Другой аспект, которому хотелось бы уделить внимание, имеет более непосредственное отношение к лизингу. Он сводится к вопросу о допустимости истребования (изъятия) лизингодателем лизингового имущества у лизингополучателя после того, как в реестр требований кредиторов лизингополучателя, признанного банкротом, включены требования лизингодателя, которые в совокупности с уже выплаченными должником лизинговыми платежами составляют всю их сумму, причитавшуюся лизингодателю по договору лизинга.

По мнению конкурсного управляющего, такое истребование недопустимо, т. к.:

1) лизинговое имущество составляет конкурсную массу;

2) заявление совокупности этих требований (о включении денежных требований в реестр и об изъятии лизингового имущества) ставит лизингодателя в преимущественное положение по сравнению с иными кредиторами (явная цитата из определения ВАС РФ от 18.04.2011 № ВАС-4484/11);

3) нормы законодательства не могут быть истолкованы таким образом, что банкротство должника позволяет кредитору получить больше, чем при надлежащем исполнении обязательства должником при отсутствии в отношении него дела о банкротстве.

Коллегия судей ВАС РФ со ссылкой на концепцию “выкупного лизинга” (постановление Президиума ВАС РФ от 25.07.2011 № 3318/11) пришла к выводу о том, что:

1) на разрешение суда передан вопрос о том, с какого момента считается окончательным выбор между денежным и иным имущественным требованием у кредитора, обладающего альтернативным правом требования к должнику-банкроту:

а) с момента включения в реестр его денежного требования,

б) частичного либо

в) полного его погашения;

2) при заявлении должнику-банкроту лизинговой компанией денежных требований о выплате цены договора выкупного лизинга и включении их в реестр, она не может одновременно требовать изъятия у должника предмета лизинга.

С ОДНОЙ СТОРОНЫ,

серьезное рассмотрение утверждения конкурсного управляющего о включении лизингового имущества в конкурсную массу заставляет напомнить следующие нормы:

(1) предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя (п. 1 ст. 11 Закона о лизинге);

(2) право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (абз. 1 п. 2 ст. 218 ГК РФ);

(3) согласно ст. 624 ГК РФ и ст. 19 Закона о лизинге в договор лизинга может быть включено условие о переходе по данному договору права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю. Такой договор следует рассматривать как смешанный (п. 3 ст. 421 ГК РФ), содержащий в себе элементы договора финансовой аренды и договора купли-продажи. К отношениям сторон по выкупу предмета лизинга применяются нормы ГК РФ, регулирующие куплю-продажу (постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.2010 № 1729/10);

(4) в случаях, когда договором купли-продажи предусмотрено, что право собственности на переданный покупателю товар сохраняется за продавцом до оплаты товара, покупатель не вправе до перехода к нему права собственности отчуждать товар или распоряжаться им иным образом. В случаях, когда в срок, предусмотренный договором, переданный товар не будет оплачен, продавец вправе потребовать от покупателя возвратить ему товар (ст. 491 ГК РФ);

(5) на предмет лизинга не может быть обращено взыскание третьего лица по обязательствам лизингополучателя (п. 1 ст. 23 Закона о лизинге);

(6) вещные права арендодателя на оборудование имеют силу в отношении доверительного собственника при банкротстве арендатора и кредиторов арендатора, включая кредиторов, получивших обеспечительный или исполнительный документ (п. 1(а) ст. 7 Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге);

(7) при осуществлении процедур по несостоятельности в отношении должника международная гарантия имеет юридическую силу в том случае, если до начала таких процедур по несостоятельности указанная гарантия была зарегистрирована в соответствии с настоящей Конвенцией (п. 1 ст. 30 Конвенции о международных гарантиях в отношении подвижного оборудования).

Кроме того, согласно п. 1 ст. 131 Закона о банкротстве конкурсную массу составляет “все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства”.

Прежде, чем включить лизинговое имущество в конкурсную массу лизингополучателя, необходимо ответить на вопросы:

— во-первых, на основании каких норм права,

— во вторых, в силу какой совокупности юридических фактов и

— в-третьих, с какого момента —

право собственности лизингодателя (кредитора, претерпевающего негативные последствия нарушения обязательства), которое призвано служить гарантией возврата инвестиций и прекращается лишь при внесении всех договорных платежей (постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 16533/11), на предмет лизинга должно перейти к лизингополучателю (неисправному должнику)?

