Идейно-художественное своеобразие поэмы «Двенадцать» Александра Блока.
Цели урока : 1) образовательные : показать полемический характер поэмы А. А. Блока «Двенадцать», её художественные особенности; повторение понятий: жанр, композиция, символ.
2) развивающие : развитие умений и навыков лирико-эпического произведения; совершенствовать выразительное чтение и умение анализировать поэтический текст; совершенствовать умение учеников делать самостоятельные выводы после знакомства с произведением поэта.
3) воспитательные : воспитание интереса к творчеству А. А. Блока,
воспитывать внимание к слову, определить отношение автора к событиям революции 1917 года.
Всем телом,
Всем сердцем,
Всем сознанием-
Слушайте Революцию.
Создание поэмы:
- Поэма написана в январе 1812 года за 3дня.Закончив работу, Блок записал в дневнике: «Сегодня я –гений!». «Двенадцать» - какие бы они ни были- это лучшее, что я написал. Потому что тогда я жил современностью»,- утверждал поэт. С каждым годом окружающая действительность всё больше представлялась Блоку «страшным миром», который должен быть разрушен. Не случайно Блок воспринял революцию как вселенский пожар, который должен был принести за собой желанное обновление. После 1918года поэт не написал ничего существенного до самой своей смерти. Разочарование в революции было этому причиной. Автор очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон. Всё стало дозволено. Не в состоянии удержать от тёмных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога, она тоже потеряна. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом вседозволенности- такой предстаёт Россия в поэме «12».
Учитель: - В этом произведении он не высказал к революции своего отношения, после первого прочтения обычно поэма вызывает недоумение, так как сложна для понимания. Блок показал революцию как стихийное явление, которое подобно ветру, буре, урагану, метели- не имеет цели и направления. Он написало революции так, как он её услышал. Блок услышал множество звуков, передающих стрельбу, лозунговые кличи, песни- марши, частушки, ругань. Современники не могли понять, приветствует ли Блок революцию или осуждает. По словам В. Маяковского, «одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие- славу ей».
Композиция поэмы:
Поэма состоит из 12 глав, построена по принципу кольцевой композиции (ночь, зима, людские фигуры на улицах – в начале и в конце произведения).
Каждая глава обладает определённой самостоятельностью. Поэма будто составлена из отдельных картинок, которые передают неразбериху, царившую в те дни на улицах и в ума.
- Когда происходит действие в поэме? (изображена суровая зима 1918 года, костры на улицах, патрули)
- Какие детали воссоздают картину того времени? (Патрули красноармейцев на улицах Петрограда действительно насчитывали по 12 человек. В поэме упоминаются «керенки» -бумажные деньги, которые были выпущены Временным правительством, фонарик на оглоблях, которым щеголяли петербургские извозчики, плакат « Власть Учредительному собранию!")
Чтение первой главы.
- Какие образы возникают в 1главе? (вечер, снег, ветер)
Учитель: - Действие поэмы развивается на фоне ветра, пурги. Символический образ ветра, который властвует над миром, в дальнейшем обновляется, развивается, он как бы комментирует происходящее: одних сбивает с ног, другим кажется «весёлым», когда появляются красноармейцы, он радостно «гуляет».
В основе произведения-конфликт, борьба старого и нового мира. Это столкновение не может закончиться примирением- настолько полярны борющиеся силы.
- Какие же противоположности сталкиваются? (старый и новый мир, цвет, любовь и смерть, личное и общественное)
Для Блока характерны символические цвета. Какие цвета присутствуют? Выпишите словосочетания, попробуйте объяснить значения. («чёрный вечер» - хаос, злоба, тревога, символ «старого мира»;
«белый снег» - чистота, гармония, символ» нового мира»;
«красный флаг» -цвет революции, цвет крови (Катька убита))
- Как относятся к революции прохожие? Чьи голоса мы слышим в 1главе? (голос старушки, та не понимает, для чего столько материи использовано зря- из неё можно что-то сшить ребятишкам;
поп ничего не говорит, но он «невесёлый»;
Чтение 2,3,4,5,6 глав.
- Рассмотрим образ Катьки. Что узнаём о ней? (Образ Катьки наделен реалистическими деталями: «в кружевном белье ходила», «гетры серые носила», «шоколад Миньон жрала», «у ней керенки в чулке», « с офицерами блудила»; « зубки блещут жемчугом», « больно ножки хороши», «толстоморденькая». Катька- символ продажной любви, символ старой грешной, распутной России).
-Какое событии лежит в основе 6 гл.? (Убийство Катьки, как стихийный акт, – кульминация поэмы. Преступления нет, для убийц не существует нравственных норм, их поступки неуправляемы.
-Как чувствует себя Петруха после убийства Катьки?
(Неловко, раскаивается, обращается к товарищам за помощью. Однако его раскаивание вызывает в товарищах сначала жалость, а потом злобу и ожесточение. Петруха, устыженный товарищами, ощущает неуместность своих страданий. Он действует, чтобы заглушить угрызения совести. «Он опять повеселел». Блок точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь – полное обесценивание человеческой жизни, которое не охраняет больше никакой закон: никому даже в голову не приходит, что за убийство Катьки кому-то придется отвечать. Нравственные понятия обесценились, недаром после гибели Катьки начинается разгул, теперь все дозволено: «Запирайте этажи, нынче будут грабежи»).
Обратите внимание на то, что 12 красноармейцев идут БЕЗ КРЕСТА (то есть нет ничего святого), а это будущее России.
Чтение 7,8,9,10главы11.
-Как Блок передаёт музыку революции? Какие ритмы вы услышали? (В поэме звучат интонации марша :
В очи бьётся
Красный флаг.
Раздаётся
Мерный шаг;
встречаются частушки:
Запирайте этажи,
Нынче будут грабежи.
Отмыкайте погреба-
Гуляет нынче голытьба;
процитирована в поэме революционная песня:
Революционный держите шаг:
Неугомонный не дремлет враг!
слышен романс:
Не слышно шуму городского
Над невской башней тишина,
И больше нет городового-
Гуляй, ребята, без вина.
Кроме этого, постоянно слышен треск выстрелов :
Трах- тарарах- тах- тах- тах- тах!
Чтение 11главы.
- Что породила свобода, данная революцией? (От ощущения свершившегося справедливого переворота идет настроение бесшабашности, упоение свободой, характерное для городской голытьбы. Свобода, данная революцией, породила еще более страшный мир. Теперь людей, слившихся в кроваво-красном вихре, трудно остановить, если вообще возможно, потому что они мстят за свое прошлое всем подряд. Вот где четко прослеживается их крепкая связь со «старым миром», «пес безродный стоит… поджавши хвост»).
-Какой предстает Россия?
(Россия потеряла нравственные ориентиры, охвачена разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности. Старую Россию символизирует буржуй и голодный пёс, а новую- двенадцать красноармейцев)
-Кто герой поэмы? («рабочий народ»)
Чтение 12 главы.
Учитель: - В 12 главе двенадцать красноармейцев идут сквозь вьюгу. Если замечают кого-нибудь, то кричат, чтобы остановились, иначе начнут стрельбу. В конце поэмы возникает образ Христа.
- Как же объяснить появление фигуры Христа в поэме?
(Существует множество трактовок финала произведения.
Некоторые исследователи объясняли появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием Блока того, кто должен быть впереди красногвардейцев.
Другие говорили, что появление Христа в финале свидетельствует о восприятии поэтом революции как святой и спасительной (Христос благословляет происходящее)
Третьи полагали, что финал доказывает осознание Блоком антигуманной сущности происходящего.
Для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы,-это путь из бездны к воскресенью, от хаоса к гармонии.
Поэма завершается верой А. Блока в грядущее воскресенье России воскресение человеческого в человеке. Борьба миров в произведении-это прежде всего внутренняя борьба, преодоление человеком в себе тёмного и страшного.
Как вы считаете, почему А.А.Блок так высоко оценил собственное сочинение- поэму» Двенадцать» («Сегодня я – гений!»)?
Как бы вы интерпретировали образ Христа в поэме А.Блока «Двенадцать»?
Литература:
Н.В.Егораева, И.В.Золотарёва. Поурочные разработки по русской литературе 20 век. М., 2004г.
Л.А.Скубачевская, Т.В. Надозирная, Н.В.Слаутина. Литература. Универсальный справочник. М., «Эксмо», 2011.
Поэма написана в 1913 году, сразу после революционных событий. В поэме отразились как реальные события, которым Блок был свидетель (суровая зима 1918 года, костры на улицах, красноармейцы, патрулировавшие улицы, разговорная речь тех времен), так и взгляды самого поэта на историю, сущность цивилизации и культуры. Восприятие Блоком революции весьма своеобразно, и это восприятие в первую очередь связано с философскими и эстетическими взглядами самого Блока, которые формировались в 10-е гг. XX века.
