Капитонова Анастасия

Сочинения по темам. Мой любимый поэт "серебряного века". Правда и ложь в пьесе М. Горького "На дне". Символические образы и их смысл в поэме А. Блока "Двенадцать"

Скачать:

Предварительный просмотр:

СОЧИНЕНИЯ УЧЕНИЦЫ

Капитоновой Анастасии

Мой любимый поэт «серебряного века»

Красивое название «серебряный век» заставило меня обратиться к русской поэзии конца 19 – начала 20 столетия. Этот удивительный мир поражает своей необычностью, оригинальностью. На этот период пришелся великий взлет русской культуры, обогатившей поэзию новыми именами. Человеку, воспитанному на стихах Пушкина, Лермонтова и Некрасова, непросто понять поэтику символистов, акмеистов и футуристов, их идеи, особенный, нетрадиционный взгляд на окружающую действительность и самого себя. Я считаю, что поэзия «серебряного века» открывает нам неповторимый и удивительный мир красоты и гармонии. Ведь она пробуждает в душе человека наиболее звонкие струны, заставляет оторваться от реальной действительности и воспарить своей мыслью в невиданные высоты. Стихи способны стать для человека спасением в трудных и даже в трагических обстоятельствах. Рифмованные строки заставляют задуматься о возвышенном, благородном, вечном. Поэзия учит нас видеть прекрасное в обыденном, глубже понимать внутренний мир человека. Первым поэтом, открывшим мне неповторимый мир «серебряного века» стал К. Бальмонт. За удивительную музыкальность своих творений его называли «Паганини русского стиха». Его произведения воспринимаются как слияние поэзии с музыкой, на стихах Бальмонта, как на нотах, можно ставить музыкальные знаки.

Влажная пропасть сольется

С бездной эфирных высот.

Таинство – небом дается,

Слитность – зеркальность вод.

Моим самым любимым поэтом серебряного века является Николай Гумилев. Я не просто так заговорила о великом К. Бальмонте, чье творчество всегда вызывает у меня интерес. Дело в том, что этот необыкновенный человек является настоящим учителем для Гумилева, ведь раннее творчество Гумилева тяготеет к поэзии старших символистов – К.Д. Бальмонта и В.Я Брюсова. Я считаю, что именно романтизм мировосприятия характерен для Гумилева. Сам же поэт относился к акмеистам. Это течение возникло на отрицании мистических устремлений символистов, когда символическая школа была на взлете. Но своим происхождением акмеизм был обязан символистам. Акмеисты провозглашали высокую ценность земного здешнего мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю» и как можно меньше говорить о вечности, своей задачей они ставили вернуть слову изначальный, простой смысл, освободив его от символистских толкований. Для меня Гумилев является человеком с богатым внутренним миром, создателем замечательных произведений. Он внес огромный вклад в развитие русской поэзии, прошел удивительный жизненный путь, его биография представляет много интересного и уникального. Творчество поэта не перестает волновать миллионы умов и на сегодняшний день, ведь поэзия открывает неповторимый мир красоты, добра, гармонии, заставляет прислушиваться к себе и к людям, наполняет жизнь красками, делая ее богаче и одухотворённее. В отличие от Бальмонта Гумилев всячески стремится скрыть свой интимный мир за красочными экзотическими картинами, за «маской конквистадора». Очень трудно, а скорее всего, просто невозможно более или менее полно рассказать о стихах этого поэта. Ведь каждое его стихотворение открывает какую-то новую грань взглядов, настроений, видения мира. В одном он – певец отваги, риска, смелости. Его «Капитаны» - гимн мужественным людям, бросающим вызов судьбе и стихиям:

Быстрокрылых ведут капитаны –

Открыватели новых земель,

Для кого не страшны ураганы,

Кто изведал мал стремы и мель.

Чья не пылью затерянных хартий –

Солью моря пропитана грудь,

Кто иглой на разорванной карте

Отмечает свой дерзостный путь.

Но вот энергичный, упругий ритм стиха неожиданно сменяется грустными элегическими строками:

Еще один ненужный день,

Великолепный и ненужный!

Приди, ласкающая тень,

И душу смутную одень

Своею ризою жемчужной.

Стихотворение «Вечер» проникнуто настроением спокойной печали, сожаления о том, что только во сне является поэту «обетованная страна - давно оплаканное счастье»… но когда я думаю о Гумилеве, то в памяти всплывает, прежде всего, таинственное озеро Чад, на котором «изысканный бродит жираф». Почему такой странный, непривычный образ так трогает, завораживает? Это символ того чудесного, прекрасного и таинственного, в которое нужно верить:

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про черную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

По-моему, в этом стихотворении содержится резкое неприятие серой, однообразной, скудной чувствами и событиями действительности, в которой мы живем. Чтобы ощутить всю полноту и радость бытия, нужно самому создать мир, расцветить его яркими красками и звуками и, главное, поверить в реальность. Но сделать это не под силу обычному человеку, который не может преодолеть свой скептицизм, рассудочность, рационализм. Такой человек духовно беден: он не способен увидеть и ощутить красоту. Когда я читаю стихи Гумилева, мне кажется, будто передо мной раскрывается удивительный мир, целая Вселенная его души. Поэт жил в нелегкое для страны время. Привычные общечеловеческие ценности были забыты. И именно поэтому к творчеству Николая Степановича относились настороженно. Буквально каждое его произведение переворачивает все привычные представления о мире, заставляет иначе взглянуть на окружающую жизнь. Он был одним из самых ярких поэтов своего времени. Несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Путешествия поэта в Африку наложили отпечаток на его произведения. В них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения. «Творческое воображение побудило в Гумилеве неутомимую жажду познания мира», - писал один из критиков. Эта «жажда познания» отразилась в двух других сборниках: «Капитаны» и «Жемчуга». Жизнь Николая Степановича привлекает меня мужеством и силой духа. С годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках «Костер» и «Огненный Столп» заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта. Гумилев необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему 35 лет! После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н.С. Гумилева мне очень понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов. Я считаю, что по силе и энергии удивительных созданий поэзия того времени была провозглашена достойной продолжательницей величайших художественных открытий русской классической литературы 19 века. Но поэты «серебряного века» не только развили традиции предшественников, но и создали неповторимые шедевры. Поэзия этого периода удивительна и неповторима. Она открыла мне замечательный мир красоты, добра, гармонии. Она научила видеть прекрасное в обыденном и привычном, заставила прислушаться к себе и к людям. Благодаря знакомству с ней моя жизнь стала богаче и одухотвореннее. Я почувствовала себя первооткрывателем земли, где царит «союз волшебных звуков, чувств и дум». Думаю, что интерес к замечательной поэзии «серебряного века» никогда не угаснет, она всегда волновала, и будет волновать многие умы человечества.

