Ю. М. Шокальский.

«Н. М. Пржевальский дорог нам своей любовью к родине,
своим упорством, отказом от всего личного во имя науки,
наконец, он дорог нам своей железной энергией, волей
и глубокой верой в то дело, которому он посвятил всю свою жизнь».

Н. Померанцев.

Вторая половина XIX века в России ознаменовалась крупными географическими открытиями и исследованиями не только в границах отечества, но и далеко за ее пределами. В этот период выходят на мировую арену замечательные русские исследователи и путешественники, внесшие неоценимый вклад в сокровищницу мировой географической науки.

Не только народы Советского Союза, но и все человечество с благодарностью вспоминают имена П. П. Семёнова-Тян-Шанского, Н. М. Пржевальского, Н. А. Сезерцова, И. В. Мушкетова, Г. Н. Потанина, Г. Е. Грум- Гржымайло, П. К. Козлова, Н. В. Певцова, В. А. Обручева, которые во многих-направлениях пересекли огромные пространства в Центральной и Средней Азии, рассказали миру о природе и людях этих мест.

Смелые походы Николая Михайловича Пржевальского вглубь Азии навеки прославили нашу Родину и снискали ему мировую славу. Люди и поныне восхищаются мужеством, отвагой и громадными научными достижениями великого путешественника, труд которого стал образцом горячей и беззаветной любви к Родине и науке.

Николай Михайлович Пржевальский

Жизнь и деятельность знаменитого путешественника И. М. Пржевальского интересует людей всех возрастов и профессий. Многие спрашивают о происхождений рода Н. М. Пржевальских. В самом деле, кто же были потомки прославленного путешественника и всегда ли их фамилий была Пржевальские?

Биографические данные собранные И. Ф. Дубровной свидетельствуют о том, что потомки Николая Михайловича, жившие в первой половине XVI века были истинными запорожскими казаками и носили фамилию Паровальские, что означало — храбрые люди.

Родоначальник поколения Пржевальских был Карнила Анисимович Паровальский — ротмистр войск казацких. Принимая участие в отражениях под Полоцком и Великими Луками Карнила проявил мужество и храбрость и за это Стефан Баторий в 1581 году, 28 ноября пожаловал Карниле Паровальскому дворянское достоинство. С того времени была и переделана фамилия с Паровальского на Пржевальского. В польском языке «прже» означает «через», а валить — «воевать», т. е. дворянином К. А. Пржевальский стал через войну. С 1581 годя все поколение, не только стало носить фамилию Пржевальские, но и дворянское достоинство.

Дед Николая Михайловича, Казимир Фомич Пржевальский воспитывался в Иезуитской школе в Полоцке, которую он ненавидел всем сердцем, поэтому не раз он задумывался уйти из этой школы. Незадолго до окончания курса Казимир бежал из школы и принял, православное вероисповедание и переменил имя Казимира на Кузьму.

Кузьма Фомич Пржевальский был женат на девице Красовской и имел троих детей: двух дочерей и сына Михаила. Кузьма Пржевальский хотел видеть своего сына военным, и он приложил не мало старании устроить юношу в юнкерское училище. В 1817 году Михаил Кузьмич Пржевальский был зачислен юнкером в 4-й Карабинерский полк. Первоначально продвижение по военной линии шло вполне успешно. В 1834 было присвоено звание поручика с назначение в Невский-Морской полк. На этом военная карьера Михаила Кузьмича обрывается. Тяжелая болезнь легких, воспаление глаза заставляют его в 1835 г. покинуть военную службу, переехать в дом уже престарелого отца, который в то время был управляющим имением помещика Палийна Ельцинского уезда.

Недалеко от Полибинского имения, было, расположено село Кимборово — собственность известного петербургского дворянина А. С. Каретникова, который переселился в деревню по причине разгульного поведения своих сыновей. Гостеприимный Алексей Степанович Каретников вскоре и на Смоленщине заслужил всеобщее уважение. Он часто приглашал на обеды своих соседей, среди,которых можно было увидеть и. отставного поручика Михаила Кузьмича Пржевальского, будущего отца знаменитого путешественника.

Часто навещая дом А. С. Каретникова Михаил Кузьмич привык к его семье. С чувством особого уважения он относился к младшей дочери Алексея Степановича Елене, а вскоре между ними завязалась настоящая любовная связь.

Когда же стало известно Каретникову о любовных связях Елены Алексеевны с Михаилом Кузьмичом, он возмутился и запретил Михаилу Кузьмичу бывать у него в доме. Дело в том, что Михаил Кузьмич не отличался красотой, он был высокого роста, всегда бледный, на голове почти не было волос, у него был колтун, поэтому он всегда носил шапочку. Елена же, наоборот, была статная девица, черноволосая с правильными чертами лица, "умела прекрасно вести себя в обществе. Вдобавок ко всему она" была любимой дочерью Алексея Степановича. Каретников прямо говорил дочери, что от такого мужа она не увидит счастья.

Михаил Кузьмич ясно понял, что он лишний в доме Каретникова и было уже прекратил навещать Елену. Но одна из женщин г-жа Севрюкова посоветовала, Михаилу Кузьмичу продолжать знакомство, авось Каретников смирится и даст согласие на брак. Действительно предсказание сбылось, в 1838 году брак состоялся. Первоначально молодые поселились в Кимборове, где 31 марта по старому стилю 1839 года у них родился первый сын Николай — будущий великий человек XIX века, а в 1840 году родился и второй сын Владимир.

Каретникову не нравилось пребывание в доме зятя, и он решил отделаться от многолюдной четы, у которой так быстро росла семья. В 1840 году Алексей Степанович выделил дочери одинокую хижину, располагавшуюся в лесу в полутора километрах от Кимберово. Лишенные денег, молодые супруги перебрались в низенький домишка с покосившимися окнами. Сильная духом Елена Алексеевна не испугалась удручающей обстановки и начала деятельно перестраивать полученное от отца маленькое хозяйство. Вскоре по завещанию умершей сестры, Елена Алексеевна получила 2500 рублей и на эти деньги была построена усадьба, которой было дано название Отрадное. В. 1843 году Пржевальские справили новоселье. Здесь начались годы детства Николая Михайловича.

Недолго Михаилу Кузьмичу пришлось жить в новой усадьбе. Состояние здоровья резко ухудшилось и 27 октября 1846 года он скончался, оставив на попечение жены трех сыновей. Николаю Михайловичу тогда было всего семь лет.

Николай Михайлович был ребёнком подвижным, шаловливым и в то же время пытливым и любознательным. Живописная природа, окружавшая Отрадное возбудили в сердце мальчика горячую любовь к естествознанию. Он целыми днями бродил с игрушечным" ружьем по лесу, совершал путешествия вокруг озера Сопша и удил рыбу. Природа для него была лучшим другом и утешителем.

В своем биографическом рассказе Н. М. Пржевальский вспоминает: «Рос я в деревне дикарём, воспитание было самое спартанское, я мог выходить из дому во всякую погоду и рано пристрастился к охоте. Сначала стрелял я из игрушечного ружья желудями, потом из лука, а лет двенадцати я получил настоящее ружье». (Н. М. Пржевальский. Автобиографический рассказ. Известия Всесоюзного Географического общества, том 72, выпуск 4—5, 1940 г., стр. 477),

Единственным сверстником юного Пржевальского в Отрадном был дворовый мальчик Васька-шалун, никого не боявшийся и не признававший никаких препятствий, каким был и сам Николай Михайлович, и они вдвоем лазили по деревьям, придумывали разные шалости за что обеим часто попадало от родителей.

Учить Николая Михайловича начали весьма рано. Когда он сел за первый урок ему было всего 5 лет. Первым учителем будущего путешественника был дядя Павел Алексеевич Каретников, обучавший братьев Пржевальских грамоте и французскому языку в течение двух 4 лет. Кроме того, Павел Алексеевич был большой любитель природы и страстный охотник и развил эту страсть в Николае Михайловиче.