Поэту ненавистна пошлая, бессмысленная, бездуховная жизнь подавляющего большинства людей, «обывателя», постепенно катастрофичность мировоззрения складывается в определенную теорию, которая трактует цивилизацию и историю в духе ницшеанства. Подобный взгляд на историю и цивилизацию разделял Блок, о чем писал в своих статьях: «Интеллигенция и революция», «Искусство и революция», «Крушение гуманизма». Именно как разрушительную стихию, «дионисиевское» начало, пришедшее на смену обветшалой культуре, Блок и воспринял революцию. Именно эту тему развивают две последние поэмы Блока - «Двенадцать», и «Скифы». Отсюда характернейшие черты, которые сознательно подчеркиваются Блоком в сущности революции:
а) разрушительная стихия (образ ветра, мятущиеся представители «старого мира», анархический характер поступков и идеологий «двенадцати»);
б) антихристианская направленность (рефрен «Эх, эх, без креста!», ортодоксальное христианство воспринимаются Блоком так же как часть цивилизации, то есть выродившееся «аполлоническое начало», перекличка с ницшеанской идеей «смерти старых богов») У Блока была своя логика. Для него разрушение выродившейся цивилизации - благословенное действо, ключом к пониманию образа Христа может служить фраза «Мировой пожар в крови; Господи, благослови!»;
в) аморализм (убийство Катьки, враждебность героев ортодоксальной морали: отрывок «Уж я темячко почешу, почешу…», мотив оружия: «винтовок черные ремни», стрельба и т. д.);
г) гибель старой культуры, цивилизации, всего «старого мира» .
Имея в виду свою поэму «Двенадцать», Блок в революционную и последовавшую за ней эпоху (17 - 18 гг.) призывал «слушать музыку революции», подразумевая под «музыкой» ницшеанскую идею «музыкальной дионисиевской стихии». Блок воспринял революцию как вселенский разрушительный пожар, который должен был принести за собой желанное обновление. Не случайно, что Блок после 18 года не написал ничего существенного до самой своей смерти в 1921 г. Разочарование, последовавшее от того, что революция не явилась тем, что в ней увидел Блок, и, по выражению самого Блока, от «социалистического строительства» (об этом он пишет в своих дневниках) было этому причиной.
Первоначальное название поэмы – «Тринадцатый апостол» – было заменено цензурой. Маяковский рассказывал: «Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели?” Меня спросили – как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: «Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах»». Первое издание поэмы (1915) содержало большое количество цензурных купюр. Полностью, без купюр поэма вышла в начале 1918 года в Москве с предисловием В. Маяковского: «»Облако в штанах»… считаю катехизисом сегодняшнего искусства: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию” – четыре крика четырех частей». Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Поэма вовсе не разграфлена на отсеки со своим «Долой!», а представляет собой целостный, страстный лирический монолог, вызванный трагедией неразделенной любви.
И была роковая отрада
В попиранъи заветных святынь...
А. Блок
В январе 1918 года А. Блок создает самую знаменитую свою поэму - создает за несколько дней, в едином вдохновенном порыве. Обычно требовательный к себе, он, оценивая свое творение, пишет: “Сегодня я гений”. Напечатанная в феврале поэма вызвала бурные и противоречивые отклики. О ней говорили везде. Многое в ней казалось неприемлемым собратьям по литературе. Взрывом негодования была она встречена со стороны российской интеллигенции. Бунин обрушился на автора с гневной критикой, некоторые из друзей отвернулись от него. Но, несмотря на это, поэма Блока по праву заняла свое место в истории русской литературы,
В “Двенадцати” Блок запечатлел образ той революции, в которую он верил, которая открылась ему в заревах пожаров, в метелях, в дыхании России. Автор показал в своей поэме революцию как очистительный пожар, в огне которого все старое должно быть уничтожено:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови
-
Господи, благослови!
В каждой строчке мы слышим музыку революции, - ту, которую Блок призывал слушать “всем телом, всем сердцем, всем сознанием”. Но она у него уже не непонятный и едва слышимый гул, как в ранних стихах, а мощная симфония времени: смех и плач вьюги, обрывки революционных песен, выстрелы, шаги красноармейцев.
Творческий метод Блока-символиста ярко проявляется и в этом его произведении: именно с помощью символов автор показывает происходящее. Старый, прогнивший мир, представителями которого становятся у Блока “буржуй на перекрестке”, “длиннополый” поп, реакционный интеллигент, презрительно названный “витией”, олицетворен в поэме уличным псом:
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Или:
Старый мир, как пес паршивый,
Провались - поколочу!
Блок показывает послереволюционный хаос и анархию как неизбежный процесс, сопутствующий великой ломке. Сама революция показана в поэме в обобщенно-символическом образе вселенского ветра, метели, врывающейся в жизнь обывателя:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Это стихия, пусть очистительная, но безжалостная, разрушительная. И ее представителями становятся двенадцать красноармейцев. О каждом из них в отдельности не сказано ничего, но вместе они - сила, которая разрушит мир “до основанья”. Сами же они весьма смутно осознают, какова их цель. Автор показывает в начале поэмы, как много у них общего с обыкновенными уголовниками:
В зубах - цигарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз?
Их продвижение по улице должно стать символом их эволюции. На первом этапе своего пути двенадцать предстают анархистами, разрушителями. Им ничего не стоит пальнуть “в святую Русь”. У них есть только их “святая злоба”, но нет организованности. Их ведет ненависть, а не любовь к людям. Их влечет свобода - “эх, без креста”. Их движение стихийно, инстинктивно и гибельно порою не только для врагов. У них нет Бога в высшем смысле этого слова: старая религия - религия рабов - для них неприемлема, а новую они еще не обрели. И тут автор показывает бессмысленное, ничем не оправданное убийство - это кульминация действия поэмы. После нее в повествовании все меняется. Внутреннее потрясение заставляет героев осознать свое предназначение, отбросить анархистский и несерьезный подход к своей революционной деятельности. Исчезают игривые реплики, посторонние разговоры, строчки приобретают строгость, чеканность ритма:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
В очи бьется Красный флаг.
Раздается Мерный -шаг.
Будучи ранее частью стихии, отныне двенадцать должны сами бороться с ней. Однако до самого конца они идут “без имени святого”, а значит, не понимая и не принимая окончательно идеалов новой жизни. И тогда Блок выводит фигуру Христа, который ведет героев с кровавым флагом:
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди - Исус Христос.
Образ Христа не поддается однозначному толкованию. То ли это еще не узнанный и не признанный Бог, вождь, то ли не видимая в метели жертва, то ли немой свидетель и судья. Намеренно или нет, автор оставил недосказанным это в своей поэме. Решать - самому читателю и его времени.
В поэме “Двенадцать” Блок выступил также и как реформатор в области художественной формы. Перемену обычной манеры он обосновал тем, что писать о новом, о революционном необходимо новым языком. Поэтому произведение представляет собой разительный контраст по сравнению с написанным ранее.
Поэма состоит из двенадцати небольших главок - по числу заглавных героев. При этом автор не избежал символистского увлечения магией чисел - ведь мистическая “нагруженность” числа “двенадцать” общеизвестна. К тому же именно столько апостолов, учеников было у Христа - а библейские мотивы входят в поэму непосредственно с его образом. “Двенадцать” можно назвать драматической поэмой, так как главным в ней является действие, носителем которого выступают главные герои. Большую часть повествования составляют реплики и диалоги персонажей. У каждого из них свой язык: у убогой старушки, у барыни, у писателя, у красноармейцев. Поэме свойственно разнообразие художественно-речевых стилей, ее язык включает лексику возвышенно-поэтическую и просторечную, даже вульгарную. Политические лозунги, фольклорные мотивы, городской романс, разбойничьи песни и частушки - автор как будто стремится выразить все многоголосие улицы, используя различные жанры художественной речи. Также разнообразны ритм и размер стиха, от частушечного до маршевого, от четырехстопного хорея до дольника.
Сочетание различных речевых стилей, жанров, ритмов, сама драматическая форма поэмы позволили Блоку выразить, воплотить то, что он называл “музыкой революции”, ее многоголосие, стихийность. Поэт стремился к единству содержания и формы, и его поэма - яркое тому подтверждение. В то же время Блок не избегает и привычных символистских приемов и методов.
В своей поэме автор старался как можно точнее отразить то, что он видел и чувствовал. Его точка зрения может быть принята не всеми. В принципе, искусство не требует признания своих образов за действительность, а тем более, за единственно возможную истину, Поэму “Двенадцать” можно трактовать по-разному, особенно теперь, когда стали известны предсмертные слова Блока о том, что поэму следует уничтожить, как неудавшуюся. Я же считаю, что поэт свято верил, хотел верить в то, что написал, в величие и благородство замыслов и путей революции, но уже в 1921 году сумел увидеть, как далеки его мечты от реальности. А поэма живет как неоспоримое свидетельство напряженного поиска - идейного ли, формального - ее автора.
ПЕНЗЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. В. Г. Белинского
Факультет русского языка и литературы
Контрольная
работа
по
истории русской
литературы
на
тему:
Идейно-художественное
своеобразие
поэмы
А. Блока «Двенадцать»
Выполнил: студентка
факультета русского языка и литературы
6 курса (заочное отделение)
Гордеева Ксения
Проверил: Горланов Г.Е.
Пенза 2011
Содержание
:
Введение
Символические
образы и их смысл
в поэме «Двенадцать»
Заключение
Список
литературы
Введение
Поэма
Александра Александровича Блока «Двенадцать»
- одно из самых ярких произведений
русской литературы XX века. Произведение
было создано в январе 1918 года. Автор создает
поэму за несколько дней, в едином вдохновенном
порыве. Обычно требовательный к себе,
он, оценивая свое творение, пишет: “Сегодня
я гений”.
Поэма
интересна для исследователей как своеобразной
формой, так и глубиной идейного содержания.
