Блок черный вечер белый снег. Анализ поэмы "Двенадцать" (Александр Блок)

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете!

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком - ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит - ах, бедняжка!

От здания к зданию
Протянут канат.
На канате - плакат:
Старушка убивается - плачет,
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий - раздет, разут…

Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
- Ох, Матушка-Заступница!
- Ох, большевики загонят в гроб!

Ветер хлесткий!
Не отстает и мороз!
И буржуй на перекрестке
В воротник упрятал нос.

А это кто?- Длинные волосы
И говорит в полголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития…

А вон и долгополый -
Стороночкой и за сугроб…
Что нынче не веселый,
Товарищ поп?

Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?

Вон барыня в каракуле
К другой подвернулась:
- Уж мы плакали, плакали…
Поскользнулась
И - бац - растянулась!

Ай, ай!
Тяни, подымай!

Ветер весёлый.
И зол и рад.

Крутит подолы,
Прохожих косит.
Рвет, мнет и носит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
И слова доносит:

…И у нас было собрание…
…Вот в этом здании…
…Обсудили -
Постановили:
На время - десять, на ночь - двадцать пять…
…И меньше ни с кого не брать…
…Пойдем спать…

Поздний вечер.
Пустеет улица.
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер…

Эй, бедняга!
Подходи -
Поцелуемся…

Хлеба!
Что впереди?
Проходи!

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Черная злоба, святая злоба…

Товарищ! Гляди
В оба!

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни
Кругом - огни, огни, огни…

В зубах цигарка, примят картуз,
На спину надо бубновый туз!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

Холодно, товарищи, холодно!

А Ванька с Катькой в кабаке…
- У ей керенки есть в чулке!

Ванюшка сам теперь богат…
- Был Ванька наш, а стал солдат!

Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,
Мою, попробуй, поцелуй!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Катька с Ванькой занята -
Чем, чем занята?.

Тра-та-та!

Кругом - огни, огни, огни…
Оплечь - ружейные ремни…

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь -

В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Как пошли наши ребята
В Красной Армии служить -
В Красной Армии служить -
Буйну голову сложить!

Эх ты, горе-горькое,
Сладкое житьё!
Рваное пальтишко,
Австрийское ружьё!

Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови -
Господи благослови!

Снег крутит, лихач кричит,
Ванька с Катькою летит -
Елекстрический фонарик
На оглобельках…
Ах, ах, пади!

н в шинелишке солдатской
С физиономией дурацкой
Крутит, крутит черный ус,
Да покручивает,
Да пошучивает…

Вот так Ванька - он плечист!
Вот так Ванька - он речист!
Катьку-дуру обнимает,
Заговаривает…

Запрокинулась лицом,
Зубки блещут жемчугом…
Ах ты, Катя, моя Катя,
Толстоморденькая…

У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа!

Эх, эх, попляши!
Больно ножки хороши!

В кружевном белье ходила -
Походи-ка, походи!
С офицерами блудила -
Поблуди-ка, поблуди!

Эх, эх, поблуди!
Сердце ёкнуло в груди!

Помнишь, Катя, офицера -
Не ушел он от ножа…
Аль не вспомнила, холера?
Али память не свежа?

Эх, эх, освежи,
Спать с собою положи!

Гетры серые носила,
Шоколад Миньон жрала.
С юнкерьем гулять ходила -
С солдатьем теперь пошла?

Эх, эх, согреши!
Будет легче для души!

…Опять навстречу несётся вскач,
Летит, вопит, орет лихач…

Стой, стой! Андрюха, помогай!
Петруха, сзаду забегай!..

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!
Вскрутился к небу снежный прах!..

Лихач - и с Ванькой - наутёк…
Ещё разок! Взводи курок!..

Трах-тарарах! Ты будешь знать,
………….. .
Как с девочкой чужой гулять!..

Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!

А Катька где?- Мертва, мертва!
Простреленная голова!

Что, Катька, рада?- Ни гу-гу…
Лежи ты, падаль, на снегу!

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!

И опять идут двенадцать,
За плечами - ружьеца.
Лишь у бедного убийцы
Не видать совсем лица…

Всё быстрее и быстрее
Уторапливает шаг.
Замотал платок на шее -
Не оправится никак…

Что, товарищ, ты не весел?
- Что, дружок, оторопел?
- Что, Петруха, нос повесил,
Или Катьку пожалел?

Ох, товарищи, родные,
Эту девку я любил…
Ночки черные, хмельные
С этой девкой проводил…

Из-за удали бедовой
В огневых её очах,
Из-за родинки пунцовой
Возле правого плеча,
Загубил я, бестолковый,
Загубил я сгоряча… ах!

Ишь, стервец, завел шарманку,
Что ты, Петька, баба, что ль?
- Верно душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
- Поддержи свою осанку!
- Над собой держи контроль!

Не такое нынче время,
Что бы нянчиться с тобой!
Потяжеле будет бремя
Нам, товарищ дорогой!

И Петруха замедляет
Торопливые шаги…

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел…

Эх, эх!
Позабавиться не грех!

Запирайти етажи,
Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -
Гуляет нынче голытьба!

Ох ты горе-горькое!
Скука скучная,
Смертная!

Ужь я времячко
Проведу, проведу…

Ужь я темячко
Почешу, почешу…

Ужь я семячки
Полущу, полущу…

Ужь я ножичком
Полосну, полосну!..

Ты лети, буржуй, воронышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…

Упокойся, господи, душу рабы твоея…

Не слышно шуму городского,
Над невской башней тишина,
И больше нет городового -
Гуляй, ребята, без вина!

Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
А рядом жмется шерстью жесткой
Поджавший хвост паршивый пес.

Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.

Разыгралась чтой-то вьюга,
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!

Снег воронкой завился,
Снег столбушкой поднялся…

Ох, пурга какая, спасе!
- Петька! Эй, не завирайся!
От чего тебя упас
Золотой иконостас?
Бессознательный ты, право,
Рассуди, подумай здраво -
Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви?
- Шаг держи революционный!
Близок враг неугомонный!

