Слово церковь, как известно, не совсем адекватно, хотя и привычно, передает греческое ™kklhs…a . Родственное немецкому Kirche и английскому church, оно происходит из греческого (o„k…a ) kuriak» , (дом) Господень. Так в наших языках и закрепилось: слово церковь может обозначать то или иное общество христиан и в то же время строение, в котором это общество собирается для совместного богослужения. В обыденной речи эта двусмысленность, разумеется, разрешается контекстом словоупотребления. В греческом же языке античных времен слово ™kklhs…a означало только ‘община, общество, общественное объединение, собрание’. В Священном Писании Нового Завета это слово употребляется исключительно как термин для обозначения собственно общества верующих в Иисуса Христа, эсхатологического народа Божия.

Но и в этом случае слово церковь может обозначать две взаимосвязанные, но различные реальности. Лучше всего это иллюстрируется посланиями апостола Павла. Слово ™kklhs…a может обозначать конкретную общину. Например, когда это слово стоит во множественном числе: все церкви (Рим 16:4), церкви Галатийские (см. 1 Кор 16:1), церкви Асийские (1 Кор 16:19). Однако основание самой мысли о церкви - не в той или иной местной общине. Первоначально ™kklhs…a - вся Церковь, которая конкретизируется, является в отдельной общине. Такое понимание Церкви мы видим, например, в приветственном адресе самого “экклезиологического” послания Апостола: Павел <…> церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте… (1 Кор 1:1–2). Или, когда Апостол пишет, что прежде он жестоко гнал Церковь Божию (Гал 1:13). Очевидно, что в этих и подобных случаях речь идет об универсальной, а не о конкретной церкви.

В том, что слово церковь обозначает то отдельную церковь, то всю Вселенскую Церковь, отражается своеобразный двойственный характер эсхатологического народа Божия. С одной стороны, Церковь не является феноменом этого греховного мира: она принадлежит иному, новому веку. И как таковая Церковь невидима. С другой стороны, эта эсхатологическая невидимая Церковь видимым образом воплощается в отдельных церквах-общинах этого мира. Таким образом, Церковь- двойственная реальность: видимая как мирской факт, но невидимая - хотя и видимая для очей веры- как реальность будущего века.

Итак, единая Церковь первична и делает возможным существование отдельных церквей-общин. Но что справедливо для отношения Церкви к отдельным общинам, то можно сказать и об отношении Церкви к отдельному человеку. Церковь - заранее данная реальность. Конечно, если на нее смотреть эмпирически, та или иная Церковь возникает по той причине, что люди становятся верующими и добровольно объединяются друг с другом. Но эти верующие люди знают, что сущность их общности определяется не их произвольным решением и соединением. Они - призванные .Призвание исходит из уже существующей Церкви в эту самую Церковь.

В цитированном 1 Кор 1:2 апостол Павел почти как синонимы перечисляет: Церковь Божия, освященные во Христе Иисусе, призванные, святые, призывающие имя Господа. Все это- библейские понятия, имеющие отношение к сотериологии и эсхатологии, к истории спасения. В других местах Апостол называет Церковь Израилем Божиим (Гал 6:16). В Церкви осуществляется и становится видимым Новый Завет (2 Кор 3:6–11), Завет Духа, неизмеримо более славный, чем прежний Завет буквы. Апостол говорит об Аврааме как об отце верующих. Церковь тем самым характеризуется как завершение истории спасения. Все обетования Божии находят в ней свое исполнение. Все <…> описано в наставление нам, достигшим последних веков (1 Кор 10:11; ср. Рим 15:4). Мы видим, что апостол Павел руководствуется следующими соображениями: 1. Наступили последние времена. 2. Церковь отлична от мира. 3. Церковь - видимое общество. Как таковая, она прежде всего конкретизируется в богослужении, для которого самое характерное - призывание имени Господа.

Церковь живет еще не в новом эоне, но в последние времена этого мира. Это еще длящееся время Павел, как и все первые христиане, представлял себе как чрезвычайно краткое. Время уже коротко (1 Кор 7:29). Наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали (Рим 13:11).Господь близко (Флп 4:5).Терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа (1 Фес 1:3) означает стойкость в ожидании скорого Христова пришествия. Апостол предполагает, что он еще будет жив, когда настанет конец века сего, не все мы умрем (1 Кор 15:51; ср. 1 Фес 4:17).

Какие выводы из этого он делает? Апостол не предлагает никакой апокалиптической картины гибели настоящего лукавого века (Гал 1:4), никакого апокалиптического счета времен и сроков. Напротив, он отвергает подобные спекуляции (1 Фес 5:1–11). Выводы, которые он предлагает, носят этический характер: День приблизился: итак отвергнем дела тьмы (Рим 13:12).

Эсхатология не отделена от представления о времени. Но время принимается во внимание только как время Церкви, как некое промежуточное время между Воскресением Христовым и Его парусией. Это и называется “последние времена”. Этот промежуток времени определяется исключительно как время, когда Церковь возвещает смерть Господа, доколе Он придет (1 Кор 11:26), то есть совершает свое дело веры (1 Фес 1:3), заповеданную Евангельскую миссию. Возвещая Евангелие Креста и Воскресения, Церковь тем самым характеризует этот мир как преходящий, быстро движущийся к своему концу, к эсхатону. В Церкви мир обретает не только свой њscatonБ , но и tљloj , данную Богом цель. Поэтому только в Церкви люди становятся tљleioi , совершенными (1 Кор 2:6). Страдания этого века oЩk Ґxia ‘недостойны’, ничего не стоят в сравнении с будущей славой (Рим 8:18). Отсюда и призыв к терпению упования.

Настоящее время - время господства или царствования Господа Иисуса Христа через Слово Евангелия Царствия. Царство присутствует уже сейчас, в Церкви. Правда, для ранних посланий Апостола еще не характерно говорить о Царствии Христовом (позже это выражение появляется в Кол 1:13 и Еф 5:5). Господство Христа в настоящее время означает у апостола Павла постепенное осуществление дела спасения через постепенное низложение властей века сего. Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои (1 Кор 15:25–28).

Но как практически, видимым образом может существовать общество, которое понимает себя как эсхатологическое, то есть как общество не от мира сего? Разве не есть всякая видимая организация уже обмирщение? С другой стороны, как возможно вообще историческое существование без порядка, без организации?

Церковная жизнь получает свой порядок из того, что Христос умер за брата (см. Рим 14:15). Проблемам церковной организации апостол Павел не уделяет большого внимания. Решающая норма для поведения и устойчивого состояния церковного общества - оглядка на слабого, уважение к совести другого, к совести общины. Здесь находит свою границу реализация собственной, - в принципе оправданной, - эсхатологической свободы (1 Кор 10:23–30; 8:7–13; ср. Рим 14). В отношении к миру Павел находит некую диалектическую середину между отвержением мира, с одной стороны, и программой христианского преобразования мира, с другой. От мира Церковь отделена как святая; святая не сама по себе, но своей святостью обладающая во Христе. Практически святость Церкви прежде все­го обнаруживается в богослужении, а теоретически - в определении Церкви как Тела Христова.

В отношении к миру Церковь свята, то есть в известном смысле отделена от него. Церковь радикально противоположна всем современным Апостолу религиозным обществам и культам (исключая, естественно, иудейство). В Церкви справедливо: Один Бог - один Господь; невозможно сидеть за трапезой Господней и за трапезой бесовской (ср. 1 Кор 10:21). Этим Церковь отличается от всяческих мистериальных обществ того времени.

Во всем прочем все еще очень свободно. Об устойчивой организации еще едва ли можно говорить. Еще не существует строго определенных должностей для управления. Какие задачи в отдельности лежат на епископах и диаконах (см. Флп 1:1), равно как на трудящихся и предстоятелях (1 Фес 5:12), сказать трудно. В 1 Кор 12:28 называются “руководящие функции” вспоможения и управления. Но точное определение этих функций и здесь не дается. Служение старейшин (пресвитеров) апостолу Павлу еще неизвестно. Пресвитеры в контексте павлинистической традиции появляются только в Пастырских посланиях (ср. прежде всего Тит 1:5). Дистанцирование от мира не организуется. Внешне христиане не отделены от мира (как, например, сектанты Кумрана). В общем, христиане не порывают отношений со своим окружением. Они остаются в мире, причем не только из-за практической невозможности порвать эти отношения, но также из бесстрашия и свободы веры. Вера в Бога Творца актуализируется: Господня земля, и что наполняет ее (1 Кор 10:26 = Пс 23:1). Церковь практикует жизненную позицию тех, кто уже свободен от мира и именно поэтому не имеет нужды как-то организационно оформлять свою дистанцию от него, чтобы идти к спасению.

Исключение из гражданского порядка требовало бы создавать новый христианский порядок, который сам по себе считался бы святым. Это означало бы организацию некоего сакрального пространства. Но именно эта идея отрицается. Диалектика отношения к миру изображена в 1 Кор 7:17–24. Павел призывает каждого христианина оставаться в своем звании, то есть в том социальном состоянии, в котором его посетило Божественное призвание. Здесь широко практикуется свобода. Никакой мирской статус не может ни препятствовать вере, ни способствовать ей. В отношении к миру господствует эсхатологическая, критическая нейтральность.

Разумеется, эти мысли о сущности Церкви достались апостолу Павлу по наследству. Специфическое для Павла - то, что он все это обдумал и изложил как богослов. Как он это сделал, можно показать на четырех примерах: на эсхатологическом понимании Церкви, на богослужении, на положении конкретного верующего в Церкви и на понятии Тела Христова.

В Церковь, в общину святых, призывает и собирает слово Евангельской проповеди, Вести. Эта община эсхатологична, и ее существование обусловлено эсхатологическим событием спасения. Как сама она призвана через проповедь Евангелия, так, в свою очередь, проповедь Евангелия обоснована ее существованием. Авторизированная апостольская проповедь существует только в Церкви. Апостольская проповедь есть служение примирения (2 Кор 5:18–19), служение Нового Завета (2 Кор 3:6–9). Апостолы, основавшие церкви своей миссией, сами пребывают внутри Церкви (1 Кор 12:28). Так, если бы апостол Павел не был уверен в том, что его деятельность получает одобрение и согласие Иерусалимской Церкви, ему пришлось бы считать, что он вотще текох (см. Гал 2:2).

Если святость Церкви (и христиан) определена как не собственная святость, а святость от Бога, святость во Христе, то это должно выражаться особенным образом в богослужении. Культ отныне обретает смысл только как внимание и послушание Слову, а не в попытках собственного воздействия на Бога. Во Христе с Его искупительной смертью и воскресением в культе обретена та благодать, которая направлена сверху вниз, и это направление не может быть снова перевернуто, как это происходит в храмовых жертвоприношениях. Первые христиане еще могли принимать участие в иудейском культе (ср. Деян 2:46; 3:1). Но фактически они его обесценили, ибо ожидали спасения от своей веры. Богослужение первых христианских общин характеризовалось собраниями с чтением, проповедью, исповеданием, гимнами, молитвами и двумя таинствами: трапезой Господней и крещением. Вопрос в том, как теперь понимается это богослужение. Как новый способ воздействия на Бога? Как жертва или принесение даров ради стяжания собственного благополучия? Как действие для обретения святости?