После отлично выдержанного экзамена 7 ноября 1849 года Николай Михайлович был принят во второй; класс в Смоленской гимназии. Постоянное нахождение в природе—среди лесов и лугов сказалось не только на физическом развитии юного Пржевальского, но и на его нравственном состояний. В обращении с однокурсниками - гимназистами он проявлял прямоту, откровенность к справедливость. Был несколько молчалив и неохотно сближался с товарищами. И, несмотря на это он пользовался всеобщим уважением в гимназии.

Благодаря блестящей способности и исключительной памяти Н. М. Пржевальский стал одним из лучших учеников в гимназии. Уроки для него не представляли трудностей. Прочитав внимательно один раз книгу, он мог помнить ее текст, формулы, чертежи много лет.

Однако о годах учения он вспоминал весьма нелестно. В автобиографических записках Николай Михайлович замечает: «Хотя я и отлично кончил курс в Смоленской гимназии, но, скажу по истине, слишком мало вынес оттуда. (И. Ф. Дубровин. Биографический очерк, издание СПБ, 1900 г, стр. 14).

Порой гимназисты не знали куда убить время. Росли они шумными и драчливыми. Не отличался от других и Н. М. Пржевальский. «Вообще, вспоминал он в своей автобиографии, розг немало мне доставалось в ранней юности, потому что я был препорядочный сорванец, так что бывавшие в гостях деревенские соседи обыкновенно советовали моей матери отправить меня со временем на Кавказ на службу». (Известия всесоюзного географического общества т. 72. выпуск 4—5, 1940 г., стр. 478).

В 1855 году, имея 16 лет возраста, Н. М. Пржевальский окончил гимназию с отличием. Крымская война, о которой много читал юноша, особенно подвиги защитников Севастополя, возбудили в нем страстное желание стать воином и уйти на фронт. Пылкое воображение не давало юноше осмыслить действительность армейской службы. И вот 11-го сентября 1855 г. мальчик получил назначение унтер-офицером в сводно-запасной Рязанский пехотный полк 18-й; сводной дивизии, а через несколько дней, выступил в поход. Уже пеший переход Рязань—Калуга—Белев показали, что представляет из себя солдатская жизнь.

Спустя год, 24 ноября 1856 года, Николая Михайловича; произвели в прапорщики в Полоцкий пехотный полки перевели в город Белый родной Смоленской губернии. Но и там обстановка была не лучше. Дом, в котором жили офицеры, процветало пьянство, картежная игра и драки. Николай Михайлович стал подумывать о том, как бы выйти из того безотрадного положения, в котором он находился и заняться полезным делом для отечества.

«Прослужив пять лет в армии, пишет он, потаскавшись в караул и по всевозможным гауптвахтам и на стрельбу со взводом, я, наконец, ясно осознал необходимость изменить подобный образ жизни и избрать более обширное поприще деятельности, где бы можно было травить труд и время для разумной цели. Однако, эти пять лет не пропали для меня даром. Не говоря уже о том, что, они изменили мой возраст с 17 на 22 года и что в продолжении этого периода в моих понятиях и взгляде на жизнь произошла огромная перемена, — я хорошо понял и изучил то общество, в котором находился». (И. Ф. Дубровин. Н. М. Пржевальский, СПБ, 1890 г., стр. 26).

Первоначально Н. М. Пржевальский обратился с заявлением к начальству перевести его на Амур, но, вместо ответа его посадили под арест. Тогда Николай Михайлович решил действовать по другому — поступить в академию генерального штаба и стал усиленно готовиться к экзамену, просиживая за книгами по 16 часов в сутки.

Желание его исполнилось, осенью 1861 г. блестяще выдержав конкурс, он был зачислен в академию. Способности Николай Михайловича Пржевальского и здесь выдвинули его на первое место среди всех обучающихся. В мае 1863 года он успешно окончил академию на год раньше положенного срока.

Находясь в армии, "будучи в академии генерального штаба, Николай Михайлович много читал географической литературы и занимался охотой, готовя себя к путешествиям в далекие страны. Пробуя свои исследовательские силы, он написал «Военно-статистическое обозрение Приамурского края». На этот труд обратили внимание члены географического общества и трое из них В. П. Безобразоз (академик), А. Г. Баркман и А. О. Щтакельберг внесли предложение об избрании Пржевальского членом общества. 5 февраля 1864 года Николай Михайлович большинством голосов был избран действительным членом Географического общества. Для будущего путешественника это событие сыграло огромную роль.

По ходатайству друзей по академии Н. М. Пржевальского перевели в 1864 году в Варшавское юнкерское училище, где он был назначен преподавателем истории и географии. Здесь он показал себя блестящим педагогом. Ученики его вспоминали, что уроки Н. М. Пржевальский давал великолепно, с увлечением рассказывал не только о родной стране, но и о далеких странах, был душой учащихся и вскоре стал всеобщим любимцем. На его лекции приходили юнкера из других классов, чем вызывали раздражение некоторых завистливых преподавателей.

Работа в Варшаве для Н. М. Пржевальского имела большое значение. Здесь он мог полностью отдаться чтению научной литературы, беседовать с учеными.

Безграничная любовь к. природе, ее красоты постоянно манили к себе. Николай Михайлович постоянно думал о путешествии, но нелегко было молодому офицеру добиться права на странствования в далекие неведомые края Азии. В этом ему помог помощник начальника штаба Варшавского военного округа генерал-майор Чернецкий и этим самым оказал огромную услугу науке. 17 ноября 1866 года был издан приказ о причислении Николая Михайловича к генеральному штабу с назначением для занятий в Восточно-Сибирском военном округе. Н. М. Пржевальский был в восторге. Перед ним открывались необозримые просторы для научной деятельности, хотя ученики и товарищи крайне сожалели, что их. покидает преподаватель с большим кругозором знаний.

1867—1869 гг.

Долгожданный час настал. Мечта о путешествиях превращалась в действительность. В половине января 1867 года Н. М. Пржевальский выехал из Варшавы в Петербург, чтобы получить соответствующие инструкции в географическом обществе. Здесь он встретил сочувственное отношение со стороны председателя отделения физической географии П. П. Семенова, который набросал ему программу путешествия и написал рекомендательные письма Западносибирскому губернатору генералу Корсакову и Начальнику штаба сибирских войск генералу Кукелю, который был в то время председателем сибирского отдела географического общества. Отдел и воинский штаб тепло приняли молодого офицера Пржевальского, и содействовал ему материально в снаряжении экспедиции в Уссурийский край. «Дорог и понятен для каждого человека тот день, в который осуществляются его заветные стремления, когда после долгих препятствий он видит, наконец, достижение цели, давно желанной» — писал Николай Михайлович в первой странице дневника начавшегося путешествия.

Двадцать шестого мая 1867 года имея при себе двух спутников шестнадцатилетнего Ягунова, как препаратора и казака Николаева Н. М. Пржевальский покинул Иркутск и вышел в путь через Забайкалье к Амуру.

Уссурийский казак

Путь до Благовещенска занял около месяца. 20 июня Н. М. Пржевальский познакомился с этим молодым русским городом, имевшим в то время население всего 3500 человек.

«В городе нет ни гостиницы, ни даже постоянного двора, писал Николай Михайлович, так что проезжающий, не имеющий знакомых, поставлен в самое затруднительное положение, не зная где остановиться и как продовольствоваться» (Н. М. Пржевальский. Путешествие в Уссурийском крае, изд. 1947 г., стр. 31).

Это весьма знаменательная характеристика для сравнения Благовещенска с тем, каким он теперь есть.

Из Благовещенска Николай Михайлович отправился на шхуне “ Алеут “ по Амуру. Красота окружающей природы буквально захватывает путешественника. Многие часы Пржевальский смотрел с палубы на лиственные леса, покрывающие невысокие горы Малого Хингана. В дневник записываются картины одна лучше другой. Через шесть дней экспедиция прибыла в Хабаровск, тогда назывался просто Хабаровка.

шхуна “ Алеут “ у острова Аскольд

Подготовившись к дальнейшему путешествию конным транспортом, H. М. Пржевальский приступил к изучению и картографированию Уссурийского края, оз. Ханко и берегов Японского моря.