Вперед, вперед, вперед,
Рабочий народ!

…И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…

Их винтовочки стальные
На незримого врага…
В переулочки глухие,
Где одна пылит пурга…
Да в сугробы пуховые -
Не утянешь сапога…

В очи бьется
Красный флаг.

Раздается
Мерный шаг.

Вот - проснётся
Лютый враг…

И вьюга пылит им в очи
Дни и ночи
Напролет!…

Вперёд, вперёд,
Рабочий народ!

…Вдаль идут державным шагом…
- Кто ещё там? Выходи!
Это - ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…

Впереди - сугроб холодный.
- Кто в сугробе - выходи!
Только нищий пёс голодный
Ковыляет позади…

Отвяжись ты, шелудивый,
Я штыком пощекочу!
Старый мир, как пёс паршивый,
Провались - поколочу!

…Скалит зубы - волк голодный -
Хвост поджал - не отстаёт -
Пёс холодный - пёс безродный…
- Эй, откликнись, кто идет?

Кто там машет красным флагом?
- Приглядись-ка, эка тьма!
- Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

Всё равно, тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем!
- Эй, товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!

Трах-тах-тах!- И только эхо
Откликается в домах…
Только вьюга долгим смехом
Заливается в снегах…

Трах-тах-тах!
Трах-тах-тах!
…Так идут державным шагом -
Позади - голодный пёс.
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой неведим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Исус Христос.

С момента создания поэмы «Двенадцать» – завещания А. Блока прошло девяносто лет: она была написана в январе – феврале 1918 года. В 1920 году была поставлена последняя точка – написана «Заметка о «Двенадцати»».
Но и в 1918, и в 1920, да и сейчас, отношение к поэме несколько однозначно. Мы так привыкли определять ту или иную сторону баррикады, что вольно или не вольно все равно решаем один и тот же вопрос: одобряет Блок революцию или осуждает ее. Блок никак не оценивает революцию. А. Блок отнесся к ней с историческим фатализмом Л. Толстова. Поэма не случайное явление в поэзии Блока, а естественное и закономерное ее завершение.
К ней стягивается все нити его поэзии.
Он был готов создать ее.

В статье «Интеллигенция и народ» (1908 г.) он пишет: «Гоголь и многие русские писатели любили представлять Россию как воплощение тишины и сна; но этот сон кончается; тишина сменяется отдаленным и возрастающим гулом, непохожим на смешанный городской гул.… Тот гул, что с каждым годом мы слышим его ясней и ясней… Что если гоголевская тройка, вокруг которой «гремит и становится ветром разорванный воздух», летит прямо на нас? Бросаясь к народу, мы бросаемся прямо под ноги бешеной тройки, на верную гибель».

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети старших лет России –
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота – то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах восторженных когда-то
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронья, –
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие Твое!
И еще раньше – в 1911:
И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Всё разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.

И когда это настало, когда – помните три ключевые слова: круг, тайна, стихия, с которыми Блок обращался к России? – круг разомкнулся, тайна оказалась открытой, явной, стихия, которая, по Блоку, всегда права, порвалась, изверглась и именно он написал поэму «Двенадцать» через два месяца после октября. Этот эпос, суровый и строгий.
Название, как и полагается названию хорошему, многозначно: двенадцать глав, двенадцать красногвардейцев в патруле, двенадцать учеников у Иисуса Христа. А ещё – трижды совершенное число по пифагорейской школе, смутный час между сутками, наконец, время, когда появляется нечистая сила…

Первая глава. Гигантская сфера. Определяется время –

Чёрный вечер
Белый снег.

Место – «божий свет». Персонажи – не герои. Хор, как в греческой трагедии. Цвета – чёрный, белый, красный (плакат).

Ветер, ветер:
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер –
На всём Божьем свете!

Какая-то гигантская покатость, как будто, действие происходит на сфере всего земного шара, потому и трудно удержаться на ногах.

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком – ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит – ах, бедняжка!
От здания к зданию протянут канат.
На канате – плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
Старушка убивается – плачет,
Никак не поймёт, что значит.
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий – раздет, разут.

Это точка зрения масс. Воздержимся сейчас от оценки – хорошо это или дурно – будем следовать в этом Блоку, но одно очевидно: говорят массы. Почти одновременно с поэмой была написана Блоком статья «Катилина», в которой есть такие примечательные строки: «Представьте себе теперь тёмные улицы большого города (дальше он скажет: «Революция, как все великие события, всегда подчёркивает черноту»), в котором часть жителей развратничает, половина спит, немногие мужи совета бодрствуют, верные своим полицейским обязанностям, и большая часть обывателей, как всегда и везде, не подозревает о том, что в мире что-нибудь происходит. Большая часть людей всегда ведь просто не может себе представить, что бывают события. В этом заключается один из важнейших соблазнов нашего здешнего существования. Мы можем спорить и расходиться друг с другом во взглядах до ярой ненависти, но нас всё же объединяет одно: мы знаем, что существует религия, наука, искусство; что происходят события в жизни человечества: бывают мировые войны, бывают революции; рождается Христос. Всё это, или хоть часть этого, для нас – аксиома; вопрос лишь в том, как относиться к этим событиям. Но те, кто так думает, всегда – меньшинство. Думает меньшинство и переживает меньшинство, а людская масса – вне всего этого; для неё нет такой аксиомы; для неё событий не происходит».

Ветер хлёсткий!
Не отстаёт и мороз!
И буржуй на перекрёстке
В воротник упрятал нос.

Пока просто обратим на это внимание и отметим резкую и безаппеляционную точность – Буржуй. Единственный, кто стоит. Ждёт своего часа.