Неслучайно в указанном постановлении подчеркивается, что надлежащее исполнение лизингополучателем обязательств по уплате всех лизинговых платежей , предусмотренных договором лизинга, означает реализацию им права на выкуп полученного в лизинг имущества.

Ни включение в реестр требований кредиторов требований лизингодателя в сколь угодно существенной сумме (хотя бы и равной общей сумме лизинговых платежей), ни погашение этих требований как неудовлетворенных “по причине недостаточности имущества должника” (абз. 3 п. 9 ст. 142 Закона о банкротстве) очевидно не тождественны надлежащему исполнению обязательств по уплате всех лизинговых платежей.

Нельзя признать правомерным вывод о реализации права истца на судебную защиту путем включения задолженности по договору в реестр требований кредиторов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве). Включение заявленной суммы в реестр требований кредиторов не свидетельствует об исполнении обязательств по договору (постановление Президиума ВАС РФ от 25.07.2006 № 4020/06).

Приравнять ценность права собственности на более или менее “живое” имущество к виртуальному (по большей части) требованию, включенному в реестр (скорее, “растворенному” в нем), признать включение такого требования в реестр равноценным встречным предоставлением за получение в собственность имущества — означало бы очень сильно согрешить против здравого смысла.

Кстати, имущество приобретено на средства лизингодателя. До тех пор, пока лизингодатель не получил, как минимум, возмещение вложенных средств, нужны очень сильные доводы в пользу того, чтобы это имущество направить на удовлетворение требований других кредиторов. Особенно, например, кредитора по обязательству, в котором должник-лизингополучатель является поручителем. На первый взгляд такие доводы вовсе не очевидны.

Наконец, упрек в получении лизингодателем преимущества перед другими кредиторами — это явное недоразумение. Коль скоро уже признано, что предмет лизинга (вернее, право собственности на него) призван служить “гарантией вложенного”, это с неизбежностью должно влечь преимущество обеспеченного кредитора перед необеспеченными — в этом и состоит смысл обеспечения. (Другое дело, что лизингодатель не должен получить в общей сложности больше, чем ему причиталось по договору, но об этом ниже.)

Есть мнение о том, что коль скоро лизинг — это обеспечительная конструкция, то и при банкротстве должника-лизингополучателя лизинг должен рассматриваться через призму обеспечительной функции. На основании этого тезиса делается вывод о том, что лизинговое имущество должно поступить в конкурсную массу.

Против этого вывода есть, как минимум, два возражения:

(1) При таком способе обеспечения, как залог, заложенное имущество не “поступает” в конкурсную массу, а напротив, во-первых, изначально в ней пребывает и, во-вторых, обособляется внутри этой массы с целью выполнения основного предназначения — служить обеспечением требований залоговых кредиторов. Механизму обособления посвящены многие специальные нормы конкурсного права, без которых обеспечительная функция не может реализоваться.

Для того, чтобы выполнить аналогичную функцию после включения (по весьма туманным основаниям) в конкурсную массу должника-лизингополучателя, лизинговое имущество также должно быть наделено в составе этой массы особым правовым режимом.

До установления такого правового режима (т. е. до принятия продуманного комплекса норм, способных позволить лизингодателю как привилегированному кредитору воспользоваться ценностью лизингового имущества как резервом, за счет которого удовлетворяются его требования) включение лизингового имущества в конкурсную массу в силу факта включения требований лизингодателя в реестр требований кредиторов должника-лизингополучателя будет означать неуважение собственности лизингодателя и нарушение ст. 1 Протокола [№ 1] к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Изъятие имущества без выплаты суммы, которая разумно соотносится с его стоимостью, представляет собой несоразмерное вмешательство, которое не может быть обосновано по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции [постановление ЕСПЧ от 24.05.2007 по делу “Телешов и др. против Российской Федерации” (жалоба № 32718/02)].