Правда и ложь в пьесе М. Горького «На дне»

Максим Горький является одним из выдающихся писателей 20 века. Он внес огромный вклад в развитие русской литературы, создал множество замечательных произведений. Писатель был необыкновенно талантлив, имел богатый внутренний мир. Именно поэтому каждое его творение, на мой взгляд, близко и дорого народу, ведь каждый в них может найти много созвучного со своей душой, интересного и познавательного. Одним из самых главных произведений Горького является пьеса «На дне», которая была написана в 1902 году для труппы Московского Художественного общедоступного театра. Писатель долгое время не мог подобрать точного названия пьесе. Первоначально она называлась «Ночлежка», затем «Без солнца» и, наконец, «На дне». В самом названии уже заложен огромный смысл. Люди, которые попали на «дно», уже никогда не поднимутся к свету, к новой жизни. Пьеса «На дне» явилась наиболее сильным произведением о «бывших людях», ибо такой суровой, беспощадной правды о жизни социальных низов, об их беспросветной и безысходной участи мировая литература не знала. Что есть правда и что есть ложь? Этим вопросом человечество задается на протяжении многих сотен лет. Правда и ложь, добро и зло всегда стоят рядом, одно без другого не существует. Столкновение этих понятий является основой многих всемирно известных литературных произведений. Суть социально-философской пьесы М. Горького «На дне» состоит в противоположности жизненных позиций и взглядов разных людей. Самая важная и мучительная проблема для обитателей ночлежки – это проблема правды и лжи. Прочитав произведение, мы прекрасно осознали, что у людей отняты будущее, стремление к чему-то новому, надежды. Удивительное дело: чем больше ночлежники хотят скрыть от самих себя реальное положение дел, тем с большим наслаждением уличают других во лжи. Перед нами как будто – не просто «дно», а ад человеческой цивилизации, в котором жертвы помимо лишений должны еще испытать адские мучения. Но не только бывшие люди страдают в ночлежке, сюда попадают осколки основных идей, верований, идеалов – вокруг них постоянно ведутся споры среди обитателей «дна». Не случайно Сатин задумчиво произносит умные слова, значения которых он уже и сам забыл, а Актер цитирует Шекспира и Беранже. Мы слышим в ночлежке отзвуки культуры, ставшей бессмысленной, которая является слабым воспоминанием. Неужели слова «бывшее», «прошлое», «безнадежное» и есть правда «дна»? Как будто затем, чтобы сразиться с ней, в ночлежке появляется Лука – странник, мудрец и утешитель, который несет с собой доброе, ласковое слово для каждого ее обитателя. Именно доброго отношения к себе так не хватало им. Этим несчастным людям, отверженным обществом, был нужен человек, который пожалел бы и утешил бы их. Ночлежники, привыкшие жить в своем подвале по пещерным законам, давно отвыкли от нормальных человеческих отношений. Жалость и сострадание, бесспорно, необходимы в суровом мире действительности. Сочувствие помогает человеку понять, что он не один, что его понимают и поддерживают окружающие. Возможно, он вновь приобретает уверенность в себе и своих силах. А тогда ему будет легче справиться со своими проблемами. Но я считаю, что все хорошо в меру. Как каждого лекарства, жалости должно быть определенное количество. Главное – не перейти тонкую грань между пользой и явным вредом. Лука полагал, что правдой вряд ли можно вылечить человеческую душу, что боль можно смягчить лишь утешительной ложью. Новый обитатель ночлежки не старался заставить людей изменить что-либо в их жизни, а лишь утешал и сеял ложные надежды. рассказывая притчу о праведной земле, Лука показывает насколько спасительна иногда для людей ложь и опасна правда. Но в самый важный момент для обитателей ночлежки, когда у многих зародилась вера во что-то лучшее, мудрый странник исчезает. Разбуженные им люди вступают в конфликт с внешним миром, но изменить свое плачевное положение не могут: Актер – повесился, Пепел – в тюрьме, Наташа – пропала, Анна – умерла. Этим трагичным финалом, я считаю, Горький показывает, что Лука был не прав. На протяжении всей пьесы он лжет, якобы во благо других людей, хотя на самом деле такая ложь только губит их. Но является ли победа «дна» полной? Нет. Действия Луки прояснили важнейшую, главную правду: старый мир обречен на гибель, и человечество обязательно придет к новому миру. Из ночлежки нет спасения потому, что вообще нет спасения в условиях старого мира – мира богатых и бедных, сытых и голодных, хозяев и рабов. Но вечный инстинкт, побуждающий человека стремиться к лучшему, непременно переменит старые порядки, устроит все по-новому. Так сцена ночлежки приобретает символический характер: это дно цивилизации, откуда исходит предупреждение, что вскоре вся цивилизация рабов и хозяев пойдет ко дну. И в то же время из этого общества звучит голос свободного человека, пророчествующий о лучшем, о том, что о «праведной земле» не надо мечтать, а нужно строить ее своими руками. Таким образом, мы видим, насколько опасна «ложь во имя спасения», и к какому результату она приводит. Я считаю, что нашему современному обществу необходима только чистая, правда, со всеми вытекающими из нее последствиями. Ведь только осознав происходящее в действительности, люди, оценив свои силы, смогут справиться со всеми проблемами и преодолеть различные трудности. Произведение М. Горького «На дне» мне очень понравилось. Я считаю, что эта пьеса очень полезна для современной молодежи. В ней можно найти много поучительного, то, что обязательно пригодится в жизни.