А это кто? – Длинные волосы
И говорит вполголоса:
– Предатели!
Погибла Россия!
Должно быть писатель –
Вития…

О, это очень знакомая фигура! Это он писал листовки, наверное, гордился своей оппозицией правительству и никому не позволял это забывать! Но вот революция (которую он же по мере сил готовил!) произошла. И что же? Он рассердился на неё и на народ, страсти которого он же сам помог развязать, потому что, оказывается, кто бы мог подумать, – во время революции – убивают. И – как всегда бывает с такими – быстро находит виновных, как та самая старушка: «Ох, большевики загонят в гроб!» Блок напишет в 1918 году статью «Интеллигенция и революция»: «Что же вы думали? Что революция – идиллия? Что творчество ничего не разрушает на своём пути? (Здесь сквозит воспоминание об известных словах Радищева – «Революция есть творчество народа»). Что народ – паинька? Что сотни жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так «бескровно» и так «безболезненно» и разрешится вековая распря между «чёрной» и «белой» костью, между образованными и «необразованными», между интеллигенцией и народом?» Закон революции: сначала – фанатики, потом функционеры, потом клопы.

Появляется ещё один персонаж.
А вон и долгополы, –
Сторонкой – за сугроб…
Что нынче невесёлый
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шёл вперёд,
И крестом сияло
Брюхо на народ?

Блок был человеком верующим, хотя не ортодоксально. Впрочем, есть и другая точка зрения. В тезисах отца Павла Флоренского о Блоке утверждается демоническая природа поэзии Блока, даже кощунственно-пародийная: «Генетическая зависимость культуры от культа заставляет искать тем культуры в тематике культа, то есть в богослужении.

В нём – все начала и концы, исчерпывающие совокупность общечеловеческих тем в их чистоте и отчётливости.

Культура же, от культа оторвавшись, обречённо их варьирует, обречённо искажая. Так, служанка, оставшись одна, повторяет, как своё, фразы и жесты госпожи. Творчество культуры, от культа оторвавшегося по существу, – ПАРОДИЙНО.

Пародийность предполагает перемену знака при тождестве тем.

Пародийный характер поэмы «Двенадцать» непосредственно очевиден. Поставлены под знак отрицания священник и иконостас, то есть тот и то, без кого и без чего не может быть совершена литургия.

Но мне кажется, что Блок мучился не сомнениями, не тем, что было так очевидно для Л.Толстого и не только для него: противоположностью заветов Христа и казённой русской церкви.

В 1927 году он. Конечно, не написал бы таких строк (когда громили церковь). Но в этой главе определены причины революции. Революции происходят тогда, когда силы Добра, предназначенные для того, чтобы творить это самое Добро, бездействуют. Дворянство русское, то самое, которое было предназначено самой судьбой «хранить народа честь и просвещение», о народе забыло. Церковь, по существу, предала свою паству.

Недовольство организовывалось и направлялось. И – мировой сквозняк.

Если бы царь осуществлял свою обязанность – блюсти законы! Но на смену государственной пустоте и ничтожности придёт другая историческая фигура.

Главное действующее лицо первой главы – ветер.

Вон барыня в каракуле
К другой подвернулась:
– Уж мы плакали, плакали…
Поскользнулась!
И – бац – растянулась!
Ай, ай!
Тяни, подымай!
Ветер весёлый
И зол и рад.

(В процитированном стихотворении богатый – «зол и рад»). Теперь они поменялись местами. Они верх и низ. В этом трагическая ограниченность революции: кто был ничем, тот станет всем. Перевернулись. А середина?

Ветер весёлый
И зол и рад.
Крутит подолы,
Прохожих косит,
Рвёт, мнёт и носит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию…»
И слова доносит:
…И у нас было собрание…
…Вот в этом здании…
…Обсудили –
Постановили,
На время – десять, на ночь – двадцать пять…
И меньше – ни с кого не брать…
…Пойдём спать…

Это немного комично – профсоюз проституток, но вполне понятно: а почему бы нет. Но самое главное – заявлена среда, откуда выйдет героиня поэмы, Катька. Она пока – голос из хора.

Поздний вечер.
Пустеет улица
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер…
Эй, бедняга!
Подходи –
Поцелуемся…
Хлеба!
Что впереди?
Проходи!

Вопрос задан – что впереди? Откроем последнюю двенадцатую главу, и посмотрим на последнюю строчку. Вот и ответ. Но до него ещё одиннадцать глав. Первая заканчивается:

Чёрное, чёрное небо.
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Чёрная, злоба, святая злоба…
Товарищ! Гляди
В оба!

Композиция поэмы – древесный срез, составленный из полукружий. Первая глава смыкается с двенадцатой, вторая с одиннадцатой, третья – с десятой и так далее. Шестая с седьмой. Сердцевина – преодоление тоски по Катьке. Во второй глава появляются герои. Идут обыкновенные люди, может быть, даже слишком обыкновенные. Нет в них ничего от твёрдокаменных героев будущих революционных произведений: ни кожаных курток, ни каменных скул с играющими желваками. Всё обыденно. И разговоры обыденные.

– Ванька с Катькой – в кабаке…
Ванька просто не с ними, а потому – против них.
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!

Сначала отказ от запретов. Заявлена цель их движения: «Неугомонный не дремлет враг».

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь –
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Вот и сущность нового, революционного времени: без креста. Достоевский считал, что сущность социализма ни в коем случае не экономическое учение, а атеистическое: Бога нет – и всё дозволено. Вот они и вышли в великий поход – антикрестовый.

Глава третья – чудо! Состоит из двенадцати строк, трех четверостиший. Диапазон – от солдатской песни до молитвы. Частушка и марш. Неожиданно Тютчевское: Боже мой, приди на помощь моему неверью. Цель огромна – «Мировой пожар в крови». Именно в крови, а не на всей земле только. Новое кровообращение, новая природа человека. Но для этого нужно отрешиться от старого. И вдруг – «Господи, благослови!» Сейчас он и переступит, как все герои русской литературы, через главное: «Не убий!».

Четвертая и пятая главы

Дважды вспоминается героиня толстовского «Воскресенья» Катюша Маслова в поэзии Блока. Один раз – «Под насыпью, в рву некошеном», а второй раз – здесь.