Исследуя бассейн р. Уссури, Николай Михайлович занимался изучением быта казаков переселенных сюда из Забайкалья. По свидетельству Пржевальского, положение последних было крайне тяжелом. Не приспособленные к местным климатическим условиям, многие казачьи семьи не могли выращивать пшеницу, рож и др. Поэтому. голодали из года в год. Урожаи часто гибли на корню от непомерного, выпадения дождей или посевы затоплялись во время наводнений. Среди населения свирепствовал тиф и другие эпидемические болезни. Царское правительство совершенно не обращало внимание на бедственное положение первых поселенцев края или совершенно не знало о их страданиях.

Чувство безысходности, беспрерывная борьба с нуждой, голодом и болезнями сказывалось на моральном состоянии казачества, среди населения процветала апатия ко всему окружающему и даже к труду.

«Не увидите вы здесь, писал Н. М. Пржевальский, — красивого великорусского мужика с его окладистой бородой, или" молодого краснощекого парня. Нет! Сами дети казаков, живой тип своих отцов, какие-то вялые, неигривые. Ни разу не слыхал я на Уссурии русской песни, которая так часто звучит на берегах Волги.

Вообще все, что вы видите на Уссури, — казаков, и их быт, — все действует крайне неприятно, в особенности на свежего человека.

Везде встречаешь грязь, голод, нищету, так что невольно болеет сердце при виде всех явлений». (Н. М. Пржевальский. Путешествие в уссурийском крае изд. 1947 года. стр. 45).

Н. М. Пржевальский с присущей ему прямотой не побоялся написать гневные.строки в адрес царского правительства в защиту обездоленного казачества. Это вызвало замешательство в среде сибирских чиновников, которые несли прямую ответственность за положение переселенцев и они выступили с клеветнической статьей против Николая Михайловича, который якобы сообщил неверные сведения. Однако Н. М. Пржевальский доказал свою правоту.

Николаю Михайловичу одному из первых удалось побывать на берегах озера Ханко и показать красоту и богатство этого бассейна.

озеро Ханко

«По целым неделям сряду не зал я иного крова, кроме широкого - полога неба, иной обстановки, кроме свежей зелени и цветов, иных звуков, кроме пения птиц, оживляющих собою луга, болота и леса. Это была чудная, обаятельная жизнь, полная свободы и наслаждений!» — писал Н. М. Пржевальский о своих впечатлениях во "время пребывания на берегах Ханко.

Николай Михайлович был первым человеком, который познакомил народы нашей страны с чудесной природой бассейнов рек Амура и Уссури, где одинаково соседствуют растения севера и юга, где можно увидеть животных холодных областей Сибири и жарких стран.

Около двух лет продолжалось путешествие И. М. Пржевальского по Уссурийскому краю. За этот период он прошел около 2000 километров, собрал около 300 видов растений, более чем 2000 экземпляров, около 100 видов семян различных трав, нашел 36 видов птиц новых для Уссури и озера Ханка в числе 310 чучел, собрал большую коллекцию насекомых и пауков, систематически вел метеорологические наблюдения, собрал большой этнографический материал, подробно изучил пути ведущие в Манчжурию и Корею, к берегам Тихого океана.

По окончании путешествия Н. М. Пржевальский все свои наблюдения изложил в книге «Путешествие в Уссурийском крае», в которой он ясно и просто дал характеристику посещенных им мест. Книга получилась увлекательной и доступной для всех кто умел читать, она вызвала большой интерес среди ученого мира и послужила ключей для открытия возможностей к дальнейшим путешествиям в Центральной Азии. Труд путешественника был удостоен серебряной медали Русского географического общества. Экзамен на путешественника был успешно сдан. Теперь открывались новые горизонты неведомых стран.

1870—1873 гг.

Двухлетнее путешествие по Уссурийскому краю явилось, как мы говорили, экзаменом для Николая Михайловича, оно приучило его обдумывать свои действия, просчитывать каждый шаг.

Таким образом, в Петербург он приехал человеком зрелым и требовательным к себе. Ему были чужды порывы к блеску и славе, даже тогда когда он имел на это возможности. Все его помыслы были о славе отечества и науки.

Закончив обработку материалов и издание книги Н. М. Пржевальский обратился в Совет Географического Общества с просьбой добиться в органах, власти для него разрешения на путешествие в Северные окраины Китая, к верхнему течению реки Хуан-Хэ в земли Ордосов и к озеру Куку-Hop. Места эти были совершенно неисследованные.

Предложение Николая Михайловича встретило поддержку со стороны вице-председателя Географического общества Ф. П. Литке и одобрено военным Министерством и Министерством иностранных дел.

Фёдор Павлович Литке

Совместно с П. П. Семеновым Тян-Шанским Н. М. Пржевальский выработал план предстоящего путешествия в Гань-Су, Ордос и Амдосское нагорье, где не ступала еще нога европейца.

Началась подготовка, с снаряжению экспедиции. Пока шла переписка, с различными Министерствами об ассигновании средств на экспедицию. Н. М. Пржевальский подыскивал себе спутников. Это, пожалуй, был самый тяжелый вопросу, так как для столь трудного путешествия, нужно было подобрать таких людей, которые могли бы перенесли все тяготы страннической жизни и были бы беспредельно преданы интересам экспедиции. В таких трудных походах один малодушный человек мог погубить весь отряд. Наконец нужные люди были найдены. В первое путешествие кроме Н. М. Пржевальского пошли молодой офицер Пыльцов и бурято-монгольский казак Д. Иринчинов.

Дондок Иринчинов

Экспедиция отправилась в Центральную Азию на три года имея при себе совершенно недостаточное количество денег и снаряжения. Заметим, что на первое путешествие правительство отпустило всего лишь 6000 рублей.

17 ноября 1870 года караван из семи верблюдов и нескольких лошадей под предводительством Н. М. Пржевальского пересек русскую границу в районе г. Кяхты и углубился в пустыню Гоби.

караван Н.М. Пржевальского

Неприветливо встретила безбрежная и суровая пустыня маленькую группу смельчаков, шедших добывать славу отечеству и науке. На протяжении многих километров путешественники не встретили ни деревьев, ни кустарников и даже травы. Тридцатиградусные морозы довершали печальный вид этих мест.

В записке географическому обществу от 14 января 1871 года Н. М. Пржевальский писал: «Вообще Гоби своим однообразием производит на путешественника тяжелое, подавляющее впечатление. По целым неделям сряду перед его глазами являются одни и те же образы — это неоглядные равнины, отливающиеся желтым цветом высохшей травы, то черноватые изборожденные скалы, то пологие холмы, на вершине которых иногда рисуется силуэт быстроногого джейрана. Мирно шагают тяжело навьюченные верблюды, идут десятки, сотни верст, но степь не изменяет своего характера, а остается по прежнему угрюмой и неприветливой».

Почти на тысячу километров от Улан-Батора до г. Калгона тянется такая однообразная и почти "бесплодная степь. Лишь кое-где в более низких местах встречаются заросли чия блестящего, да чахлой полыни и тонкого поташника. Не богат и животный мир Гоби. Из млекопитающих характерны: пищуха и джейраны. Первые колониями поселяются на холмах в норах, а вторые небольшими стадами обитают в тех местах, где больше корма. Н. М. Пржевальский наблюдал даже и такие случаи, когда им навстречу выходили стада джейранов (вид антилопы) до тысячи голов. Ограничен и мир пернатых Гоби. В основном здесь встречаются: вороны, пустынники и монгольские жаворонки. Николай Михайлович рассказывал, что гобийские вороны невероятно нахальны, не боясь людей, набрасываются на верблюдов и острыми клювами делают раны на горбах. А был даже и такой случай, когда вороны напали на вьючного верблюда, разорвали мешок и перетаскали сухари. Только когда было выяснено, почему они стаями вьются над последним верблюдом, пришлось пустить в ход оружие.