О чем же эта поэма? О ветре, ночной темноте,
снежной метели, человеческих страстях,
народном подвиге, России, революции. Точнее
- о революционном Петрограде на рубеже
1917 и 1918 годов. Еще точнее - о том, что происходило
в Петрограде накануне 5 января 1918 года,
дня созыва и разгона Учредительного собрания.
Советской власти было уже два месяца.
Тема
революции вылилась в творчестве
поэта в самую значительную и
вдохновенную его поэму – «Двенадцать».
Произведение Блока - это непредвзятый,
объективный дневник революционных событий.
Александр Блок говорил, что «Двенадцать»
- это лучшее, что он когда-либо написал.
Содержанием знаменитой поэмы, где во
весь голос зазвучала музыка революции,
где взметнувшаяся народная стихия устремилась
в будущее, стал величайший взлет народного
духа и народного гнева. А поэт освятил
и благословил ее образом, олицетворявшим
для него высшие начала человеческой жизни
- начала равенства и братства. Для автора
революция – это вырвавшаяся на волю народная
стихия. В статье «Интеллигенция и революция»
он писал: «Она сродни природе. Горе тем,
кто думает найти в революции исполнение
только своих мечтаний, как бы высоки и
благородны они ни были. Революция, как
грозовой вихрь, как снежный буран, всегда
несет новое и неожиданное; она жестоко
обманывает многих; она легко калечит
в своем водовороте достойного; она часто
выносит на сушу невредимыми недостойных;
но - это ее частности, это не меняет ни
общего направления потока, ни того грозного
и оглушительного гула, который издает
поток. Гул этот, все равно, всегда -
о великом».
Напечатанная
в феврале поэма вызвала бурные
и противоречивые отклики. О ней
говорили везде. Многое в ней казалось
неприемлемым собратьям по литературе.
Взрывом негодования была она
встречена со стороны российской
интеллигенции. Бунин обрушился
на автора с гневной критикой, некоторые
из друзей отвернулись от него. Но, несмотря
на это, поэма Александра Блока по праву
заняла свое место в истории русской литературы.
Особенности
сюжета поэмы «Двенадцать»
Для
понимания идейно - художественного
смысла поэмы Александра Блока многое
значит ее уникальная жанровая структура
и особенности сюжета.
Как
произведение истинно новаторское,
«Двенадцать» не поддается строгому
жанровому определению. Не случайно
жанровая природа этого произведения
оставалась не вполне ясной самому
Блоку: он называл его то поэмой,
то стихотворным циклом, а то и просто
- «ряд стихотворений под общим
заглавием «Двенадцать».
Композиция
ее построена на чередовании, на перебоях
драматических ситуаций и лирических
мотивов. Оказывается, что главы, написанные
на белой бумаге, т.е. те, с которых началась
работа над поэмой, заключают в себе как
раз все главнейшие моменты драматического
сюжета этого произведения. Тут и появление,
«первый выход», двенадцати красногвардейцев,
и экспозиция драматического действия
- разговор о Ваньке и Катьке (гл. XI), и убийство
Катьки - кульминационный пункт драмы
(гл. VI), и страдания Петрухи (гл. VII), и разрешение
его мучений - своеобразный социальный
катарсис: «Мы на горе всем буржуям // Мировой
пожар раздуем» (гл. VIII и XII до строки 327-й).
Очень показательно, что вся XII глава до
лирической концовки с Христом дана в
поэме как продолжение
монолога Петрухи, начатого
в VIII главе и прерванного лирическими
отступлениями глав промежуточных.
Поэма
«Двенадцать» разделена не только на
главы, но и - внутренне, скрыто - на сцены
с монологами и диалогами. Собственно
повествовательная часть представлена
в ней весьма скромно, а если говорить
точнее, повествование здесь постоянно
перерастает в драматургическую
структуру, и сам автор из лирического
повествователя то и дело превращается
в действующее лицо. Первая глава
«Двенадцати» - это своеобразный пролог,
в котором значительную роль играет
сам автор. С авансцены звучит
его голос:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
Вначале
эти слова можно воспринять как
ремарку драматурга, дающую представление
о той обстановке, в которой
предстоит развернуться сценическому
действию. Такие «ремарки» Блок использует
и в других местах, например: «Гуляет
ветер, порхает снег. Идут двенадцать
человек» ,- но это ремарки особого рода,
которые наполняются глубоким смыслом
и постепенно переходят в монолог или
сцену общего разговора. Контрастность
ремарки, открывающей сцену пролога, с
самого начала делает ее экспрессивной,
а после того, как слово "ветер "оказывается
несколько раз повторенным, эмоциональное
напряжение возрастает, одновременно
наполняясь смысловой многозначностью,
тревогой, раздумьем о человеке, оказавшемся
на вселенском ветру:
Черный
вечер.
Белый
снег.
Ветер,
ветер!
На
ногах не стоит человек.
Ветер,
ветер -
На всем божьем свете!
Первая
глава поэмы - общая экспозиция. Здесь,
как на кинематографической ленте,
запечатлена панорама вечернего
Петрограда. Дует резкий ветер, играет
поземка, «под снежком - ледок» . На
улицах - люди, пестрое население
большого города: растерявшаяся от
всего происходящего старушка; озлобленный
буржуй, спрятавший лицо в воротник;
интеллигент - «вития», что-то вполголоса
бормочущий о «гибели России», толстобрюхий
и напуганный поп, плаксивые и жеманные
барышни; просто прохожие; уличные проститутки;
бездомный бродяга...
На
этом фоне развертывается некий сюжет.
Поздним вечером, под черным небом,
в разыгравшейся метели, по пустующему
городу идет сторожевой патруль красногвардейцев
из двенадцати человек. Они приговаривают:
«Свобода, свобода, эх, эх, без креста!»
, жалуются на холод («Холодно товарищи,
холодно!» , насторожены («Революционный
держите шаг! Неугомонный не дремлет
враг!» , вспоминают Ваньку и Катьку,
которые слюбились, сидят себе в
теплом кабаке и заняты веселыми делами.
Ванька,
как выясняется, еще недавно также
был с ними. Он мог бы быть в
патруле тринадцатым, но изменил
общему делу и долгу: «Был Ванька наш,
а стал солдат!» . То есть, по точному смыслу
слов, пошел (тоже добровольно) в солдаты
Керенского, - может быть, записался в ударные
батальоны, которые формировал Керенский
в качестве главной своей опоры, - а потом,
как видно, дезертировал и теперь сыт и
пьян, «богат» (вероятно, спекулирует),
таскается по кабакам, гоняет на лихачах,
стал «сукиным сыном» и «буржуем». Катя
тоже девица с прошлым: уличная проститутка
не из самых затрапезных. Она и в «кружевном
белье ходила» , и гуляла
даже с
офицерами,
но превратности времени коснулись и ее:
«С юнкерьем гулять
ходила - с солдатьем
теперь пошла» . В недалеком прошлом она
была любовницей одного из двенадцати
- Петрухи (это было в обычае у девиц ее
профессии: любовник для души, «гости»
для дела), но изменила ему ради разбогатевшего,
преуспевающего Ваньки. Жизнь с ревнивым
и буйным Петрухой была полна превратностей:
он, как выясняется, прирезал какого-то
офицера, с которым «блудила» Катя; да
и самой ей тоже досталось:
У
тебя на шее, Катя,
Шрам
не зажил от ножа
У
тебя под грудью Катя,
Та царапина свежа!
Тут
приоткрывается драматическая картина
борения страстей и характеров, жаркой
любви и слепой ревности.
Петруха
тяжело переживает измену Кати и полон
ненависти к Ваньке, который нарушил
неписанный закон улицы - стал с «девочкой
чужой гулять» . И вот - в эту метельную,
тревожную ночь навстречу красногвардейскому
патрулю попадается вопящий, орущий лихач,
а в санках - изменник Ванька обнимает
изменницу Катю. Во второй раз замученный
ревностью Петруха с помощью товарищей
творит отмщение: они стреляют из винтовок,
- стреляют, конечно, в Ваньку, но шальная
пуля ненароком попадает в его спутницу.
Лихач с уцелевшим Ванькой исчезают в
метели, а на снегу остается случайная
жертва с простреленной навылет головой.
Петруха грозит унесшему ноги Ваньке:
Утек,
подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!
И,
ослепленный злобой, ненавистью, жаждой
мести, он с холодным презрением обращается
к мертвой Кате:
Что,
Катька, рада? - Ни гу-гу...
Лежи ты, падаль на снегу!
Но
Петруха крепко любил Катю. И, когда
марево злобы и мести сошло
с его глаз, «бедный убийца»
совсем пал духом, «оторопел». Он с
искренней душевной болью вспоминает
свою Катю, хмельные ночи, проведенные
с нею, бедовую удаль ее огневых
ночей, заветную «родинку пунцовую»:
Загубил
я, бестолковый,
Загубил
я, сгоряча... ах!
Товарищи стыдят и подбадривают
Петруху, сурово напоминают ему
о том большом общем деле, ради
которого они объединились. Им - не
до его беды. У них свои
заботы: «Вперед, вперед, рабочий
народ!» . И опять идет мерным,
железным, державным шагом - сквозь
тьму и вьюгу, оберегая революцию
от козней притаившихся, но неугомонных
врагов...
В.
Орлов в своей монографии отметил
так: «Но вся эта драматическая
история любовных столкновений и
измен - только каркас поэмы, а
не ее плоть. В «Двенадцати» запечатлена
грандиозная историческая картина
решающего революционного перелома.