Символические образы и их смысл в поэме А. Блока «Двенадцать» (мини-сочинение)

А.А. Блок принадлежит к числу замечательных поэтов серебряного века. Это был весьма одаренный и очень талантливый человек. Он жил и творил на рубеже двух эпох – периода подготовки и осуществления революции. Самым знаменитым и загадочным творением Блока является поэма «Двенадцать», которая была создана в 1918 году. Это одно из самых неоднозначных произведений поэта. Ничего подобного в русской поэзии еще не бывало. В поэме «Двенадцать» воплотилось во всей полноте блоковское восприятие и понимание Октябрьской революции. В основе этого произведения лежит конфликт старого и нового, борьба двух «миров». Поэма построена на контрастах: «Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер!». Контрасты по своему изображению «буржуй на перекрестке» и идущие «двенадцать»:

Стоит буржуй, как пес голодный,

Стоит безмолвный, как вопрос,

И старый мир… стоит,

Поджавши хвост.

Я считаю, что в данном произведении ничто не может противостоять стихии народной революции, которая, по мнению Блока, несет добро и справедливость: «нежной поступью надвьюжной, снежной россыпью жемчужной, в белом венчике из роз – впереди – Иисус Христос». В каждой строчке поэмы мы слышим музыку революции, которую поэт призывал слушать «всем телом, всем сердцем, всем сознанием». Он показал революцию, как очистительный пожар, в огне которого все старое должно быть уничтожено:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови

Господи, благослови!

В этом произведении автором было создано огромное количество символических образов. На мой взгляд, этот плакат «вся власть Учредительному Собранию», который отвлекает внимание людей от ключевых событий и действий правительства. «Старый пес» - прогнивший мир, представителями которого становятся «буржуй на перекрестке», «долгополый поп». Двенадцать красногвардейцев – сила, которая разрушит мир до основания. Сами же они весьма смутно осознают, какова их цель. Образ Христа – олицетворение новой всемирной и всечеловеческой религии, служившей символом всеобщего обновления жизни. Поэма «Двенадцать» - замечательное произведение русской поэзии. Она довольно сложна для восприятия и носит достаточно противоречивый характер. Прочитав эту поэму, у меня сложилось весьма четкое изображение революции. Думаю, что подобные произведения необходимо перечитывать всякий раз, чтобы глубже понять исторические события нашего прошлого. Блок необыкновенно полно изобразил картину Октябрьской революции. Ему с точностью удалось запечатлеть мельчайшие подробности того времени. Он показал революционную стихию как бессознательную, слепую силу, разрушающую не только ненавистный старый мир, но и простые человеческие отношения. Поэма «Двенадцать» мне очень понравилась. После прочтения этого произведения я призадумалась над поиском ответов на многие вопросы. Я считаю, что творение Блока очень интересное и познавательное.

Иванюк И.В.

«Экзотические» стихи были, пожалуй, главной находкой Гумилева, именно ими он впервые обратил на себя внимание своих читателей», - считает А. Павловский.

И действительно, сама природа личности и таланта поэта, тяготевшая к необычности и романтизму, очень удачно проявилась в этих стихах. В них как бы слились воедино две разнонаправленные силы. Ведь, с одной стороны, Гумилев настойчиво стремился к реальности, к земному миру (и в этом был его протест против «символистских туманов»), а с другой стороны, он жаждал мира в такой необычной степени яркости, какую обыденная действительность дать ему не могла. Но поэт все-таки нашел эту яркую действительность в экзотических для европейца странах Африки и Ближнего Востока.

В статье «Преодолевшие символизм» (1916), В.М. Жирмунский так писал о Гумилеве: «Как истинный представитель новейшей поэзии, он редко говорит о переживаниях интимных и личных, избегает лирики любви и природы, и тяжелого самоуглубления. Для выражения своего настроения он создает объективный мир зрительных образов, напряженных и ярких, вводит в свои стихи повествовательный элемент и придает им «балладную» форму. Темы для повествований Гумилеву в его балладах дают впечатления путешествий по Италии, Леванту, Центральной Африке».

Может возникнуть вопрос: почему поэта интересовала именно Африка? Обычно исследователи считают, что Н. Гумилев стремился только к экзотике.

А.Н. Богомолов связывает это с интересом поэта к оккультизму. На основании этого критик выделяет два фактора, которые, по его мнению, позволяют понять стремление Гумилева в Африку: «Первый из них - масонская мифология, предполагавшая в качестве отмеченных для посвященных Смирну и Каир, которые Гумилев счел для себя необходимым посетить в первые же свои странствия. Второй - представление оккультистов о том, что... Африка являлась предшественницей нынешней ступени цивилизации и что в различных её культурах сохранились важнейшие остатки цивилизаций предыдущих... ». Но это субъективный взгляд исследователя, так как нет прямых доказательств того, что Гумилев принадлежал к масонам и серьезно занимался оккультными науками.

Сам же поэт объяснил своё тяготение к дальним странам в письме В. Брюсову по-другому: «... думаю уехать на полгода в Абиссинию, чтобы в новой обстановке найти новые слова».