Первый китайский город, который посетил Николай Михайлович это был Калган от монгольского слова «Халга», то есть застава. Через него проходит Великая Китайская стена. Отсюда до Пекина 224 километра. В то время в Калгане в основном жило купечество, занимавшееся торговлей и перевозкой чая в Улан-Батор и Кяхту. В городе жили несколько русских купцов, у которых остановились на пять дней путешественники. Затем экспедиция направилась в Пекин.

Путь от Калгана до Пекина совершенно не тот, что был пройден. Здесь климат мягче, непрерывно снижается высоту над уровнем моря. Если Калган стоит на высоте 853 метра, то Пекин имеет лишь 36,6. метра абсолютной высоты. Села располагаются ближе друг к другу, встречается больше садов, тщательно обработанные поля, множество различных зимующих птиц.

Вот и Пекин столица Востока и привлекательность её своеобразна по-восточному. Своеобразны здесь жилые дома, торговые палатки, храмы и конечно, самой красивой частью города в Пекине является богдыханский дворец и прилегающие к нему другие дворцы и парки.

Но Николаю Михайловичу не было времени специально осматривать достопримечательности города он лишь попутно знакомился с ним. Главной задачей Н. М. Пржевальского в Пекине были хлопоты о паспортах для дальнейшего путешествия в Ордос и Тибет.

Много было на пути трудностей перед выездом из Пекина: и недостаток средств, и трудность приобретения серебра, и отказ проводников-китайцев идти вместе с Пржевальским в страну Ордосов и многое другое, но упорство Николая Михайловича побеждало все. И вот 9 марта 1871 года экспедиция вышла из Пекина и взяла направление к озеру Далай-Нор. Здесь были проведены интересные наблюдения за весенним перелетом птиц, за климатическими явлениями и рельефом местности. Потом Н. М. Пржевальский направился прямо на запад к изгибу реки Хуан-Хэ, то есть в Ордос.

Большая часть территории Ордоса занята пустыней Ала-Шань, где проходил маршрут Н. М. Пржевальского. Из всей этой пустыни особенно не приветливы и безжизненны пески Кузупчи. Знойная жара, скудная растительность придавали этим местам печальный и унылый вид.

«Раскаленная почва пустыни дышит жаром, как из печи, — писал Николай Михайлович. — Становится очень тяжело: голова болит и кружится, пот ручьем льет с лица и со всего тела, чувствуешь полное расслабление и сильную усталость. Животные страдают не менее нас. Верблюды идут, разинув рты и облиты потом, словно водой; даже наш неутомимый Фауст бредет шагом, понурив голову и опустив хвост. Казаки, которые обыкновенно поют песни, теперь смолкли, и весь караван тащится молча, шаг за шагом, словцо не решаясь передавать друг другу и без того тяжелые впечатления» (Н. М. Пржевальский. Монголия и страна тангутов, изд. 1946 г., стр.. 144).

Двигаясь в направлении к озеру Куку-Нор в 1871 году, Н. М. Пржевальский не достиг его берегов. Главным препятствием этому, служило отсутствие материальных средств и паспортов на дальнейшее следование к Кук- Нору. В силу необходимости пришлось возвращаться снова в Пекин. Однако, задача поставленная перед экспедицией по исследованию Ордоса была выполнена блестяще. Для науки были собраны замечательные коллекции по зоологии и ботанике, проведены метеорологические наблюдения, собран подлинный материал о быте местного на- поселения Южной Монголии, основаны -многие астрономические пункты и многое другое.

«Первый акт экспедиции был окончен.— Писал Н. М. Пржевальский. — Результаты путешествия, копившиеся понемногу, теперь обрисовывались яснее. Мы могли с чистой совестью сказать, что выполнили свою первую задачу, — и этот успех еще более разжигал страстное желание пуститься вновь в глубь Азии к далеким берегам озера Kyкy-Нор» (Н. М. Пржевальский. Монголия и страна Тангутов, издание 1946 г., стр. 176).

Дальнейшая цель Николая Михайловича состояла в том, чтобы при любых обстоятельствах проникнуть далее к заветному Тибету, где еще не был ни один европейский исследователь. Это удалось осуществить в 1872—1873 гг. ценой невероятных трудностей политического и экономического характера. Достаточно будет сказать, что когда Н. М. Пржевальский покинул г. Калган уходя к Кукунору в его распоряжении было всего лишь 87 лап денег, то есть 43 рубля 50 копеек, при условии, конечно, запасенного оружия и боеприпасов.

Нищенские средства порой ставили экспедицию в безысходный тупик, как это случилось в Ала-Шане в городе Дынь-Юань-Инь. Только прозорливая находчивость Н. М. Пржевальского выводила экспедицию из труднейших положений.

Почти четыре, месяца продолжался путь от Динь- Юань-Ниня до Куку-Нора. Вконец уставшие члены экспедиции, при переходе многочисленных хребтов, они добрались до заветной цели озера Куку-Нор.

як на берегу оз. Куку-Нор

«Мечта моей жизни исполнилась. — писал Николай Михайлович. — Заветная цель экспедиции была достигнута. То о чем недавно еще только мечталось, теперь превратилось уже в осуществленный факт.

Правда, такой успех был куплен ценой многих тяжких испытаний, но теперь все "пережитые невзгоды - был и забыты, и в полном восторге стояли мы, с товарищем на берегу великого озера, любуясь на его чудные тёмно-голубые волны...» Н. М, Пржевальский. Монголия и страна тангутов. Издание 1946 г., стр. 220).

После четырнадцатидневного исследования оз. Куку-Нора экспедиция направилась в грозный Тибет. Неисчислимые страдания пережили смельчаки по пути в Тибет. Суровые климатические условия, связанные с большой высотой местности сказывались на каждом шагу. Приходилось целыми неделями пробираться среди нагромождения горных хребтов лишенных растительности. Но удивительно то, как отмечает Н. М. Пржевальский, даже в каменистой, и, казалось бы, безжизненной пустыне, путешественники были, поражены обилием диких животных. Здесь были стада диких яков, белогрудых арчали, антилопы оронго и ада, стай волков и корсаков. К концу января 1873 г. экспедиция достигла хребта Баян-Хара-ула в Северном Тибете, подножье которого лежит на высоте 4544 метра над уровнем моря и подошла к берегам реки Ян-Цзы-зян (Янцзы). Это был уже конечный пункт экспедиции. На дальнейшее продвижение в Тибет не было ни средств, ни сил. Люди и животные были крайне переутомлены. Было принято решение о возвращении на родину из глубины Внутренней Азии.

Обратный путь шел через - Куку-Нор, Гань-Су и знакомый Ала-шань, а там снова Гоби и наконец Кяхта — родная земля.

В последней странице дневника первого путешествия в г. Улан-Баторе Н. М. Пржевальский записал: «Путешествие наше окончилось! Его успех превзошел даже те надежды, которые мы имели, переступая в первый раз границу Монголии. Тогда впереди нас лежало не предугадываемое будущее, теперь же, мысленно пробегая все пережитое прошлое, все невзгоды трудного странствования, мы невольно удивлялись тому счастью, которое везде сопутствовало нам. Будучи бедны материальными средствами, мы только рядом постоянных удач обеспечивали успех своего дела. Много раз оно висело на волоске, но счастливая судьба выручала нас и дала возможность совершить посильное исследование наименее известных и наиболее недоступных стран Внутренней Азии» (Н. М. Пржевальский. Монголия и страны тангутов, изд. 1946 г., стр. 304).

Никакие трудности, встречающиеся на пути, не могли свернуть Н. М. Пржевальского с намеченной цели. Путешествие в Центральную Азию было завершено благополучно и принесло путешественнику мировую известность. За три года была изучена огромная территория Гоби, Ордоса, пустыня Ала-Шань, оз. Куку-Hop, северный Тибет.

Научные результаты экспедиции были неоценимы. Из 12 тысяч километров пройденного пути почти 6 тысяч километров Николай Михайлович снял глазомерной буссолью. На карту атласа были нанесены дотоле неведомые хребты, реки, пустыни, определены абсолютные высоты Тибетского нагорья, магнитное склонение, горизонтальное напряжение земного магнетизма, добыто 8200 экземпляров птиц, животных, растений, собраны интересные сведения этнографического характера.

