Каждое государство самостоятельно устанавливает пределы своей уголовной юрисдикции в отношении собственных граждан. Государства привлекают собственных граждан к уголовной ответственности за преступления, совершенные ими на своей территории, а в некоторых случаях и за рубежом. Иностранцы в принципе несут ответственность за все преступления, совершенные ими на территории государства пребывания, по законам этого государства.
В некоторых случаях, чаще всего по политическим соображениям, иностранцы не подвергаются наказанию на территории страны пребывания и высылаются.
Вместе с тем в международном праве существует общепризнанная обычная норма, согласно которой иностранец не может привлекаться к уголовной ответственности на территории государства пребывания за преступления, совершенные в каком-либо другом государстве, если эти преступления не затрагивают государства пребывания. Может возникнуть вопрос о его выдаче. Но обязанность выдачи преступников существует лишь на основе договоров. Исключение составляет выдача военных преступников, которая основана на принципах, закрепленных не только в договорах, но и в обычаях.
Дипломатическая защита граждан за рубежом - важнейший институт современного международного права. Дипломатическая защита - это термин, который имеет широкое значение. Он не означает, что обязательно именно дипломатическое представительство как таковое должно оказывать дипломатическую защиту. Оказание защиты гражданам представляемого государства является обычно функцией консульских учреждений .
Дипломатическая защита не только включает в себя собственно защиту государством своих граждан за рубежом, но предполагает также право заинтересованного государства получать через соответствующее представительство информацию о действиях, в совершении которых обвиняется гражданин этого государства.
Правда, государство, оказывающее защиту, ограничено рамками местного законодательства. Дипломатическая защита вовсе не означает безграничного права требовать освобождения от наказания своего гражданина, если он виновен.
Дипломатическая защита прежде всего является средством, обеспечивающим соблюдение режима иностранцев в отношении данного лица или лиц. Если иностранец действительно нарушил законодательство государства пребывания, то дипломатическая защита сводится к выяснению обстоятельств совершения правонарушения, подбору, если это необходимо, адвокатов и т. д.
Если же в ходе оказания защиты выясняется, что было нарушено законодательство государства пребывания в отношении данного лица или лиц, тогда заинтересованное государство вправе потребовать соблюдения соответствующего законодательства и, в случае необходимости, наказания виновных, компенсации пострадавшему и т. д.
Возникает вопрос: государство обязано оказывать дипломатическую защиту своему гражданину или имеет на это право? Следует различать дипломатическую защиту как институт внутригосударственного права и институт международного права. С точки зрения международного права государство имеет право оказывать дипломатическую защиту своему гражданину, находящемуся за границей. Другие государства обязаны уважать данное право. А воспользуется ли им конкретное государство, зависит прежде всего от его законодательства и, разумеется, политических соображений. С точки зрения внутригосударственного права ситуации могут быть различными. Внутреннее право государства может предусматривать оказание защиты его гражданину, находящемуся за рубежом, в обязательном порядке в случае нарушения его прав. Например, такое правило установлено в ст. 5 закона от 28 ноября 1991 г. о гражданстве России .Но внутреннее право государства может оставить решение вопроса об оказании дипломатической защиты на усмотрение дипломатических и консульских представительств. Тогда с точки зрения внутреннего права государство не обязано оказывать дипломатическую защиту своим гражданам за рубежом.
Понятие и общая характеристика уголовной юрисдикции
Анализ действующего законодательства и специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что категория «юрисдикция» выступает одним из наиболее сложных и многоаспектных понятий в юриспруденции. Причем обозначенная сложность связывается как с множественностью подходов к формулированию определения рассматриваемой категории, так и с неоднозначностью классификаций ее видов.
Так, в частности, одновременно выделяют классификации в зависимости от объема и направленности юрисдикционной деятельности, и в зависимости от содержания соответствующей юрисдикции.
В свою очередь, в рамках второй классификации, наряду с гражданской, налоговой, административной, и иными видами юрисдикции, традиционно принято выделять уголовную юрисдикцию, определение которой, в наиболее общем виде может быть сформулировано следующим образом:
Определение 1
Уголовная юрисдикция – это установленная действующим законодательством совокупность государственно-властных полномочий, направленных на принятие общеобязательных уголовно-правовых предписаний и обеспечение их практической реализации.
При этом следует обратить внимание на то, что в отличие от некоторых иных разновидностей, уголовная юрисдикция конкретного государства преимущественно определяется именно его национальным законодательством, и лишь в отдельных случаях – также нормами международного права, формы установления которых признаны соответствующим государством.
Виды уголовной юрисдикции
Анализ современной юридической литературы позволяет сделать вывод о том, что обозначенное выше определение уголовной юрисдикции соответствует его «полному» виду, который, в свою очередь, включает в себя предписывающую уголовную юрисдикцию и юрисдикцию уголовного принуждения.
Определение 2
Предписывающая уголовная юрисдикция означает право государства устанавливать обязательные правила поведения, однако объем средств обеспечения их практической реализации существенно ограничен.
Определение 3
Юрисдикция уголовного принуждения – это совокупность установленных действующим законодательством государственно-властных полномочий компетентных органов и их должностных лиц по принуждению к соблюдению требований уголовного законодательства и правоприменительных актов в соответствующей сфере, выступающему реакцией на совершение конкретным лицом общественно-опасного деяния.