Как видим, поэт думал о зрелости поэтического видения. Особенно ярки экзотические стихотворения из сборника «Жемчуга» (1910). Поэт и его лирика как бы живут в мире воображаемом и почти призрачном. Гумилев чувствует отчужденность от современности:

Я вежлив с жизнью современною,
Но между нами есть преграда,
Все, что смешит её, надменную,
Моя единая отрада...
(«Я вежлив с жизнью современною... »)

В. Брюсов так говорил о явном уходе Гумилева от реальной жизни: «... он сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами. В этих странах, - можно сказать, в этих мирах, - явления подчиняются не обычным законам природы, но новым, которым повелел существовать поэт; и люди в них живут и действуют не по законам обычной психологии».

Действительно, страна Н. Гумилева какой-то остров, где-то за «водоворотами» и «клокочущими пенами» океана. Там есть пленительные всегда «ночные» или вечно «вечереющие» горные озера, где «на траурно-черных волнах ненюфары» («Озера»), и прекрасные

Рощи пальм и заросли алоэ.
Серебристо-матовый ручей,
Небо, бесконечно голубое,
Небо, золотое от лучей.
(«Рощи пальм и заросли алоэ...»)

Но эти рощи полны «мандрагорами, цветами ужаса и зла». По стране бродят вольные дикие звери: «царственные барсы» и «блуждающие пантеры» («Северный раджа»), «слоны-пустынники и обезьяны» («Лесной пожар»). Герои Гумилева - это или какие-то темные рыцари, или старые конквистадоры, заблудившиеся в неизведанных цепях гор («Старый конквистадор»), или капитаны - «открыватели новых земель» («Капитаны»), или царицы, правящие неведомыми народами чарами своей небывалой красоты («Царица», «Варвары»), или просто бродяги, странствующие по пустыням («В пустыне»).

Можно сказать, что внешний мир Гумилев воспринимал сквозь «магический кристалл» внутреннего. «Жемчуга» проникнуты темой исканий, собственных и общечеловеческих. Само название исходит от образа прекрасных стран, в существование которых верит поэт:

И кажется, в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.
...И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица...
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!
(«Капитаны»)

Открытие неведомых стран, их сокровищ оправдывает и одухотворяет жизнь. Символ поиска - путешествие. Так реагировал Гумилев на духовную атмосферу своего времени, когда определение новой поэзии было главным для интеллигенции. Он пытался найти наиболее полный, оптимальный способ самовыражения на уровне целой художественной системы.

Дух авантюры и риска, путешествий и вообще постоянного стремления в даль - особенно в морскую и экзотическую - был свойственен поэту в высшей степени:

Свежим ветром снова сердце пьяно,
Тайный голос шепчет: «Все покинь!» -
... В каждой луже запах океана,
В каждом камне веянье пустынь.
(«Открытие Америки»)

Заманчивый, таящийся за горизонтом мир властно и постоянно влек Гумилева к себе. Бродяга и путешественник по странам и континентам, временам и эпохам, - он прославлял в стихах скитальца морей Синдбада:

Следом за Синдбадом-Мореходом
В чуждых странах я сбирал червонцы...
(«Следом за Синдбадом... »),
скитальца любви Дон Жуана:
Моя мечта надменна и проста:
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста...
(«Дон Жуан»)

и скитальца вселенной Вечного Жида. Эти три имени могли войти в геральдику его поэзии. Но в поэме «Открытие Америки» (сб. «Чужое небо» (1912)) рядом с Колумбом встала не менее значительная героиня - Муза Дальних Странствий:

Целый день на мостике готов,
Как влюбленный, грезить о пространстве;
В шуме волн он слышит сладкий зов,
Уверенья Музы Дальних Странствий.

Гумилев был поэтом, в высшей степени ощущавшим своё предназначение, и никогда не пытался сойти с пути, предназначенного ему судьбою. Идея беззаветного служения искусству - одна из наиболее важных в его миросозерцании.

Точно так же относился поэт и к другой Музе, полностью им владевшей, - Музе Дальних Странствий. Гумилев был её преданным рыцарем. Неодолимый зов пространства, живший в крови поэта, заставлявший, бросая всё, уходить из дому в поисках обетованной страны, - этот зов пронизывает всю его поэзию:

Мы с тобою, Муза, быстроноги,
Любим ивы вдоль степной дороги,
Мерный скрип колес и вдалеке
Быстрый парус на большой реке.
Этот мир, такой святой и строгий,
Что нет места в нем пустой тоске.
(«Открытие Америки»)

По замечанию И. Анненского, «тоска по красочно причудливым вырезам далекого юга», «верный вкус» и строгость «в подборе декораций» соседствовали у поэта со «стихийно-русским «исканьем муки», и, хотя тогда ещё редкой, властью над словесным пространством.

Справедливости ради следует сказать, что «экзотика» Гумилева рождена не ребяческими фантазиями, а опытом долгих и многотрудных скитаний по Африке, зачастую связанных с целями отечественной науки. В стихах этого рода, особенно тех, что вошли в книгу «Шатер» (1921), звучит правда увиденного и пережитого под «чужим небом».

Поздний Гумилев порывает с чистой декоративностью. Его последние стихи об Африке отличаются достоверностью деталей, самого отношения к «черному континенту»:

Оглушенная ревом и топотом,
Облеченная в пламя и дымы,
О тебе, моя Африка, шепотом
В небесах говорят серафимы.
(«Вступленье»)

Некоторые из образов стихотворения «Вступленье», как и других, могут быть расшифрованы при знакомстве с африканскими произведениями искусства, находившимися в собрании Гумилева: складень с изображением Христа и Марии имелся им в виду в последней строфе этого стихотворения:

Дай скончаться под той сикоморою.
Где с Христом отдыхала Мария.

Со временем, когда благодаря находке и публикации африканского дневника Гумилева, будет изучаться его деятельность как открывателя новых дорог в Африке, возникнет возможность уточнить, в какой мере этот реальный опыт лежит в основе стихотворений, вошедших в «Шатер». Но уже и сейчас можно сказать, что Гумилев - один из тех поэтов, которые Восток своих мечтаний сверили с реальным Востоком. Одним из первых он увидел в своём «Египте» то, что в то время ещё далеко не всем было ясно:

Пусть хозяева здесь - англичане,
Пьют вино и играют в футбол,
И Хедива в высоком Диване
Уж не властен святой произвол!
Пусть! Но истинный царь над страною
Не араб и не белый, а тот,
Кто с сохою или с бороною
Черных буйволов в поле ведет.