Имея ничтожные средства, экспедиция Н. М. Пржевальского - достигла таких результатов, - которых никто не ожидал.

По возвращению в Петербург Николай Михайлович приступил к описанию первого Центрально-Азиатского путешествия и вскоре опубликовал книгу «Монголия и страны тангутов» в ней он блестяще показал не только природу Центральной Азии, но и свой писательский талант. Книга вызвала живой интерес в России и за рубежом. ""

1876—1877 гг.

Во втором путешествии, которое было начато 24 августа 1876 года Н. М. Пржевальский охватил исследованием Восточный Тянь-Шань, район озера Лоб-Нор и Джунгарию.

Надо прямо оговориться, что намеренный район к исследованию до путешествия Н. М. Пржевальского был известен лишь по китайским источникам согласно карте Клапрота, который составил ее по китайским картографическим материалам, добытыми еще во времена императора Киен-Лунга, по данным синологов, которые кропотливо изучали древнейшие данные миссионеров, не дававших точных характеристик. Не только Тарим, но и оз. Лоб-Нор показывались в совершенно неправильной трактовке.

«Вообще, по выражению барона А. Е. Тизенгаузена «Карта Восточного Туркестана того времени (до путешествия Пржевальского) по точности своей можно уподобить картам Европы, составленным древними географами Греции и Рима» (А. Зеленин. Путешествия Н. М. Пржевальского. Всемирный путешественник т. 2, 1900 г., стр. 362).

После путешествия Н. М. Пржевальского в 1876— 1877 гг. Карта Восточного Туркестана коренным образом изменилась. Хотя его данные и вызвали возражения, но впоследствии он был абсолютно прав в своих доводах: Давно утвердившиеся в науке заблуждения в отношении (бассейнов реки Тарим и оз. Лоб-Нор были опровергнуты силой авторитета гениального путешественника Н. М. Пржевальского. Даже такой ученый, как глава Берлинского общества землеведения Рихтгофен, который считал недопустимым географические открытия на территории Китая был в последствии согласен с доводами Н. М. Пржевальского. Правда, для полного доказательства координат оз. Лоб-Нор Николай Михайлович в 1885 году вновь посетил Лоб-Нор и окончательно рассеял сомнения в отношении его расположения.

Первоначальной целью второго путешествия было изучение Лоб-Нора и Тибета, посещение Лхасы и берегов Брамапутры. Но сложилась такая обстановка, которая помешала осуществлению этого плана. Прежде всего, в 1877 году началась русско-турецкая война и Н. М. Пржевальский ждал вызова в действующую армию, а с другой стороны осложнялись взаимоотношения с Восточным Туркестаном. Правитель этой части Китая Якуб-Бек всячески тормозил продвижению экспедиции и не разрешал вступать в соприкосновение с местным населением. Кроме того будучи в Джунгарии, Н. М. Пржевальский тяжело заболел. В связи с этим обстоятельством было принято решение о прекращении путешествия.

Уходя из Центральной Азии, Н. М. Пржевальский надеялся, что вскоре он опять увидит эти дикие просторы «Прощай же моя счастливая жизнь; писал он, но прощай ненадолго! Пройдет год, уладятся недоразумения с Китаем, поправится мое здоровье, и тогда я снова возьму страннический посох и снова направлюсь в азиатские пустыни»... (Н. М. Пржевальский. От Кульджи за Тянь-Шань и Лоб-Нор. Географиз. 1947 г., стр. 128).

Хотя второе путешествие Н. М. Пржевальского в Центральную Азию было непродолжительным и не завершенным, но для науки оно принесло много ценного материала. К важнейшим достижениям Лобнорской экспедиции можно отнести: открытие и описание оз. Лоб-Нора, открытие громадной горной системы Алтын-Таг, сбор ценных зоологических материалов диких животных, среди них ценнейшими экспонатами являются шкуры диких верблюдов и дикой лошади, получившей в последствии названия лошади Н. М. Пржевальского.

Маршрутные съемки бассейна Тарима, Озера Лоб-Нор и хребта Алтын-Таг, определение их координат, метеорологические наблюдения бассейна Тарима и восточной части Кашгарии, замечательные этнографические наблюдения над Лобнорцами (каракурчинцами) и таримцами.

Н. М. Пржевальский благодаря своим наблюдениям доказал, что река Яркенд-Дарья на протяжении 750 километров пригодна для судоходства. Это в последствии сыграло громадное значение для хозяйственного и культурного развития всего Восточного Туркестана.

С неохотой и грустью покидал Н. М. Пржевальский просторы Азии, которые он полюбил всей душой и навсегда. Но так было суждено.

1879—1880 гг.

Несмотря ни на какие трудности, которые приходилось переживать Николаю Михайловичу в предыдущих двух путешествиях по Центральной Азии, ему хотелось вновь устремиться в малоизвестные суровые края Тибетского нагорья, и день этот настал. 2 февраля 1879 года в сопровождении Ф. Эклона и В. Роборовского Пржевальский покинул Петербург.

Исходным пунктом третьего путешествия по Центральной Азии был избран пограничный пункт Зайсан, где хранилось экспедиционное оборудование после прекращения второго путешествия. Сюда экспедиция прибыла 9 марта. На окончательное приготовление к путешествию было затрачено три недели. Особое внимание было уделено запасам продовольствия, одежды и вооружения. На этот раз состав экспедиции состоял из 13 человек: двух офицеров, препаратора, переводчика и восьми казаков.

«И так, мне опять пришлось идти вглубь азиатских пустынь! Опять передо мною раскрывался совершенно иной мир, ни в чем не похожий на нашу Европу! Да, природа Центральной Азии действительно иная! Оригинальная и дикая, она почти везде является враждебною для цивилизованной жизни. Но кочевник свободно обитает в этих места и не страшится пустыни; наоборот — она его кормилица и защитница» (Н. М. Пржевальский. Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки, изд. СПБ, 1883 -г., стр. 10).

Путь в Тибет Н. М. Пржевальский наметил мимо озера Улунгур, через город Булун-Тохой и вверх по реке Урунгу, а отсюда прямо на город Бар-Куль и Хами. В большинстве этот край между Тянь-Шанем и Алтаем был совершенно не исследован.

Пространство между Монгольским Алтаем и Восточным Тянь-Шанем имеет общее название Джунгария. Пржевальский один из первых дал подробное описание природы этой пустынной страны.

«Бедна растительность пустыни, писал Пржевальский, — еще беднее ее животная жизнь. Даже весною, пройдя, здесь целый десяток верст, только кой-где встретишь маленькую ящерицу, окрашенную как раз под цвет почвы, или непоседливого текана; иногда быстро пролетит со своим обычным криком небольшое стадо больдуруков, или плавно пронесется коршун высматривающий добычу. Мертво, тихо кругом днем и ночью. Только частые бури завывают на безграничных равнинах и еще более дополняют безотрадную картину здешних местностей...» (Н. М. Пржевальский. Из Зайсана через Хами в Тибет и на истоки Желтой реки. Изд. СПБ, 1883 г., стр. 18).

Обойдя восточную оконечность Тянь-Шаня экспедиция Н. М. Пржевальского вступила в оазис Хами, являющейся редким контрастом пройденных пустынных мест Джунгарии. Здесь видны были прекрасно обработанный поля с посевами пшеницы, ячменя, отличные плантации знаменитых хамитских арбузов и дынь. Вообще город Хами имел важное стратегическое и экономическое значение во всем Западном Китае. Через него проходил главный торговый путь из юго-восточного Китая в Восточный - Туркестан и обратно.

Еще за несколько дней до прихода экспедиции в Хами к Н. М. Пржевальскому прибыл доверенный офицер с приглашением от губернатора посетить высокого сановника, называвшегося Чин-Цаем.