Она не вмещается в изложенный
только что сюжет. Как всякое великое
произведение искусства, «Двенадцать»
ведет мысль и воображение
читателя вширь и вглубь. За сюжетом
вырастает дерево всеобщего «мирового
пожара», за сценами петроградской
улицы - вся Россия, сорвавшаяся
с якорей, за двенадцатью красногвардейцами
- весь народ, двинувшийся к новой
жизни. Главное, что можно и должно
сказать о поэме, это то, что
она гениально передает грозовую
атмосферу Октября» .
Вопрос
об особенностях сюжета поэмы остается
спорным и в настоящее время.
Прежде всего, это связано с изменением
идеологии, понимания общественных
событий. Современные исследователи
отмечают, что Блок запечатлел грандиозную
историческую картину борьбы добра
и зла, происходившей в России
после революции 1917 года. За любовным
сюжетом встает зарево «мирового
пожара», за петроградской улицей -
не только Россия, но и «весь Божий
свет», за двенадцатью красногвардейцами
не только русский народ, но и все
человечество.
Между
началом и финалом в поэме
происходит важное событие: Петруха
убивает Катю. И хотя «бедного убийцу»
неправомерно отделять от остальных, награждая
только его одного «бубновым тузом»,
роль ему в поэме действительно
уделена особая. В чем же смысл
этого драматического эпизода, занимающего
в поэме такое большое место?
Рассмотрим построение поэмы.
Напомним ход событий. Первая
глава поэмы носит характер
экспозиционный. Главные герои появляются
во второй главе. В разговоре
о Ваньке и Кате принимают
участие несколько человек. Петрухе
принадлежит последняя реплика:
Ну,
Ванька, сукин сын, буржуй
Мою, попробуй, поцелуй!
Это
- личная тема Петрухи, голос его ревности
и злобы на изменщицу и разлучника. Здесь
он еще звучит как случайный выкрик и сразу
же заглушается голосом общего долга.
Третья
глава развивает эту тему: «
Как пошли наши ребята в красной
гвардии служить...» . Зато в четвертой,
пятой, шестой и седьмой песнях мы оказываемся
в кругу совершенно иных мотивов: Ванька
с Катей раскатывают на лихаче, Петруха
любовно и грубо вспоминает Катю и ее неверности,
всячески показывает свою забубённую
удаль («Эх, эх, согреши! Будет легче для
души!» , красногвардейцы охотятся
за Ванькой, и шальная петрухина пуля настигает
Катю. В сцене погони и убийства участвуют
все двенадцать
(«Стой, стой! Андрюха,
помогай! Петруха, сзаду забегай!..»
, но здесь и дальше, в песнях седьмой и
восьмой, Петруха - главный герой. По словам
критика, начинается, развертывается и
завершается его драма, до которой остальным
особого дела нет. Сцена убийства знаменательно
в этом смысле заканчивается уже знакомым
призывом не забывать об общем долге: «Революционный
держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!»
. Петруха остается один на один со своей
малой человеческой трагедией. Сейчас
он человек глубоко несчастный, тяжко
нагрешивший и впавший в горькое, надрывное
раскаяние:
И
опять идут двенадцать,
За
плечами ружьеца.
Лишь
у бедного убийцы
Не
видать совсем лица...
Все
быстрее и быстрее
Уторапливает
шаг.
Замотал
платок на шее –
Не
оправится никак...
Он
настолько пал духом, что товарищи,
которым вовсе не до его маленькой
трагедии, стараются его подбодрить.
Сперва - по-дружески, ласково:
Что,
товарищ, ты не весел?
Что
дружок, оторопел?
Что,
Петруха, нос повесил,
Или Катьку пожалел?
Потом
(поскольку Петруха надрывается
все пуще) - гораздо более сурово,
требовательно и непримиримо:
Ишь, стервец, завел шарманку,
Что
ты, Петька, баба что ль?
-
Верно, душу наизнанку
Вздумал
вывернуть? Изволь!
-
Поддержи свою осанку!
-
Над собой держи контроль!
-
Не такое нынче время,
Чтобы
нянчиться с тобой!
Потяжеле
будет бремя,
Нам, товарищ дорогой!
Последний
аргумент - решающий: Петруха замедляет
торопливые шаги, вскидывает голову. Опять,
как видим, торжествует тема общего
долга. Последний куплет - по своей
идейной нагрузке - один из самых
важных в поэме. Здесь вполне проясняется
природа ее коллективного героя:
красногвардейцы сознают величие
времени и знают, что впереди
их ждут еще более суровые испытания.
Пристыженный
Петруха перестает выворачивать
душу, пробует взять себя в руки,
«он опять повеселел». Но веселье
его - горькое, надсадное, - не веселье,
а все та же показная, залихватская, крикливая
удаль, за которой прячутся и тяжелая тоска,
и неутихающие угрызения совести. Тут-то
он и начинает «пугать», грозится кровью
залить память о «зазнобушке», всуе вспоминает
господа Бога:
Эх,
эх!
Позабавиться
не грех!
Запирайте
етажи,
Нынче
будут грабежи!
Отмыкайте
погреба -
Гуляет нынче голытьба!
Однако
кого же он пугает? Ответ на это дает
следующая, восьмая, гениальная по стиху
песня, с удивительным мастерством
воссоздавшая дух, колорит и форму
народной «заплачки»:
Ох,
ты, горе - горькое!
Скука
скучная,
Смертная!
Ужь
я времечко
Проведу,
проведу...
Ужь
я темячко
Почешу,
почешу...
Ужь
я семячки
Полущу,
полущу...
Ужь
я ножичком
Полосну, полосну!
И
тут эта горькая, надсадная, напускная
удаль находит единственную цель:
Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью
кровушку
За
зазнобушку,
Чернобровушку...
В
этой яростной вспышке есть своя глубокая
психологическая достоверность: у
Петрухи свои счеты с буржуйским
миром, с которым спуталась его
Катя (гулявшая с офицерами и юнкерами)
и который в конечном счете
оказался виновником ее нечаянной гибели,
- ведь Ванька, из-за которого она погибла,
тоже «буржуй».
Восьмая
и девятая главы - центральный
и поворотный пункт поэмы. Здесь
сюжет ломается: все личное, выдвинувшееся
было на первый план повествования
- бесшабашная удаль, любовная трагедия,
ревность, преступление, отчаянье и
«горе-горькое» убийцы, - поглощается
широкой, вольной и мощной мелодией.
Именно здесь, в песне красногвардейцев,
впервые возникает образ старого
мира - «паршивого пса». Спрашивается:
почему Блок отвел столь большое
место личной драме Петрухи, а
потом свел ее на нет? «Не такое
нынче время» - вот формула
этого убеждения. Всякая личная трагедия
в такое время тонет в «море»
революции, во всеобщей, всемирно-исторической
трагедии катастрофического столкновения
двух миров. В своем личном плане
Блок решал этот вопрос категорически:
«Революция - это я - не один, а мы»;
личного нет - потому что содержанием
всей жизни становится всемирная
Революция; человек, которому на долю выпало
быть свидетелем рождения нового мира,
должен как можно меньше помнить
о личных слабостях и трагедиях.
Только не нужно упрощать. Категоричность
решения не означала, что принять
его было делом простым и легким.
Ненависть к старому миру была
в Блоке чувством господствующим,
всепоглощающим, оправдывающим все.
Он понимал конечно, что вместе с
насилием, ложью, подлостью и пошлостью
старого мира в огне революции
неизбежно сгорит кое-что из того,
что он «так
любил», с чем были связаны
его одинокие «демонические восторги».
Но он
понимал
также, что во имя большой, всеобщей исторической
правды нужно пожертвовать своими маленькими
«правдами». В этом и сказалась душевная
сила Блока, та «бесстрашная искренность»,
которую подметил в нем Горький. Мысль
Блока о неизмеримости «личных трагедий»
с величием происходящего своеобразно
(с поправками на сюжет и характер) отозвалась
в истории Петрухи. Нельзя сказать, что
поэт осуждает Петруху. Скорее он жалеет
его. И душевная мука этого отчаявшегося,
«бестолкового», сбившегося с пути человека,
и его страстная, душная любовь с надсадными
воспоминаниями о «хмельных ночах» и «огненных
очах» - все это не могло не быть близко
поэту, который всегда находил источник
высокого вдохновения в темах трагической
страсти и человеческого отчаяния. Но
все это должно перегореть в огне революции.
Так надо, чтобы родился новый человек.
Ведь одну из важных задач, поставленных
революцией, Блок видел в том, чтобы направить
ее очистительный огонь в «распутинские
углы души и там раздуть его в костер до
неба, чтобы сгорела хитрая, ленивая, рабская
похоть» .
Отчаявшийся,
потерявший голову Петруха - самый слабый
из двенадцати. Если сами они и не
составляют авангарда революции, то
Петруха - их собственный арьергард.
Он и теперь бессильно поминает Спаса,-
и снова товарищи читают ему суровую
отповедь:
-
Петька! Эй, не завирайся!
От
чего тебя упас
Золотой
иконостас?
Бессознательный
ты, право,
Рассуди,
подумай здраво –
Али
руки не в крови
Из-за
Катькиной любви?
-
Шаг держи революционный!
Близок враг неугомонный!
Вот
Петруха и получил верную характеристику,
- причем от своих же товарищей: «бессознательный».