Как было отмечено выше, вопросы уголовной юрисдикции подлежат упорядочению в соответствии с положениями действующего законодательства при учете требований общепризнанных принципов и норм международного права, а также подписанных международных государством. При этом по общему правилу, каждое суверенное государство осуществляет полную юрисдикцию в пределах собственной территории, и, соответственно, ограниченную юрисдикцию в пределах особых территориальных зон – континентального шельфа, специальной экономической зоны, и т. д.
Продолжая характеристику видов уголовной юрисдикции, следует обратить внимание на то, что юрисдикция, осуществляемая в пределах государства, получила наименование территориальной. В свою очередь, уголовная юрисдикция, осуществляемая за пределами государственных границ, называется в действующем праве экстерриториальной.
Каждому из обозначенных видов уголовной юрисдикции соответствуют определенные принципы, подробная характеристика которых будет приведена ниже.
Принципы уголовной юрисдикции
Как было отмечено выше, основными содержательными признаками видов уголовной юрисдикции выступают принципы, в соответствии с которыми происходит их реализация.
Так, территориальному виду уголовной юрисдикции соответствует территориальный принцип реализации, в силу которого, реализация начал уголовной политики того или иного государства, по общему правилу, производится в пределах его государственных границ.
Для следующего из обозначенных видов – экстерриториальной уголовной юрисдикции, основным началом выступает персональный принцип, содержание которого состоит в праве государства обязать собственных граждан соблюдать требования национального уголовного законодательства, однако не вправе применять меры государственно-властного воздействия в случае их нарушения.
Особенностью персонального принципа экстерриториальной уголовной юрисдикции выступает то, что его действие в большинстве случаев распространяется государствами не только на граждан, но и на постоянно проживающих в стране лиц без гражданства.
Продолжая характеристику уголовной юрисдикции, следует также обратить внимание на то, что наряду с обозначенными принципами, соответствующим ее наиболее распространенным видам, существуют и иные основные начала:
- Принцип защиты (безопасности), направленный на обеспечение защиты существенных интересов государства и его граждан от общественно опасных посягательств, совершаемых за рубежом. В подобных случаях государству предоставляется право привлекать к уголовной ответственности любое лицо, безотносительно к характеристике места совершения преступления. Ключевым условием наступления соответствующей ответственности в подобных случаях выступает то, чтобы лицо, обвиняемое в совершении уголовно-наказуемого деяния, находилось в сфере полной юрисдикции соответствующего государства;
- Принцип универсальности, в силу которого уголовная юрисдикция того или иного государства может распространяться, в том числе, на общественно опасные деяния, признаваемые преступными не на уровне национального законодательства, а в международном праве, независимо от гражданства виновного лица и места совершения такого деяния.
Пример 1
На протяжении длительного исторического периода общественно опасными деяниями, ответственность за совершение которых наступала в соответствии с принципов универсальности, признавались только пиратство и работорговля, однако в настоящее время, такой способ привлечения к ответственности реализуется и в отношении большинства преступлений против мира и безопасности человечества.
Уголовная юрисдикция - власть государства издавать нормы уголовного права и обеспечивать их применение.
Такая юрисдикция называется полной. Она включает предписывающую юрисдикцию и юрисдикцию принуждения. Первая означает, что государство может предписывать обязательные правила поведения, но ограничено в использовании средств обеспечения их соблюдения. Юрисдикция принуждения означает власть государства принуждать к соблюдению права и актов его применения.
Вопросы уголовной юрисдикции решаются законодательством государства в соответствии с международным правом. Общее правило состоит в том, что государство осуществляет полную юрисдикцию в пределах своей территории и ограниченную в пределах специальной экономической зоны моря и континентального шельфа, а также в отношении своих граждан за рубежом.
Юрисдикция, осуществляемая в пределах государственной территории, именуется территориальной. В ее основе лежит территориальный принцип. Юрисдикция, осуществляемая за пределами территории, называется экстратерриториальной. В ее основе лежит персональный принцип, в силу которого государство вправе обязать своих граждан за рубежом соблюдать свои законы, но не может применять меры принуждения. Персональный принцип все чаще распространяется государствами и на лиц без гражданства, постоянно проживающих на их территории.
Существует также принцип защиты или безопасности, который призван обеспечить защиту существенных интересов государства и его граждан от преступных деяний, совершаемых за рубежом. В таких случаях государство вправе привлечь к уголовной ответственности любое лицо независимо от места совершения преступления, разумеется, при условии, что такое лицо окажется в сфере его полной юрисдикции. Принцип защиты получает все более широкое распространение в законодательстве и судебной практике государств.
Наконец, существует принцип универсальности, предусматривающий возможность распространения уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными международным правом, независимо от гражданства совершившего их лица и места совершения. В прошлом он охватывал лишь пиратство и работорговлю, ныне распространяет свое действие и на ряд преступлений по общему международному праву (преступления против мира и безопасности человечества).
Уголовный кодекс РФ, введенный в действие с 1 января 1997 г., отразил современные тенденции в области экстратерриториальной юрисдикции. В него включена статья "Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации" (ст. 12). Первая часть статьи посвящена экстратерриториальному действию УК РФ в отношении российских граждан и лиц без гражданства, постоянно проживающих в России. В ней говорится, что эти лица, "совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве".
В этом положении нашли воплощение два общепризнанных принципа уголовного права. Первый - принцип двойной криминальности, в соответствии с которым деяние должно квалифицироваться как преступление как в стране совершения, так и в стране привлечения к уголовной ответственности. Второй принцип - "никто не может быть судим или наказан дважды за одно и то же". Законодательство государств и международные акты исходят из того, что последний из этих принципов неприменим к случаям, когда лицо совершило преступление в другом государстве.