Вечные Сонечки Мармеладовы, жаль вас, – скажет Раскольников. А тишайший Паша Антипов из романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» именно из-за того, что женщина в этом обществе оскорблена изначально, пойдет в революцию и станет комиссаром Стрельниковым, а потом – Расстрельниковым. Для таких, как Катенька, и делалась революция. Но что изменилось в ее жизни? Да только клиенты: «С юнкерьем гулять ходила, с солдатьем теперь пошла», в шестой главе – середине поэмы о социальной революции – она просто гибнет.

Что, Катенька, рада? – Ни гу-гу….
Лежи ты, падаль, на снегу…

И бестрепетно перешагивают через нее, устремляясь вперед, на встречу с таинственным и неугомонным врагом, ибо Катька – не враг, она случайная жертва, предусмотренная теорией уличных жертв и теорией больших чисел. Через нее перешагнули и забыли.

Глава седьмая – горчайшее и высочайшее прощание. Воспоминание Петрухи о Катьке живо и телесно, его слова – одни из самых проникновенных в блоковской любовной лирике вообще:

Ох, товарищи родные,
Эту девку я любил…

Но в этой главе убивается любовь к Катьке и тоска. «Не такое нынче время». Полное пренебрежение к личности.

Глава восемь. Выжженное пространство. Отъединение от всех. Надо привыкнуть к своей богооставленности.

Ужь я времячко проведу…

Выходит плебс – это те, для кого нет ничего святого. Лицо пренебрежительно-хамское у солдата. Не логично и вполне иррационально. Молитва произносится вполне механически.

Глава девятая. Романс. Ничего нет. Безначалие и унылость.

Глава десятая. «Снег воронкой завился». Оказывается, они шли на это сознательно. Катька – средство. Теперь эти люди, повязанные кровью, – единомышленники.

Глава одиннадцатая. Все преодолели. Рыцари – антикрестоносцы. Уже никто не заговорит про керенки в чулке. Цель определена. Эта цель страшная и зловещая – неизбежность встречи с лютым и неугомонным врагом.

Глава двенадцатая. Встреча произошла. Смысл в этой самой встрече. Отношения между двенадцатью и Христом до элементарности просты. Эти двенадцать стреляют в него. Они от Христа отказались. А он «с кровавым флагом». Принял на себя все – и всю будущую кровь. Страшное блоковское пророчество. Предвидел бесконечные жертвы. Христос от нас не отказывается.

Вот почему так и заканчивается поэма, заканчивается призраком, увиденным Блоком в революционную бурю, в метель. Он занял самую трудную позицию – показал революцию во всей круглоте и антиномичности. Может быть, поэтому она во многом непостижима для нас.

Тема урока: «А.А. Блок. Поэма "Двенадцать"». Эта поэма являлась самым спорным произведением автора.

Для Блока революция - это способ переворота, который «расплавит старый мир». Поэма «Двенадцать» - это то, что услышал Блок в революции. К В. Мочульский (исследователь творчества Блока) сказал: « Темная ночь революции, двенадцать разбойников, кровавая расправа, грабежи и убийства, «гул крушения старого мира», и все же это «гимн к радости»; звуки, ритмы поэмы пьяны хмелем свободы, разнузданны и безудержны, как взбунтовавшаяся стихия».

В. Маяковский спросил мнение Блока о революции, тот ответил, что нравится, только библиотеку сожгли. Блока потрясают смерти Шингарева и Ф. Кокошкина.

Поэт пишет: «Внутри все дрожит». Именно в это день он начал писать поэму «Двенадцать».

Уж я ножичком

Полосну, полосну!..

Рис. 2. Иллюстрация к поэме «Двенадцать» ()

Так начинается поэма.

Александр Блок в своей поэме «Двенадцать» обозначил три основные силы, три мира. Три, а не два, как это можно было бы предполагать. Наряду с героями «страшного» и «старого» мира и красногвардейцами есть ещё одна сила, светлая и чистая, воплощённая в образе Иисуса Христа. Мы видим, что отношение Блока к революции и рождению нового мира далеко не однозначно.

Блок вскрывает в поэме страшную правду «очистительной силы революции»: антигуманность, всеобщую озлобленность, проявление в человеке низостей и пороков. Как следствие - потеря чистых человеческих чувств и «имени святого», ненависть и кровь.

Автор не стремится надеть на головы красногвардейцев «венчики из роз», а, напротив, прикрепляет им на спину «бубновый туз» - знак каторжников. Но в то же время Блок не торопится обвинять их во всех грехах людских, подчёркивая негативное влияние «старого» мира с его бесчеловечной моралью: прав тот, у кого власть.

В поэме «Двенадцать» как отражение трёх сил мы наблюдаем триединство неба, ветра и земли. Каждая из этих составляющих имеет свой символ и цвет. Небо бело от отражающегося в нём снега, а Иисус Христос - символ этой небесной чистоты. Земля «окрашена» в чёрный цвет, цвет «страшного» мира, и воплощение чёрного - буржуй, «дама в каракуле», «писатель-вития», поп. А вот красный цвет - это ветер революции, он «крутит подолы, прохожих косит».

Сравнение старой, дореволюционной России со старым «шелудивым» псом не случайно. Незадолго до написания поэмы Блок обращался к гётевскому «Фаусту». Фауст перед явлением ему дьявола подобрал на улице чёрного пуделя. (Это олицетворение сатаны неоднократно встречается в произведениях как зарубежных, так и русских писателей.) Видимо, этот гётевский пудель и стал прототипом «шелудивого пса», а вместе с ним и всего «старого» и «страшного» мира.

Что же касается образа «двенадцати», то тут мнения исследователей творчества Блока расходятся: одни сравнивают пикет красногвардейцев с двенадцатью апостолами Христа, другие - с двенадцатью разбойниками атамана Кудеяра из поэмы Н.А. Некрасова. Сам Блок говорил, что ему просто понравилось это число, к тому же пикет красногвардейцев изначально состоял из двенадцати человек. Двенадцать красногвардейцев уверенным, ничем и никем не сбиваемым шагом идут по городу. Они вполне слились с кровавым вихрем революции. Разброда и шатания в своих рядах они не потерпят. После убийства Катьки Петруха неловко, но честно, по-человечески раскаивается в содеянном и обращается к товарищам за помощью. Однако его раскаяние вызывает в товарищах сначала жалость, а потом и вовсе злобу и ожесточение:

И замыкается круг: свобода, данная революцией, породила ещё более страшный мир. Теперь людей, слившихся в кроваво-красном вихре, трудно остановить (если вообще это возможно), потому что они мстят за своё прошлое всем подряд. Вот где чётко прослеживается их крепкая связь со «страшным» миром, пёс «шелудивый» никак не отстаёт.