Они-то знают, во имя чего держат свой
революционный шаг. «Ко всему
готовы, ничего не жаль» , «Потяжеле
будет бремя...» , «Их винтовочки
стальные на незримого врага» , «Вдаль
идут державным шагом...» . Разве не
заглушает эта такая отчетливая и столь
постоянная нота революционного долга
надрывный вопль душевной гульбы, которую
мы слышим в репликах «бедного убийцы»
Петрухи?
Двенадцать
заняты своим делом: идут дозором
по ночному городу. Они настороже:
«Вот - проснется лютый враг…»
. И поют они не блатные куплетцы
и не надрывные заплачки, а подхватывают
мотив «Варшавянки»: «Марш, марш вперед,
рабочий народ!». И в темпах и
ритмах этой прекрасной боевой песни
рабочего класса растворяются без остатка
мотивы бесшабашной гульбы (Петруха
в конце концов тоже ведь подтянулся
и пристроился к шагу товарищей),
а на первый план выдвигается тема
несокрушимой силы восставшего народа,
неудержимого движения двенадцати к
открывшейся им далекой цели:
И
идут без имени святого
Все
двенадцать - вдаль.
Ко
всему готовы,
Ничего
не жаль...
В
очи бьется
Красный
флаг.
Раздается
Мерный
шаг.
Вот
- проснется
Лютый
враг...
И
вьюга пылит им в очи
Дни
и ночи
Напролет...
Вперед, вперед,
Рабочий народ!
И
так далее - со все возрастающей экспрессией,
чтобы достичь в финале высочайшего
напряжения и пафоса. Буйная «вольница»
превращается в строгую, музыкально
организованную революционную волю.
Ответить
на идейно значимый вопрос можно, лишь
выстроив структурную цепь происходивших
событий. Выстроив эту цепь, мы увидим,
что личная драма в поэме занимала
большое место. Именно такое построение
поэмы помогло определить место
этого эпизода в произведении.
Революции,
как известно, бывают разные. Та революция,
боевой силой которой считали
себя «двенадцать», была уникальной, единственной
в своем роде. Это было разрушение
«до основания» «старого мира», «перерыв»
между двумя историческими зонами.
«Двенадцать» - апостолы нового мира, возвестители
«нового неба и новой земли». Блоковские
красногвардейцы - тоже дети, «дети
в железном веке», как назвал их в
своей дневниковой записи автор
«Двенадцати». Они не ведают, что
творят, но это не снимает с них
вины за создание мира, в котором
главным принципом будет насилие.
---Не
раз критики отмечали, что «Двенадцать»,
при всей кажущейся простоте, произведение
совсем не простое. Обратим внимание на
загадочный центральный эпизод поэмы.
Почему, в самом деле, в центре этой поэмы
о Революции - уголовное преступление,
лишенное каких-либо классовых или революционных
оснований? Чем так уж досадили красноармейцам
Ванька и Катька, почему они стремятся
расправиться с Ванькой, а гибель Катьки
воспринимается ими как справедливое
возмездие? Но разберемся сначала с первым,
с солдатом Ванькой. В поэме вроде бы объяснена
причина охоты за ним:
Трах
- тарарах! Ты будешь знать,
Как с девочкой чужой гулять!..
Если с чужой, значит,
с Петькиной, но почему все «двенадцать»
так уж стремятся расправиться с новым
любовником Катьки? Какое им дело, в конце
концов, до Петькиных чувств? И потом: Катька
- проститутка, она не Ванькина, не Петькина,
она - для всех и ничья. Что-то тут явно
не так, но оставим пока эти соображения
и поговорим о других возможных мотивах
странной ненависти красногвардейцев
к своему бывшему товарищу. Мотивов этих
два. Во-первых, Ванька - чужой; во-вторых,
- богатый. Оба мотива присутствуют в реплике
одного из «двенадцати»:
Ванюшка
сам теперь богат...
Был
Ванька наш, а стал солдат!
В
той же главе Ваньку обзывают буржуем.
Ванька - солдат Петроградского гарнизона,
не защитившего в Октябрьские
дни Временное правительство. И
слово "солдат" звучало тогда
отнюдь не контрреволюционно. Почему же
все-таки Ванька "не наш" - с точки
зрения красногвардейцев? Были ли тогда
вообще какие-либо конфликты или
трения между красногвардейцами
и солдатами? Трения между солдатами
и красногвардейцами, следовательно,
были, причем завидовали солдаты красногвардейцам,
а не наоборот. Но до вооруженных
конфликтов не доходило. Может быть,
причина самосуда, который "двенадцать"
стремятся устроить над Ванькой,
в том, что он - вор? Однако воровство
и грабеж тогда - массовое явление. Этот
путь обогащения был не закрыт для "двенадцати",
хотя они предпочитали грабить лишь
винные погреба. Но "богатству" Ваньки
они явно завидуют и поэтому обзывают
его "буржуем". Так что зависть
к ванькиному «богатству», несомненно,
присутствует у «двенадцати». Но не
она причина неприязни, более
того - ненависти к нему красногвардейского
патруля. Причина в чем-то или
в ком-то другом.
А
случайно ли убийство Катьки? Петька совершает
его в состоянии аффекта, остальные патрульные
убивать ее не собирались. Но они и не горюют,
а воспринимают происшедшее с чисто уголовным
цинизмом:
Что,
Катька рада? - Ни гу-гу...
Лежи
ты, падаль, на снегу!
Но
никакая «музыка революции» не может,
однако, унять душевных мук «бедного убийцы»
Петрухи. Если бы был городовой, который
поволок бы его в участок, ему, вероятно,
было бы легче. Но во время Революции городовых
нет, красногвардейский патруль - сам
представитель революционного порядка,
и поэтому Петька один со своей болью перед
Богом. Попытка забыться в пьяном загуле
приводит его лишь к «смертной скуке»,
к душевному опустошению. Товарищи его
не понимают. Для них переступить через
кровь - не преступление, а причастие
к истине Революции. «Среди них есть такие,
- писал Блок в статье «Интеллигенция и
Революция», -которые сходят с ума от самосудов,
не могут выдержать крови, которую пролили
в темноте своей...». Вот и Петька из таких.
Он мучается, хочет просветления, а ему
предлагают держать «революционный шаг».
И все же от этой муки «бедного убийцы»
Петьки - тоненькая ниточка к Христу,
не к тому, что появляется в финале, а к
настоящему, евангельскому.
и т.д.................
Александр Александрович Блок
1880-1921
Лирический герой Блока - это постоянно меняющийся человек, ведомый жаждой познания истины . В поэзии Блока - живой, яркий характер самого поэта. Лирический герой Блока проходит через все, что испытал сам поэт . Это жажда жизни и уныние, взлеты и разочарования. Ранние стихотворения Блока полны романтики и оптимизма.
Поэт безмятежен, в его душе «любви весна ». Лирический герой Блока- человек любящий . 1898- познакомился с Любовь Менделеевой. 1904 - Стихи о прекрасной Даме- блоковская программа символизма . Обрабатывает мистическую метафизику любви. Поэт преклоняется перед идеалом красоты и женственности. Лирический герой выступает здесь в качестве рыцаря, отдающего жизнь служению своей Даме. Таково и его стихотворение «Незнакомка»(1906 год) - идея двойного бытия в аспекте творческого преображения. Возвышенный образ Незнакомки сталкивается с реальностью, с пошлостью окружающей действительности . Лирический герой ожидает таинственную Незнакомку, свою мечту. Ее появление в трактире на время преображает действительность для героя. Итог - возврат в реальный мир, невозможность забыться. Единственно возможным представляется лишь продлить видение: «Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине».
Есть и другой Блок. Его лирический герой может быть активным, его ведет желание что-то изменить, чем-то помочь . Лирический герой Блока отличается большой любовью к людям, в нем нет злости, он не таит обид.
Земное сердце стынет вновь,
Но стужу я встречаю грудью.
Храню я к людям на безлюдье
Неразделенную любовь.
Подтверждение этой же мысли - «О доблестях, о подвигах, о славе». Оно передает глубину душевных переживаний поэта, стихотворение автобиографично, незадолго до его создания Блока покинула жена. Но поэт ни обронил в ее адрес ни одного гневного слова. Любящему человеку чужда резкость, он по-прежнему превозносит женщину . И жизнь по-прежнему дорога лирическому герою Блока во всех ее проявлениях. Все, что человек пережил в прошлом, навсегда остается в его памяти. Лирический герой дорожит этим. В 1905 г. «Осенняя воля». Поэт пытается понять грядущее Родины, свое место в ее истории, приобщиться к народной жизни с ее тайной душой .
Стихи 1907–1908 гг. знаменовали резкий поворот Блока к гражданской проблематике . Блок переосмысляет тематику свой ранней лирики. Этот период своего творчества поэт назвал антитезой юношеской поэзии. Основная черта характера лирического героя второго сборника стихов Блока – противостояние «страшному миру» города (циклом «Страшный мир» откроется третья книга поэтических произведений поэта). Блок пишет о глубочайших противоречиях городской жизни, о тяжести подневольного труда:
Мы миновали все ворота
И в каждом видели окне,
Как тяжело лежит работа
На каждой согнутой спине.
Блок переживает настроения трагических противоречий, «горестных восторгов и ненужной тоски ». Но «в конце пути» для него «расстилается одна вечная и бескрайняя равнина – изначальная родина, может быть сама Россия. Блок скоро ощущает «углубленное и отдельное чувство» связи с Родиной. Стих «Осенняя воля», любовь поэта к нищей и родной Руси, ощущал космическую катастрофу.