Свое самое чистое выражение эсхатологическая Церковь обретает в культовом собрании общины, в котором призывается и познается как присутствующий KЪrioj , Господь (1 Кор 12:3; Флп 2:11). Он присутствует, когда верующие сходятся в церковь (1 Кор 11:18). Тогда Он обнаруживает Себя через действие Духа в различных харизмах (1 Кор 14).Вы получили Духа (Гал 3:2), - без малейшей тени сомнения напоминает Апостол галатам пережитый ими опыт жизни в Церкви. В присутствии Духа Христова наличествует Сам Бог, действуяй вся во всех (1 Кор 12:6). Это реально переживается не только членами христианской общины. Внешний человек, присутствующий во время богослужения как гость, затронутый речью церковного пророка, признает: истинно с вами Бог (1 Кор 14:25). Исповедуя перед миром, что Господь царствует, Церковь тем самым показывает, что она не является неким фактом сего мира. Для мира же эмпирически царствование Господа становится видимым преимущественно только в самом исповедании Церкви и, как следствие этого, в страданиях исповедников.

Представляющая себя в культовых собраниях эсхатологическая святость определяет структуру и жизнь Церкви вообще. Поскольку Церковь изъята из мира, в ней утратили свой смысл мирские различия: нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо вы все одно (букв. ‘один’) во Христе Иисусе (Гал 3:28; ср. 1 Кор 12:13). Но равнодушие ко всем мирским различиям сказывается также в том, что каждый оставайся в том звании, в котором призван (1 Кор 7:17–24). Это означает, что отрицание мирских различий не дает никакой социологической программы для мира. Такое отрицание принципиально эсхатологично и сознается только внутри эсхатологической Церкви.

От окружающего мира, от внешних (1 Кор 5:12–13; 1 Фес 4:12), от нечестивых (1 Кор 6:1) Церковь отделена как храм Божий (1 Кор 3:16–17), как Церковь святых. Верующие должны быть неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, они должны сиять в мире как светила (Флп 2:15). Само собой разумеется, что христианин не принимает участия в языческом культе (1 Кор 10:1–22). Он не должен также вести процессы в языческом суде (1 Кор 6:1–8), но все же должен по совести исполнять свои обязанности перед государственными властями (Рим 13:1–7). Отделение от мира не означает разрыва всяких отношений с неверными (1 Кор 5:9–10; 10:27).

Но эсхатологическая Церковь являет себя не только в культовом собрании, но и в том, что из богослужения, из этого центра формируется определенное поведение христиан, которое определяется их верой. В этом поведении господствует взаимная ответственность и взаимное служение, вспоможение и управление, труд и служение в различных формах (1 Кор 12:28; 16:15–16; Рим 12:7–8; 1Фес 5:12). Как официальные представители Церкви впервые в Флп 1:1 появляются епископы и диаконы. Приготовляется появление церковного судопроизводства (1 Кор 6:1–6).

Эсхатологический характер Церкви апостол Павел в согласии с общехристианскими взглядами может описывать в терминах истории спасения. Это происходит тогда, когда он ее называет Церковью Нового Завета (2 Кор 3:6; 1 Кор 11:25), или Израилем Божиим (Гал 6:16), или когда он говорит об Аврааме как об отце верующих. Церковь тем самым характеризуется как начало конца истории спасения. Все обетования находят в ней свое исполнение (см. Рим 15:4; 1 Кор 10:11). Но Апостол может также выражать надмирно-эсхатологический характер Церкви в иных терминах, когда он называет ее телом Христовым (см. 1 Кор 12:27) или телом во Христе (см. Рим 12:5). Эта метафора выражает как ее единство, так и ее основание, ее происхождение, которое лежит за пределами воли и действий отдельных лиц. В понятии Тела Христова выражена потусторонняя сущность Церкви. Она- не объединение, к которому присоединяются отдельные единомышленники, - хотя, глядя извне, так может и показаться. Церковь - не группа пневматиков, каждый из которых имеет свое индивидуальное отношение ко Христу и им себя услаждает. Апостол Павел резко выступает именно против такого заблуждения, которое возникло в Коринфе (1 Кор 12:12–30). Но у него Церковь также не обозначается как просто некое тело, то есть как организм (такой образ тела для органически растущего и замкнутого общества был характерен для античной традиции). Увы, в нашей догматической традиции с некоторых пор утвердилось это очень ограниченное понимание Церкви как “организма”. Мысль о Церкви как об организме у Апостола выступает как нечто вторичное (1 Кор 12:14–26). На первом же месте Церковь у него обозначена как тело Христово. Его основная мысль - не та, что отдельные члены тела, будучи различными, образуют целое и таким образом в своем различии равны по значению для всего тела. Нет, основная мысль в том, что члены Тела равны, поскольку и насколько они принадлежат Христу, так что всякие различия перестают иметь значение (1 Кор 12:12–13). Тело формируется не членами, но Христом (так же и в Рим 12:5). Таким образом, Тело онтологически до членов и над членами, а не через члены и не в членах. Это понятие служит выражению той всеобъемлющей спасительной реальности, в которую вовлекается отдельный верующий человек. Впоследствии развивается представление о Церкви - Теле Христовом - как о предсуществующей космической реальности.

Апостол Павел свое важнейшее обозначение Церкви как тела Христова использует также для того, чтобы связать смерть и воскресение Иисуса Христа со своим пониманием Церкви как общины верующих во Христа. Согласно Апостолу, физическая смерть Господа Иисуса есть спасительное событие, в котором осуществился Божественный замысел о спасении людей. Для него то, что Бог воскресил Иисуса - оправдание Его соблазнительной для иудеев и безумной для эллинов смерти как истинно мессианской. Церковь верующих в действительности принимает участие в “событии Христа”, через которое она вступает в обетованный Новый спасительный век. Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим 6:4).

Верующие во Христа и соединяющиеся с Ним примиряются с Богом и друг с другом (2 Кор 5:11–21; Еф 2:11–22). Теперь они ведут христоподобную жизнь, которая характеризуется свободой от греха, от смерти, от закона и от всего того, что отлучает людей от любви Божией (Рим 5–8).

Так же, как исторический Иисус был телом, то есть некой целостной единой личностью, так и Церковь - одно Тело в Нем. Соединение в крещении двух тел, верующего и Христа, подчеркивает единство во Христе всей Церкви верующих. Человеческие различия упраздняются. Во исполнение древних пророчеств образуется община равных (Гал 3:26–29).

История телесной жизни Христа на земле становится парадигмой для истории самой Церкви. Поскольку Христос был верным, послушным Богу (до смерти крестной - Флп 2:8), спасительная правда Божия явилась и открылась в истории (Рим 3:21–26) через смерть и Воскресение Иисуса Христа (Флп 2:9–11). То же самое обещается и эсхатологической Церкви. И ее надежда состоит в том, что благодаря ее вере во Христа Бог в эсхатоне примет и прославит ее. Обязанность Церкви в настоящее время - в “подражание” Христу приносить в жертву ее собственное “тело”. Конкретно это должно выражаться в открытом служении Богу, не сообразуясь (не вступая в конформизм) с текущим социальным порядком. Представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение ваше. И не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего (Рим 12:1–2).

Именно через Церковь Христос продолжает путь спасения и завершает ту цель, с которой Он воспринял человеческую природу. В этом смысле Церковь - продолжающаяся сфера спасительной деятельности Божией на земле. Используя выражение Тело Христово, Апостол преследует цель подчеркнуть эту непрерывность между мессианской задачей Иисуса Христа и миссией Церкви в истории спасения.

Не такой ли смысл имеет для апостола Павла и понятие евхаристического Тела (1 Кор 10:14–22; 11:23–26)? Чаша благословения, юже благословляем, не общение ли Крови Христовы есть? Хлеб, егоже ломим, не общение ли Тела Христова есть? (1 Кор 10:16). Участие в общении как общем богослужебном акте не только актуализирует присутствие Господа среди верующих и в верующих, но и напоминает (разумеется, в библейском смысле этого слова) продолжающееся основание Церкви Нового Завета. Все верующие собираются (1 Кор 11:18) вокруг евхаристического хлеба и евхаристической чаши, чтобы до скончания века сего свидетельствовать и возвещать спасение Божие в смерти и Воскресении Христа.

Помимо всего прочего, апостол Павел использует метафору Тела для того, чтобы устранить две напряженности, возникшие в Церкви. Во-первых, согласно 1 Кор, существовало напряжение в отношениях отдельных харизматиков ко всей харизматической общине. Практиковалось неуместное восхваление отдельных харизм и столь же неуместный культ отдельных личностей, наделенных теми или иными выдающимися харизмами. Это практически приводило к неравенству между верующими. Апостол мыслит о равенстве не как о безразличном поглощении и растворении человеческой личности в общине. Само понятие “те­ла” предполагает, что верующим, которые были крещены в одного Господа, одним Духом даются различные дары благодати, чтобы производить различные служения с целью “назидания” Церкви (1 Кор 12:4–13; Рим 12:3–8). Эсхатологическая зрелость всего Тела зависит от духовной зрелости каждого верующего, который использует свой дар, чтобы приближать Церковь к ее будущему прославлению и для частичной реализации этой грядущей славы в настоящем веке.

Вторая напряженность в Церкви возникла оттого, что в ней появилась тенденция ограничить ту свободу, которую она обрела во Христе. Например, среди многочисленных членов, составлявших Римскую церковь, некоторые верующие, очевидно, полагали, что пребывание в церкви Завета обязывает их соблюдать вегетарианскую диету для строгого соблюдения заповеди о чистоте. Последователи апостола Павла, с другой стороны, полагали, что после того как они вступили в Новый Завет, они свободны от всякого легализма. Ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве (Рим 7:6). Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (Рим 8:2). И в Коринфе некоторые верующие употребляли в пищу то, что предлагалось в жертву идолам в языческих храмах (идоложертвенное). Другие же верующие (их Павел называет немощными в вере) считали, что такое поведение - капитуляция перед враждебным Христу язычеством (см. 1 Кор 8:10). В обоих случаях Павел утверждает два взаимосвязанных принципа. Действия не-вегетарианцев в Риме и употребляющих мясо в Коринфе принципиально оправданы. Такие верующие привносят в Церковь данную ей во Христе свободу и не должны быть осуждаемы другими верующими. Однако все поступки должны так или иначе соразмеряться с ростом, с развитием верующей общины: ведь не у всех такое знание (1 Кор 8:7). Что приемлемо для совести одного, не всегда принимается совестью другого. И свобода обязывает не только принимать других, но также участвовать в их духовном росте. Единство Церкви в свидетельстве и в жизни всегда подвергается опасности раскола из-за ее внутреннего многообразия. Это единство может держаться только любовью всех друг ко другу в подражание любви Христовой (см. Гал 5:13; ср. 1 Кор 8:11). Такова воля Божия, и поступки и действия, согласные с этой святой волей, “назидают” “внутренних” и способствуют благовестию “внешним”, всем идут на пользу (1 Кор 10:25–33).

Излагая идею Церкви как Тела Христова, Павел концентрирует свое внимание больше на преображении жизни внутри общины, чем на том, как она воздействует на окружающее общество. Внутри харизматической общины Дух Христов производит переоценку ценностей и человеческих отношений. Как воздействует эта внутренняя революция на внешних, в посланиях апостола Павла почти не говорится. Социальные институты угнетения того времени (например, рабство) остаются неизменными, хотя в Церкви эти институты ниспровергаются, лишаются прямого смысла. Апостол ожидал скорой парусии. Возможно, это ожидание вело его к увещанию читателей оставаться нейтральными по отношению к их социальным ролям и обязанностям (1 Кор 7:17–31). Ожидание скорого космического преображения приводило людей к известному равнодушию к настоящему. Но это не политика, принципиально утверждающая status quo или даже социальную апатию; эта нейтральность к мирским установлениям в реальности есть конкретное выражение эсхатологизма, веры в то, что Бог при втором Христовом пришествии радикально изменит общество к лучшему. Это - дело Божие, и заниматься тем, что находится только во власти Бога, в свете неотложности парусии кажется даже слишком самонадеянным. В любом случае заботой апостола Павла было скорее укрепление веры, чем изменение социальных или политических отношений. Результат веры во Христа - новое творение, живущее в согласии с волей Божией и своей праведной жизнью демонстрирующее мир с Богом.