Но вот в этом круге появляется кто-то, кого сначала принимают за врага. Пока он не виден, призрачен. И только в самом финале поэмы этот кто-то предстанет перед всеми в образе Христа. Но до этого момента неясно, кто возьмёт в руки флаг революции и поведёт людей дальше: Бог или дьявол. И, беря в руки кровавый флаг, Христос Спаситель возлагает на Себя грехи революции и выводит заблудших из мрака и кровопролития.

Все три силы, как в панораме, проходят перед нами в финале поэмы: впереди «в белом венчике из роз» Иисус Христос, за Ним «идут державным шагом» двенадцать красногвардейцев, «позади - голодный пёс». Но идёт Христос не по земле, а «нежной поступью надвьюжной».

Именно в образе Христа, «с кровавым флагом» в руках, «нежной поступью надвьюжной» увлекающего за Собой грешных людей, и воплотил Блок и своё ожидание революции, и свою веру в её очистительную силу, и своё разочарование в ней, и обретение новой веры - веры в нравственное перерождение людей: через любовь и прощение возродится человек к новой жизни.

Поэма открывается картиной зимнего, тревожно настороженного Петрограда, по которому проносится ветер - злой, веселый, беспощадный. Наконец-то он вырвался на волю и может вдосталь погулять на просторе!.. Он сейчас истинный хозяин этих площадей, улиц, закоулков, он завивает вихри белого снега, и прохожим так трудно, а то и невозможно устоять под его порывами и ударами, под его неистовым натиском. Это ветер в самом прямом и буквальном смысле слова, но он же является и символом разгулявшейся и беспощадной стихии, в которой для поэта воплощается дух революции, ее грозная и прекрасная музыка. Горе тем, кто захочет противиться ей и снова загнать ее в подполье: он погибнет в ее неукротимом потоке, - и создателя «Двенадцати» мы видим в поэме как восторженного певца неукротимой стихии. Напрасно пытаются приверженцы прошлого склеить обломки разбитого вдребезги, бороться с разбушевавшейся вьюгой - их потуги нелепы и смешны, ибо нет такой силы в мире, которая могла бы повернуть колесо истории вспять, на старую, уже до конца пройденную колею!

Образы людей, оказавшихся полными банкротами, глухими к величавому и грозному гулу потока революции, выведены в поэме с огромной сатирической силой. Здесь художник разоблачает все их убожество, бессилие, их растерянность перед лицом небывалых исторических событий, все, что делает невероятно нелепыми и смешными их претензии на то, чтобы остаться «хозяевами жизни», теми «властителями дум», какими они дотоле воображали себя.

Пусть они темны и невежественны, пусть их руки в крови и грязи и сами они еще не сознают до конца всей высоты и святости своего подвига, своего великого дела, но они неуклонно и беззаветно служат ему; что бы они ни думали, о чем бы ни говорили, чем бы ни были сейчас заняты или развлечены - они все равно неизменно и неизбежно возвращаются к мысли о нем, тревожатся о нем и, как грохот бурного и неукротимого потока, оно врывается в их разговоры, покрывая все другие звучания, не дает отвлечься ни на минуту, ибо и сами «двенадцать» целиком захвачены пылом и пафосом борьбы с «неугомонным врагом».

Рис. 3. Катька из поэмы «Двенадцать» ()

Вот почему их разговор о Катьке, об изменившем им солдате Ваньке, не отличающийся излишней пристойностью, сменяется ружейной пальбой («Тра-та-та!»), снова напоминающей о том самом главном, ради чего «наши ребята», герои поэмы, пошли «в красной гвардии служить»:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнем-ка пулей в Святую Русь -

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Теперь пришла пора разделаться со всеми старыми порядками, со смирением, с покорностью, «святостью», с духом непротивления злу - именно в него готовы «пальнуть пулей» герои Блока. Они ясно осознают, что многим из них не пережить тех событий, которые ныне сотрясают весь мир, - вот почему их разговор, начатый с самых бытовых и даже низменных предметов, приобретает совсем иной характер; в него неизбежно врываются мотивы широчайшего общественного масштаба, в нем звучат воззвания, обращенные ко всему трудовому народу, впервые в мире взявшему власть в свои руки:

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Эти призывы, приказы, лозунги, подхваченные и затверженные, словно строки нерушимого и святого завета, миллионами людей труда, сменяются проникновенными, лирически взволнованными размышлениями поэта о судьбах «двенадцати», - да и не только о них, но и обо всех тех, кто своей кровью и своей жизнью готов защищать великие завоевания революции:

Как пошли наши ребята

В красной гвардии служить -

Буйну голову сложить!

Герои поэмы идут в бой за революцию «без имени святого», и их присказка - это «эх, эх, без креста!»; они безбожники, у которых насмешку вызывает даже одно лишь упоминание о Христе, о «спасе»:

Ох, пурга какая, спасе!

Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас?

И все же то дело, которое они вершат, не жалея своей крови и самой жизни, ради будущего всего человечества, право и свято. Вот почему невидимый красногвардейцами бог - в согласии с воззрениями Блока - все же с ними, и во главе их поэт видит одну из ипостасей божества - бога-сына:

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

поступью надвьюжной».

Рис. 4. Образ Христа ()

Именно в образе Христа,

Если «страшный мир» являлся в глазах поэта воплощением зла, тонул в «демоническом мраке», то, значит, силы противостоящие ему и разрушающие его, не могут не быть в конце концов добрыми, светлыми, святыми, как бы ни была неприглядна та или иная их видимость; вот почему поэт говорит не просто о злобе, кипящей в груди героев его поэмы, но о «святой злобе», - а воплощением святости в глазах Блока являлся образ Христа, каким поэт и стремился «освятить» революцию.