В случаях принудительного изъятия имущества у собственника — независимо от оснований такого изъятия — должен осуществляться эффективный судебный контроль как гарантия принципа неприкосновенности собственности. В соответствии с ч. 3 ст. 35 Конституции никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Термин “лишен” означает принудительный характер прекращения права частной собственности и предполагает наличие спора, что в обязательном порядке требует судебного контроля, который может быть либо предварительным, либо последующим. По смыслу второго предложения ч. 3 ст. 35 Конституции, принудительное отчуждение имущества, по общему правилу, может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения (постановление КС РФ от 24.02.2004 № 3-П).

Установление специального правового режима лизингового имущества на случай банкротства лизингополучателя — компетенция законодателя. И хотя ВАС РФ чем дальше, тем больше демонстрирует страсть к правотворчеству, включение в правовую систему целого института (который должен появится не постепенно (путем накопления отрывочных прецедентов), а единовременно во всей полноте и во всех подробностях, примерно так, как это было с банкротством застройщиков) одним судебным постановлением или даже целым постановлением Пленума было бы явным “перебором”.

Теоретически можно было бы сказать, что в отношении правового режима лизингового имущества следует установить полную аналогию с заложенным имуществом, но:

во-первых, обращение к каждой норме Закона о банкротстве, посвященной залогу, при ближайшем рассмотрении позволит выявить:

(а) массу нерешенных проблем применительно собственно к залогу. Зачем этими проблемами “обогащать” лизинг? Лучше сначала воплотить в позитивном праве идеально работающую конструкцию залога (“лучше которой за 2000 лет никто ничего не придумал”), убедиться в том, что эта конструкция и впрямь превосходно работает, а только потом распространять ее обеспечительный потенциал на альтернативные обеспечительные конструкции;

(б) сложность установления взаимно однозначного соответствия между элементами залоговых отношений и элементами лизинговых отношений;

во-вторых, не последней из причин появления лизинга было стремление наделить кредитора более сильным и эффективным обеспечительным правом в отношении определенного актива, чем залоговое право. Поэтому аналогия закона с ориентацией на правовой режим заложенного имущества был бы некорректен в силу отсутствия той степени сходства, которая требуется для применения аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ).

(2) Вовсе не очевидно, что все обеспечительные конструкции должны “вести себя” одинаково во всех мелочах. Сходство может быть полным, как в США, где это установлено ст. 9 ЕТК, и последовавших их примеру Канаде, Австралии и Новой Зеландии. В то же время сходство может быть и функциональным, когда отдельные особенности той или иной обеспечительной конструкции могут обусловливать дифференцированный подход. В Руководстве ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по обеспеченным сделкам такой подход именуется “неунитарным”.

Например, в Германии дифференцируется правовой статус:

1) субъекта права обеспечительной собственности, получившего такое право в качестве альтернативы залогу. Он утрачивает свое право на вещь, которая включается в конкурсную массу должника, но получает право на обособленное удовлетворение (Absonderungsrecht);

2) правовой статус продавца, продавшего вещь с оговоркой о сохранении титула до ее полной оплаты. Он, напротив, сохраняет свое право на проданную в кредит вещь и получает (с определенными оговорками) право на ее исключение из конкурсной массы (Aussonderungsrecht) (см.: Папе Г. Институт несостоятельности: общие проблемы и особенности правового регулирования в Германии. М., 2002. С. 69; Вебер Х. определение ВАС РФ от 16.07.2012 № ВАС-5629/12). При введении в отношении должника-лизингополучателя процедур банкротства лизингодатель вправе эти убытки включить в реестр требований кредиторов.

Почему эта логика не должна работать в обратной последовательности?

ПРИМЕР 1. Общая сумма лизинговых платежей — 1 млн руб. Получено до возбуждения дела о банкротстве — 300 тыс. руб. Следовательно, для удовлетворения законного имущественного интереса лизингодателя он долен получить еще 700 тыс. руб. (Согласно постановлению ВАС РФ от 18.05.2010 № 1059/10 такое требование не только допустимо, но и может быть обеспечено поручительством. Следовательно, оно может быть включено в реестр требований должника-лизингополучателя.) После включения такого требования в реестр лизингодатель изымает лизинговое имущество и реализует его за 800 тыс. руб. В такой ситуации у арбитражного управляющего должника-лизингополучателя должно быть право требовать как исключения требований лизингодателя из реестра, так и взыскания с лизингодателя в пользу конкурсной массы разницы в сумме 100 тыс. руб.