Далее, пастырская мысль апостола Павла о Церкви всегда формировалась его миссионерским призванием. В самом деле, для него Церковь - миссионерствующая община, вера и жизнь которой предназначена осуществлять и продолжать его миссионерское призвание. Понимая, что его мысль сформирована миссиологическими ценностями, мы лучше понимаем, почему Павел не очень-то озабочен изменением социального строя греко-римского мира. С одной стороны, его интерес к обществу, которое еще не принадлежит Христу, определяется задачами благовестия. Он жаждет преображения человеческих душ, а не человеческого социума. И это стремление становится более сильным при мысли, что он живет в “последние дни”, и что его языческая миссия приближает людей к эсхатону. Не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, - чтобы вы не мечтали о себе, - что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени , пока войдет полное число язычников (Рим 11:25). С другой стороны, именно поэтому он тем более заинтересован в выживании Церкви. Он прекрасно сознавал, что его апостольская община состояла из крошечных городских “домашних церквей”, которые не имели большого политического влияния, и вовлечение в революционное зилотство вызвало бы официальную реакцию, сопротивляться которой не было бы никаких сил. Тогда всякой языческой миссии настал бы конец, и таким образом исчезло бы условие для осуществления спасительного Конца.

В этом отношении очень показателен отрывок (1 Кор 9:19–23): Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона - как чуждый закона <…> чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. Ясно, что миссиология Апостола формирует его экклезиологию. Непосредственный контекст говорит о конкретной проблеме в Коринфской церкви, где некоторые верующие склонялись к идолослужению. Но реакция Апостола помогает объяснить его достаточно консервативную позицию в отношении социальных перемен. Свобода верующей Церкви во Христе всегда ограничена ее призванием быть миссионерской Церковью. Так, Апостол заинтересован в том, чтобы христиане производили хорошее впечатление на внешних. Он увещевает фессалоникийцев усердно стараться о том, чтобы жить тихо, делать свое дело и работать своими собственными руками <…> чтобы вы поступали благоприлично перед внешними и ни в чем не нуждались (1 Фес 4:11–12). Он призывает галатов делать добро всем (Гал 6:10). Наконец, дает широко известное наставление римским христианам: Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести (Рим 13:3–5). Разумеется, все это говорится для того, чтобы обеспечить позитивное принятие Евангелия и обеспечить мирное окружение, в котором Евангелие возвещается.

Итак, Павел предлагает социологию интеграции Церкви в общество как некую миссиологическую ценность. Цель этого - не подвергать опасности и не компрометировать свидетельство Церкви о Евангелии. Это же, в свою очередь, - для того, чтобы привлечь “внешних”, чтобы приобрести их для Христа. Эта тенденция, наметившаяся у апостола Павла, продолжилась и развилась в Пастырских посланиях, которые приспосабливают Церковь к окружающей культуре в степени, далеко превосходящей Апостола. Действительно, здесь отличие Церкви от прочих социальных институтов становится меньше. Церковные руководители уже наделяются свойствами скорее добропорядочных граждан, чем харизматических верующих. Достаточно сравнить перечисление добродетелей епископа и диакона в 1 Тим 3 с перечислением благодатных даров в 1 Кор 12. Рабы должны почитать своих господ не как братьев в Господе (ср. Флм), но должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя Божие и учение (1 Тим 6:1). Женщины должны знать свое место: Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии (1 Тим 2:11–12). Сравни Гал 3:28:нет мужеского пола, ни женского. Церковь своей молитвой должна поддерживать светские власти: Прежде всего прошу совершать молитвы <…> за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу (1 Тим 2:1–3). Сравни Рим 13:1–2:Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. К сожалению, в истории толкования этих слов Апостола слишком подчеркивалась мысль о том, что всякая мирская власть, добрая она или злая, - “от Бога”. Из истории известно, что это часто вело к злоупотреблениям. Сказать о том, что “власть от Бога” - все равно, что ничего не сказать, ибо все от Бога, не только “власть”. Как-то не принимается во внимание, что Апостол употребил не предлог ўpТ ‘от’, а предлог ШpТ ‘под’. Далее он пишет, что власть всего лишь служанка Божия (Рим 13:4). И это в ситуации, когда население Римской империи обожествляло власть и ее носителей. Апостол ненавязчиво полемизирует с таким языческим заблуждением и указывает “власти” ее место служанки. Если она добросовестно несет свою обязанность исполнять волю Бога как своего Господина, то и наша совесть должна подвигать нас на послушание ей (Рим 13:5).

О послании к Римлянам апостола Павла, часть первая

«Постоянно слушая чтение посланий блаженного Павла, каждую неделю дважды, а часто три и четыре раза, когда мы совершаем памяти святых мучеников, — я радуюсь, наслаждаюсь духовною трубою, восхищаюсь и воспламеняюсь желанием, узнавая любезный мне голос, и мне почти кажется, будто он явился и присутствует предо мною, и я вижу, как он беседует. Но, с другой стороны, я скорблю и сокрушаюсь тем, что не все знают этого мужа так, как должно знать, а некоторые находятся в таком неведении, что не знают ясно и числа его посланий. И это бывает не от недостатка учения, а от того, что не хотят постоянно беседовать с этим блаженным», — эти слова принадлежат святителю Иоанну Златоусту.

Спасение через веру

В настоящее время, точно так же как и при жизни святителя Иоанна, в храмах, во время Божественной литургии, чаще всего можно услышать фрагменты из посланий святого апостола Павла. Мы слышим живой голос великого проповедника и миссионера, готового к несению любых трудностей, болезней и скорбей ради благовествования Истины. Святитель Иоанн Златоуст восклицает: «Откроем глаза пред сиянием апостольских глаголов, ведь язык апостола Павла воссиял ярче солнца, он словом учения превзошел всех прочих и получил обильную благодать Духа, так как больше других потрудился». Постараемся хотя бы немного прикоснуться к той глубине богословия, которая открывается перед нами в письменных трудах апостола Павла.

Послание к Римлянам, к хрис-тианам, проживавшим в городе Риме — столице огромной Римской империи, является самым пространным из всех новозаветных посланий (писем). Но значение этого текста не ограничивается только количеством слов. Послание к Римлянам называют иногда «Павловым Евангелием». Потому что в этом послании апостол Павел наиболее подробно раскрыл главную тему всей своей миссии — спасение человека через веру в Господа Иисуса Христа. Конечно, об этом апостол Павел говорит и в других своих посланиях, но послание к Римлянам посвящено этому вопросу практически от первого до последнего стиха.

Похвала апостола

Послание к Римлянам (как и другие послания апостола Павла) начинается приветствием, обращенным ко всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (Рим. 1 , 7). Павел хвалит римских христиан за то, что их вера возвещается во всем мире (Рим. 1 , 8). Это очень высокая похвала, ведь апостол Павел до того не бывал в Риме и не видел римских христиан, хотя давно и очень сильно желал посетить столицу и лично познакомиться с чадами Римской Церкви (см.: Рим. 1 , 11-12).

Очень интересно то, как апостол представляется адресатам своего послания. Он пишет: Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию (Рим. 1 , 1). К какому же благовестию апостол считал себя призванным? К тому, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем, через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы, между которыми находитесь и вы, призванные Иисусом Христом (Рим. 1 , 2-6).

В этих словах послания мы читаем древнейший символ веры христианской Церкви. Церковь верует, что Бог открыл Себя в Своем Сыне, родившемся из рода царя Давида и явившем Свою Божественность в воскресении из мертвых. Именно в принятии этой благой вести апостол Павел полагает спасение для верующих. Нельзя спастись, не веруя в Сына Божия, ставшего ради спасения грешников человеком.

Современное послание

Апостол продолжает мысль о том, что благовествование Христово есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину (Рим. 1 , 16). Вера во Христа объединяет теперь некогда разделенных иудеев, хранивших веру в единого Бога, получивших обетования Божии о Спасителе, и еллинов — язычников, не знавших истинного Бога, уклонившихся на путь беззакония. Вера во Христа делает и первых, и вторых праведными. В этом открывается правда Божия от веры в веру (Рим. 1 , 17).

Состояние еллинов-язычников было поистине ужасающим. Апостол Павел, изображая картину состояния языческого мира, пишет, что Бог был познаваем от создания мира через рассматривание творений (Рим. 1 , 20). Другими словами, видя окружающую красоту и гармонию, язычники могли прославить Бога-Творца. Но вместо этого они осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1 , 21-23). Поклоняясь творению вместо Творца, языческий мир погряз в беззакониях: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение (Рим. 1 , 26-27). Язычники исполнились всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия (Рим. 1 , 29). Эти слова были написаны апостолом Павлом чуть менее двух тысяч лет назад. Но не наполнен ли современный мир теми же пороками, в которых апостол обличал древних язычников?

Но надежда в том, что Бог не забыл развратившихся язычников и привел их к покаянию и праведности через Господа Иисуса Христа. Важно то, что в следующей главе апостол Павел, говоря об иудеях, о тех, на ком исполнились обетования, обличал их за те же грехи. Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же , — слышим мы голос апостола (Рим. 2 , 1). Осуждая грехи других, нельзя достичь спасения. Мы спасаемся не потому, что кто-то другой должен погибнуть в своих грехах. Апостол пишет: Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину! (Рим. 2 , 9-10) У Бога нет лицеприятия (Рим. 2 , 11), поэтому для Господа не важно происхождение, социальное положение и многое другое из того, что порой так ценится в нашем мире. И апостол Павел объясняет, что за греховные дела осуждается равно каждый человек — и иудей, который судится законом, данным Самим Богом, и язычник, который судится согласно природе, то есть по закону, написанному в сердце и совести (см.: Рим. 2 , 12-16).

Апостол довольно жестко обличает тех, кто считал принадлежность к иудейскому народу и знание закона превосходством перед язычниками: ты называешься Иудеем… Хвалишься Богом… уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме… как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбодействуй", прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? (Рим. 2 , 17-23). Знание закона Божия не делает человека праведным. Если тот, кому вверен закон, нарушает его, то поступает так же, как и неразумный язычник. Апостол Павел очень ярко выражает эту мысль: Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога (Рим. 2 , 28-29).

Приговор… и надежда

Весь мир становится виновен перед Богом (Рим. 3 , 19), — пишет святой Павел. И закон был дан для обличения греха. Наверное, это самый страшный приговор. Мир не мог оправдаться сам по себе. Не мог достичь праведности. Мог только увидеть обличаемый законом грех. Но это положение не было тупиковым, безвыходным. Бог привел всех к праведности: независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде, во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса (Рим. 3 , 21-26).

Примером веры является Авраам, вера которого вменилась в праведность (см.: Рим. 4 , 3), а обрезание стало лишь печатью праведности через веру , поэтому Авраам стал отцом всех верующих в необрезании… и обрезанных… ходящих по следам веры отца нашего Авраама (Рим. 4 , 11-12). Истинный потомок Авраама тот, кто хранит веру и верность Богу. Вера ведет к праведности и спасению. Но в чем же именно состоит спасение Богом верующих? Об этом апостол Павел говорит в других главах своего послания.

Продолжение следует

Газета "Православная вера" №14 (514), 2014 г.