Христос в поэме Блока - это заступник всех угнетенных и обездоленных, всех, кто был некогда «загнан и забит», несущий с собою «не мир, но меч» и пришедший для того, чтобы покарать их притеснителей и угнетателей. Этот Христос-воплощение самой справедливости, находящей свое высшее выражение в революционных чаяниях и деяниях народа, - какими бы суровыми и даже жестокими ни выглядели они в глазах иного сентиментально настроенного человека. Вот тот Христос, с которым, сами того не ведая, идут красногвардейцы, герои поэмы Блока. Конечно, такая трактовка вопросов морали вызвана идеалистическими предрассудками поэта, - но и их следует принять во внимание, если мы хотим уяснить образ, завершающий его поэму.

Рис. 5. Иллюстрация к поэме «Двенадцать» ()

Все действие поэмы стремительно развивается, словно подгоняемое порывами неукротимой бури, и образ вьюги, пурги, метели, безудержно разгулявшейся стихии словно бы обрамляет здесь все события - от начала до торжественного их завершения; ее гул, ее посвист, ее вой и составляют грозный хор, сопровождающий все перипетии трагедии, происходящей на наших глазах «на всем божьем свете». Неукротимый ветер врывается в поэму, окрыляет или сбивает с ног ее героев, становится одним из самых активных персонажей, - и словно бы именно этим «нестройным вихрем» определяется строй поэмы, ее характер - страстный, порывистый, безудержный, сметающий любой заранее заданный предел и самым неожиданным образом изменяющий течение повествования. Это по-своему откликается в звучании стиха - раскованного, свободного, необычайно смелого, разговорно-непринужденного, чуждого каким бы то ни было заранее установленным канонам и размерам; поэт готов использовать или отбросить любой из них - лишь бы это соответствовало правде живого, непосредственного и постоянно меняющегося чувства; так стихия ветра становится и стихией самой поэмы.

Поэма поразительна такою внутренней широтой, словно вся разгневанно бушующая, только что порвавшая вековые путы, омытая кровью Россия вместилась на ее страницах - со своими стремлениями, раздумьями, героическими порывами в неоглядную даль, эта Россия-буря, Россия-революция, Россия - новая надежда всего человечества - вот та героиня Блока, могущество которой придает огромное значение его поэме.

Таким высоким был творческий подъем, переживаемый поэтом, что еще не успели просохнуть черновики поэмы «Двенадцать», а он уже писал необычайно значительное - по своей остроте и злободневности - стихотворение «Скифы», в котором самым прихотливым и противоречивым образом сочетались и острое чувство современности, заставляющее поэта бросать вызов европейской буржуазии, видевшей в Октябрьской революции смертельную угрозу для себя, и явно идеалистические, издавна присущие поэту предрассудки; стихотворение Блока носит на себе печать воззрений В. Соловьева на Россию, как «щит» между Востоком и Западом, и поэт говорит, обращаясь к своим современникам-европейцам:

Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы, -

С раскосыми и жадными очами!

Поэт уверяет: если Европа не откликнется на призыв его «варварской лиры», приглашающей ее «на братский пир труда и мира», тогда она будет иметь дело «с монгольской дикою ордою», которая ничего не оставит от ее Пестумов, от ее многовековой культуры, от самого ее существования. Вместе с тем поэт настойчиво и неотступно обращался к народам западноевропейских стран, господствующие классы которых уже замышляли походы против революции, с вдохновенным и великодушным призывом:

Придите к нам! От ужасов войны

Придите в мирные объятья!

Пока не поздно - старый меч в ножны,

Товарищи! Мы станем - братья!

Но на приглашение на «пир труда и мира» правительства западноевропейских стран ответили активной поддержкой белогвардейских полчищ, контрреволюционных восстаний, усиленной подготовкой к интервенции, которая и была вскоре осуществлена ими в огромных масштабах, развернулась от Черного моря до Белого, от Балтики до Тихого океана, на фронтах протяженностью во многие и многие тысячи верст.

Здесь важно подчеркнуть, что поэт, по-своему, со своих позиций поддерживая мирную политику и мирную инициативу большевиков, приходил к верному выводу: правда - с большевиками, с войной надо кончать, а те, кто хочет вести войну «до победного конца», - это и поистине люди, «опозорившие себя», «изолгавшиеся», недостойные звания человека (говоря словами самого поэта).

29 января 1918 года Блок пишет « Сегодня я - гений». Но после этого он перестал слушать «музыку революции».

Поэма «Двенадцать» формально не входит в блоковскую «трилогию», но, связанная с ней многими нитями, она стала новой и высшей ступенью его творческого пути. «…Поэма написана в ту исключительную и всегда короткую пору, когда проносящийся революционный циклон производит бурю во всех морях - природы, жизни и искусства». Вот эта «буря во всех морях» и нашла свое сгущенной выражение в поэме. Все ее действие развертывается на фоне разгулявшихся природных стихий. Но основа содержания этого произведения - «буря» в море жизни.

Поэма Блока «Двенадцать» в восприятии современников Блока. Строя сюжет поэмы, Блок широко использует прием контраста.

«Поэма произвела целую бурю: два течения, одно восторженно-сочувственное, другое - враждебно-злобствующее - боролись вокруг этого произведения...» - сообщает биограф поэта М. А Бекетова («Александр Блок», 1922, стр. 256), и буря, вызванная этой поэмой, не затихала целые годы.

Рис. 6. К.М. Садовская. Фото 1900-х. ()

Даже из воспоминаний наиболее озлобленных врагов и клеветников поэта (не говоря уже о других источниках!) явствует, что поэма «Двенадцать» превратилась в событие огромного масштаба и ее строки в годы гражданской войны стали плакатами, полотнищами, лозунгами, поднимавшимися над демонстрациями, видневшимися на мчащихся к фронтам поездах - и с ними солдаты Красной Армии шли на борьбу с белогвардейцами и интервентами.