ПРИМЕР 2. Условия те же, но изъятое имущество реализовано за 600 тыс. руб. В этом случае у арбитражного управляющего должно быть право требовать исключения требований лизингодателя из реестра в размере 600 тыс. руб. У лизингодателя остается в реестре требование на сумму 100 тыс. руб., которое удовлетворяется на равных началах с требованиями других кредиторов третьей очереди.

ПРИМЕР 3. Условия те же, но в какой-то момент (предположим, до изъятия имущества) лизингодатель получает выплату за счет конкурсной массы в размере 200 тыс. руб. Этот факт явно не должен препятствовать изъятию имущества лизингодателем. Однако он должен приводить к исключению части требований из реестра. Вопрос — какой части, в какой пропорции? Но это явно второстепенный вопрос по сравнению с вопросом о допустимости изъятия лизингодателем имущества у лизингополучателя, на который должен быть дан положительный ответ.

Нашей организацией заключен договор лизинга на автомобиль. По договору мы платили вовремя. Сейчас он закончился, однако автомобиль нам не передают. Сегодня лизингодатель находится в стадии банкротства. Машины заложены в банке и не выкуплены из залога. Если лизингодателя признают банкротом, что будет с нами?

Е.Болотная, г. Красноярск

Для начала разберемся с понятием лизинга. Определение договора лизинга содержится в ст. 2 Федерального закона “О финансовой аренде (лизинге)” (Закон) и в ст. 665 ГК РФ. В силу указанных норм договор лизинга – это договор, в соответствии с которым арендодатель (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность указанное арендатором (лизингополучателем) имущество у определенного им продавца и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование.

Стороны могут предусмотреть в договоре лизинга условие, в соответствии с которым предмет лизинга переходит в собственность лизингополучателя по истечении срока договора лизинга.

Вправе ли лизингодатель передать имущество, являющееся предметом договора лизинга, в залог?

Ответ на этот вопрос есть в ст. 209 ГК РФ, согласно которой лизингодатель, являясь по сути собственником имущества, переданного по договору лизинга, может по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом. Более того, ст. 18 Закона прямо разрешает лизингодателю в целях привлечения денежных средств использовать в качестве залога предмет лизинга.

Однако было бы неверным полагать, что означает его потерю для лизингополучателя.

Во-первых, договор лизинга по своей правовой природе выступает разновидностью договора аренды, значит, к нему применимы нормы ГК РФ, регулирующие положения об аренде. В соответствии со ст. 617 ГК РФ переход права собственности на сданное в аренду имущество к другому лицу не служит основанием для изменения или расторжения договора аренды.

Во-вторых, ст. 23 Закона устанавливает, что к приобретателю прав лизингодателя в отношении предмета лизинга в результате удовлетворения взыскания в обязательном порядке переходят не только права, но и обязательства лизингодателя, определенные в договоре лизинга.

Таким образом, переход права собственности на имущество, являющееся предметом договора лизинга, к банку или иному лицу не лишает вас права требовать от нового собственника исполнения условий договора лизинга, в данном случае (при условии полной уплаты лизинговых платежей) передачи автомобиля.

• Подлежат ли исполнению банком обязательства должника-владельца счета по требованиям кредиторов 1-3 очереди?
• Руководитель ООО был осужден по ст. 173.1. УК РФ. Какие последствия для сделок, заключенных данным руководителем?
• Какие особенности приема на работу по совместительству иностранца, с патентом на работу по конкретной профессии?
• Необходимо ли в учреждении утверждать положение о пропускном режиме?
• Вправе ли ГБУ для оказания госуслуг закупать другие услуги, если их использование не предусмотрено техрегламентом?

Вопрос

Мы заключаем договор лизинга с лизинговой компанией на покупку производственного оборудования. Имеет ли значение, кто будет балансодержателем, если в период действия договора лизинга лизинговая компания разорится (окажется банкротом). Т.е. сможем ли мы сохранить оборудование, если будем балансодержателями, или т.к. лизинговая компания до момента выкупа будет являться собственником оборудования, оно также может уйти с торгов на погашение их какой-либо задолженности? Если не имеет значение в данной ситуации, начнем балансе имущество, то каким образом можно мы лизингополучатели можем себя обезопасить и сохранить свое оборудование?