Вызывает сомнение выражение "преступление вне пределов Российской Федерации". Оно охватывает не только территорию иностранного государства, но и международные пространства вне пределов РФ (открытое море, Антарктика и др.), а у этих пространств иной режим. Совершенные здесь преступления, как правило, рассматриваются по законам государства гражданства правонарушителя. Поэтому отмеченное выражение должно толковаться ограничительно как преступление, совершенное на территории иностранного государства.
Юрисдикция государства – осуществление государством властных полномочий. Она подразделяется на законодательную, исполнительную и судебную. Осуществление юрисдикцию в широком смысле – это осуществление внутренней стороны государственного суверенитета в отношении всей территории, либо её части. Сфера экстерриториальной юрисдикции государства осуществляется только на основе международного права и в пределах международной территории, в отношении морских судов и экипажей в открытом море. В узком смысле юрисдикция государств – это осуществление судебной юрисдикции и означает правомочие суда конкретного государства рассматривать дела, отнесённые к его компетенции и принимать по ним решения. Юридическая ответственность включает в себя три формы: уголовная, административная и гражданско-правовая. Принципы уголовной юрисдикции:
1. Территориальный принцип . Он составляет основу уголовной юрисдикции и обозначает, что преступления, совершённые на территории какого-то государства подлежат юрисдикции именно этого государства.
2. Принцип гражданства . Обозначает распространение уголовной юрисдикции государства на своих граждан за совершённые ими конкретные преступления независимо от места его совершения. В США это государственная измена, воинские преступления, ответственность за незаконный оборот наркотиков. Активное гражданство – граждане собственного государства совершили преступление. Пассивное гражданство – распространение уголовной ответственности на лиц, совершивших преступления против граждан этого государства не зависимо от места совершения преступления.
3. Принцип универсальной юрисдикции . Он обозначает придание суду лиц, совершивших уголовно наказуемое преступление вне зависимости от места совершения преступления и гражданства лица.
В зависимости от того в какой мере эти преступления затрагивают те или иные стороны общественной жизни и представляют ту или иную опасность преступления делятся на :
1. Международные преступления . Совершение действий, представляющих значительный интерес для международного сообщества государств в целом и ставящих под угрозы международный мир и стабильность межгосударственных отношений. Есть такой римский статут эти преступления делятся на: совершение преступлений против человечества (Нюрнбергский процесс); преступления геноцида; военные преступления (Женевские конвенции); преступления агрессии (установлено, но не раскрывается его содержание). «Агрессия» - определение генассамблеи в 1974 г., она есть прямая и косвенная. Косвенная – оказание широкомасштабной помощи агрессору. Прямая – бомбардировка, блокада и т.д. Подписать договор – не значит сделать его юридически обязательным.
2. Преступления международного характера . Или их иногда называют конвенционные преступления. Это противоправные действия индивидов, не связанных с политикой государства, и посягающих не только на национальный, но и на международный правопорядок и представляющие общественную опасность для двух и более государств. Такие преступления состоят из двух компонентов – это общественная опасность для международного сообщества и наличие конвенционных норм. Какие эти преступления? Прежде всего, это терроризм. Уголовно-правовая дисциплина продвинулась намного дальше по поводу состава преступления «терроризм». В целом терроризм – применение насилие с целью угроз для того, чтобы принудить совершить тех или иных действий. Определение международного терроризма не выработано до настоящего времени. Были проведены конференции, договоры на межгосударственном уровне так и не выработали конвенцию. Есть такая организация ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) она дала определение «терроризма» – деяние, признаваемого в одном из девяти предлагаемых соглашений. Далее было дано определение философского плана: «Запугивание население либо политических кругов с целью достижения преступных целей». И вот к этим актам относятся: 1)посягательства на лиц, пользующихся международной защиты (Конвенция 1973г.); 2)Европейская конвенция по борьбе с терроризмом 1976 г.; 3) Незаконные акты в отношении судов гражданского флота (Конвенции Токийская 1963г.; Гаагская 1970 г. и Мон - реальская конвенция 1971г., по морскому судоходству Римская конвенция 1988 г. и протокол к ней); 3) Пиратство; 4) Захват заложников; 5) Незаконный захват и использование ядерного материала; 6) Незаконный оборот психотропных и наркотических средств; 7) Подделка денежных знаков; 8) Рабство и работорговля где бы ни были и в какой форме; 9) Торговля людьми, включая использование проституции третьими лицами; 10) Наёмничество. В отношении нёмничества как отдельная конвенция, так и протокол.
Все эти преступления подпадают под преступления международного характера.