Того, что было сказано об апостоле Павле, как представляется, вполне достаточно, чтобы по–новому взглянуть на его роль в современном мире. Однако сначала мне бы хотелось вернуться к некоторым, на мой взгляд, самым важным, понятиям Павловой проповеди. Речь пойдет о «Благой вести» и «оправдании».

Итак, «благовествование», по мнению Павла, созидает церковь, «оправдание» определяет ее. Проповедь Благой вести обладает достаточной силой, чтобы привести человека к спасению и отвратить его от прежних кумиров. Однако само по себе Евангелие - не философская система и не средство массовой христианизации: это личное свидетельство о личности Иисуса Христа. Под «оправданием» же подразумевается, что всякий, уверовавший в Благую весть, где и когда бы он ее ни услышал, становится полноправным членом Христовой семьи, независимо от происхождения, цвета кожи и прочих различий. Итак, Евангелие строит церковь, оправдание постоянно напоминает ей о том, что она - народ, собранный Благой вестью, и сама Благая весть, а значит, соответственно этому христианам и следует жить.

Несколько размышлений над идеями апостола Павла

Для начала я хотел бы объяснить, почему предложенные мною трактовки, как думается, проясняют многое из того, что при иных подходах кажется неразрешимыми противоречиями, коренящимися в самой природе Павловой мысли. В первой главе мы говорили о тянущейся от Швейцера к Сандерсу традиции противопоставлять «юридический язык» Павла тому, что Швейцер называет «мистикой бытия во Христе», а Сандерс - «богословием соучастия». Но стоит увидеть, что у истоков Павловой мысли лежит понятие Завета, неотделимое от идеи окончательного Божьего суда, как становится ясно, откуда могла взяться такая антиномия. Она - плод очередной попытки проецировать на Павлову мысль противопоставление, сложившееся в философии и богословии последующих веков и никакого (или почти никакого) отношения к реальному апостолу Павлу не имеющее. Для него «бытие во Христе» - основание, на котором зиждется вся идея «соучастия», - означает «принадлежность к новому народу Божьему, искупленному Мессией». Иными словами, Павел последовательно рассуждает в категориях Завета. В той же логике мыслится «праведность» как верность Бога обетованиям, с одной стороны, и принадлежность к народу Завета, с другой, и, конечно, метафора суда, с помощью которой раскрывается это понятие. Дерзну предположить, что подобные наблюдения могут быть особенно полезны тем, кто, пытаясь в наши дни проповедовать «по апостолу Павлу», вынужден продираться сквозь комментарии и исследования, в которых эти понятия ошибочно противопоставляются друг другу.

То же можно сказать и о другой, не упоминавшейся нами полемике, которая во многом определяет современные американские исследования Павловых текстов и тоже неизбежно отзывается эхом в комментариях и монографиях. В противовес «вокруг–заветным» трактовками Павла некоторые исследователи, в том числе Дж. Л. Мартин (Martyn), решительно отстаивают апокалиптическую природу его мысли. Логика «Завета», считают они, предполагает последовательное движение от Авраама к Христу и далее, неразрывность иудейского и христианского Священного Писания, обетования и исполнения. У Павла же, на их взгляд, преобладает апокалиптический мотив полного разрыва - «взрыв Креста», уничтоживший все прежние ожидания. В качестве подтверждения принято ссылаться на 2 Кор 5:17: «…древнее прошло, теперь все новое».

Но дело в том, что весь контекст этого стиха явно говорит о Завете. Перед нами - часть пространного (2 Кор 3–6) рассуждения о «служении нового Завета», как понимал свою миссию апостол Павел. В этом смысле ложное противопоставление, которое предлагает Мартин и другие, весьма симптоматично. Стоит поглубже вникнуть в Павлово представление о Завете, и становится ясно, что сердцевина его - крест и Воскресение. Схема нашего спасения с самого начала была, если так можно выразиться, крестообразной. Завет понадобился для того, чтобы упразднить грех и смерть, а не затем, чтобы плавно запустить историю спасения и пригласить в нее всех желающих.

А с другой стороны, мы в корне извращаем понятие «апокалипсис», думая, что в I веке оно означало конец всей предшествующей иудейской истории вкупе с традицией и создание нового мира «из ничего». Это слово, как я старался показать в десятой главе книги «Новый Завет и народ Божий», может быть осмыслено только в контексте Завета: Израиль потому и верит Божьим обетованиям, что в них непреложно сказано о «новой земле и новом небе», о восстановлении Божьего народа. Конечно, вполне возможно вцепиться в понятие «Завет» и манипулировать им так, что присутствующая в нем четкая грань между старым и новым сперва затуманится, а потом и сотрется. Но все, сказанное здесь о богословии Завета и о том, какой смысл, как мне кажется, вкладывает в него Павел, предполагает, что в основе его - вера в таинственный замысел, который должен будет открыться в столь же таинственных, великих и грозных событиях. Все Евангелие, не устает повторять Павел, являет или «открывает» (здесь у него глагол apokaluptetai) Божью верность Завету. Опять же, остерегайтесь ложных противопоставлений.

Я не случайно начал главу «Евангелие апостола Павла прежде и теперь» с наблюдений над некоторыми особенностями современных прочтений Павловых текстов: имея дело с мыслителем такого масштаба, мы всегда рискуем втиснуть его в шаблоны и схемы позднейших культур. Сбиться на привычные, а по сути извращающие смысл Павловых текстов толкования очень легко, тем более что иногда, при всех кривизнах, в них даже остается что–то от самого Павла. Но куда полезней задуматься, что он на самом деле имел в виду, и отважиться развернуть сказанное им в настоящее и будущее. Это я и попробую сделать. Речь пойдет о трех уже известных нам сферах Павлова богословия: о Евангелии, «оправдании» и новом понимании слова «Бог».

Оправдание прежде и теперь

Оправдание и община

Евангелие создает не христианскую «тусовку», а общину. Если отталкиваться от традиционных, устоявшихся представлений об оправдании, мы неизбежно рискуем впасть в индивидуализм. Во времена Августина или Лютера это было еще не так страшно: их современники были связаны друг с другом гораздо теснее, чем мы с вами. Однако в культуре дышащего идеями Просвещения модернизма, а затем и в современной нам постмодернистской культуре индивидуализм расцвел буйным цветом: недаром символами нашего времени стали персональный стереоплейер и тотальная приватизация. Прискорбнее всего, что на эту удочку попались даже некоторые проповедники так называемого «Евангелия», утверждающие, что каждый оправдывается и спасается сам по себе. Но у Павла ни в проповеди, ни в «следствии» из нее, то есть в учении об оправдании, ничего подобного не найти. Бесспорно, каждый из нас призван во всей своей неповторимости своим голосом отозваться на Благую весть. Никто не вправе это отрицать. Но в одиночку, сам по себе христианин существовать не может. Павлова проповедь созидает общину, учение об оправдании скрепляет ее. Другого пути у нас нет.

Экуменическая задача

Павлово учение об оправдании ставит перед нынешними разделенными церквами очень важную экуменическую задачу. Невозможно, ссылаясь на учение, согласно которому все верующие в Иисуса Христа соберутся за общей трапезой (Гал 2), утверждать, что тем, кто понимает оправдание иначе, за общим столом места нет. Иными словами, учение об оправдании - не просто богословский концепт, о содержании которого путем напряженных экуменических усилий должны договориться католики и протестанты. Оно само по себе экуменично, поскольку, отстаивая общность всех христиан, учение об оправдании разрушает все наши перегородки, держащиеся на культурных расхождениях и взаимных обидах. Конечно, трудности в один день не разрешатся. Конечно, нам еще предстоят долгие споры о вероопределениях. Но если христиане хотя бы задумаются над смыслом второй главы Послания к Галатам (не говоря уже о Рим 14–15, Еф 1–3 и других подобных фрагментах), можно считать, что первый шаг к неискаженному пониманию Павлова богословия сделан. Но это станет возможным, только если мы осмыслим учение об оправдании как одну из величайших экуменических доктрин.

Впервые с ее развернутым изложением мы сталкиваемся в Послании к Галатам. Поводом послужил вопрос о том, с кем христианину приличествует делить трапезу. Павел же понимал его иначе: могут ли иудеохристиане сидеть за одним столом с христианами из язычников? Но, к сожалению, многие католики и протестанты упорно видели в учении об оправдании «систему спасения» и, отталкиваясь от такого понимания во всех богословских спорах, сослужили себе и своим общинам весьма дурную службу. По сути, они вывернули Павлово учение наизнанку. Ведь смысл его как раз в том и состоял, что место за трапезой найдется всем верующим в Иисуса Христа, независимо от их национальных, культурных корней, а также, скажем прямо, многочисленных конфессиональных и межденоминационных различий, имеющих отношение, скорее, не к богословию, а к культуре. Превыше всего - единство веры во Христа, а значит, для евхаристического братства вовсе не требуется полной договоренности об оправдании. Когда христиане в конце концов это поймут, они не только станут жить в соответствии с тем, что исповедуют, но у них появится твердое и верное основание для проповеди Благой вести.

«Анонимное оправдание»

Отсюда следует очень важная и утешительная мысль, которой я всегда буду обязан великому англиканскому богослову Ричарду Хукеру, в чьих трудах я ее нашел. Никто не оправдывается по вере в учение об оправдании верой. Если чем и оправдываются, так только верой в Иисуса Христа. А значит, - и это несомненно, - множество людей оправданы по вере, даже если сами они того не знают. Взять хотя бы Галатов, которые не подозревали, что оправданы, и заботились главным образом о том, делать ли им обрезание. Как пишет Хукер, несомненно, оправданы по вере и те, кто задолго до Реформации искренне верил во Христа, но поскольку учение об оправдании тогда еще сформулировано не было, они не были уверены на этот счет и пытались заполнить тревожную пустоту другими способами. Да и сегодня большинство христиан тоже вряд ли разбираются в тонкостях этой доктрины, но простодушно и кротко уповают на Иисуса, и поэтому они, согласно Павлу, тоже оправданы и причтены к единой семье. Соответствующим образом к ним и следует относиться. Все это не означает, конечно, что учение об оправдании несущественно и второстепенно. Отнюдь нет. Если церковь предлагает его, не понимая, о чем говорит, - не миновать беды. Можно сказать, что учение об оправдании в определенном смысле указывает за пределы себя самого. Веруй во Христа, веруй в то, что Иисус - Господь и Бог воскресил Его из мертвых, а все остальное приложится.

Оправдание и святость

Если понимать «Благую весть» и «оправдание» в том смысле, о котором здесь шла речь, мы вряд ли рискуем как в теории, так и на практике столкнуть учение об оправдании с общим для всех христиан призывом к святости. И по сей день многие добрые христиане, прекрасно осознающие висящим над ними дамокловым мечом опасность пелагианского довольства собственной праведностью, затрудняются объяснить, почему ученики Христовы должны быть не просто «нравственными», а святыми в слове, деле и помышлении. Некоторые, не желая снижать нравственную планку, и впрямь ударяются в пелагианство. Другие же (таких сейчас становится все больше и больше), недослушав и недопоняв учение об оправдании верой, оправдывают им безнравственность, корни которой, даже если она пускает ростки в церкви, все равно - в мирской, а в наше время - в постмодернистской культуре. Но все это - карикатура, гримаса. В действительности Павлово учение об оправдании глубоко укоренено в Евангелии, понятом как весть о владычестве Иисуса Христа. Отсюда и требование безоговорочного послушания Ему. Одна из ключевых фраз у Павла - «послушание веры». Вера и послушание - не антонимы. Напротив, они неотделимы друг от друга. Недаром «вера» и «верность» - слова однокоренные. Но, с другой стороны, не искажаем ли мы исходный смысл «Евангелия» и «оправдания», пытаясь тайком протащить в них «добрые дела»? Это могло бы случиться, упусти мы из виду ограничения, о которых говорилось выше. Вера, даже самая деятельная, никогда и ни при каких обстоятельствах не может быть предметом человеческой оценки, «пропуском» в народ Божий. Она - Богом данный знак принадлежности к семье верных - ни больше ни меньше. Святость же - это состояние, отличающее тех, кто только по милости Божьей оказался среди Его верных.