Уже по этому стихотворению можно судить о том, насколько во взгляде на будущий мир поэт был серьёзнее тех, кто его, как и часто сравниваемого с ним Киплинга, торопились обвинить во всех смертных грехах «колониалистического» отношения к туземному населению, в поэтизации завоевательства. Гумилев всегда видел, какие ужасы принесла европейская цивилизация туземцам, которые до неё жили по естественным законам человеческого существования. Тогда же и появляются «Абиссинские песни», в которых звучат боль и отчаяние африканского невольника:

По уграм просыпаются птицы,
Выбегают в поле газели.
И выходит из шатра европеец,
Размахивая длинным бичом.
Он садится под тенью пальмы,
Обернув лицо зеленой вуалью,
Ставит рядом с собой бутылку виски
И хлещет ленящихся рабов.
(«Невольничья»)

Все изменилось в этом первозданном мире, где раньше можно было увидеть, как

Повисают, как змеи, лианы,
Разъяренные звери рычат
И блуждают седые туманы.
По лесистым его берегам,
И в горах, у зеленых подножий.
Поклоняются странным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей.
(«Озеро Чад»)

Теперь же

Занзибарские девушки пляшут
И любовь продают за деньги.
(«Занзибарские девушки»)

Африка позволила поэту предвидеть «последний катаклизм», то, что сегодня мы называем экологической катастрофой:

И, быть может, немного осталось веков.
Как на мир наш, зеленый и старый,
Дико ринутся хищные стаи песков
Из пылающей юной Сахары.
Средиземное море засыпят они,
И Париж, и Москву, и Афины,
И мы будем в небесные верить огни,
На верблюдах своих бедуины.
И когда наконец корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара.
(«Сахара»)

Сила и точность выражения поэтического предвиденья превращает эту фантасмагорию в неотвратимую явь.

На основе рассмотренных примеров, можно сказать, что «экзотические» стихотворения Н. Гумилева прошли определенную эволюцию от «Романтических цветов» до «Шатра».

В статье «Преодолевшие символизм» В.М. Жирмунский кратко и верно очертил особенности тогдашней манеры Гумилева: «В последних сборниках Гумилев вырос в большого и взыскательного художника слова. Он и сейчас любит риторическое великолепие пышных слов, но он стал скупее и разборчивее в выборе слов и соединяет прежнее стремление к напряженности и яркости с графической четкостью словосочетания».

Гумилев стремился противопоставить отвлеченности и рефлексии символизма богатую красками и звуками реальную действительность и сильного человека, живущего в гармонии с природой. Поэтому в его творчестве раскрывается своеобразный мир экзотических стран Африки, Востока и Южной Америки.

Тематическому многообразию этих стихов Гумилева соответствует богатство их образных средств. При описании экзотического мира тропы поэта отличаются яркостью, насыщенностью красок: «лазурные глаза», «золотые острова», «голубые нежные мхи», «розовая влага», «воздушно-белые лилии», «скалы жемчужные», «золотые девы-тени», «серебристо-матовый ручей», «изумрудные перья» и т. д. Цветовая гамма стихов Гумилева светла и жизнерадостна.

Не менее интересны и его поэтические сравнения. Они построены либо на олицетворении, «одушевлении» явлений неживой природы, либо на сопоставлении человека с другими живыми существами: «как змеи, лианы», «женщина, как серна боязлива», «воздух, как роза, и мы, как виденья», «грузный, как бочки вин токайских», «девы-тени», «звезды, как гроздь виноградин» и т. д.

Одной из основных особенностей художественного строя этих стихотворений является фонетическая выразительность. Звукопись играет большую роль в создании мелодики стиха и образов. В сочетании с метафоричностью она создает эмоционапьно-музыкальный контекст.

Эти художественные средства помогают поэту воссоздать яркий, красочный, неповторимый мир «экзотических» стран, выразить свою мечту о гармоничной, естественной жизни.

Само обращение к вольному миру Востока было в традициях русской поэзии. Нецивилизованная и дикая страна представлялась романтикам неким прообразом человеческого детства, где человек поставлен вне социальной проблематики.

В природе Кавказа романтики находили гармонию с дикими и простыми обычаями народов. Так, Пушкину и Лермонтову казалось, что социальные отношения, развитие в цивилизованных странах, не коснулись Кавказа.

Изображение Востока органически входило в романтическую эстетику Пушкина, так как оно давало возможность уйти в мир необыкновенно экзотического, в мир диких народов, которых ещё не затронула цивилизация, которые сохранили свежесть чувств и мыслей («Ночной зефир», «Гречанка верная», «Черная шаль», «Дочери Карагеоргия» и др.).

Мир Востока для Лермонтова был реальным воплощением его представлений о «естественном состоянии» и природном человеке. В своей концепции естественного человека поэт утверждает, что цивилизация пагубна, эгоистична, она ведет к смерти изначальных установлений, лежащих в основе человеческого бытия. Особенно выразительно это проявляется в стихотворении «Спор», в разговоре Шат-горы с Казбеком.

А у Гумилева этот мотив четко прослеживается в «Абиссинских песнях» и «Египте». Гумилев продолжил традиции русской литературы и поэзии о Востоке. Его романтические мотивы и слова однообразны и разнообразны одновременно, они и общие, и неповторимые. При этом их неповторимость, отраженность в них индивидуальной человеческой судьбы поэта сказываются прежде всего в их эмоциональном музыкальном звучании, особенном смысловом значении.

Л-ра: Всесвітня література та культура в навчальних закладах України. – 2004. - № 3. – С. 11-14.