«Звонил Есенин, рассказывал о вчерашнем «утре России» в Тенишевском зале, Гизетти и толпа кричали по адресу его, А. Белого и моему - «изменники». Не подают руки. Кадеты и Мережковские злятся на меня страшно...»

После появления «Двенадцати» и статьи «Интеллигенция и Революция», вызвавших невероятную ярость в стане контрреволюции, к которому примкнули и многие писатели-витии», он мог решительно и спокойно сказать по их адресу:

«Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили!

Правда глаза колет».

Здесь под правдой Блок подразумевал все горькое, резкое, беспощадное, что брошено им в лицо тем людям, которые еще так недавно рядились в тогу глашатаев и «пророков» революции, а ныне яростно поносили ее на всех углах и перекрестках.

Составить цитатный план.

Список литературы

1. Чалмаев В.А., Зинин С.А. Русская литература ХХ века.: Учебник для 11 класса: В 2 ч. - 5 -е изд. - М.: ООО 2ТИД « Русское слово - РС», 2008.

2. Агеносов В.В. Русская литература 20 века. Методическое пособие М. «Дрофа», 2002

3. Русская литература 20 века. Учебное пособие для поступающих в вузы М. уч.-науч. Центр «Московский лицей»,1995.

А. Блок (коллекция материала) ().

Александр Блок известен своими произведениями всему миру. Он написал много замечательных произведений, отражающих русскую действительность, которые остаются актуальными и в наше время.

Творчество Блока многогранно и глубоко, поэтому так интересно читателю. Среди всего многообразия произведений можно выделить невероятно глубокое по содержанию, и необычную по композиции и языку поэму «Двенадцать», которая стала визитной карточкой поэта, принесла ему известность и славу.

История создания поэмы

Поэма Александра Блока была написана им примерно через год после того, как в феврале в России свершилась революция, и примерно через два месяца после того, как состоялась революция в октябре. Примерным годом ее создания называют 1918 год и относят к январю.

Как вспоминал сам поэт, поэма получилась у него совершенно случайно, на едином духе, когда он находился в тяжелых условиях существования. Тогда известный и ранее преуспевающий город Петроград находился в ожидании революции: всё в нем застыло и холод принизывал всё существование. Люди боялись и ждали чего-то. Среди них находился и поэт, который мечтал о тепле и о том, чтобы уже что-то произошло, и наконец-то наступила ясность. В это время, как утверждал сам Блок, он находился в каком бессознательном или полусознательном подъеме, который был больше похож на лихорадку.

Свою поэму Александр Александрович написал за несколько дней и затем уже понял, что ее стоит немного переработать. Поэтому еще месяц он пытается в ней что-то исправить и изменить. Перед тем как дать произведению путёвку в жизнь, поэт не раз сам оценивал её, и однажды написал в своей записной книжки вот так:

«Сегодня я – гений».

Трудно понять поэму, если не знать о том, что до этого поэт был на фронте, где провел целых два года. Но и это было не главное, а то, что в его городе царила разруху, немецкие войска наступали, пришли жёсткие холода, а на улицах города начался разбой. Лишения и тревоги одолевали Блока.

По воспоминаниям современников, строки в тексте писались не в том порядке, как они выложены в результате. Было к каждой строке написано много вариантов, из которых Александр выбирал.

Сюжет поэмы «Двенадцать»

Композиция поэмы состоит из 12 глав. В первой главе, как и положено, завязка, где поэт изображает зимние улицы Петрограда. Действие происходит в холодную зиму 1917 года, когда идет в стране революция. На улице есть прохожие, хотя их и немного. Но их портреты описываются подробно и глубоко. Например, священника, какой-то старухи или богатой женщины, которая хорошо одета, на ней пальто из каракуля. И вот на улицах этого замерзшего и заснеженного города идет патрульный отряд, в котором двенадцать революционеров.

Александр Блок вводит в повествование и разговоры патрульных, обсуждающих своего товарища по оружию, который когда-то был в их рядах, а теперь сошелся с проституткой Катькой и все время проводит по кабакам. И вскоре появляются Ванька с Катькой, которые становятся жертвами нападения красногвардейцев. Один из двенадцати солдат стреляет и этим случайным выстрелом убивает Катьку. Это Петруха, который еще некоторое время проводит в печали, из-за убийства девушки. Да и товарищи к его поступку отнеслись с осуждением.

Символы поэмы «Двенадцать»

Всем известно, что у Ииссуса Христа было двенадцать апостолов, и автор неслучайно берёт именно это количество красноармейцев. Он будто проводит незримую параллель между апостолами, которым была дана сила и власть над различной нечистью, возможностью изгонять её, а также врачевать и снимать всякую немощь и революционерами, которые призваны очищать общество от неблагонадёжных буржуев.

Можно выделить самые яркие символы:

★ Образ Христа.
★ Двенадцать красноармейцев.
★ Толстозадая Русь.
★ Пес.
★ Ветер.

При помощи символов поэт показывает город, который становится враждебным, который пытается противостоять грядущим событиям: ветер, срывающий огромнейшие плакаты, кругом снег и гололед, грабежи и стрельба на улицах. Все эти картины реальные, но вот тут и появляется странный образ Христа. Некоторые критики решили, что поэт создал карикатуру на большевиков, которые вели себя как разбойники. Но если они уголовники и разбойники, то тогда при чем же здесь образ Христа? Русь у поэта избяная и толстозадая. И это тоже символ того, какие изменения произошли в стране, что привело к тому, когда «рвань и голь» стали править страной.

По своей композиции блоковская поэма представляет собой набор частушек и стишков, которые по своему содержанию трагичны, но среди них есть и плясовые. Этим поэт показывает народность поэмы, ее простоту и приближенность к простым бедным людям. Поэтому и читать ее так непросто.

Зачем автор показал пса? Пес – это символ старого мира, озлобленный и голодный. Блок показывает, что буржуазный мир развалился и теперь стоит, как пес на перекрестке, на распутье, пытаясь понять, куда же нужно идти дальше.

