»! Эх, дрянь!..»
Главный герой «Преступления и наказания» уже понимает, что он - отнюдь не Наполеон, что, в отличие от своего кумира, спокойно жертвовавшего жизнями десятков тысяч людей, не в состоянии справиться со своими чувствами после убийства одной «гаденькой старушонки». Раскольников чувствует, что его преступление, в отличие от кровавых деяний Наполеона,
- стыдное, неэстетичное. Позднее в романе «Бесы» Достоевский развил тему «некрасивого преступления» - там его совершает Ставрогин, персонаж, родственный Свидригайлову в «Преступлении и наказании». Раскольников же пытается определить, где же он сделал ошибку: «Старушонка вздор! - думал он горячо и порывисто, - старуха пожалуй что и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь... я переступить поскорее хотел... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался... Только и сумел, что убить. Да и того не сумел, оказывается».