Прием был радушным и теплым. Сам губернатор прибыл на бивуак экспедиции, который был разбит в полутора километрах от города и пригласил Николая Михайловича, Ф. Эклона и В. Роборовского на обед в загородную дачу. На парадный обед были приглашены высшие местные офицеры и чиновники. Во время церемонии офицеры младших чинов прислуживали и подавали кушанья. Обед состоял из шестидесяти блюд в китайском вкусе. Среди них Николай Михайлович называет такие тонкости китайской кухни, как: морская капуста, трепанги, гнезда ласточки саланганы, плавники акулы, креветы и т. п. Обед закончился игрой в хуа-цюань (в четь и не четь), распространенной во всем Китае.

После пятидневного отдыха и подготовки каравана к дальнейшему походу экспедиция выступила из оазиса Хами через Хамийскую песчано-галечную пустыню на юг к городу Сачжеу, который расположен у подножья величественного хребта Тянь-Шань уже в Тибете — заветной цели путешественников.

Невообразимо был труден путь по хамийской пустыне в летние жаркие дни, где оголенная почва нагревалась до +62,5 градуса. Вот блестящая характеристика, данная Н. М. Пржевальским этому краю.

«На третьем и четвертом переходах от Хами, пустыня явилась нам во всей своей ужасающей дикости. Местность здесь представляет слегка волнистую равнину, по которой там и сям разбросаны лесовые обрывы в форме стен, иногда столов или башень; почва же. покрыта галькою и гравием. Растительности нет вовсе. Животных так же нет никаких; даже ни ящериц, ни насекомых. По дороге беспрестанно валяются кости лошадей, мулов и верблюдов. Над раскаленною днем почвою висит мутная, словно дым, наполненная атмосфера; ветерок не колышет воздуха и не дает прохлады. Только часто пробегают горячие вихри и далеко уносят крутящиеся столбы соленой пыли. Впереди и по сторонам путника играет обманчивый мираж. Если же этого явления не видно, то и тогда сильно нагретый нижний слой воздуха волнуется и дрожит, беспрестанно изменяя очертания отдельных предметов» (там же, стр. 86). Какое нужно мужество и сколько сил, чтобы месяцами странствовать по таким диким местам!

Но вот местность немного изменяется, глаза примечают отдельные кустики саксаула, тамариска и даже тростника, а в дали видна зелень травы и садов — это оазис Санчжеу. Один из живописных уголков всей Центральной Азии. Здесь много яблок, груш, всяких овощей, великолепные поля, орошаемые водами реки Дан-Хэ, берущей начало из озера Кара-Нур в Тянь-Шане.

Много пришлось пережить неприятностей в Сачжеу Н. М. Пржевальскому и его спутникам. Местные чиновники под всяческими предлогами не хотели пустить экспедицию в горы Ала-Шаня: то запугивая разбойниками-тангутами, то трудностью перехода через горы или отсутствием разрешения на посещение Тибета. Смысл всех этих выходок состоял в том, чтобы экспедицию не пустить в Лхасу.

Закупив продовольствие и необходимые припасы, экспедиция 3 июля покинула негостеприимный Сачжеу и вступила в пределы высоких гор Тянь-Шаня, держа путь через хребты Гумбольдта и Риттера в Цайдам, а там Заветную Лxacy.

Невероятные усилия нужно было приложить, чтобы пройти и исследовать скалистые высочайшие горы Тянь-Шаня, доходящие до 6000 метров абсолютной высоты. Но тог кто посвятил себя делу науки он не боится трудностей. Таким и был Николай Михайлович Пржевальский в суровом Тибете. Его трудный переход от Тянь-Шаня до хребта Тан-ла преобразили карту этой страны.

Конечной целью экспедиции в Тибете являлось посещение столицы буддизма Лхасы, куда из Индии стремились пробраться в то время англичане. Ни один европеец не посещал этого города. Пржевальский хотел первым увидеть его и рассказать о нем народам Европы. Однако и Пржевальскому не удалось глазами увидеть столицу буддистов.

дворец Далай-ламы (современный)

Изучив в подробности природу восточного Цайдама Н. М. Пржевальский пересек высочайшую горную Страну Куэнь-Лунь и спустился к истокам голубой реки(Ян-цзы-цзян). Николай Михайлович с глубоким знанием дела охарактеризовал природу и животную жизнь этого края, собрал ценные сведения о климате и жизни кочевых тибетцев-ёграях.

До Лхасы оставалось уже недалеко. Самым трудным препятствием на пути стоял грандиозный хребет Танг-Ла, высота которого достигает 5500—6300 метров. : Но и это препятствие было пройдено. 19 ноября 1879 года экспедиция поднялась на гребень перевала.

«На перевале мы сделали залп из берданок и трижды прокричали «Ура»,—писал Н. М. Пржевальский.— Звуки эти впервые разбудили здесь эхо пустынных гор. Действительно, нам можно было радоваться своему успеху! Семь с лишком месяцев минуло с тех пор, как мы вышли из Зайсана, и за все это время не имели сряду нескольких отрадных дней. Против нас постоянно были— то безводная пустыня с ее невыносимыми жарами, то гигантские горы, то морозы и бури, то, наконец, вражда людская. Мы удачно побороли всё это» (Там же стр. 241).

Однако Лхасу Пржевальскому посетить так и не удалось. Дело в том, что еще задолго до прихода экспедиции в Тибет, разнесся слух, что Н. М. Пржевальский якобы идет в Лхасу, чтобы похитить первосвященника (живого бога) буддистов Далай-Ламу.

Далай-лама XIII (Нгаванг Лобсанг Тхултэн Гьяцо)

Этому слуху все - охотно поверили что возбудило весь народ Лхасы до крайности. В столице Далай-Ламы стар и мал кричали: «Русские идут сюда затем, чтобы уничтожить нашу веру; мы их ни за что не пустим; пусть они сначала перебьют всех нас, а затем войдут в наш город», Еще летом всюду - были расставлены на проходах и перевалах военные,пикеты. Стояло солидное количество солдат и у горы Бумза куда дошел со своим караваном Н. М. Пржевальский.

тибетский воин

Все переговоры и просьбы о разрешении посетить Лхасу ни к чему не привели и Николай Михайлович принял решение о возвращении экспедиции из Тибета. Печально было уходить от порога заветной цели. Ведь четвертый раз Н. М. Пржевальский не мог достичь Лxaсы. Но идти наперекор фанатизму целого народа было, невозможно.

Возвратившись в Цайдам Н. М. Пржевальский взял направление к берегам озера Куку-Hop, а затем к берегам Хуан-Хэ. Исследованиями Хуан-Хэ Николай Михайлович доказал, что эта река не раз меняла свое русло за последние 1000 лет.

От верховьев желтой реки экспедиция через пустыню Алашань вступила в Гоби и к концу 1880 года прибыла в Кяхту.

Путешествие окончено. Было пройдено за два года около восьми тысяч километров пути. Н. М. Пржевальский охватил исследованием - Джунгарию, Восточный Тянь-Шань, Тибет, Куку-нор. Страну Амдо (верховья реки Хуан-Хэ), Алашань и Монголию. Почти весь этот путь был снят за карту, причем астрономические и гипсометрические пункты определялись самим Н. М. Пржевальским кроме того в этом путешествии Николай Михайлович собрал много тысяч новых растений, животных, насекомых, пресмыкающихся, птиц, собрал богатейшие и первые данные о климате огромного пространства Центральной Азии.

Такой огромный путь по неизвестным местам был нелегким. Только сильной натуры человек, как Н. М. Пржевальский мог преодолеть знойные пустыни Джунгарии и Ала-Шаня, заоблачные высоты Тибета и беспросветные туманы Цайдама. Не только природа становилась препятствием на пути смельчаков, но и люди. Не раз племена Ёграев и Тангутов нападали на кучку русских людей, затерявшихся в просторах Центральной Азии и не раз приходилось глядеть смерти в лицо, отстаивать не только интересы науки, но и свою жизнь.

Третье путешествие Н. М. Пржевальского было триумфом смелости и выносливости, разума и колоссальных научных достижений. Весь прогрессивный мир с. великим интересом следил за подвигами нашего замечательного соотечественника.