3. Общеуголовные преступления . Они затрагивают интересы одного государства, но без помощи других государств невозможно привлечь к ответственности без нарушения суверенитета третьих государств. Сотрудничество или борьба по общеуголовным преступлениям осуществляется в двусторонних соглашениях. РФ является участником более 30 таких соглашений. Когда совершается преступление, например, угон воздушного судна и выставление политических условий. Когда куда-либо угоняют наиболее умные злоумышленники выясняют есть ли двустороннее соглашение. Помимо двусторонних соглашений есть Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959г., она имеет действие своё в том числе и финансовые преступления. В какой форме государство оказывает сотрудничество? В форме выдачи или экстрадиция – передача лица государством, на территории которого оно находится другому государству для привлечения его к уголовной ответственности или приведение приговора в исполнение. Передача и выдача не одно и то же. Выдача не производится: 1)в отношении своих граждан; и 2) лиц, которым предоставлено политическое убежище; 3) если наказание за совершённое преступление в законодательстве обоих государств предусмотрено лишение свободы менее одного года; 4) если за конкретное преступление на территории запрашиваемого государства вынесено судебное решение; 5) если истёк срок давности за преступление или выдача запрещена по законодательству запрашиваемого государства; 6) по законодательству обоих государств преступление относится к делам частного производства. Вот в этих случаях экстрадиция или выдача производится не может. Выданное лицо может быть привлечено к ответственности только по деянию, ради которого был сделан запрос о его выдаче. В рамках международной организации предусмотрены спец. органы по предупреждению преступности и борьбы с ней, они дают рекомендации и осуществляют функции в рамках выдачи советов, обзоров и рекомендации. В 1923 г. создана международной организации уголовной полиции, в 1956 г. создан устав Интерпола. В настоящее время более 150 государств являются участниками Интерпола. Советский Союз не был участником Интерпола. Штаб квартира в Леоне(французский город), первая штаб квартира была в Вене. В 1940 г. штаб квартира переехала в Берлин, находилась под контролем фашистского режима. В 1946г. перевели в Париж, И с 1989г. штаб квартира находится в Леоне. Только по уголовным делам Интерпол осуществляет свою деятельность. В Леоне работа Интерпола – ведение картотеки и представление в национальное бюро (иначе - запрос). Международный уголовный суд создан на основании римского статута. Подписали его многие государства, но не многие государства его ратифицировали. По юридически – необходимость внесения изменения в конституцию или пусть кс скажет, что это не выдача, а передача. Почему США, Китай, Казахстан не хотят участвовать, одни берут ответственность на себя, а другие нет? Правонарушения в Чеченских войнах было как со стороны федеральных сил, так и со стороны вооружённых формирований. За преступления федеральных сил будут отвечать Президент РФ, командиры дивизий, исполнителей. Преступный приказ не должен исполняться.
10.7256/2306-9899.2016.4.18002
23-02-2016
Дата публикации:
16-01-2017
Аннотация.
Предметом исследования являются принципы действия национального права России и зарубежных стран в пространстве, проблемы возникающие при решении коллизий юрисдикции двух государств различных правовых систем. Глобальная компьютерная сеть Интернет рассматривается нами как особое поле действия правовых норм, которое вносит собственную специфику в проблему разграничения уголовной юрисдикции нескольких стран. В связи с этим в нашей работе анализируются различные подходы к определению пределов действия уголовной юрисдикции Российской Федерации в глобальной компьютерной сети Интернет. Для решения поставленных перед нами задач мы использовали сравнительно-правовой метод, первоначально применив группировку по признаку принадлежности к различным правовым системам мира, а также использовали метод аналогии для перенесения реально эффективных методов правового регулирования из международного частного права в публичное (уголовное) право. Основным результатом нашего исследования явилась концепция совокупности принципов по разграничению уголовной юрисдикции нескольких государств, основанная на отдельных принципах действия международного частного права, используемого для решения коммерческих споров в Интернет. Нами впервые были апробированы практически все известные принципы частного права применительно к мошенничеству, совершаемому посредством глобальной компьютерной сети Интернет, что позволило эффективно решить поставленную перед нами задачу.
Ключевые слова: право, уголовный кодекс, юрисдикция, Интернет, компьютерная преступность, транснациональная организованная преступность, обеспечение правопорядка, международное частное право, имплементация норм, международное сотрудничество
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента РФ № МК-5413.2016.6
Abstract.
The subject of this research is the principles of the function of Russian national law and foreign countries, as well as the issues that emerge in resolution of collision of jurisdictions of two states with various legal systems. The global Internet is viewed as the peculiar field of function of the legal norms, which introduces its specificity intro the problem of demarcation of the criminal justice of several countries. Due to this fact, this article analyzes various approaches towards the determination of the limits of action of the criminal jurisdiction of Russia in the global Internet. For solution of the set tasks, the author used the comparative-legal method, initially applying the grouping based on the affiliation to various legal systems of the world, as well as the method of analogy for transferring the effective methods of legal regulation from the private international law into the public (criminal) law. The main conclusion of this research consists in the concept of combination of principles on demarcation of the criminal jurisdiction of several state, which is based on separate principles of the function of the private international law, used for resolution of the commercial disputes in the Internet. The author is first to test practically all of the known principles of the private law applicable to fraud, committed through Internet, which allowed efficiently solving the task at hand.
Keywords:
International cooperation, Implementation of norms, Private international law, Insurance of legal order, Transnational organized crime, Cyber crime, Internet, Jurisdiction, Criminal code, Law
Пределы действия уголовной юрисдикции Российской Федерации в Интернет.
В случае с компьютерной преступностью, поражающей общественные отношения в современном информационном обществе, принято делать немало оговорок. В частности, о правовой природе данного феномена. Действительно, большинство отношений связанных с информационно-коммуникативными технологиями в правовом смысле остаются не до конца урегулированными. По меткому замечанию С.В. Петровского, такое состояние в полной мере относится ко всем сферам правового регулирования отношений, возникающих по поводу использования глобальной сети Интернет, что «отражает отсутствие системного подхода» и «проявляется, в частности, в избыточном терминологическом многообразии» .
В некоторых случаях подобные пробелы можно устранить путем применения норм по аналогии. Но в сфере уголовного права такой подход не допустим. Порой проходит значительный период времени до того момента как уголовное законодательство приводится в соответствие с реалиями, что ярко проиллюстрировано принятием норм об уголовной ответственности за компьютерное мошенничество лишь в 2012 году. Неурегулированность правом информационных процессов, трудности правоприменения, незащищенность интересов сетевых пользователей приводят к возрастанию правового нигилизма. И как следствие отрицанию каких-либо общепринятых социальных ценностей в «виртуальном» пространстве.