Ответ

Для лизингополучателя не имеет значение на чьем балансе находится предмет лизинга. Банкротство лизингодателя имеет только одно последствие - по завершении конкурсного производства измениться собственник имущества и лизингополучатель должен быть перечислять лизинговые платежи иному лицу.

Иных последствий нет. В частности, если в договоре имелось право выкупа, то в силу ст. 617 ГК РФ сохранится и оно.

Обоснование данной позиции приведено ниже в материалах «Системы Юрист» .

Лизинг - как раз один из таких особых случаев. Дело в том, что лизингополучатель не может стать собственником имущества с момента его передачи, поскольку такое имущество уже находится у него во временном владении и пользовании (п. 2 ст. 17 Закона о лизинге). При этом суды придерживаются мнения о том, что право собственности переходит к лизингополучателю с момента внесения всех сумм по договору (см., например, постановление ФАС Московского округа от 2 апреля 2012 г. по делу № А40-69171/11-76-426).

Кроме того, Пленум ВАС РФ приводит следующее разъяснение: «Приобретение лизингодателем права собственности на предмет лизинга служит для него обеспечением обязательств лизингополучателя по уплате установленных договором платежей, а также гарантией возврата вложенного. По смыслу статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации... упомянутое обеспечение прекращается при внесении лизингополучателем всех договорных платежей, в том числе в случаях, когда лизингодатель находится в процессе банкротства* либо он уклоняется от оформления передаточного акта, договора купли-продажи и прочих документов» (п. 2 постановления № 17).

Причины банкротства могут быть разные, в том числе и пресловутый человеческий фактор, а вот процедура признания юридического лица банкротом, как и признаки банкротства – схожи.

Итак, прежде всего нужно уяснить, какая компания может быть признана банкротом? Такая, которая не может в полной мере удовлетворить требования кредиторов и продолжать выполнять взятые на себя финансовые обязательства, в том числе и перед государственными структурами, в том числе пенсионным фондом, налоговыми органами и т.д. Вывод о банкротстве компании, делает уполномоченный государственный орган (антимонопольный, регистрирующий орган или другие в соответствии с законодательством). На основании его заключения делается оценка финансового состояния компании и разрабатывается стратегия выхода ее из кризиса. Если же дела компании настолько плохи, что делать это не имеет смысла, тогда имущество компании идет «с молотка» и за счет вырученных от его продажи средств производится максимально равное удовлетворение денежных претензий все кредиторов.

Но все дело в том, что процедура признания банкротом лизинговых компаний в Российской Федерации еще не закреплена законодательно. Были, правда, попытки это сделать, но процесс этот пока что не завершен. А это порождает правовые коллизии. Например, согласно Федерального Закона «О защите конкуренции» лизинговые компании (лизингодатели) – это финансовые организации. Но в этом законе не указано, как именно должна осуществляться признания лизингодателя банкротом: на общих основаниях или как-то по-другому. Хотя, с другой стороны, относительно других категорий юридических лиц в законодательстве тоже нет никаких подобных указаний, и процедура признания юрлица банкротом происходит по общему сценарию.

Итак, существует несколько этапов или стадий процедуры признания лизинговой компании банкротом. Прежде всего - это наблюдение. Оно устанавливается на этапе первых финансовых трудностей компании, например, когда лизингодатель перестает справляться со своими кредитными обязательствами. Следующий этап – санация или финансовое оздоровление, например, установление отсрочек по платежам, инвестирование, продажа части имущества в целях стабилизации финансового положения, другие Если это не приводит к положительным результатам, над компанией – кандидатом в банкроты устанавливается внешнее управление. Следующий этап процедуры банкротства – конкурсное производство. Вот это уже, по своей сути, и есть признание компании банкротом. Оно открывается на основании судебного решения. Назначается ликвидатор или конкурсный управляющий, разрабатывается схема выявления, отчуждения и реализации имущества банкрота с целью удовлетворения в одинаковой степени требований всех кредиторов. Завершается процедура банкротства мировым соглашением. Оно, кстати, может быть заключено на любом этапе до запуска механизма конкурсного производства.