Опубликованная книга результатов третьего путешествия «От Зайеана - через Хами в Тибет» произвела поразительное впечатление на миллионы людей Запада и Востока. Известность и слава Н. М. Пржевальского были признаны всем миром. Многие научные общества избрали Пржевальского своим действительным членом, и присудили медали. Но выдающемуся путешественнику было чуждо успокоение, и он намечал новые варианты исследований Центральной Азии.

1883—1885 гг.

Еще в ходе третьего путешествия по ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ Н. М. Пржевальский писал: «Грустное, тоскливое чувство всегда овладевает мною, лишь только пройдут первые порывы радости по возвращении на родину. И чем далее бежит время среди обыденной жизни, тем более и более растет эта тоска, словно в далеких пустынях Азии покинуто что-либо незабвенное, дорогое, чего не найти в Европе». Николай Михайлович весь до конца отдался Азии, он беспредельно полюбил ее природу, сё дикие просторы. И он уже не мог быть, долго в разлуке с ней, сознавая, что в её просторах еще много неизведанного, не открытого, не изученного.

Только что закончив обработку наблюдений третьего путешествия Н. М. Пржевальского уже собирался в четвертое или второе тибетское путешествие, которое было начато 2 ноября 1883 года и продолжалось до 10 ноября 1885 года. За это время экспедиция прошла на верблюдах и лошадях громадный путь в 7815 километров. Выйдя из Кяхты, Пржевальский проторенной и хорошо известной ему дорогой прошел через Монголию к озеру Кук-Нору, откуда сделал большой кольцевой маршрут к истокам Желтой реки и к Янцзы. Далее он пересек Цайдам и Алтын-таг, вышел к Лоб-нору, прошел вдоль Алтын-Тага, делал меридиональное пересечение пустыни Такла-Макан к через Тянь-Шань вышел в Иссык-Кульскую котловину к г. Каракол (ныне Пржевальск).

г. Пржевальск

Основная цель этого путешествия заключалась в исследовании истоков Желтой Реки, Алтын-тага и Кашгарии (Восточного Туркестана). Поставленная задача была выполнена блестяще. Но это далось трудом великих испытаний. Не раз жизнь путешественника стояла на краю пропасти. Взять хотя бы такой пример, когда на кучку русских людей в 14 человек затерявшихся в дебрях Тибета в районе открытого экспедицией озера Джарин-Нур напали тангуты численностью более трех сот человек, или же нападение огромной шайки ёграев у перевала Тан-Ла. Однако мужество и стойкость участников экспедиции и лично Николая Михайловича заставили разбойников прекратить атаки.

Исследовав озера Орин-Нур (Русское) и Джарин-Нур экспедиции, которые питают начало великой китайской реки Хуан-Хэ (Желтой реки) экспедиция перевалила громадный хребет Баян-Хара-ула и подошла к берегам Янцзы, а затем прежним путем возвратилась в Цайдам и взяла направление по ЦайДаму к Алтын-Тагу. Здесь Николай Михайлович открыл ряд хребтов, не обозначенных ранее на картах. Некоторые хребты были названы русскими именами как, например: хр. Русский, хр. Московский, гора шапка Мономаха и др.

Обогнув с юга пустыню Такла-Макан и дойдя до оазиса Хотан, экспедиция Пржевальского углубилась в западную часть пустыни и пересекла ее на всем протяжении до оазиса Ак-Су.

Каких стоило трудов покрыть огромное расстояние от Кяхты через всю Гоби к озеру Куку-Hop, Северный Тибет, Цайдам, пустыню Такла-Макан и Тянь-Шань на вьючном транспорте! Десятки хребтов с заоблачными высотами пришлось пересекать там, где не ступала нога человека. Поэтому в истории путешествий трудно привести в сравнение какое-либо путешествие, как переход экспедиции Н. М. Пржевальского по бесплодной Гоби, через болота Цайдама и знойную пустыню Такла-Макан.

До экспедиции Николая Михайловича мир очень мало знал о существовании хребта Бурхан-Буда,о болотах Цайдама, где почти круглый год стоят беспросветные туманы, пронизывающие одежду насквозь, о хребте Алтын-Таг с вершинами более семи тысяч метров, о знойной пустыне Такла-Макан и о многом другом.

В конце октября 1885 года экспедиция подошла к могучему хребту Тянь-Шаня Кок-Щаал-Тау и поднялась на перевал Бедель. Эта была земля горячо любимой Родины. В тот день вечером Н. М. Пржевальский перед экспедиционным отрядом прочитал, прощальный приказ:

«Сегодня для нас знаменательный день: мы перешли Китайскую границу и вступили на родную землю. Более двух лет минуло с тех пор, как мы начали из Кяхты свое путешествие. Мы. пускались тогда в глубь азиатской пустыни, имея с собой лишь одного союзника — отвагу; все остальное стояло против нас: и природа, и люди. Вспомните — мы ходили то по сыпучим пескам Ала-Шаня и Тарима, то по болотам Цайдама и Тибета, то по громадным горным хребтам, перевалы через которые лежат на заоблачной высоте.

«Мы жили два года как дикари, под открытым небом, в палатках или юртах и переносили то 40 градусные морозы, то еще больше жары, то ужасные бури пустыни...

«Но ни трудности дикой природы пустыни, ни препятствия со стороны враждебно настроенного населения — ничто не могло остановить нас. Мы выполнили свою задачу до конца — прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в большей части которых еще не ступала нога европейца.

«Честь и слава Вам, товарищи! О ваших подвигах я поведаю всему свету...» (см. А. В. Зеленин стр. 315 т. II, 1900 г.).

3 (15) ноября 1885 года экспедиция подошла к городу Караколу (ныне г. Пржевальск) и была торжественно встречена каракольцами. А после двухнедельного отдыха Н. М. Пржевальский с караваном пересек хребет Кунгей Ала-Тоу и вступил в город Алма-Ату, оттуда он выехал в Петербург.

Общественность и ученые столицы восторженно встретили отважных путешественников.

За все четыре путешествия в Центральной Азии Николай Михайлович собрал огромное количество научных материалов по ботанике, зоологии, этнографии, дал первые и ценнейшие сведения о климате Гоби, Ордоса, Тибета, Цайдама, Такла-Макан, Джунгарии и Восточного Тянь-Шаня. Ботаническая коллекция растений собранная экспедицией составила 1700 видов в количестве 16 тысяч экземпляров, зоологический материал насчитывал 7555 чучел птиц, различных диких животных, пресмыкающихся и рыб.

На громадном протяжении маршрутов, экспедицией Пржевальского в Центральной Азии были сделаны определения 231 пункта абсолютных высот, 63 астрономических пунктов. Из 33288 километров пройденного пути И. М. Пржевальским была произведена съемка местности на карту около 20 тысяч километров. Это поистине громадная работа.

Весь мир был восхищен научными результатами великого путешественника. Научные o6ществa многих Европейских государств награждают Николая Михайловича своими медалями, избирают почетным членом обществ и академий наук. Петербургская Академия также проявляет к В. М. Пржевальскому и его научным заслугам исключительное внимание. В 1886 году отливает именную золотую медаль с надписью «Первому исследователю природы Центральной Азии» и награждает ею Николая Михайловича.

После четвертого путешествия имя Николая Михайловича стало популярным именем среди всех народов Европы и Азии. В лице Н. М. Пржевальского мир увидел бесстрашного путешественника и исследователя, беспредельно преданного делу науки.

Но то, что было уже сделано, Николая Михайловича не удовлетворяло. Еще работая над книгой «От Кяхты на истоки Желтой реки» он задумал совершить пятое путешествие и обязательно, исследовать Кажгарию, Лхассу, пройти к истокам реки Брамапутры.

Вскоре был разработан План нового путешествия, который получил одобрение со стороны правительства и географического Общества, исходным пунктом путешествия был избран город -Каракол (ныне Пржевальск).

Однако не суждено было осуществить задуманное. Смерть оборвала жизнь, великого путешественника.

В начале октября 1888 года Н. М. Пржевальский прибыл в гор. Пишпек (ныне Фрунзе) будучи на охоте за фазанами Николай Михайлович напился из реки. Чу воды и заразился брюшным тифом. На начавшуюся болезнь в начале он не обратил внимания и считал, что опасаться нечего.