Практика применения ст. 159.6 УК РФ свидетельствует о непрерывном росте преступлений. Однако среди судебной практики редко фигурируют деяния совершенные организованными группами . В уголовную статистику попадают лишь очевидные, не требующие для квалификации специальных технических познаний эпизоды преступной деятельности. Между тем нередко сумма причиняемого ущерба, даже случайными преступниками, варьируется в пределах от крупного размера до особо крупного . Связано это с упрощенными процедурами кредитования банками клиентов в условиях кризиса и развитием дистанционных способов банковского обслуживания. Легкость злоупотребления данными технологиям приводит к внушительным по своему размеру последствиям .
Однако основное беспокойство вызывает не тот факт, что новейшие информационно-коммуникативные технологии могут быть обращены во вред обществу и личности лицами вовсе далекими от техники и высоких технологий, но и тем обстоятельством, что дела с участием организованных преступных групп вовсе до суда не доходят. Опираясь на несовершенство законодательного регулирования виртуального пространства, они зачастую предпочитают совершать свои преступления с территории другого государства, что поднимает вопрос о пределах действия уголовной юрисдикции России в отношении них. Думается, не трудно представить ситуацию, когда взлом компьютерной системы, подмены данных, осуществляются с территории такого государства, в котором норма, аналогичная ст. 159.6 УК отсутствует вовсе, а договоров о взаимном правовом сотрудничестве не заключено. К примеру, такое положение применимо к взаимоотношениям Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки.
Национальные подходы и попытки международного сотрудничества.
В современном нам мире большинство стран пытаются решить вопрос действия собственных уголовно-правовых норм в виртуальном пространстве сообразно представлениям, сложившимся в рамках национальных правовых систем. Однако справедливо ли такое отношение применительно к Интернет?
Так, США придерживаются политики, суть которой состоит в том, что юрисдикция их государства распространяется на многие взаимоотношения гражданина США с любыми иными организациями и лицами, находящимися за пределами страны (доктрина минимальных контактов). Для наступления ответственности необходим непосредственный информационный контакт, порождающий прямые фактические коммерческие отношения, наличие которых необходимо доказать. В деле «International Star Registry of Illinois против Bowman Height Ventures» суд признал факт двадцати двух доказанных продаж через всемирную паутину достаточными для установления юрисдикции штата Иллинойс в отношении иностранной компании. В Великобритании предприниматель Грэм Уоддон (Graham Waddon) за организацию порносайта на сервере, расположенном в США, получил 18 месяцев тюрьмы . По решению французского национального суда гражданам Франции ограничен доступ к сервисам американской компании «Yahoo!», что технически обеспечивается всеми провайдерами этой страны. Таким образом, возник судебный прецедент регулирования отношений, связанных с организацией информационных ресурсов за рубежом.
Является ли такой подход обоснованным? Нам представляется, что он не в полной мере учитывает свойства глобальной сети Интернет и саму природу информационного обмена. По крайней мере, он не является эффективным, поскольку те же информационно-коммуникативные технологии позволяют преодолевать «препятствия», устанавливаемые национальным законодательством.
Объем таких «препятствий», как показывает практика может быть различным. На сегодняшний день в мировой практике сложилось три основных подхода.
Представители первого подхода, в лице США, делают ставку на саморегулирование глобальной сети и невмешательство в ее процессы. Прежде всего, это выражается в самоопределении содержания сайтов. Еще одним доводом является то обстоятельство, что даже при всем желании осуществить регулирование содержащейся в Интернет информации в общемировом масштабе немыслимо из-за ее огромного объема. При этом США подчеркивают необходимость содействия инициативам частного сектора в сфере высоких технологий по внедрению собственных регулятивных механизмов, указывая на возможность государственного вмешательства, если меры саморегулирования оказываются недостаточно результативными . Так США проводят активную государственную политику в области защиты персональной информации в Интернет, авторского права разработчиков программного и аппаратного обеспечения компьютерных систем и их сетей, борьбы с монополизмом в информационной сфере, защиты прав потребителя и прав граждан на информацию. Конгресс США в июле 1999 года полностью запретил азартные игры в Интернет. Сейчас владельцу американского игрового сайта грозит пять лет лишения свободы и 20 тысяч долларов штрафа, а игрокам - шесть месяцев и 2,5 тысячи долларов штрафа. В 2000 году примеру США последовала Южная Корея .
Страны Западной Европы придерживаются несколько иной точки зрения, предпочитая сочетать саморегуляцию глобальной сети с воздействием на нее законодательными методами, которым и отдается приоритет. В этих странах справедливо полагают, что распространение негативных явлений способно помешать эффективному использованию Интернет . Оптимальным решением в данной ситуации видится создание типовых юридических норм для всех стран. Примером такого сотрудничества служит Конвенция Совета Европы «О киберпреступности» 2001 года.
Многие развивающиеся страны также озабочены складывающейся ситуацией. Значительная группа стран так называемой «Группы 20» (Бразилия, ЮАР, Индия и другие) занимает практически единую позицию по вопросам правового регулирования Интернет, предлагая попросту управлять Интернетом на глобальном уровне под эгидой одной из межправительственных организаций в рамках ООН: Международного Союза Электросвязи. Поскольку вопросы управления Интернет включают максимально широкий круг вопросов, включая борьбу со спамом, незаконным контентом, то данная позиция фактически сводится к установлению цензуры в Интернет.