Третья книга стихов Блока открывается циклом «Страшный мир», в нем раскрылось трагическое ощущение поэтом современности . Блок пишет о пошлости буржуазно-мещанского мира, о людях с пустыми душами, живых мертвецах. Лирический герой стихов третьей книги – человек трагической судьбы. Блуждая по лабиринтам страшного мира, он не знает путей к счастью. В лирике Блока появляется образ человека, спасающегося от ужаса, окружающего его, в винном или любовном угаре . Любовная тема приобретает новый аспект. Любовь становится чувством мучительным, дисгармоничным. Ощущение социальной безысходности приобретало характер трагического чувства безысходности.
Цикл «Родина» – вершина третьего тома лирики Блока . Тема борьбы за будущую Россию зазвучала в стихах «На поле Куликовом». Обращаясь к истории народа, Блок вкладывал в события прошлого современный смысл. Куликовская битва представлялась ему символическим событием русской истории, которому суждено возвращение . Лирический герой этого цикла – безымянный древнерусский воин Дмитрия Донского. Он патриот родной страны, борец за ее свободу. Герой, понимая, что битва тяжела, что он «не первый воин, не последний», готов сложить голову «за святое дело».
Изменяется облик лирического героя. Это не теург, а человек своего времени, в противоречиях сознания которого отражается дух эпохи.
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России –
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть
Эволюция женского образа в лирике А. Блока
Закат – как вечная Женственность, божество. Любовь к Менделеевой, которая вдохновляла. Женщина как нечто святое, Божественное.
Однако со временем поиски идеала завели Блока в тупик. Он отходит от прежней погруженности в свой мир, где правит Прекрасная Дама . Он продолжал посвящать ей стихи, но образ Прекрасной Дамы тускнел, на смену ему приходили другие «женские лики». Они всё еще были покрыты налетом юношеской мечтательности. Таков образ Ее, облик полуреален, растушеван, она отстранена от окружающей действительности. В то же время Незнакомка вполне реальна, ее внешность невольно возникает перед мысленным взором благодаря мелким деталям. По-прежнему Блок пишет о женщине-мечте, недоступной, далекой. В ней угадываются черты прежней Прекрасной Дамы, но это уже не она.Позже появляется «невеста-весна» Сольвейг. Этот образ возникает в нескольких стихотворениях разных периодов: сначала как символ чего-то хмельного, весеннего, солнечного, потом - как спасение от отчаяния. Иногда же Сольвейг у Блока становится неотличимой от символов мрака и темноты. Этот многоликий образ девушки-весны больше не покидал Блока.
Еще один интересный женский образ встречается в стихотворении «На железной дороге». Это деревенская девушка. Ее облик не очень четок, мы знаем лишь, что она молода и красива. Читатель не имеет представления, кто эта девушка, откуда она, как складывалась ее жизнь. Она ходит встречать проезжающие поезда. Она мечтает о той жизни, что мчится мимо нее за стеклами вагонов . А ведь в поезде-люди разных судеб, счастливые и несчастные, богатые и бедные, у них тоже есть мечты, возможно, они тоже стремятся к чему-то недостижимому. Но девушка не думает об этом. Она одинока, она ждет чуда, которого не происходит, да и не может произойти: «Так мчалась юность бесполезная». И эта юность оборвалась под колесами поезда. Бессмысленная жизнь.
По мере того как мировоззрение Блока менялось, любовь для него из святого чувства превращалась в «горькую страсть». Женские лики приобретали новые черты: Стих «Унижение». Здесь образ трагичен. Речь идет о падшей женщине, но она не вызывает ни отвращения, ни презрения.
Есть черта, которая всегда позволяет отличить блоковских женщин - нереальность, туманность . Все женские образы у Блока связывает отношение автора. Он всегда пишет о женщинах трепетно, с оттенком преклонения . Исключение - Катька из поэмы «Двенадцать». Поэт всегда оставался верен своей Прекрасной Даме, ее черты, пусть измененные до неузнаваемости, сквозят во всех «женских ликах» у Блока.
Поэма Блока «Двенадцать» в современном истолковании.
Поэма подала раскол в русской интеллигенции, кто-то из поэтов перестал здороваться с Блоком. Сложное истолкование.
Композиция поэмы - кольцевая. Блок ненавидел буржуа, в поэме буржуа, – символы старого мира.
Написанная в январе 1918 г. поэма «Двенадцать» завершала духовный и творческий путь Блока . В ней нашли отражение главные для его творчества темы: народ, революция, интеллигенция, судьбы России . Революция предстала в поэме не только явлением российской истории, но и явлением космическим . В земной стихии, в бурях и взрывах революции отразились высшие космические «страсти».
Образом Христа Блок хотел придать поэме широкое философски-этическое звучание. Октябрь обозначил переход не только России, но и всего человечества к новой эре. Подчеркивая грандиозный смысл этого исторического сдвига, Блок и вводит образ-символ Христа. Этим образом он как бы соединял прошлое, настоящее и будущее. В Христе поэт видел образ того, кто больше других знал о социальном неравенстве людей и кто благословил их на историческое движение против этого неравенства.
«Революционный шаг» красногвардейцев как бы указывал путь к освобождению не только России, но и всего человечества, хотя понимание красногвардейцами свободы на данном этапе стихийно («Свобода, свобода, ЭХ, без креста!»). Однако именно они несут миру «благую весть» о возрождении человека. В этом пафос поэмы и значение образа Христа в ее эпилоге.
Февральскую революцию Блок воспринял вначале с надеждой. Но вскоре, уловив антинародность всего кадетского, с неприязнью пишет об активизации антиреволюционных сил. Понимание мировой масштабности события и выразилось в его поэме «Двенадцать».
После Октября Блок сразу стал на сторону советской власти, народа. Этот подъем духа, радостное напряжение достигло высшей точки в то время, когда писались поэма «Двенадцать» (январь 1918 г) . Поэт был убежден в закономерности гибели старого мира и наступившего возмездия, в том, что революция духовно освободит человека.
По мысли Блока, «дух музыки» воплотился в народной революции в России. И это есть победное восстание стихии против старого мира, сроки которого пришли к концу.
Первые поэтические опыты Блока говорят о его кровной связи с русской лирикой и о важности для него европейской поэтической традиции. Восприятие мира юным Блоком определялось в основном романтическими воздействиями. Уже в раннем творчестве видна самобытность Блока: яркий лиризм, склонность к максималистски обостренному мироощущению, неопределенная, но глубокая вера в высокие цели Поэзии . Своеобразно и отношение к литературным традициям; культура прошлых веков для него - интимно близкая, живая, сегодняшняя. Он может посвящать стихи Баратынскому. Для его юношеской лирики характерны обилие цитат из Платона и Библии, Шекспира, Некрасова и Бодлера. В При всей несомненной связи «Стихов о Прекрасной Даме» с мировой и русской лирикой цикл этот - не только ярко оригинальное, но и - для отечественной традиции - почти уникальное произведение. Личный поэтический опыт Блока перекликался с общим путем развития русского искусства. В предреволюционные годы оно переживало подъем романтических настроений. Романтические настроения своеобразно преломились в «Стихах о Прекрасной Даме».
Ключом к истолкованию впечатлений для автора этого цикла явилась поэзия Владимира Соловьева, овладевшая всем его существом. Через лирику Соловьева Блок усваивает идеи «двоемирия» - противопоставление земли» и «неба, материального и духовного. Эта антитеза претворяется в блоковском творчестве двояко. Иногда она подразумевает, что земной мир - это только вторичные, лишенные самостоятельной ценности и бытия тени. Иногда же антитеза «материя - дух» помогает истолковать «земное» как неизбежный и имеющий собственную значимость этап становления мирового духа. В последнем случае естественно прославление земной жизни, природы, страсти .
Ярче всего близость Блока к соловьевской традиции явлена через связь его поэтического идеала с важнейшим и для философии, и для поэзии Соловьева образом Души мира . Душа мира - женственная по природе духовная субстанция . К Душе мира как вожделенному идеалу обращены и вся земная природа, и каждый человек в отдельности. Платоновско-соловьевскому мистицизму цикла соответствует символизм художественного мышления Блока. Непосредственные лирические переживания, эпизоды личной биографии, разнообразные впечатления поэта, широко отраженные в «Стихах о Прекрасной Даме», -одновременно знаки предельно обобщенных процессов, складывающихся в своей совокупности в мистико-философский миф. Стихи цикла принципиально многоплановы . Это произведения интимной, пейзажной, реже философской лирики. Но в той степени, в какой изображаемое причастно к глубинным пластам содержания, сюжет, описания, лексика -вся образная система цикла представляет цепь символов. Ни один из этих планов не существует отдельно: каждый из них как бы «просвечивает» сквозь другие в любой детали повествования. Соловьев декларировал идею многозначности образа. Блок одним из первых русских поэтов выразил ее самой структурой своих образов-символов и всего цикла-мифа.
«Стихи о Прекрасной Даме» представляют повествование о тайнах мироустройства и становлении мира . Основная антитеза «небесного» и «земного» и чаяния грядущего «синтеза этих двух начал воплощаются в цикле в сложных отношениях Прекрасной Дамы (духовного начала бытия) и лирического героя, «я» - существа земного, живущего среди «народов шумных», но устремленного душой в высь - к Той, которая «течет в ряду иных светил». Высокая любовь лирического героя - это любовь-преклонение, брезжит робкая надежда на грядущее счастье.