Ключевые слова: Николай Гумилёв, критика на творчество Николая Гумилёва, критика на стихи Николая Гумилёва, анализ стихов Николая Гумилёва, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века

романтизм литературный гумилев поэзия

Любовь к Африке, страсть к путешествиям, жажда приключений определили темы и мотивы творчества Гумилева, среди которых одним из ведущих является мотив экзотики. Экзотическая тема присутствует во всех книгах поэта. Попытаемся проследить, как экзотическая тема, мотив Музы Дальних Странствий эволюционировали в поэзии Гумилева от сборника к сборнику, какую роль играют экзотические мотивы в стихах поэта-романтика.

Первый сборник стихов «Путь конквистадоров», выпущенный Гумилевым - гимназистом в 1905 году, молодой поэт в последствии считал незрелым. Ему необходим был образ, и Гумилев, никогда не отличавшийся ни здоровьем, ни красотой, но имевший волю и любивший экзотику, этот образ создал: образ конквистадора - завоевателя жизни, покорителя судьбы:

Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду,

Я прохожу по пропастям и безднам

И отдыхаю в радостном саду.

Уже в этой книге стихов появились персонажи экзотические, неординарные: гордые короли и насмешливые тролли, заколдованные девы и бесстрашные рыцари.

Во втором сборнике поэта «Романтические цветы» (1908) Брюсов отметил упорную работу Гумилева над стихом, «фантастика еще свободней, образы еще прозрачней здесь, психология еще причудливее… Надо отметить, что в своих новых поэмах он в значительной мере освободился от крайностей своих первых созданий и научился замыкать свои мечты в более определенные очертания. Его видения с годами приобрели больше пластичности, выпуклости. Вместе с тем явно окреп и его стих… Почти все его стихотворения написаны прекрасно, обдуманным и утонченно звучащим стихом».

Мифологических Кукулин, исторической Помпеи, Синдбад-Мореход, Рея Маб, Люцифер, Змей, рыцари, принцессы, императоры, жрецы, пираты и, естественно, конквистадоры заполнили собой страницы сборника.

Картинно обставлен уход из жизни («Самоубийства»), романтична история жены могучего вождя, полюбившей европейца («Озеро Чад»), эффектны исторические сцены («Основатели», «Каракалла», «Помпей у пиратов»). Стихи эти - ответ на потребность человека в необычайном, не здешнем, уводящим от серой скуки повседневности.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелиться только Луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит Земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про горную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя,

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…

Ты плачешь? Послушай… Далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

В этом сборнике Гумилев, по мнению критика А.Павловского, медленно сводит «поэзию по золотой лестнице символизма на землю, пытается насытить слово, уставшее от эфира и иносказаний предметностью, плотью и твердым смыслом».

Книга «Жемчуга» (1910) знаменует завершение первого периода творчества Гумилева. Это своего рода элегическое прощение с символизмом и романтическими декорациями ранних стихов. Здесь нет ничего надуманного, искусственного, вторичного. Дело в том, считает В.Брюсов, что поэт «сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами. В этих странах, - можно сказать, в этих мирах, - явления подчиняются не обычным законам природы, но новым, которым повелел существовать поэт…»

В этом мире встречаются нам имена: античные герои, как Одиссей, Агамемнон, Ромул, исторические личности, как Тимур, Данте, Дон Жуан, Васко-де-Гама, некоторые местности Земного шара, как степь Гоби, или Кастилия, или Анды, - но они видоизменились, стали новыми, неузнаваемыми.

Брюсов, которому была посвящена книга, писал: «Страна Гумилева - это какой-то остров, где то за «водоворотом» и «клокочущими пенами» океана. Там есть пленительные, всегда, «ночные» и вечно «вечереющие» горные озера. Кругом «рощи пальм и заросли алоэ», но они полны «мандрагорами, цветами ужаса и зла». По стране бродят вольные дикие звери: «царственные барсы», «легкие волки», «блуждающие пантеры», «слоны-пустынники», «седые медведи», «вепри», «обезьяны». По временам видны «драконы», распространяющиеся на оголенном утесе… Герои Н.Гумилева или какие-то темные рыцари, в гербе которых «багряные цветы» и которых даже женщины той страны называют «странными паладинами», или старые конквистадоры, заблудившиеся в неизведанных цепях гор, или капитаны, «открыватели новых земель», в высоких ботфортах, с пистолетом за поясом, или царица, царствующая над неведомыми народами чарами своей небывалой красоты, или мужчины, «отличенные знаком высшего позора», или наконец, просто бродяги по пустыням, в смерти соперничающие с Гераклом. Тут же, рядом с ними стоят существа совсем фантастические или, по крайней мере, встречаемые весьма редко: «угрюмые друиды, повелевающие камнями», «девушки-колдуньи», ворожающие у окна тихой ночью, некто «привыкший к сумрачным победам», и таинственный скиталец по всем морям «летучий голландец». И удивительные совершаются события в этом мире среди этих удивительных героев…» .

Зов Музы Дальних Странствий отчетливо слышится в поэме «Открытие Америки», вошедшей в сборник «Чужое небо» (1912):

Свежим ветром снова сердце пьяно,

Перед дверью над кустом бурьяна

Небосклон безоблачен и синь,

В каждой луже запах океана,

В каждом камне веянье пустынь.

Веселы, нежданны и кровавы

Радости, печали и забавы

Дикой и пленительной земли;

Но всего прекрасней жажда славы,

Для нее родятся короли,

В океанах ходят корабли.

К моменту выхода «Чужого неба» Гумилев путешествовал по Италии, а год спустя отправился в Африку, собственной биографией подтверждая тягу к «дивным странам, заповедным Кущам».

В 1918 году вышел сборник Гумилева «Костер». Стихи в книге значительно более земные по мысли и форме. Снова устремляется его мысль и к чужим странам. («Швеция», «Норвежские чары», «На северном море», «Стокгольм»).