Оправдание и власти

Итак, одна из самых острых граней учения об оправдании обнаруживается совсем не там, где ее привыкли видеть даже самые ярые его защитники. Павлово учение об оправдании верой самым решительным образом разоблачает тех, кто хотел бы определять принадлежность к церкви чем–либо, кроме веры в Иисуса Христа. В частности, оно начисто исключает любые попытки обусловить предстояние перед Богом происхождением, сословием или родом. Сама мысль о том, что принадлежность к церкви может зависеть не только от послушания Христу, - не что иное, как идолопоклонство. Именно в этом убеждал Павел церкви в Галатии, Антиохии и других местах. Точнее всего о таком понимании оправдания сказано в Еф 3:10, где речь идет не о том, что церковь должна говорить, но о том, чем она должна быть и что делать. Церковь, верит Павел, призвана открыть «начальствам и властям на небесах многоразличную премудрость Божию». Сам факт существования общины верных, в которой нет различий между иудеями и эллинами, рабами и свободными, мужчинами и женщинами, должен указать «начальствам и властям», что их время уже прошло и человеческая жизнь видится теперь совсем иначе. Эта мысль, как мне кажется, особенно важна для современного мира. И она же подводит нас к более общему вопросу о современном звучании основной темы всех Павловых текстов.

Новое понимание Бога и Божьей праведности

Что значит для современного мира предложенное Павлом новое понимание Бога?

В задачи этой главы и даже этой книги не входит анализ современного состояния богословия Троицы, однако приятно отметить, что в последнее время эта, почти забытая в 60–е годы сфера богословия все громче заявляет о себе. Пожалуй, единственное, о чем в данной связи надо сказать, так это о том, что в наши дни от христианского богословия и проповеди требуется смелость заново открыть смысл слова «Бог».

Выше мы уже говорили, что примерно десять лет назад произошел весьма существенный сдвиг в западном сознании: общество стало осознавать очевидную для любого современника Павла истину о том, что существительное «Бог» на самом деле многозначно. У тех, кто говорит, что не верит в Бога, следовало бы спросить, какого Бога они имеют в виду. О том же вежливо, но решительно стоило бы спрашивать и тех, кто клянется, что в Бога верит.

Не так давно журналисты с недоумением комментировали опрос, в ходе которого обнаружилось, что большинство жителей Великобритании в Бога верят, но в церковь не ходят. Впрочем, это неудивительно. Бог, в которого верит огромное множество наших современников, - это Бог деистов. Примерно в такое божество верили во времена Павла эпикурейцы. Оно отстраненное, холодное, безразличное. Конечно, само оно пребывает в блаженстве, но ни за что не станет марать руки вмешательством в наши земные дела. Нет ничего странного, что люди, верящие в подобного Бога, шагу не ступят в церковь. Да ради такого «бога» и пальцем пошевелить не захочешь. Павел в свое время ошеломил язычников вестью об истинном Боге, живом, заботящемся, любящем, который действовал и действует в истории и каждой человеческой жизни, чтобы восставить и исцелить всякую тварь. С тем же мы должны идти и к нашим современникам: проповедуя Евангелие, говорить им об истинном Боге, который странным образом оказался «за скобками» так называемой христианской культуры, о том, что Он открылся в Иисусе из Назарета и познаваем Святым Духом.

Бог этот настолько не похож на божество деистов, что наши современники, вероятнее всего, сначала придут в недоумение. «Как это, - скажут они, - Бог пылко и сострадательно нас любит? Как это: он стал человеком, чтобы спасти человечество? Это непоследовательно, нелогично, неразумно, в конце концов». Да–да, конечно, но только если исходить из тех представлений о Боге, которые сложились в XVIII веке. Пора перестать в наших проповедях и публичных выступлениях играть словом «Бог» и вернуть миру его истинный смысл, открывшийся в Иисусе.

Это потребует объявить войну всем ложным богам, которые все громче заявляют о себе в последнее время. Богословие, как природа, пустоты не терпит. Деизм родил атеизм: сначала Бог был хозяином, затем - хозяином в отлучке, а потом - просто «в отлучке». Но так долго продолжаться не могло, и очень скоро его место заняли другие, вынырнувшие из небытия божества. Это заметней всего в разнообразных течениях New Age, часть из которых - откровенно языческие. Так же, как иудейский монотеизм противостоял в свое время дуализму, язычеству, стоицизму и эпикурейству, в наши дни христианский монотеизм должен (и об этом мы читаем у Павла) бросить вызов всем прочим богословским системам.

Уже сейчас видно, что больше всего движение New Age преуспело там, где христиане позволили себе опуститься до явно дуалистического почитания «далекого Бога» и презрения к тварному миру, включая и самый близкий нам «кусочек» творения, то есть собственное тело. New Age же предлагает неожиданную и захватывающую альтернативу: все творение, в том числе и мы с вами, божественно от начала и до конца. Однако все эти красивые слова - не более чем карикатура на Евангелие, о котором говорит Павел. Сам по себе тварный мир - не Бог, но он создан для того, чтобы отражать благость сотворившего его Бога и, в конце концов, разделить свободу и славу детей Божьих. Люди тоже не боги, но они созданы как образ и храм Его Духа.

Здесь дело не в том, чтобы дать правильный ответ. Современные богословские системы описывают главным образом, как люди живут, как упорядочивают мир и поступают друг с другом. Только в насквозь деистической культуре возможно, чтобы слово «богословие», как это можно наблюдать в некоторых сферах и кругах, стало ругательством в адрес несостоятельных теорий. Коль скоро мы призваны вслед за Павлом свидетельствовать по самому большому счету об истинном Боге, открывшемся в Иисусе Христе и в Духе, нам надо доказать, что на богословском языке можно говорить обо всем - о жизни, культуре, любви, политике и даже о религии. Больше того, это ставит новую задачу перед исследователями: им придется показывать связь богословия с другими науками. Правда, сначала потребуется убедить бухгалтеров и кассиров в том, что ради такого дела стоит оторваться от ведомостей и отчетов. Для этого нам понадобится не только терпение Иова, но и отвага противостоять «начальствам и властям» вестью о том, что есть другая жизнь, и ее следует принимать всерьез.

Кроме того, как мы видели, предложенное Павлом переосмысление слова «Бог» предполагало совершено иной взгляд на Божью праведность. Размеры книги не позволяют поговорить об этом поподробней, поэтому остановимся только на восьмой главе Послания к Римлянам, где наиболее полно раскрыта одна из сторон интересующей нас темы. Павел «с радостной надеждой» говорит о наступлении того дня, когда совершится величайший исход всей твари из «рабства тлению» к свободе детей Божьих. Основная идея здесь такова: завет между Богом и Израилем с самого начал был «задуман» как орудие спасения всего мира. Немыслимо, чтобы Бог решил спасти маленькую группку людей, а весь прочий мир пусть катится в преисподнюю, что бы под этим ни понималось. Таким образом, если смерть и воскресение Иисуса Христа, равно как и действие Святого Духа, подтверждают верность Бога Завету, нелепо, тем более ссылаясь на Павлово «Евангелие», представлять себе дело так, будто Бог всего лишь выбрал другую группу спасенных, а общий механизм остался неизменным: одних - в рай, других - в космические тартарары. Тем не менее, показательно, что богословие и экзегеза нередко обходят самые существенные в этом смысле фрагменты - середину Рим 8 и середину 1 Кор 15 - молчанием, а протестантские экзегеты вообще не знают, что с ними делать.

И, наконец, Павлово представление о Божьей праведности потребует от нас заново понять, как праведность Бога связана с Его справедливостью по отношению к миру, которая во всей полноте откроется в будущем, но проступает уже в образах настоящего. Ведь недаром dikaiosune - «справедливость» - может переводиться и как «праведность». Если правда, что Бог во Христе и силой Духа хочет обновить весь мир, и все, о чем говорится в Рим 8 и 1 Кор 15, действительно имеет смысл, значит, как святость в нынешней жизни, пусть отчасти, неуверенно, гадательно, но все же несомненно предвосхищает грядущее воскресение, так и все наши нынешние усилия милосердия, справедливости и мира, пусть неполно, зыбко, гадательно, но столь же несомненно, «прообразуют» исполнение Божьего замысла о твари. Ни одно из них не напрасно: это только на старой карикатуре механик смазывает колеса машины, которая вот–вот сорвется в пропасть. Все наши старания - знаки надежды для мира, который «стенает и мучится доныне» в ожидании обетованного освобождения.

По мере продвижения в глубь понятия «Божья справедливость» мы все явственней начинаем понимать, что оно по сути говорит о Божьей любви, любви Творца к сотворенному Им мирозданию и решимости восставить его ценой победы Христа над силами лжи и распада. Бог жаждет затопить творение Своей любовью, покрыть его Своей славой, как воды покрывают море. Если Евангелие повествует о праведности Божьей, а церковь призвана и уполномочена возвестить эту весть всему миру, значит, и по богословским, и по экзегетическим резонам она никак не может согласиться на половинчатость. Ей нужна полнота. Совершенно так же она не может соглашаться с тем, что несправедливость, унижение и насилие по–прежнему правят миром. Ведь не кто иные, как христиане, призваны привести творение или хотя бы малую часть его - собственное тело - в послушание целительной любви Божьей. Им заповедано уже в настоящем становиться теми, кем по Божьему замыслу им предстоит стать в будущем. Собственно, в этом и состоит святость. Вправе ли мы подходить с другими мерками к тварному миру?

Заключение

Павлово благовестие, в чем убедили нас старые добрые экзегеза и богословский анализ, и по сей день может многое дать не только для проповеди, но и для всей жизни церкви. Я не берусь сейчас рассуждать о том, что сказал бы апостол Павел нашим постмодернистам, но мне думается, он и здесь мог бы противопоставить их претензиям христианское здравомыслие и цельность, а не ограничивался бы перепуганным ворчанием, которое время от времени можно слышать в церковных кругах. Павлово видение истины, реальности, личности, захватывающей истории отношений Творца и мироздания, Бога Завета и народа Завета вполне могло бы стать мощным и очень нужным противовесом постмодернистским попыткам «деконструировать» истину и реальность, расшатать и размыть личность, разоблачить и уничтожить все «мета–тексты». Иными словами, я убежден, что Павлово благовестие, равно как и неотъемлемая часть его - учение об оправдании, в наши дни не менее действенно, чем во времена Павла.

Но для этого понадобятся люди, готовые пойти на тот же риск, на какой в I веке пошел апостол язычников, - научиться безумию мудрости, силе в немощи, то есть стать, с человеческой точки зрения, неудачниками. Если христиане призваны проповедовать Благую весть, им, хотят они того или нет, предстоит заново открыть для себя, что Евангелие - это не только идеи, но также символы, повествование, наконец, праксис (то есть деятельная жизнь). Или, как сказал бы Павел, Царство Божье - не слово, а сила. Поэтому, пытаясь понять апостола Павла, так важно напоминать себе, что все наши интеллектуальные упражнения - только подступы к реальности. Сама же реальность, то есть Благая весть Бога, никогда не была и не будет «книгой», которую можно проанализировать, понять, поместить в интеллектуальный багаж, - и на том успокоиться. Царство Божье, если его истина, конечно, не извращена до неузнаваемости, должно стать (как это и случилось в Иисусе Христе) плотью и кровью. Все, что во Христе открылось миру, снова должно быть явлено стараниями тех, кто веруют в Него, и, движимые Духом, жизнью, равно как и словом, проповедуют Благую весть своим современникам.