Любовь воплощена в мотиве Встречи лирического героя и Дамы . История Встречи, долженствующей преобразить мир и героя, уничтожить власть времени, создать царство божие на земле - таков лирический сюжет цикла. Весенние надежды первых стихотворений сменяются то разочарованием и ревностью к таинственным двойникам, то все более нетерпеливым и страстным ожиданием земной любви, то не менее знаменательной боязнью Встречи. Преображения мира и «я» в цикле так и не происходит. Воплотившись, Дама, как и боялся поэт, оказывается «иной»: безликой инфернальной, а не небесной, и Встреча становится псевдовстречей. Поэт не хочет оставаться «старым» романтиком, влюбленным в далекую от жизни мечту. Он продолжает ждать не грезы, а земного воплощения идеала. Поэтическим итогом «Стихов о Прекрасной Даме» оказываются одновременно и трагические сомнения в реальности мистического идеала, и верность светлым юношеским надеждам на будущую полноту любви и счастья, на грядущее обновление мира.
Новый этап творчества Блока связан с годами первой русской революции . В это время выходит сборник «Стихи о Прекрасной Даме» (1904), создаются стихотворения, позже вошедшие в книги «Нечаянная Радость» (1907) и «Снежная маска» (1907) , трилогия лирических драм («Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка» - 1906). Имя Блока приобретает известность.
В 1903–1906 гг. Блок чаще и чаще обращается к социальной поэзии . Он уходит из мира лирической отъединенности туда, где живут и страдают многие. Содержанием его произведений становится повседневность. Блок выделяет мир людей, унижаемых бедностью и несправедливостью. В стихотворении «Фабрика» (1903) тема народного страдания выходит на первый план . Теперь мир оказывается разделенным на тех, кто, скрытый за желтыми окнами, принуждает людей «согнуть измученные спины», и на нищий народ. Звучат интонации сочувствия «нищим». В стихотворениях «Последний день», «Обман» социальная тема поворачивается еще одной стороной - рассказом об унижении и гибели женщины в жестоком мире буржуазного города . В них женское начало выступает не как «высокое», небесное, а как «падшее» на «горестную землю» и на земле страдающее . Высокий идеал Блока отныне становится неотделимым от реальности, современности.
Для Блока характерно представление, что народная революция - это победа новых людей и что в прекрасном мире будущего нет места его лирическому герою и людям, близким ему по социально-психологическому складу . Гражданская лирика была важным шагом в осмыслении мира художником, новое восприятие отразилось не только в стихотворениях с революционной темой, но и на изменении общей позиции.
Дух революционной эпохи Блок ощутил прежде всего как антидогматический . Не случайно именно в 1903–1906 гг. поэт отдаляется от мистицизма Соловьева. Изменяется представление о сущности мира. Поэтическое царство Прекрасной Дамы ощущалось Блоком как вечное и «недвижное» в основах: меняются лишь суетливые дела мирские, а Душа Мира - «в глубинах несмутима ». Новый поэтический символ, характеризующий глубинную природу бытия, - «стихия» - возникает в тесной связи с настроениями и взглядами других русских символистов, прежде всего со взглядами Иванова. Стихия воспринимается Блоком с 1904 г. как начало движения, разрушения и созидания, неизменное лишь в своей бесконечной изменчивости.Мотивы стихийности русской жизни, русской революции широко распространены в русской литературе начала XX в . У символистов речь шла о той же «стихийности», о раскрепощении «природных» сил человека в грандиозном революционном порыве . Если контрасты в «Стихах о Прекрасной Даме» укладывались в платоновскую идею «двоемирия» и составляли в целом царство высокой гармонии, то теперь жизнь предстает как дисгармония, как сложное явление , как мир множества людей, событий.
В период «Нечаянной Радости» резко и неожиданно меняется общий облик лирики Блока. Здесь большое место занимают стихотворения о городе, о природе, где нет ни образа лирического героя, ни мотивов любви . Полностью меняется характер лирического переживания: вместо рыцарского поклонения Даме - земная страсть к «многим», к «незнакомке», встреченной в мире большого города . Новый облик любовной темы вызван многими причинами: общемировоззренческими, социальными (рост интереса к городской жизни, к «низам» города).
Появляются характерные черты импрессионистической поэтики . Обилие метафор, оксюморонов, полемическое соотнесение образов «Нечаянной Радости» с образами «Стихов о Прекрасной Даме».
Блок - поэт, потрясенно воспринимавший мир. Поэт создает в эти годы такие яркие циклы, как «На поле Куликовом» (1908).
Цикл «На поле Куликовом» - высшее поэтическое достижение поэта 1907–1908 гг . Пронзительное чувство родины соседствует здесь с лирическим историзмом, способностью увидеть в прошлом России свое, интимно близкое - сегодняшнее и вечное. Для блоковского художественного метода этих и дальнейших лет примечательны и попытки преодолеть символизм, и глубинная связь с основами символистского видения мира.
В своих раздумьях о судьбах Родины Блок обращается к облику старой России, издавна характеризуемой как Россия нищая и униженная . Такой видится она и Блоку. В то же время стихи о России пронизывает ощущение современности как эпохи близких великих перемен . Недалек день новой Куликовской битвы, день поражения и гибели врага. Победа над врагами, угнетающими Русь, мыслится как итог великого «боя».
После многих лет поисков нового поэтического идеала, высокого, и в то же время общезначимого, Блок находит и воплощает его в образе Родины - «светлой жены» . С приходом к теме России поэзия Блока обретает широкое звучание.
Стремление вырваться из узких рамок «лирики» вызывает обращение к драме и публицистике, ставящее вопросы о путях личности и истории, о родине, о тайно готовящейся борьбе за грядущую свободу и счастье.
Новый - с весны 1909 г. - поворот в творчестве Блока наступает с кажущейся неожиданностью. Внешним толчком стали тяжелые переживания, связанные со смертью (на восьмой день после рождения) усыновленного Блоком ребенка . Весной 1909 г. Блок уезжает в Италию. Эта поездка вызвала появление цикла «Итальянских стихов» - яркого выражения настроений нового трехлетия . Щемящие ноты тоски сливаются с мыслями о современной европейской цивилизации как давно мертвом мире.
Вместе с тем отношение к миру у Блока и сейчас противоречиво. Новым символом, отражающим восприятие мировой субстанции, становится «Дух музыки». Это - ключевой символ зрелого блоковского творчества, родственный универсальным символам «Душа мира» и «стихия» и вместе с тем глубоко от них отличный. Образ этот восходит к немецким романтикам, Шопенгауэру, Ницше и Вагнеру, связываясь с представлением о мире как эстетическом феномене, об интуитивно-творческом постижении мира и о музыке как высшем искусстве.
В 1910-е гг. почти одновременно создаются стихотворения различного эмоционального пафоса. Темные, страшные стороны действительности обрисованы в циклах «Страшный мир» (1909–1916) и «Возмездие» (1908–1913). «Страшный мир» - это царство тьмы, зла, социальной несправедливости, где «богатый зол и рад», а бедный «вновь унижен» - обречен на гибель.
Человек, живущий в страшном мире, сам становится игрушкой в руках темных сил. Блок рисует современную ему городскую действительность, униженных обитателей земного ада, тех «демонов» и живых мертвецов, в которых силы зла воплотились наиболее явно. Но страшный мир -изображение состояния души героя с ее предчувствием гибели, с ее духовной опустошенностью и смертельной усталостью.
Блоковские пейзажи связаны с демократическим представлением о природном мире как о высокой нравственной норме . Черты прекрасной, подлинной жизни раскрываются во многих произведениях циклов «Кармен» (1914; посвящен известной артистке Дельмас).
Специфика художественного мышления Блока наиболее выразительно проявилась в поэме «Возмездие», задуманной после его поездки в 1909 г. на похороны отца в Варшаву. Поэма автобиографична и в то же время широка по своим обобщениям . В ней прослежена судьба дворянской семьи (в которой легко угадывается история «бекетовского дома») в связи с русской жизнью конца XIX - начала XX в. Но творческая задача поэта не ограничилась типизацией жизни одной семьи. Глубинный замысел поэмы, полной революционных предчувствий, состоял в выявлении истории гуманистической культуры в России, ее расцвета, упадка и гибели . Благородный, но отгороженный от жизни мир интеллигентной семьи, связанной с традициями либерализма, постепенно разрушается демонами - носителями индивидуалистического сознания: Отцом (в котором легко узнать А. Л. Блока) и Сыном (чей прототип - сам поэт). Сильные лишь ядом отрицания, Отец и Сын смалываются мировой средой, опускаются и гибнут. Однако в задуманном Блоком финале «последний первенец» рода, рожденный польской крестьянкой, становится носителем нового, народного и революционного сознания и вершит «возмездие» жизни, искалечившей поколения людей . Диалектическая природа мира проявляется в истории как постоянное движение и «мужественный» поединок личности и среды. Старая культура сменяется новой, но жизнь остается, всегда подвижная и вечная.
Блок широко воссоздает исторический фон жизни героев, обращаясь к традициям реалистической, пушкинской поэмы. Однако общая концепция и структура образов расходятся с этой традицией. Каждая эпоха - этап в становлении космически универсального «духа музыки». Поэтому история, быт, с одной стороны, и культура, характеры героев с другой, не связаны причинно-следственной связью. Это параллельные, «глубинно родственные друг другу выявления универсальной причины - «единого музыкального напора» времени.