В этой связи в 2013 году была сделана последняя попытка на глобальном уровне решить вопрос относительно будущего Интернет путем принятия нового регламента Международного союза электросвязи (МСЭ, англ. International Telecommunication Union, ITU), в функции которого должен был войти контроль над инфраструктурой всемирной сети. Это начинание поддержало большинство стран - 89, включая Россию и Китай. Однако, в конечном итоге 55 стран, в том числе западноевропейские страны и США, отказались подписывать новое соглашение, настаивая на недопустимости ограничения свободы слова в Интернет. Таким образом, положительная инициатива по созданию единого правового пространства в котором должен функционировать Интернет провалилась, оставив проблему юрисдикции государств над его отдельным сегментами нерешенной.
Принципы на основании которых, проблема уголовной юрисдикции в Интернет может быть разрешена.
Если рассматривать проблему юрисдикции в целом, то нужно отметить, что она имеет сложную градацию. Пожалуй, наиболее полно данный вопрос проработан в отрасли международного права. К примеру, юрисдикция является полной в том случае, когда государство способно самостоятельно устанавливать нормы поведения и контролировать их соблюдение; но существует и ограниченная юрисдикция, когда государство в состоянии принять нормы, регулирующие общественные отношения в определенной сфере, но не способно при этом обеспечить их исполнение. Соответственно, в контексте ограниченной юрисдикции можно рассматривать и пространство глобальной компьютерной сети Интернет. Кроме того, в зависимости от сферы общественных отношений юрисдикция может быть административной, уголовной и т.д. В случае с Интернет очевидно, что Российская Федерация способна принимать определенные законодательные акты управленческого характера в отношении национального RU-сегмента Интернет, что свидетельствует о наличии ограниченной административной юрисдикции у нашего государства. Что же касается уголовной юрисдикции, то здесь имеются куда большие трудности. Главная проблема состоит в том, что большинство национальных правовых систем современности в решении вопроса уголовной юрисдикции исходят из давно известного территориального принципа. Россия в этом плане не исключение. Достаточно открыть вторую главу действующего УК РФ, где мы увидим, прежде всего, описание точных границ материальных и географических объектов, в пределах которых преступность и наказуемость устанавливаются отечественным законом. Однако власть государства зачастую простирается дальше вышеописанных географических границ, что порождает так называемую экстерриториальную юрисдикцию (юрисдикцию «по лицам»), действие которой резко ограничено зарубежным уголовным правом и международными соглашениями Российской Федерации. На аналогичном принципе построено и уголовно-процессуальное законодательство. В ч.1. ст. 32 УПК сказано: «Уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления…». Данная цитата наиболее точно подчеркивает то обстоятельство, что место совершения преступления в отечественной криминалистической доктрине играет определяющую роль, когда речь заходит о подведомственности и подсудности уголовных дел, что в принципе и составляет суть уголовной юрисдикции как таковой. Однако территориальный принцип плохо работает, когда речь заходит об экстерриториальных и негеографических объектах, таких как глобальная компьютерная сеть Интернет. Даже национальный сегмент «RU» сети Интернет представляет собой в материальном смысле лишь совокупность электронных адресов, ассоциированных с Российской Федерацией. При этом серверы, причисленные к этому сегменту, не обязаны физически находиться на территории России. Поэтому в строгом смысле право Российской Федерации не вполне применимо к владельцам таких информационных ресурсов. Еще хуже дело обстоит с русскоязычными ресурсами, расположенными в доменном пространстве первого уровня других государств или внегосударственных коммерческих сегментов. Стоит заметить, что вопрос интернет-юрисдикции наиболее полно разработан в рамках международного частного права. Несмотря на то, что большинство его норм связано с коммерциализацией глобальной сети и развитием электронной торговли, ряд его положений можно было бы использовать и в решении публичных споров. Так в соответствии с отдельными источниками можно выделить несколько основных принципов разрешения коллизий юрисдикции нескольких государств по поводу одних и тех же общественных отношений: - принцип страны размещения интернет-ресурса связан с местом фактического нахождения информации, в отношении которой возникает спор. Это самый простой и действенный способ определения юрисдикции. Однако в сфере уголовного права имеются существенные недостатки при попытке его повсеместной реализации. Во-первых, если ситуация касается тех составов, где информация выступает непосредственно предметом преступления (ст.ст. 128.1; 171.2; 205.2; 242; 242.1 УК) все достаточно логично и прозрачно, поскольку информация размещается на конкретном ресурсе и хранится на нем. Но в тех составах, где информация выступает средством совершения преступления (ст. 159.6; 165; 272; 273 УК) возникают дополнительные трудности, поскольку компьютерная информация лишь пересылается через сервер или ряд серверов для достижения преступного результата. Во-вторых, следует учесть, что информация может дублироваться в нескольких источниках или размещена по частям на серверах различных государств. - принцип национального домена верхнего уровня заключается в том, что на владельца информационного ресурса и лиц, действующих в рамках адресного пространства, зарезервированного за определенной страной распространяется действие национального законодательства (например, над доменом «.RU» - юрисдикция Российской Федерации). Основным недостатком, как мы уже отмечали ранее, является наличие доменных имен первого уровня не принадлежащих ни одной стране мира (.com .biz .org .info и др.) где может зарегистрироваться любой желающий. - принцип места нарушения прав пользователя выглядит довольно разумным компромиссом в случае с уголовной юрисдикцией, поскольку зависит от места нахождения потерпевшего, а не преступника. Но и здесь существует ряд теоретических и практических возражений. Первые заключаются в самой концепции места совершения преступления. Общепринято, что место преступления - это то место где исполнителем непосредственно совершается деяние, образующее объективную сторону состава преступления вне зависимости от места наступления общественно-опасных последствий , что прямо противоречит возможности применения рассматриваемого нами принципа на практике. Более того, зачастую доктрина переносит акцент с места совершения преступления на место его окончания, что еще более запутывает ситуацию. Вторые состоят в том, что для реализации уголовной ответственности страны должны иметь как минимум двухсторонние договоры о взаимной правовой помощи в области уголовного права и процесса. Хотя в реальности такие документы могут и отсутствовать (как в случае между США и Россией). Каким образом тогда привлечь преступника, находящегося за пределами государства потерпевшего становится вовсе не понятно. Применение данного принципа ограничено необходимостью создать унифицированное уголовное законодательство для большинства стран мира. В целях преодоления несовершенства существующих подходов отдельные авторы предлагают (применительно к международному частному праву) произвести унификацию национальных законов с одновременной модернизацией международного права; использовать международный арбитраж в спорах; применять технические средства для идентификации личности и места расположения пользователей . Исследовав эти возможности, мы хотели бы сказать пару слов о целесообразности их использования в рамках определения уголовной юрисдикции в глобальной сети Интернет. Унификация уголовных законов различных стран сегодня возможна лишь в рамках Конвенции Совета Европы «О киберпреступности» 2001 года. Более строгих в юридическом смысле документов просто не существует. Вместе с тем, процессуальные нормы, заложенные в рамках данного документа, отчуждают Российскую Федерацию от подписания и ратификации данного документа, ибо это может отрицательно сказаться на национальной безопасности нашего государства. Несмотря на это обстоятельство, Россия идет навстречу нормотворческим инициативам в части криминализации ряда деяний. В качестве примера можно отметить появление в отечественном уголовном законе состава «компьютерного мошенничества» (ст. 159.6 УК РФ) аналогичного ст. 8 указанной Конвенции. Применение арбитража и положений частного права в сфере уголовного на первый взгляд кажется недопустимым и неестественным. Тем не менее, мы считаем возможным провести параллель между наднациональными коммерческими арбитражами и реально существующим институтом Международного уголовного суда с возможностью разрешения уголовных дел вне юрисдикции какого-либо государства на основе всеобщего международного права. Конечно же, отнесение транснациональной интернет-преступности к ведению МУС покажется большинству юристов (как впрочем, и нам) делом преждевременным. Однако не стоит забывать, что теоретически такая возможность все-таки существует. Не менее перспективно выглядит возможность ограничения доступа к определенным ресурсам для пользователей конкретной страны в целях обезопасить их от потенциальных угроз. Стоит отметить, что технологическая возможность такого рода существует . В России Роскомнадзор в последнее время весьма активно блокирует для россиян доступ к сайтам с порнографическим содержанием и экстремистской направленности. На территории Китайской народной республики действует уникальный практически изолированный от внешнего мира сегмент глобальной сети Интернет (в котором осуществляется цензура размещаемых материалов). При этом для пользователей других стран заблокированные ресурсы по-прежнему остаются доступными. Из-за технологических особенностей построения сети Интернет существует масса программных средств, позволяющих обойти такие ограничения. Данная позиция представляется нам бесперспективной после того как Совет по правам человека ООН в мае 2015 года признал анонимность в Интернет и шифрование пересылаемых данных посредством средств электронной связи и компьютерных сетей неотъемлемым правом человека .
Заключение.
Таким образом, можно заключить, что уголовная юрисдикция России в глобальной компьютерной сети Интернет напрямую зависит от правовой определенности. Рассмотренные нами выше подходы свидетельствуют о том, что информационно-коммуникативная среда регулируется все еще нормами обычного права. Говорить о позитивном праве в деле регулирования интернет-отношений еще рано. Методы позитивного права весьма слабо укоренились. Интернет на протяжении последних тридцати лет подвергался коммерциализации своих сервисов и услуг, что проявилось в одностороннем характере правового регулирования общественных отношений связанных с его использованием. Но и этого оказалось не достаточно. Между тем, как и наиболее значимые социальные проекты истории постепенно превращались в правовые институты, так и Интернет в своем развитии должен пройти эту стадию - создания позитивных норм. Пока же сложившееся положение по местному и ситуативному нормотворчеству в отношении отдельных аспектов использования Интернет разными странами мира приводит только к разобщенности в правовой оценке данного явления; не позволяет найти истинно необходимый метод правового регулирования этого уникального социального феномена. Проблема требует времени необходимого для становления сначала частного права, затем публичного (уголовного, в нашем случае). Пока же речь идет не об уголовно-правовом регулировании интернет-отношений, а о праве противодействия отдельных государств его социально-негативному влиянию.