Согласно Евангелию, после казни и воскресения своего учителя апостолы во главе с апостолом Петром начали проповедовать учение Христа в иудее, а так же среди иудейских общин в других странах. Как и заповедовал им Иисус Христос.
«…Сих двенадцать послал Иисус и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; А идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева…» (Матф. 10, 5-6).
География распространения раннехристианского учения была обширна — Парфянское царство, Мидия, Елам, Мессопотамия, Греция, Македония, Фригия, Памфилия, Египет, Ливия и Рим. Но следует заметить, что христианство распространялось исключительно среди иудейских общин густо разбросанных по вышеприведенным территориям. Постепенно, шаг за шагом, христианство начинает вытеснять иудаизм в верованиях иудеев.
В ЭТО ВРЕМЯ среди апостолов появляется некий Павел (Савел или ещё его называли Саул) он никогда не видел Иисуса и решил принять христианство потому, что с ним заговорил Бог. В скором времени он заслуживает звания апостола. В истории религии за Павлом закрепляется имя «Апостола язычников» за то, что он обращал в христианство не столько иудеев сколько окружающие народы. Заслуги апостола Павла в формировании христианства настолько значительны, что апостола Петра вместе с апостолом Павлом называют «столпами» церкви Христовой, первоверховными апостолами.
Попробуем более подробно разобраться в биографии человека собственноручно написавшего 14 из 21 посланий апостолов, сыгравшего одну из ключевых ролей в становлении современной версии христианства.
«…Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова» (Рим. 11:1).
«Я иудеянин, родился в Тарсе Киликийском воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне…» (Деян. 22:3).
И буквально с первых строк, нас ожидает большой сюрприз! Оказывается Павел (Савел) учился у тех, против кого Иисус Христос боролся всю свою жизнь и от чьего влияния предостерегал всех «погибших овец» дома Израилего.
«…ученикам Своим: берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лук. 12.1)
Учителем будущего апостола святого Павла был раббан Гамалиил.В то время титулом раббана называли высшее духовное лицо Израиля, кроме того, Гамаллил был главой фарисейского большинства в Синедрионе! 2 Интересно получается, Павел (Савел) был учеником одного из главных фарисейских противников Христа! Иисус методично и неумолимо разрушал основание фарисейской религии основанной на опасном заблуждении, что все остальные народы должны быть рабами народа Израиля и их Бога Яхве.
«…если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшёл и пришёл; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей? Потому, что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи.» (Иоан.8:43-44)
Иудейским первосвященникам левитам Богом Яхве было приказано уничтожать любого, кто посмеет поколебать веру иудеев в Бога Яхве, а также в то, что другие народы должны служить народу Израилеву, отдавать им свои богатства, земли, менять свою веру.
1. Всё, что я заповедаю Вам, строго исполняйте; не прибавляй к этому ничего и ничего не убавляй от этого.
2. Если восстанет в среде твоей пророк или сновидец и даст тебе знамение или чудо.
3. И появится знамение и чудо, о котором он говорил, чтобы сказать: «пойдём за богами иными, которых ты не знал, и будем служить им».
4. То не слушай слов пророка этого или сновидца этого, ибо испытывает вас бог, всесильный ваш, чтобы узнать, любите ли вы бога, всесильного вашего, всем сердцем Вашим и всей душой Вашей.
5. За Богом, Всесильным Вашим, идите, и его бойтесь, и заповеди его соблюдайте, и его голоса слушайтесь. И ему служите, и к нему прилепитесь.
6. А пророк тот или сновидец тот смерти должен быть предан за то, что говорил он преступное против всесильного бога вашего, который вывел Вас из страны Египетской и избавил тебя из дома рабства, - чтобы сбить тебя с пути, по которому повелел тебе бог, всесильный твой, идти; искорени же зло из среды твоей…»
(«Пятикнижие и гафтарот». Книга «Рьэ» XIII, 1-6, 1163-1168 с, Издательство «Мосты культуры», 2004)
Подчиняясь недвусмысленной инструкции данной в Торе первосвященники оказали на иудеев пси-воздействие достаточное, для того чтобы люди до этого считавшие Иисуса Христа своим мессией, осудили его на мучительную и позорную смерть на кресте. Предпочтя спасти не Христа, а вора и убийцу Варраву, по дороге на казнь всячески оскорбляя его.
«Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву. Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят!» (Деян.20:20-23)
Можно с уверенностью утверждать, что Павел (Савел) разделял отношение фарисеев к Христу и его последователям. Его активное участие в преследовании и убийствах христиан подтверждает это.
«Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришёл к первосвященнику. И выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдёт последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим.» (Деян 7:58)
То есть, Савл просил у первосвященника, вполне возможно, своего учителя Гамаллила, разрешение на отлов и доставку христиан в Иерусалим, для этих целей синедрионом снаряжались целые караваны карателей-ловцов, руководителем одного из которых был Павел (Савел). Достаточно часто, уличённые в симпатиях к учению Иисуса иудеи в соответствии с «отеческим законом» подвергались немедленной мучительной казни путём побития камнями.
«7. Если станет подговаривать тебя брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена твоя, или друг твой задушевный, тайно, говоря: «Пойдём и будем служить богам иным, которых не знал ни ты, ни отцы твои»,
8. Из Богов народов, что вокруг Вас, близких к тебе или далёких от тебя, от одного края земли до другого,
9. То не соглашайся с ним и не слушай его, и не щади его, и не жалей его, и не прикрывай его,
10. Но убей его; рука твоя первая да настигнет его, чтобы умертвите его, а рука всего народа - после.
11.И побей его камнями,чтобы умер он, ибо хотел он отвратить тебя от Бога, Всесильного твоего, который вывел тебя из страны Египетской, из дома рабства.
12. А весь Израиль услышит и ужаснётся, и не станут более делать такого зла в среде твоей…» («Пятикнижие и гафтарот». Книга «Дварим», Ръэ XIII, 7-12)
На картине «Каменование св. Стефана» знаменитого нидерландского художника Ре́мбрандта Ха́рменса ван Рейна проиллюстрировано подобное избиение, на заднем плане, сидит будущий апостол Павел (Савел), который согласно Новому завету, «одобрял убиение его»(Деян.8:1).
Столь активные меры борьбы со стороны Синедриона были вызваны бурной ответной положительной реакцией иудейского народа на учение Иисуса Христа. Значительная часть иудейского общества начала изменять навязываемый им левитами образ жизни. Более того, нарушать религиозные обычаи и сомневаться в легитимности власти синедриона. По сути, это являлось вызовом закону, установленному Торой, а значит богом Яхве. Как мы уже знаем, каралось смертью. Силовые меры по физическому уничтожению носителей учения Христа не приносили достаточного положительного результата, «ересь» продолжала распространятся среди иудеев.
И во время одной из таких «зачисток ереси» с будущим апостолом Павлом заговорил Бог. «ревнитель отеческого закона» Павел слепнет, потом прозревает, после чего сразу понимает, что ошибался, кается и решает посвятить всю оставшуюся жизнь распространению учения Иисуса Христа. Павел активно проповедует то, что впоследствии назвали христианством в Малой Азии, Греции, Риме, Иудее, на Кипре и в других городах и странах средиземноморья. В том числе, в самой иудее, за что подвергается аресту и суду синедриона. Избегнуть той самой смертной казни, к которой он сам приговаривал своих бывших идейных противников христиан, ему помогает лишь Божье проведение в лице гражданства Рима, благодаря которому, формально-юридически, Савла нельзя было казнить. В процессе, он пишет множество посланий в организованные христианские церкви разных стран. Впоследствии эти послания входят в Библю на правах Боговдохновенных текстов. Его ученики Марк и Лука, никогда не знавшие Иисуса пишут два из четырёх Евангелий, Лука также пишет «Деяния Апостолов», где описываются события после принесения Христа в жертву. Также, Павел (Савел) воспитывает множество учеников, которые занимают в новообразованной иерархии «христианской» церкви весьма почётные места, продолжая духовною традицию, заложенную своим учителем. Тексты, написанные другими людьми, в том числе теми, кто воочию общался с Иисусом Христом признаются несоответствующими духу христианства, некоторые из них изымаются из обращения становясь апокрифами, некоторые переписываются в соответствии с «правильным» пониманием, а некоторые уничтожаются на корню вместе со своими хранителями. На этом основании современное христианство правильнее называть «Павлианством».
Дорогой читатель! Особенно причисляющий себя к православным христианам, давайте попытаемся проанализировать информацию, изложенную в Новом завете. Не принять её как истину в последней инстанции только потому, что она написана в книге под названием «Библия». А проанализировать. Стоит заметить, что как сейчас, так и в те далёкие времена люди также боролись за власть, интриговали, строили и реализовывали свои замыслы. И часто то, что декларировалось совсем не совпадало с тем, что делалось на самом деле. Это очевидные вещи, которые, казалось бы, всем понятны, но почему-то, когда дело касается религии многие люди совершенно забывают об этом.
Давайте, рассмотрим наиболее важные изменения, которые были внесены Павлом. Иисус Христос говорил:
«…Я послан только к погибшим овцам дома Израилего.» (Мат. 15:24),
«…Сих двенадцать послал Иисус и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; А идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева…» (Матф. 10, 5-6)
Это означает, что учение Христа предназначалось исключительно для исправления народа Израиля. Его религии и жестоких традиций и обычаев и законодательно установленного Торой, исповедуемого иудеями стремления к мировому господству. На остальные народы христианство не должно было распространятся. Более того, есть основания утверждать, что Отец, пославший Иисуса и Бог Яхве это не одно и тоже, а две противоположные силы.
«…если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшёл и пришёл; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей? Потому, что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи.» (Иоан.8:43-44)3
Позднее, Павел и его ученики при поддержке фарисеев стали уничтожать старые письменные источники, писать новые Евангелия и активно формировать иерархию христианской церкви из своих сторонников. В этих евангелиях жизнь Иисуса Христа была частично переписана на основе жизни древне иудейского пророка Джошуа. Были добавлены слова призванные уверить читателей, что Иисус пришёл не для того, чтобы отменить «отеческий закон», а всего лишь призвать иудеев к тому, чтобы они более ревностно исполняли заповеданное Богом Яхве через Моисея.
Вместе с тем, Павел (Савел) водит казалось бы, парадоксальное утверждение — Христианство должно распространятся на все народы, все кто приобщается к христианству вне зависимости от их национальной принадлежности, становятся иудеями!
«Ибо не тот иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно. Но тот иудей кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу а не по букве: ему и похвала не от людей, а от Бога» (Рим 2:28-29).
На взгляд людей привыкших к формальному равноправию, в этой фразе нет ничего особенного, но давайте подумаем как воспринималось это равноправие с другими народами древними иудеями. Все события Торы основаны на отношениях Бога Яхве и его избранного народа. Бог устраивает всемирные потопы, держит народ Израилев в египетском и вавилонском «плену», водит 40 лет по пустыне, устраивает всемирные потопы и другие, более мелкие катастрофы типа пожаров, неурожаев, эпидемий и всё это ради одной цели – народ Израиля должен подчинятся Яхве, любить его беспрекословно выполнять волю левитов, которые говорят от его имени. За всё это народу Израиля обещана очень щедрая награда – все богатства народов запада и мировое господство придачу.
2. Ибо вот, мрак покроет землю и мгла – народы, а над тобой воссияет свет Бога, и слава его над тобой явится.
3. И будут ходить народы при свете твоём и цари – при блеске сияния твоего.
4. Подними глаза твои, оглянись кругом и смотри: все они собрались из стран изгнания и идут к тебе, сыновья твои издалека идут, и дочери твои рядом с царями воспитываться будут.
5. Тогда увидишь ты, и воссияешь, и растеряешься от радости, и преисполнится сердце благодарностью, – ибо станет твоим всё изобилие стран запада, богатство народов перейдёт к тебе…
9. Ибо ко мне жители островов стекутся и корабли из Таршина впереди – чтобы привести сынов твоих из далека, серебро их и золото их с ними: во имя Бога, Всесильного Бога твоего и святого Бога Израиля, ибо великолепием украшает он тебя.
10. И будут строить сыны чужих народов стены твои, а цари их будут прислуживать тебе, ибо, разгневавшись, нанёс я тебе удар, но охотно сжалился над тобой.
11. И открыты будут ворота твои всегда, ни днём ни ночью не будут они затворяться, чтобы несли тебе богатство народов, а цари их приведены будут, как рабы.
12. Ибо тот народ и то царство, что не будут служить тебе, погибнут, и народы эти истреблены будут.
16. И будешь ты пить молоко, брать всё лучшее у народов, из грудей царских пить молоко, и узнаешь, что я – Бог, Спаситель и Избавитель твой, Владыка Яакова.
(«Пятикнижие и гафтарот». Книга «Дварим», Йешаягу LX, 2-5, 9-12, 16, 1286-1288 с, Издательство «Мосты культуры», 2004, ISBN 5-93273-047-1.)
Задумайтесь! Введением этого постулата Савел практически уничтожил все усилия Иисуса Христа в отношении иудеев! Имея раввинистическое образование и зная своих собратьев, Павел (Савел) не мог не знать, что иудеи не смогут отказаться от богоизбранности. Не сумев разрушить христианство воздействием снаружи, фарисеи начали разрушать его изнутри! Лицемерное принятие чужой религии не считается в иудаизме зазорным, если иудей сохранил в сердце «отеческий закон» и по призыву своих ближних готов использовать свои силы и положение в обществе не братьев ему (не ближних) к вящей пользе иудаизма и своих собратьев (ближних) в частности. Хорошим примером этому служит письмо константинопольских раввинов своим французским собратьям.
Письмо константинопольских раввинов
Возлюбленные братья в Моисее. Мы получили ваше письмо, которым вы нас уведомляете о неудачах и несчастиях, переносимых вами, в чём мы вам так сочувствуем, как будто это случилось с нами. Вот совет наших величайших раввинов и сатрапов: вы говорите «что французский король хочет, чтобы вы были христианами», - поступите так, если нельзя сделать иначе, но продолжайте хранить в сердце закон Моисея. У вас хотят отнять ваше имущество, - сделайте из своих детей купцов и, при помощи торговли вы заберёте их добро. Вы жалуетесь, что они посягают на вашу жизнь, - пусть ваши дети сделаются врачами и аптекарями, и без страха наказания будут их лишать здоровья. Они разрушают ваши синагоги, - старайтесь, чтобы ваши дети становились канониками и причётчиками, ибо тогда они могут разрушать их Церковь. Что же до того, что вам приходится переносить оскорбления, - пусть ваши дети сделаются адвокатами, нотариусами и вообще людьми, которые занимаются общественными делами, и этим способом вы будете властвовать над христианами, приобретёте их земли и отомстите им. Не уклоняйтесь от совета, который мы вам даём, ибо по опыту увидите, что из униженных вы станете владыками.4
Павел был не первый и не последний из иудеев поступивший подобным образом, лицемерно поменяв веру снаружи, внутри он продолжал оставаться фарисеем. И это внутреннее фарисейство проглядывает у него даже несмотря на внешнюю маскировку.
«Я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть, Израильтян, которым принадлежит усыновление и слава, и заветы и законоположение, и богослужение и обетование» (Рим. 9, 3-4).
Заметьте, в послании к христианской общине города Рима он заявляет, что готов отречься от Христа (того за кого он обещал положить жизнь!) ради братьев родных ему по плоти, а не ради каких то абстрактных «иудеев», которыми становятся путем принятия христианства! По сравнению с этим сознательным предательством, отречение от Христа по «робости» другого апостола Петра (Шимона), кажется детским и незначительным. Приходится признать, что Савел сказал абсолютную правду. За своих братьев и за «отеческий закон» Савел действительно мог предать Христа в любой момент, а если точнее, что Савел никогда искренне и не зарекался нести учение Иисуса Христа, он выполнял порученную синедрионом миссию по разрушению набирающего силу среди иудеев христианства.
То есть, можно утверждать, что Иисус пришёл спасти только «погибших овец дома Израилевого» от пагубного влияния, распространяемого на иудеев через левитов Богом Яхве. Бог Яхве и пославший Иисуса Отец это две противоположные борющиеся с друг другом силы. О чём прямо говорил Христос. Этот вывод подтверждают действия поставленных Богом Яхве для управления иудеями касты левитов, в чьи обязанности входило не допустить распространения учения Иисуса и убить его. Что они и сделали. Оказав пси воздействие на простых иудеев, в результате которого, даже поддерживающие Иисуса иудеи осудили его на смерть. После того как воздействие спало иудеи не смогли понять почему они практически собственноручно позволили убить своего мессию.
Но учение Христа продолжило активно распространятся даже после его смерти и вопреки массовым казням последователей Христа среди иудеев. Осознав неэффективность борьбы с идеями силовым способом, левиты замыслили уничтожить учение изнутри. На роль исполнителя замысла главой Синедриона Гамаллиилом был выбран его ближний ученик Савел (Павел). Чистокровный иудей, потомственный фарисей, зарекомендовавший себя как верный сторонник иудаизма во время обучения, казней, расправ над последователями Христа.
Сам Иисус особо предупреждал своих учеников о «волках в овечьей шкуре», фарисеях-лицемеров. Но апостолы не усвоили этот урок. Как и положено фарисею, лицемеря, Савел (Павел) отрёкся от иудаизма, принял учение Христа и сумел войти в состав апостолов. После чего, вопреки прямому запрету Иисуса стал распространять «христианство» среди не иудеев, прекрасно понимая к чему это приведёт. Иудеи благодаря многовековому программированию не смогли отказаться от соблазна богоизбранности и наград обещаемых за верность Богом Яхве и левитами. Распространение христианства среди иудеев было остановлено и через некоторое время сошло на нет. Иудаизм был спасён, а иудеи вернулись к поклонению Богу Яхве и рабской покорности Левитам. И всё это, благодаря святому «христианскому» апостолу Савлу (Павлу) и тем, кто стоял за ним.