Седою гривой машет море,

Встают пустыни, города…

Измученный любовью к женщине поэт стремится обрести покой в прекрасном Каирском саду:

Я женщиною был тогда измучен,

И не соленый, свежий ветер моря,

Не грохот экзотических базаров -

Ничто меня утешить не могло.

Но этот сад, он был во всем подобен…

«Огненный столп» (1921) - лучший сборник поэта, в котором критика отметила совершенство формы, магию слов, «сильные, бодрые мотивы, свежей, не надломленной, даже первобытной силы».

В сборнике преимущественно представлена философская лирика человека, воспринимающего бытие во все его текучести, многообразии различных метаморфоз. Экзотичность и здесь нашла свое отражение. Восточная теория переселения душ воплотилась в стихотворении «Память». В стихотворении «Лес» сказочное существо «женщина с кошачьей головой» выходит из таинственного леса, как бы демонстрируя богатство авторской фантазии.

Многие произведения, написанные на экзотическую тему, вышли уже после смерти поэта. Среди них - цикл «Сентиментальное путешествие», стихотворение «Приглашение в путешествие», «Акростих», «Тразилинское озеро», «Вилло Баризе». И здесь автор рисует нам чудесные картины, полные экзотики:

И будут приезжать к нам гости,

Когда весной пройдут дожди,

В уборах из слоновой кости

Великолепные вожди.

В горах, где весело, где ветры

Кричат, рубить я стану лес -

Смолою пахнущие кедры,

Платан, встающие до небес.

Я буду изменять движенье

Рек, льющихся по крутизне,

Указывая им служенье,

Угодное отныне мне. («Приглашение в путешествие»).

Экзотическая лирика Гумилева пестрит многообразием зрительных образов. Недаром В.Брюсов назвал Гумилева «поэтом зрительных картин, может быть не всегда умеющим сказать новое и неожиданное, но всегда умеющего избежать в своих стихах недостатков» за счет мастерского владения формой стиха, а также переосмысливания, «перепрочувствования» привычных, уже введенных в поэтический арсенал образов. Зрительность стоит на одном из первых мест в творчестве поэта, но он не стремится приблизить поэзию к зрелищности живописных полотен. В стихах Гумилева впечатляет зримость явлений души, их «фантастическая достоверность».

Гумилев создает свой поэтический мир весомостей и заполненностей, мир конкретно-чувственный, в котором зримость явлений души и зримость реальных картин мира, земных пейзажей и даже творений мастеров живописи воспринимаются как единое органическое целое.

Итак, мы рассмотрели экзотическую поэзию Н.С.Гумилева в разрезе всего его творчества, его сознания, его жизни. В каждом из сборников поэта присутствует экзотическая тема, ведь экзотика и связанные с нею путешествия, далекие страны, необычные герои всегда жили в душе и сознании Гумилева.

Экзотическая тема, как и все творчество поэта, эволюционировала: от декоративных, многоцветных образов и картин поэт пришел к философским размышлениям о мире и о себе, и экзотика стала в поздний период деятельности Гумилева фоном и средством передачи мыслей, порой трагических.

Но на всем протяжении творчества Н.С.Гумилева его поэзию не покидали мир прекрасной и благородной романтики, свежий ветер мужества, любовь к жизни, ее вечная и таинственная красота.

Гумилев расширяет нам мир познания неизведанным и заманчивым.

Многие десятилетия мы питались лишь слухами о судьбе Николая Гумилева, о его жизни, и уж тем более об обстоятельствах гибели. В час, когда он родился, морская крепость Кронштадт сотрясалась под натиском шторма. Старая нянька увидела в этом своеобразный знак, сказав, что у родившегося “будет бурная жизнь”. И она оказалась права:
поиски, метания, страсть к путешествиям – короткие, но бурные 35 отпущенных Всевышним лет.
Я пропастям и бурям вечный брат.
Но я вплету в воинственный наряд
Звезду долин, пилею голубую.
Поэзия Гумилева аполитична, и именно это, может быть, привлекает меня больше всего в его творчестве. В его стихах нашли отражение и любовь, и путешествия, и война, и экзотика. Только политика осталась в стороне. Гумилева волновали не вопросы устройства общества, а удивительный и неведомый мир, окружавший человека. Он создал теорию акмеизма, призывая воспринимать мир безоговорочно, но сам акмеистом не стал. Кажется, что каноны этого направления в искусстве были для него лишь условностью.
А какие были у него учителя! Анненский, Вийон, Готье, Брюсов. Николай Гумилев – прирожденный поэт, построивший собственный мир слова и чувства. Время доказало, что этот мир нам не чужд, как не чужды любовь и грусть, счастье и разочарование. Но печаль его произведений замечательно лирична, завораживающе и трогательна:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай:
далеко-далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Каждая книга Гумилева – это итог сделанного им на момент ее выхода, это осмысление жизни и серьезная работа души, которая “глас Бога слышит в воинской тревоге и Божьими зовет свои дороги”. В одном из философских стихотворений сборника “Колчан” поэт говорит:
Я вежлив с жизнью современною,
Но между нами есть преграда.
Все, что смешит ее, надменную,
Моя единая отрада.
Несмотря на большую увлеченность экзотическими странами Африки и Ази1, Николай Гумилев безгранично предан родине. В то время, когда миогие уже покинули или собирались покинуть Россию, он возвращается, идя навстречу первой волне эмиграции. Я не знаю, как сложилась бы его судьба вне родины, но для русской поэзии он сделал максимум того, что мог сделать, именно потому, что вернулся. А не вернуться Николай Гумилев не мог, потому что однажды сделал для себя открытие:
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