Библиография
| . |
Петровский С. В. Интернет-услуги в российском праве. – М.: Агентство «Издательский сервис», 2003. – 272 с. |
| . |
Справка-обобщение изучения судебной практики рассмотрения судами Самарской области уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 159.1 – 159.6 УК РФ, отграничение от смежных составов. Практика назначения наказания / ГАС «Правосудие» [Электрон. ресурс]. – URL: http://kuibyshevsky.sam.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=1387 (дата обращения: 22.02.2016). |
| . |
Амиянц К.А., Данелян Р.С. Изменение общественной опасности и последствий преступлений в сфере экономики // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. – 2014. – № 2. – С. 175-178. |
| . |
Хафизова Л.С. Система правового противодействия финансовому мошенничеству в России в современных условиях // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2010. – № 1. – С. 63-71. |
| . |
Наумов В.Б. право и Интернет: очерки теории и практики. – М.: Книжный дом «Университет», 2002. – 432 с. |
| . |
Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. – М., 1999. – 208 с. |
| . |
Козлов В.Е., Черненко И.Т. Перспективные направления совершенствования законодательства Республики Беларусь в вопросах противодействия компьютерной преступности / Центр исследования компьютерной преступности. [Электронный ресурс]. – 05.05.2004. – URL: http://www.crime-research.ru/articles/Kozlov/ (дата обращения: 22.02.2016). |
| . |
Чемеринский К.В. Незаконные организация и (или) проведение азартных игр: отдельные проблемы уголовной ответственности // Международное научное издание Современные фундаментальные и прикладные исследования. – 2014. – № 3 (14). – С. 110-114. |
| . |
Бачило И.Л. Копылов В.А. Есть ли основания для создания отрасли «Информационное право» // Информационное общество. – 1999. – № 6. – С. 49-50. |
| . |
Фролов Д. Б., Старостин А.В. Вопросы определения юрисдикции в рамках сети Интернет // Безопасность информационных технологий. – 2008. – №1. – С.14-18. |
| . |
Лесниевски-Костарева Т. А. Словарь-справочник уголовного права. – М.: Норма-Инфра-М., 2000. – 432 с. |
| . |
Махмудов Р.Ш. Вопросы определения юрисдикции как важный аспект регулирования Интернета // Информационное общество. – 2010. – № 6. – С. 52-57. |
| . |
Приходовский М.А. Персонификация доступа в Интернет как ключевой элемент безопасности: юридические и технические аспекты // Современные наукоемкие технологии. – 2014. – № 12-2. – С. 179-180. |
| . |
Резолюция Совета по правам человека ООН (A/HRC/29/32) от 22 мая 2015 года / Совет по правам человека ООН [офиц. сайт]. – URL: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/HRC/RegularSessions/Session29/Documents/A_HRC_29_1_ru.doc (дата обращения: 22.02.2016). |
| . |
Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право России, Франции и Европейского Союза: новые горизонты для совместного правосудия (обзор научно-исследовательского проекта Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и Университета Париж 1 Пантеон-Сорбонна) // Международное право и международные организации / International Law and International Organizations. - 2014. - 1. - C. 117 - 165. DOI: 10.7256/2226-6305.2014.1.11537. |
| . |
Spravka-obobshchenie izucheniya sudebnoi praktiki rassmotreniya sudami Samarskoi oblasti ugolovnykh del o prestupleniyakh, predusmotrennykh st.st. 159.1 – 159.6 UK RF, otgranichenie ot smezhnykh sostavov. Praktika naznacheniya nakazaniya / GAS «Pravosudie» . – URL: http://kuibyshevsky.sam.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=1387 (data obrashcheniya: 22.02.2016). |
| . |
Amiyants K.A., Danelyan R.S. Izmenenie obshchestvennoi opasnosti i posledstvii prestuplenii v sfere ekonomiki // Biznes v zakone. Ekonomiko-yuridicheskii zhurnal. – 2014. – № 2. – S. 175-178. |
| . |
Khafizova L.S. Sistema pravovogo protivodeistviya finansovomu moshennichestvu v Rossii v sovremennykh usloviyakh // Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. – 2010. – № 1. – S. 63-71. |
| . |
Naumov V.B. pravo i Internet: ocherki teorii i praktiki. – M.: Knizhnyi dom «Universitet», 2002. – 432 s. Rezolyutsiya Soveta po pravam cheloveka OON (A/HRC/29/32) ot 22 maya 2015 goda / Sovet po pravam cheloveka OON . – URL: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/HRC/RegularSessions/Session29/Documents/A_HRC_29_1_ru.doc (data obrashcheniya: 22.02.2016). |
| . |
Get"man-Pavlova I.V. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo Rossii, Frantsii i Evropeiskogo Soyuza: novye gorizonty dlya sovmestnogo pravosudiya (obzor nauchno-issledovatel"skogo proekta Natsional"nogo issledovatel"skogo universiteta «Vysshaya shkola ekonomiki» i Universiteta Parizh 1 Panteon-Sorbonna) // Mezhdunarodnoe pravo i mezhdunarodnye organizatsii / International Law and International Organizations. - 2014. - 1. - C. 117 - 165. DOI: 10.7256/2226-6305.2014.1.11537. |
| . |
R. A. Kalamkaryan Implementatsiya norm mezhdunarodnogo prava v pravovoisisteme Rossiiskoi Federatsii kak administrativno-pravovoi protsess pravoprimenitel"noipraktiki gosudarstva // Mezhdunarodnoe pravo i mezhdunarodnye organizatsii / International Law and International Organizations. - 2011. - 3. - C. 100 - 110. |
| . |
Kasenova M.B. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo i upravlenie ispol"zovaniem interneta // Mezhdunarodnoe pravo i mezhdunarodnye organizatsii / International Law and International Organizations. - 2014. - 1. - C. 6 - 15. DOI: 10.7256/2226-6305.2014.1.11411. |
Комаров А.А. Об уголовной юрисдикции России в Интернет применительно к деяниям, предусмотренным ст. 159.6 УК РФ. // Международное право. - 2016. - № 4. - С.1-10. DOI: 10.7256/2306-9899.2016.4.18002..html