Приветствую!

На Ваш вопрос не ответить кратко.

Иаков, который написал это послание, вероятнее всего был не кто иной, как брат Иисуса Христа. Ведь, из 2-х апостолов с именем Иаков, которые были поставлены на служение Иисусом, наиболее активный погиб в первые годы после смерти и воскрешения Христа, что описано в начале книги Деяний. Значит, это должен быть или второй апостол Иаков или одноименный брат Иисуса, неоднократно упоминаемый в Новом Завете. Анализируя Библию, мы видим, что брат Иисуса Иаков присутствовал при Его явлении ученикам после воскрешения. Кроме того, Иисус отдельно являлся Иакову после воскрешения (см. 1 Кор. 15:7, Деян. 1:14). И самое главное, по восточным традициям, высоко чтущим родство, только БРАТ — ПРЕДСТАВИТЕЛЬ СЕМЬИ Иисуса мог обладать столь весомым авторитетом, даже превышающим авторитет Петра, чтобы председательствовать на 1-м соборе, который описан в 15 главе книги Деяний. Поэтому для значительной части богословов нет сомнения, что это послание написал Иаков — брат Христа.

Давайте коротко вспомним, о чем послание Иакова? Во-первых, к кому обращено это послание?

Ответ однозначен: к Церкви, то есть к христианам:

«Братия мои! имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы …» (Иакова 2.1)

Мог ли Иаков такое написать иудеям, отвергающим Христа? Конечно нет. Значит это обращение исключительно к христианской Церкви.

А отделял ли Иаков христиан из язычников от христиан из евреев? Нет, об этом ни сказано ни слова в его послании. Хотя есть сегодня некоторые христиане, которые считают, что для христиан из язычников и евреев был разный Новый завет. Посмотрите внимательно: христиан Иаков называет Израилем, то есть он прямо указывает на то, что христиане из язычников вошли в народ Божий – стали потомками Авраама по духу согласно обетования, то есть обещания Божьего (см. Ис. 42:6, 49:6).

«Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа, двенадцати коленам , находящимся в рассеянии, — радоваться» (Иакова 1.1).

Двенадцати колен в то время уже не было. Это было богословское понятие, обозначающее полноту народа Божьего. Ведь 10 колен из 12 Израиля в то время уже давно были рассеяны, смешавшись с другими народами после Ассирийского плена. А Иаков обращается к 12 коленам, то есть как бы ко всем верующим — представителям народа Божьего – христианам из иудеев и язычников.

Мы вспомнили кем был Иаков – брат Самого Иисуса, т.е. человек с детства общавшийся лично с Самим Господом Неба и Земли. Мы поняли к кому обращался Иаков – КО ВСЕМ христианам…

Тогда почему послания Иакова далеко не все христиане признают полноценной книгой Нового завета? Марин Лютер – один из основателей реформаторского — протестантского движения в христианстве называл послание Иакова «Соломенным посланием». И сегодня многие христиане перелистывают Библию через это послание, чтобы не видеть текстов, которые им не нравятся и кажутся не правильными. А почему такое происходит? Потому что не все христиане одинаково понимают, что такое Евангелие!

Давайте вспомним некоторые тексты из послания Иакова, из-за которых это послание не любят многие христиане.

Иак. 2.1 Братия мои! имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица . (что такое “не взирая на лица”? Это значит, не учитывая социальное положение и материальный достаток человека, то есть относится ко всем одинаково. Читаем дальше) 2 Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем … (дальше описано, что такого человека в христианском собрании обычно садят на лучшее место. А затем Иаков говорит:). 8 Если вы исполняете закон царский, по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого, — хорошо делаете (О чем тут сказал Иаков? Он вспоминает заповедь Божьего закона из книги Левит 19:18. Т.е. Иаков хвалит христиан, если они исполняют эту заповедь о любви: “хорошо делаете”. А дальше Иаков говорит): 9 Но если поступаете с лицеприятием (это то, о чем Иаков сказал с самого начала, то есть «взирая на лиц a » ), то грех делаете, и перед законом оказываетесь преступниками. (О чем здесь речь? Иаков говорит о другой заповеди, приведенной там же в книге Левит 19:15 не будь лицеприятен к нищему и не угождай лицу великого). То есть Иаков говорит, что если ты — христианин говоришь, что любишь людей и делаешь им добро, ты хорошо делаешь, но если делишь людей по их социальному статусу и достатку, то ты грех делаешь, так как нарушаешь ДРУГУЮ заповедь закона Божьего о нелицеприятии, ведь поступаешь как неправедный судья, и далее он это прямо поясняет: 10 Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Затем Иаков приводит примеры, говоря, что если ты одну заповедь соблюдаешь, а другую нарушаешь, то все равно ты грешишь. Надо соблюдать заповеди не выборочно, а стараться исполнять все актуальные заповеди Божьего закона.

Иак. 2:14 Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?