1. Литература XX века развивалась в обстановке войн, революций, затем становления новой послереволюционной действительности. Все это не могло не сказаться на художественных исканиях авторов этого времени....
2. Николай Степанович Гумилев родился в Кронштадте 3(15) апреля 1886 года. Отец его служил военным врачом на флоте. Детские года писатель провел в Царском Селе, потом...
3. Гумилев Николай Степанович – русский поэт, прозаик, литературный критик, переводчик, представитель литературы “серебряного века”, основатель школы русского акмеизма. Детство и первые произведения Николай Степанович Гумилев...
4. Италия… О Италия! Как бы стремительно ни бежало время, Италия никогда не состарится. Древность этой страны лишь передает неповторимый аромат ее юности. Очарование вечной молодости...
5. Теоретик акмеизма, один из руководителей созданного в 1911 году “Цеха поэтов” – И. С. Гумилев – родился в семье морского врача в Кронштадте. Детство и...
6. Странствующий рыцарь, аристократический бродяга, – он был влюблен во все эпохи, страны, профессии и положения, где человеческая душа расцветает в дерзкой героической красоте. Когда читаешь...
7. Образная система ранней поэзии Гумилева – это своеобразная “египетская пирамида”, к которой не так-то легко подступиться. У подножия этой пирамиды лежит самый ранний сборник стихотворений...
8. Поэт Николай Степанович Гумилев. “Угрюмый и упрямый зодчий”. Удивителен, ярок, неповторим его творческий путь, трагична судьба. Две особенности определили, по сути, все его творчество. Он...
9. Книги замечательного русского поэта Николая Гумилева не переиздавались у нас на родине с начала двадцатых и до конца восьмидесятых годов. Они были большой редкостью. Сегодня...
10. Николай Гумилев был младшим современником таких известных поэтов, как В. Брюсов, К. Бальмонт, А. Блок, которые тогда уже считались законодателями российской поэзии. Он и сам...
11. Николай Гумилев в своей ранней поэзии выстраивал своеобразную “египетскую пирамиду”, к которой не так-то легко подступиться. У начала этой пирамиды лежит один из самой ранней...

Слепая музыка моей любви...

Н. Гумилев

Николай Степанович Гумилев - прекрасный поэт нашего столетия. Он оставил нам интересное и значительное литературное наследие, оказал влияние на дальнейшее развитие нашей отечественной поэзии. Его трагическая гибель в августе 1921 года от рук большевиков - трагедия нашего народа.

Всей своей жизнью - и реальной и поэтической - Н. Гумилев стремился олицетворять волевое мужское начало. В поисках неизвестного и неизведанного вела его по странам и континентам “муза дальних странствий”. Он погиб на взлете, еще не достигнув пушкинского возраста.

В сознании читателей поэт воспринимается обычно как великий путешественник, “открыватель новых земель”, либо как поэт-воин, но любовная лирика его столь же, на мой взгляд, полнокровна и тонка, хотя и находится всегда несколько в тени в сравнении с остальным его творчеством. Но чего стоит только тот факт, что признанная королева русской поэзии Анна Ахматова была его любимой, женой и матерью его детей. Он посвятил ей прекрасное стихотворение:

Я вас люблю, забудьте сны! - В молчанье

Она, чуть дрогнув, веки подняла,

И я услышал звонких лир бряцанье

И громовые клекоты орла.

Орел Сафо у белого утеса

Торжественно парил, и красота

Бестенных виноградников Лесбоса

Замкнула богохульные уста.

Мне кажется, от любовной лирики Гумилева веет некоторой первозданностью, дикой волей и страстью.

Примечательно, что любовная лирика поэта писалась им как бы с учетом того, что слова будут положены на музыку. Я ощущаю в его стихотворениях особый мелодический рисунок, близкий к романсу.

Например:

Вот я один в вечерний тихий час,

Я буду думать лишь о вас, о вас.

Возьмусь за книгу, но прочту: “она”,

И вновь душа пьяна и сметена.

Он широко использует в любовных стихах былинные образы и саму форму былин:

Из логова змиева,

Из города Киева,

Я взял не жену, а колдунью.

Я думал - забавницу,

Гадал - своенравницу,

Веселую птицу-певунью.

Покликаешь - морщится,

Обнимешь - топорщится,

А выйдет луна - затомится,

И смотрит, и стонет,

Как будто хоронит

Кого-то, - и хочет топиться.

Через языческие образы, как видим, передано волшебное состояние любви к женщине. Автор хорошо знает, что любовь на Руси - чувство, включающее в себя стихийные силы природы. Причем у Гумилева, в отличие от Есенина например, эти силы стихии всегда грозные, недоступные воле человека. Как говорится, кого хочет казнит, кого хочет милует, любовь зачастую обладает таким же свойством.

Хочу также отметить, на мой взгляд, очень важный момент в стихах о любви этого поэта. В них нет пошлости, грубости, хоть какого-то неуважения к женщине, которыми иной раз грешат стихи иных поэтов. Герой-любовник Гумилева благородный рыцарь с мечом и розой. Он преклоняется перед женщиной. Не только не предъявляет ей претензий, но напротив - доходит до самоуничижения и жертвенности. Особенно ярко эти чувства, я считаю, проявились в стихотворении Гумилева “Отравленный”:

Знай, я больше не буду жестоким,

Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,

Я уеду далеким, далеким,

Я не буду печальным и злым.

Мне из рая, прохладного рая,

Видны белые отсветы дня...

И мне сладко - не плачь, дорогая, -

Знать, что ты отравила меня.

Гумилев забросил своего героя-любовника аж на далекую звезду Венеру. В этом заложен двойной и даже тройной смысл: Венера - реальная в космосе, Венера - богиня любви и Венера - судьба.

На Венере, ах, на Венере,

Нету смерти, терпкой и душной.

Если умирают на Венере -

Превращаются в пар воздушный.

Судьба распорядилась жестоко, но она не смогла уничтожить любовь Гумилева. Знакомясь с его стихами о любви, глубже и ответственнее начинаешь относиться к этому великому и таинственному чувству.