В поэме «Соловьиный сад» (1915) Блок вновь возвращается к одному из важнейших для него теперь вопросов - о нравственном долге личности. Герой поэмы бросает тяжелый труд, жизнь бедняка обездоленного и, следуя сладостному призыву, уходит в мир красоты, любви и счастья. Счастье «соловьиного сада» - это не высокая мечта, а реальная, воплощенная земная страсть . Но «соловьиный сад» сходен с «раем» лирики 1900–1902 гг. в другом: здесь тоже живут только двое, здесь счастливы только они, и их одинокое счастье не может изменить судеб мира . Поэтому сама возможность высокого счастья оборачивается обвинением «саду» и его обитателям; они не имеют права на уединенное счастье посреди огромного мира, где столько горя. Герой совершает второй побег - из «соловьиного сада» назад, к суровому труду и бедности. Но и временная измена долгу не прощается: беглец не находит своего прежнего дома. Теперь он - одинокий отщепенец.
Художественный метод Блока весьма выразительно проявился в его итоговой работе - в подготовке к печати в издательстве «Мусагет» «Собрания стихотворений». Поэт осмысляет свою лирику как единое произведение, как трилогию, посвященную «одному кругу чувств и мыслей», которому он «был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни». В первый том этой «трилогии» включена лирика 1898–1904 гг. (основное место в нем занимают «Стихи о Прекрасной Даме»); во второй входят стихотворения 1904–1908 гг., а в третий - произведения конца 1900 - начала 1910-х гг. Основным мотивом, связующим разрозненные произведения, является «идея пути», осмысление поэтом собственного развития, собственной эволюции.
Круг чувств и мыслей, отраженных в «трилогии», говорит о ее многоаспектности. Это основные этапы творческого и жизненного пути Блока. В то же время трилогию можно рассматривать в плане становления мировоззрения поэта: в ней отражены и увлечение идеями Соловьева, и миф о потерянном и возвращенном рае, и раздумья о будущем как возвращении на новых началах к этим первоосновам.
Поэзия первого тома повествует о начале духовного становления героев. Это прекрасное царство юности, мир первой любви, идеализированного восприятия окружающего. Но неумолимая сила всеобщего движения разрушает первозданную гармонию. Второй том посвящен изображению «низвержения» героев с вершин одинокого счастья в «страшный мир» действительности. Идея трагической вины сменяется в «трилогии» важным для творчества Блока мотивом осознанного, мужественно-волевого выбора пути. В «третьем томе» герой предстает и в героическом, и в жертвенном облике. Но в восприятии поэта переход от настоящего к будущему связан с иным героем - воином, борцом «за святое дело». Образ этот играет особенно важную роль в «трилогии».
1910-е гг., когда Блок обратился к глубоко личной и одновременно традиционной теме русской поэзии - Родине, к ее судьбе и судьбе художника, неразрывно с ней связанного, - эти годы сделали Блока первым поэтом России.
Поэма «Двенадцать» разрушала догмы не только уходящей жизни, но и догмы старого искусства. Пронизанная порывом разрушения «всего», сжигающих «старый мир», эта поэма революционна и по духу, и по своей художественной структуре. Оттого так велико было ее воздействие не только на поэзию, но и на прозу 1920-х гг.
Черное и белое, старое и новое, застоявшееся и связанное с народной стихией - таков поэтический мир «Двенадцати», не признающий середин. Воспринятая в таком аспекте действительность изображена может быть либо в тонах беспощадной сатиры, либо высоко героически. Именно на таком контрасте построена экспозиция поэмы: противопоставление сатиры на представителей старого мира в первой главе и апофеоза двенадцати красногвардейцев - во второй . Принцип контраста - ведущий принцип блоковской поэмы в целом. Красногвардейцы - не только дети народной стихии: они причастны и космическим стихиям «мирового пожара», и вихрям, снегам и бурям революции . Они и появляются из бури, как бы сливаясь с ней. Гуляет ветер, порхает снег. Идут двенадцать человек.
Лирическое начало в поэме нарочито скрыто, растворено в сложном изображении стихий. А стихия живет и выявляется то как анархическая свобода, то в яркой импульсивности чувств патрульного отряда и одного из его членов Петрухи. Революционная стихия отражена и в понимании красногвардейцами своего долга –Как пошли наши ребята В красной гвардии служить -Буйну голову сложить! - и в предчувствии конечных целей и путей революции, и в державном шаге героев, устремленных вдаль, описанием которого завершается поэма.
Противопоставленность двух миров - сущность сюжета «Двенадцати». Герои-красногвардейцы исполнены настроений борьбы за новый мир и революционного возмездия уходящей старой России. Но мир революции, борьбы сложен, героичен, во многом трагичен. Желая отомстить изменнику Ванюхе, ушедшему из красной гвардии в «солдаты», красногвардейцы по ошибке убивают его любовницу - веселую толстоморденькую Катьку, которую страстно любит их товарищ Петруха. Праздничное дыхание веселой бури перемежается горестными признаниями Петрухи. Соединение настроений радости и глубокой тоски в поэме закономерно . Пути истории противоречивы, революция всегда несет новое и неожиданное; легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных. Подлинное принятие «бури» - это ее принятие, несмотря на гримасы «святой злобы». Петруха и его товарищи идут именно таким путем. В суровых утешениях друзей Петруха обретает силы идти «в даль». Конечные цели «бури» не ясны Блоку. Символом высоты и святости революции в финале поэмы оказывается Христос, ведущий двенадцать «апостолов» -красногвардейцев. Конечно, это не Христос «непротивления злу», не Христос официальной церкви, а «сжигающий Христос» народных восстаний.
«Предчувствую тебя». Эпиграф: И тяжкий сон житейского сознанья Ты отряхнешь, тоскуя и любя (Вл.Соловьев).
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,
И молча жду,- тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду - и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты
«Мы встречались с тобой на закате»
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди - на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгораний -
Не приемлет лазурная тишь...
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло..
И твое золотое весло.
«Вхожу я в темные храмы»
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад.
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
А в лицо мне глядит, озаренный,
Только образ, лишь сон о Ней.
О, я привык к этим ризам
Величавой Вечной Жены!
Высоко бегут по карнизам
Улыбки, сказки и сны.
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая - Ты.
«Осенняя воля» июль 1905
Выхожу я в путь, открытый взорам,
Ветер гнет упругие кусты,
Битый камень лег по косогорам,
Желтой глины скудные пласты.
Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли,
Но густых рябин в проезжих селах
Красный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав.
Кто взманил меня на путь знакомый,
Усмехнулся мне в окно тюрьмы?
Или - каменным путем влекомый
Нищий, распевающий псалмы?
Нет, иду я в путь никем не званый,
И земля да будет мне легка!
Отдыхать под крышей кабака.
Запою ли про свою удачу,
Как я молодость сгубил в хмелю...
Над печалью нив твоих заплачу,
Твой простор навеки полюблю...
Много нас - свободных, юных, статных -
Умирает, не любя...
Приюти ты в далях необъятных!
Как и жить и плакать без тебя!
«Девушка пела в церковном хоре»
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
«Снежное вино»
И вновь, сверкнув из чаши винной,
Ты поселила в сердце страх
Своей улыбкою невинной
В тяжелозмейных волосах.
Я опрокинут в темных струях
И вновь вдыхаю, не любя,
Забытый сон о поцелуях,
О снежных вьюгах вкруг тебя.
И ты смеешься дивным смехом,
Змеишься в чаше золотой,
И над твоим собольим мехом
Гуляет ветер голубой.
И как, глядясь в живые струи,
Не увидать себя в венце?
Твои не вспомнить поцелуи
На запрокинутом лице?
«Не надо»
Не надо кораблей из дали,
Над мысом почивает мрак.
На снежносинем покрывале
И звезды сыплют снежный прах.
Ладьи ночные пролетели,
Ныряя в ледяных струях.
И нет моей завидней доли -
В снегах забвенья догореть,
И на прибрежном снежном поле
Под звонкой вьюгой умереть.
Не разгадать живого мрака,
Которым стан твой окружен.
И не понять земного знака,
Чтоб не нарушить снежный сон.
«Обреченный»
Тайно сердце просит гибели.
Сердце легкое, скользи..
Вот меня из жизни вывели
Снежным серебром стези...
Как над тою дальнейпрорубью
Тихий пар струит вода,
Так своею тихой поступью
Ты свела меня сюда.
Завела, сковала взорами
И рукою обняла,
И холодными призорами
Белой смерти предала...
И в какой иной обители
Мне влачиться суждено,
Если сердце хочет гибели,
Тайно просится на дно?
«В дюнах» 1907
Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
"Ты мой", "Люблю", "Навеки твой".
Я рабства не люблю. Свободным взором
Красивой женщине смотрю в глаза
И говорю: "Сегодня ночь. Но завтра -
Сияющий и новый день. Приди.
Бери меня, торжественная страсть.
А завтра я уйду - и запою".
Моя душа проста. Соленый ветер
Морей и смольный дух сосны
Ее питал. И в ней - всё те же знаки,
Что на моем обветренном лице.
И я прекрасен - нищей красотою
Зыбучих дюн и северных морей.
Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась новая страна -
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую страну.
Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В отливах синих падали на плечи.
Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом - вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...
Я гнал ее далёко. Исцарапал
Лицо о хвои, окровавил руки
И платье изорвал. Кричал и гнал
Ее, как зверя, вновь кричал и звал,
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала в соснах,
Когда их заплела ночная синь.
И я лежу, от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще бежит она - и вся хохочет.