Так может или нет? Далее Иаков приводит в пример очень нуждающихся братьев и сестер, которых другой христиан игнорирует. Так может такая вера его спасти? Это вопрос риторический. Согласно Иакову – такая вера не спасет человека! Иаков заявляет, что такая вера мертвая:

Иак. 2:17 Так и вера, если не имеет дел , мертва сама по себе. 20 вера без дел мертва

Итак, мы сейчас вспомнили, о чем писал Иаков. Так все же, почему его послание называют «соломенным» многие христиане? Неужели Иаков нес Евангелие отличное от Евангелия других апостолов?

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте сначала определим на основании истории и Библии: что такое Евангелие?

Сейчас не сложно найти перевод слова Евангелие. Это благая, радостная весть.

А как Вы думаете, это слово исключительно религиозное? Конечно, нет. Это слово употреблялось в миру, как и слово «церковь», обозначающее собрание. Слово Евангелие в частности употреблялось, когда приходил новый император, царь – тогда об этом народу возвещалась благая весть — Евангелие.

А о чем было Евангелие – благая, радостная весть Нового завета?

Сегодня многие христиане считают, что Евангелие заключалось в том, что Иисус умер на Голгофе и через Его заместительную жертву простились грехи людей . Это так? Конечно так! Но разве в Ветхозаветное время не прощались грехи людей? Разве в Ветхозаветное время Бог меньше любил людей и их реже прощал? Давайте посмотрим всего несколько тестов Ветхого завета на эту тему, хотя их много:

Мих. 7:18 Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? не вечно гневается Он, потому что любит миловать .

Пс. 129:3,4 Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит? Но у Тебя прощение, да благоговеют пред Тобою.

Пс. 31.1-5 Псалом Давида. Учение. Блажен, кому отпущены беззакония , и чьи грехи покрыты! Блажен человек, которому Господь не вменит греха, и в чьем духе нет лукавства! Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху. Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего.

Итак, если и ветхозаветное время было прощение Божье, то разве только в вести прощения заключалось Евангелие? Видимо, нет.

Давайте вспомним фразы, где употреблялось слово Евангелие в Новом завете.

Матф.4:17,23 С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия .

Внимание! Мы видим, что Иисус проповедовал Евангелие . Но разве Он постоянно рассказывал народу, что пришел умереть за грехи людей на кресте? Из текста Нового завета четко видно, что даже ученики не до конца понимали сути — цели миссии Христа. Например, вспомните, как Петр не давал Ему умереть. А когда Иисус воскрес, ученики надеялись, что Он пришел восстановить Царство Израилю. И это понятно, ведь Иисус не благовествовал в каждой проповеди о том, что Он пришел умереть за их грехи. Но, тем не менее, проповеди Христа называются в Новом завете Евангелием. Либо мы должны принять, что Иисус постоянно говорил в проповедях о своей смерти за грехи людей, что противоречит тексту Нового завета. Либо мы должны понять, что Евангелие обозначает что-то еще, а не просто прощение и искупление. Тогда в чем еще заключается Евангелие, если не только в прощении грехов через смерть Христа? Какое Евангелие проповедовал Иисус?

Давайте посмотрим, какие слова стоят рядом со словом Евангелие? «Евангелие Царства »! То есть Иисус нес Евангелие — радостную весть о Небесном Царствии! И еще рядом со словом Евангелие, как мы увидели, идет призыв к покаянию.

Давайте посмотрим, как описывал проповеди Христа Марк.

Мар.1:14,15 Пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что ИСПОЛНИЛОСЬ ВРЕМЯ и ПРИБЛИЗИЛОСЬ Царствие Божие : покайтесь и веруйте в Евангелие.

Здесь мы видим то же самое: Иисус нес благую, радостную весть – т.е. Евангелие — о том, что наступило время и приблизилось Царствие Господа и нужно покаяться , то есть поменять свою жизнь. Вспомним, что в миру в то время весть Евангелия возвещала о новом Царе и обещала людям радостные события и счастливую жизнь в новом царстве. И в связи с Иисусом слово Евангелие стоит рядом с вестью о том, что приблизилось Царство Небесное. И Иисус тоже обещал счастье в Божьем Царстве, и призывал к покаянию для того, чтобы войти в это Царствие и счастливо жить в нем.

Кстати, Вам ничего не напоминают последние слова Христа, которые мы прочитали? Практически тоже самое говорил и Иоанн Креститель, предвозвещая служение Христа:

Матф. 3:1 В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской 2 и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Так в чем же заключалось Евангелие – благая весть — Царствия Божьего? Ответ прост: в том, что Иоанн Креститель и Иисус несли людям в своих проповедях правильное учение Божье, исполнение которого делало людей ближе к Царствию Небесному . Иисус и Иоанн призывали людей покаяться и изменить свою жизнь, чтобы наследовать Небесное Царство. А тех, кто неверно понимал Божье учение, Иисус предупреждал, что они не войдут в Царствие Небесное. Вспомните, как предупреждал Иисус в Нагорной проповеди фарисеев и книжников:

Матф.5:20,22 говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное . (И далее он приводит примеры) … кто скажет брату своему: «безумный», подлежит геенне огненной.

Давайте еще посмотрим слова Нового завета о проповеди Христа и о Евангелии: Посмотрим на одну из последних проповедей Христа о конце времени:

Матф.24:14 И проповедано будет СИЕ Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец.

О чем здесь говорит Христос? Разумеется, о конце времени. Конец придет, когда Евангелие Царствия , то есть в переводе — радостная весть Царствия Господа, будет проповедана всему миру. А будет ли это Евангелие в конце времени существенно отличаться от Евангелия, которое нес Христос? Нет! Посмотрите, как именно сказал Иисус: проповедано будет СИЕ Евангелие , то есть это же самое Евангелие . И вспомните, какое наставление дал Иисус, расставаясь с учениками:

Матф. 28:19,20 Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать ВСЕ, ЧТО Я ПОВЕЛЕЛ ВАМ.

То есть, христиане должны учить не чему-то другому, а нести то же самое Евангелие, что нес Христос!

Отличалось ли Евангелие – благая весть, которую несли апостолы после воскрешения Иисуса от Евангелия, которое нес Сам Иисус?

И да, и нет. Точнее, по сути оно не отличалось. Апостолы после воскрешения Христа четко поняли, что рядом с людьми был Бог. То есть, фраза “приблизилось Царство Божие” , которую повторяли Иоанн Креститель и Иисус, приобрела для них еще более глубокое значение. Не только учение Божье, но Сам Бог стал ближе к людям — люди стали ближе к Богу! И Евангелие – добрая весть апостолов - дополнилась этой радостной вестью. И конечно верующие поняли, что в Иисусе исполнились все прообразы обрядов жертвоприношений по очищению людей от греха, которые совершались, начиная с Авеля, и были систематизированы в законе Моисея.

При этом, Апостолы также же, как и Иисус, и Иоанн Креститель, призывали людей к покаянию и изменению жизни. Вспомним апостола Иакова.

Иаков 2:5,6 Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия , которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного.

Мы видим здесь Евангелие Иисуса – обещание Царства Господа и призыв к покаянию, то есть к исправлению, изменению жизни. Иаков, как и Иисус, и Иоанн Креститель дает наставления верующим, помогая им правильно понять Божие учение – Его закон.

Апостол Павел писал о том же. В 1 Коринфянам 6 главе, Ефесянам 5 главе, Галатам 5 главе. Павел четко говорил, что воры, пьяницы, злоречивые, блудники, завистливые… и еще Павел перечислил много пригрешений, описанных в законе Божьем…, что такие людиЦарствия Божьего не наследуют.

Давайте подведем промежуточный итог. Как мы увидели, Евангелие – благая весть обозначает не только спасение через смерть Христа, но включает в себя призыв к покаянию, последующее прощение Богом грехов и обещание человеку Царствия Божьего. В этом смысле Евангелие не новозаветное изобретение – оно было изначально. Поэтому в книге Откровения в Трехангелькой вести Евангелие названо ВЕЧНЫМ: «вечное Евангелие» (Откр. 14:6), и тут же идет призыв покаяться и изменить свою жизнь, а чуть ранее в Откр. 13:8 уточняется, почему Евангелие ВЕЧНОЕ – потому что, Агнец Христос был заклан за грехи людей от создания мира!

Так, если Евангелие одно, и оно является ВЕЧНЫМ, неужели Иаков и другие апостолы несли разное Евангелие? Конечно, нет! Ведь Иаков не отрицал спасение по вере. Вспомним:

Иаков 2:5,6 Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия

Иаков лишь указывал, что НЕ всякая вера может спасти, например бесы тоже веруют, но не спасутся (см. Иак. 2:19).

Также и апостол Павел не утверждал, что дела совсем не влияют на спасение. Павел говорил:

«Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но ЗАКОН УТВЕРЖДАЕМ» (Рим. 3:31)

«ЗАКОН СВЯТ, И ЗАПОВЕДЬ СВЯТА и праведна и добра» (Рим.7:12).

«Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в СОБЛЮДЕНИИ ЗАПОВЕДЕЙ Божиих» (1 Кор. 7:19).

«В Моисеевом ЗАКОНЕ НАПИСАНО … ДЛЯ НАС это написано» (1 Кор. 9:9,10).

«Я … НЕ … ЧУЖД ЗАКОНА пред Богом» (1 Кор. 9:20,21).

«Закон духовен,… добр,… по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (Рим. 7:14,16,22).

«Плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются» (Рим. 8:7).

Как мы рассмотрели выше, Павел множество раз указывал на дела (нарушение заповедей Божьего закона), которые закроют верующим вход в Царствие Небесное. Например, Коринфянам он писал:

«Неправедные Царства Божия не наследуют. Не обманывайтесь: ни блудники (см. Лев. 20:21), ни идолослужители (см. Втор. 17:2-5), ни прелюбодеи (см. Лев.20:10), ни малакии (пассивные гомосексуалисты), ни мужеложники (активные гомосексуалисты, см. Лев. 18:22), ни воры (см. Исх. 22:1,2), ни лихоимцы (корыстолюбивые, пользующиеся своим положением, см. Исх. 22:22), ни пьяницы (см. Втор. 21:20,21), ни злоречивые (см. Лев. 20:9), ни хищники (грабители – см. Лев. 19:13) - Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9,10).

Павел во всех посланиях помогал верующим правильно расставить приоритеты. Он пояснял, что мы спасаемся не исполнением закона, а только благодаря смерти за нас Христа. То есть, если бы Христос не умер, исполнение или не исполнение закона не имело бы значения. Ведь мы спасены заместительной жертвой Христа, данной нам бесплатно – по благодати Божьей. Павел также пояснял, что раньше в жизни верующего Израильтянина первое место занимал закон Божий. Теперь же, когда явился Сам Сын Божий на землю, первичен стал Он – живой Бог, а не “мертвые” буквы закона! Но это не значит, что закон не нужен, просто он теперь не первичен, на первом месте должен быть Христос. Мы должны взирать на Христа, учиться у Него. А закон нам лишь помогает увидеть в себе грехи, которые мы по своей слабой духовности еще не можем в себе заметить:

«Законом познается грех» (Рим. 3:20), ведь «грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4).

Именно этому и посвящено послание Иакова.

Все послание Иакова – это наставления христианам в практическом благочестии и оно естественно не расходится с посланиями других апостолов. И конечно Евангелие Иакова не отличается от Евангелий Иисуса и других апостолов. Все наставления Божьи, данные Им через Своих вестников, с разных сторон описывают единое многогранное мудрое учение Божье – Его Вечное Евангелие Царствия Божьего!

Валерий Татаркин