Что касается Христа, его поэт изобразил странно: в руках он держит красный флаг, а на голове у него небольшой венчик, примечателен тем, что из белых роз. Такой образ можно по-разному трактовать, что и делали современники Блока.

Анализ поэмы Блока «12»

Блоковская поэма интересна тем, что в ней соединяется реальность, действительность и символическое начало. Конечно же, в содержании этого произведения заключена история, которая как раз диктует и ритм, и жанр. Композиция поэмы сложна, но очень важна, чтобы понять произведение.

В основе блоковской поэмы лежит любовная история. Так, Петруха любит Катьку, но она поехала кататься с Ванькой и тогда Петруха её убивает. Это убийство кажется совершенно случайным, так как повозка была остановлена красногвардейцами случайно, чтобы обокрасть. И Петруха сделал случайный выстрел, чтобы просто испугать. А получилось, что он убил свою прежнюю подружку. И вот это убийство Катьки – это и есть убийство старой России. Автор пытается донести до читателя, что ее уже нет, ничего не осталось. Ведь стихия проносится не только по улицам города, разрушая его. Эта стихия несется по душам людей. И это очень страшно. Основной конфликт поэмы – это борьба старого мира с новым, света со тьмой, а добра со злом. И эта борьба находит свое отражение и в жизни героев поэмы.

Каждая деталь в поэме имеет свою символику. Интересен образ ветра, который олицетворяет собой революцию, веселую и разрушающую. Автор используется кольцевую композицию, чтобы главы были как-то соотнесены между собой. Так, сильно между собой перекликаются первая и двенадцатая главы. Реальная картина рядом с символами рисует революцию, новый мир. Но вот только отдельные приметы старого времени дают о себе знать: старушка на перекрестке, поп, который у поэта уже товарищ, и другие.

Действие всех глав происходит на улицах города, и только в последней, в двенадцатой главе, эта реальность и пространство начинает расширяться. Блоковская поэма музыкальна, так как каждая глава имеет свою мелодию и, соответственно, ритм. Начинается сюжет частушкой, которая бесшабашная и не совсем корректна. Но автор пытается включать в свою поэму и разговорную лексику, например, это разговор простого солдата, старушки или прохожего. Петербург у него представлен совершенно разными героями. Главный авторский прием – это антитеза: вечер черный, а снег белый. Эти два цвета – черный и белый проходят через всю поэму. Но в конце сюжета появляется красный, это знамя, которое несет Христос.

Центральными главами в поэме являются шестая и седьмая. В шестой главе как раз и убивают Катьку. В этой главе много многоточий и призывов. В седьмой главе автор помещает раскаивание Петрухи, который оказывается убийцей. Убийство в то время было обычным делом, которое никто не расследовал.

Еще одним литературным приемом, которым пользуется поэт, является изменение стихотворного ритма. Это необходимо Александру Блоку, чтобы показать какой беспорядок и хаос царит в городе.

Критические отзывы и оценки блоковской поэмы

Когда поэма была представлена широкому кругу она произвела настоящий хаос не только в литературных кругах. Во-первых, она не всеми была понята, во-вторых, мнения в её оценке радикально разделились. А некоторые искусствоведы только созданного государства, например, Анатолий Васильевич Луначарский говорили, что не понравиться такое произведение не может, но вслух его читать не стоит.

Многие поклонники и обожатели Блока, после публикации поэмы просто порвали с ним всякие связи, обозвав «Изменником». Ахматова отказывалась участвовать в литературных вечерах, если узнавала, что на них будет присутствовать Блок.

Оказавшись не понятым Александр Александрович оказывается в изоляции. Среди тех, кто остался верен поэту, и поддержали его, были следующие друзья: Есенин, Ремизов, Мейерхольд, Ольденбург. Да, поэма вызывала удивление, никто не думал, что Александр Блок способен написать такое произведение. Известно, что сам Блок никогда не читал свою поэму вслух, хотя это с удовольствием делала его жена.

После всевозможных нападок у поэта начался творческий кризис. А в 1919 году Блока вовсе заподозрили в антисоветском заговоре и арестовали. Допросы длились всего полтора дня, но надломили Александра.

Несмотря на творческое молчание, благодаря поэме «Двенадцать» популярность поэта росла. Блока читали даже те, кто не был раньше знаком с его творчеством. Произведение расхватали на цитаты, и использовали их для плакатов, например: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».

Поэма прошла сложный путь: была по-разному понята, принесла автору позор и восхищение, распотрошена на цитаты, неоднократно проанализирована критиками, трактовавшими её каждый по-своему. Произведение будто прожило сложную человеческую жизни с восхищением и гонением, с признанием и отторжением. В этом и проявился настоящий талант русского поэта Александра Александровича Блока.

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете!

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком - ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит - ах, бедняжка!

Ветер хлесткий!
Не отстает и мороз!
И буржуй на перекрестке
В воротник упрятал нос.

А это кто?- Длинные волосы
И говорит в полголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития…

А вон и долгополый -
Стороночкой и за сугроб…
Что нынче не веселый,
Товарищ поп?

Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?

Вон барыня в каракуле
К другой подвернулась:
- Уж мы плакали, плакали…
Поскользнулась
И - бац - растянулась!

Ай, ай!
Тяни, подымай!

Ветер весёлый.
И зол и рад.

Поздний вечер.
Пустеет улица.
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер…

Эй, бедняга!
Подходи -
Поцелуемся…

Хлеба!
Что впереди?
Проходи!

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Черная злоба, святая злоба…

Товарищ! Гляди
В оба!

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни
Кругом - огни, огни, огни…

В зубах цигарка, примят картуз,
На спину надо бубновый туз!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

Холодно, товарищи, холодно!

А Ванька с Катькой в кабаке…
- У ей керенки есть в чулке!

Ванюшка сам теперь богат…
- Был Ванька наш, а стал солдат!

Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,
Мою, попробуй, поцелуй!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Катька с Ванькой занята -
Чем, чем занята?..