Закончив снаряжение экспедиции 12 октября Николаи Михайлович выехал из Пишпека в Каракол куда и прибыл 24 числа. Здесь болезнь начала быстро прогрессировать и 26 октября он уже лежал в юрте с температурой 40 градусов. Только настоятельное требование спутников В. И. Роборовского, П. К. Козлова и врача И. И. Крыжановского заставило Н. М. Пржевальского переехать в военный лазарет. Между тем состояние здоровья все ухудшалось, началось сильное кровотечение носом, часто Николай Михайлович терял сознание. Ночью в половине первого 1 ноября придя в сознание, Н. М. Пржевальский увидел себя окруженным спутниками, на глазах у которых были заметны слезы, совершенно твердым голосом сказал:

—Я нисколько не боюсь, смерти и несколько, раз стоял лицом к лицу с нею.

Потом сделал завещание.

—«Похороните меня непременно на Иссык-Куле, на берегу, но чтобы не размыло водою. Надпись просто «Путешественник Пржевальский». Положите в гроб в моей экспедиционной одежде, пожалуйста, доктор, не анатомируйте меня». (Дубровин стр. 466, 1900 г.).

К 8 часам утра Николаю Михайловичу стало совсем плохо. Потом вдруг он встал во весь рост и поддерживаемый присутствующими посмотрел другом и сказал: «Ну, теперь я лягу».

Это были последние слова великого путешественника. В 9 часов утра 20 октября (1 ноября) 1888 года Н, М. Пржевальский скончался.

Согласно воли покойного тело его похоронено на высоком берегу Иссык-Куля в склепе в двух гробах: один гроб дубовый герметически заделанный воском и помещен в цинковый гроб, а потом запаян. После похорон был наглухо закрыт и склеп. Могила находится в 12 километрах от г. Пржевальска.

могила Н.М. Пржевальского

Горестное известие о кончине первого исследователя природы Центральной Азии вскоре облетело не только всю Россию, но и все Европейские страны. Мир скорбил, об утрате выдающегося ученого и путешественника.

«Смерть скосила одного из великих людей XIX века» — говорилось в некрологе о кончине Н. М. Пржевальского.

На траурном заседании Географического Общества П. П. Семенов-Тяншанский говорил:

«Не бредом больного воображения было последнее выраженное дорогим нам усопшим желание быть похороненным на берегах Иссык-Куля, идея связанная с этим желанием не только глубокая, но и вполне соответствующая русскому народному складу ума Николая Михайловича...

«В этом выражается глубокая и трогательная вера русского народного,героя не только в бессмертие его идей, но и в не оскудение русской земли таким же богатырями, как он.

«Блестящим метеором мелькнула перед нами жизнь чистая, поэтическая, могучая духом и телом и канула в вечность...

«Но оставленный ею на земле пример горячей любви к родине, забота о её славе и могуществе и огромный запас научного наследства - делают имя Николая Михайловича Пржевальского бессмертным...» (Дубровин И. Ф. Биографический очерк изд. с. пб. 1900 стр. 460).

Вскоре после смерти Н. М. Пржевальского многие ученые, военные, друзья путешественника, жители города Каракола обратились к правительству с просьбой увековечить память перво исследователя природы Центральной Азии Н. М. Пржевальского.

В связи с этим 1 марта 1889 года последовал Указ императора о переименовании города Каракол, где скончался великий путешественник, в город Пржевальск. Бараку, в котором прошли последние дни жизни Николая Михайловича, было присвоено наименование путешественника генерал-майора Н. М. Пржевальского. В этом же указе был пункт, в котором говорилось о сооружении памятника на берегу Иссык-Куля, где покоится прах Н. М. Пржевальского, на его сооружение было выделено 125 тысяч рублей серебром.

Все кто приходят поклониться праху путешественника с восхищением осматривают величественное сооружение памятника первому исследователю природы ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ. Это поистине шедевр искусства. Построен он по проекту генерала А. А. Бильдерлинга, ваяние исполнил академик И. Н. Шредер.

Памятник Н. М. Пржевальскому сделан из гранитных глыб и изображает скалу, как символ грандиозной природы Азии, которой посвятил свою жизнь Пржевальский. Высота её почти девять метров, на вершине скалы приземляющийся бронзовый орел - символ ума и смелости, размах крыльев которого равен трем метрам. Под ногами орла бронзовая карта Центральной Азии где прошли маршруты Н. М. Пржевальского. Орел как бы приземляясь, кладет оливковую ветвь на маршруты Н. М. Пржевальского — венчает славой подвиги смелого путешественника и символизирует мирные устремления Николая Михайловича в Центральной Азии. На передней стороне круглый барельеф, изображающий профильный портрет путешественника — это увеличенная копия золотой, медали, которая была отлита Петербургской Академией Наук в 1886 году в знак признания великих заслуг Н. М. Пржевальского. Передняя сторона памятника обращена на юг, т. е. в ту сторону, куда направлялся Николай Михайлович в последнем своем путешествии.

Открытие памятника состоялось в 1893 году при Стечении множества народа.

Теперь на прилежащей территории к могиле и памятнику Н. М. Пржевальскому посажен прекрасный парк на площади в 9 гектаров. Построено здание музея, открытие которого состоялось 29 апреля 1957 года. Сотни людей ежедневно приезжают познакомиться с жизнью великого путешественника Николая Михайловича Пржевальского. Тропа к его могиле не зарастет никогда, никогда.

памятник Н.М. Пржевальскому на берегу оз. Иссык-Куль

памятник Н.М. Пржевальскому в Санкт-Петербурге

музей в г. Пржевальск

медаль Н.М. Пржевальского

Театров Николай Михайлович не терпел, беллетристов недолюбливал. Охота заменяла ему все удовольствия, но, кроме нее и хорошего стола, Пржевальский любил азартные игры в карты и часто выигрывал: выигрышная сумма вместе с деньгами, полученными за учебник географии, были его основным фондом при поездке в Сибирь. Идя к намеченной цели, Пржевальский начал хлопотать о переводе его на службу в Сибирь, и вот, наконец, мечты его начали осуществляться: 17-го ноября 1866 года последовал приказ о причислении его к Генеральному Штабу, с назначением для занятий в . В январе 1867 года П. выехал из , захватив с собой препаратора Роберта Кехера, на условиях дележа пополам коллекции, которые будут собраны за экспедиции. В конце марта 1867 года Пржевальский прибыл в Иркутск, где, в ожидании назначения, усиленно работал в библиотеке Сибирского Отдела Географического Общества, изучая подробно Уссурийский край.

Видя серьезное отношение к делу Пржевальского, горячее участие в нем принял начальник Штаба генерал-майор Куколь, который, совместно с Сибирским Отделом Географического Общества, устроил Пржевальскому командировку в Уссурийский край. Командировка состоялась уже в апреле 1867 года; служебная цель ее заключалась в статистических изысканиях, но это давало возможность Пржевальскому заняться попутно изучением природы и людей нового, мало исследованного края. Перспектива для путешественника была самая завидная; он ехал на , потом на Уссури, озеро Ханка и на берега Великого океана к границам Кореи.

26-го мая Пржевальский тронулся в путь, запасшись всем необходимым. Перерезав , а потом проехав безостановочно тысячу верст на почтовых поперек всего , 2-го июня он прибыл в селение Сретенское, на Шилке. Далее предстояло ехать на пароходе на Амур. Но пароход потерпел аварию, и Пржевальский со своим спутником поехал на простой лодке, что дало возможность путешественнику заняться наблюдением за перелетом птиц и изучением берегов Уссури. Путешествие по Уссури таким порядком длилось 23 дня, так как Пржевальский шел более берегом, собирая растения и стреляя птиц. Добравшись до станицы Буссе, Пржевальский отправился на озеро Ханка, представлявшее много интересного в ботаническом, а особенно в зоологическом отношениях, так как оно служило станцией перелетных птиц и насекомых. Затем он направился к побережью , а оттуда, уже зимою, предпринял трудную экспедицию в неизвестную еще часть Южно-Уссурийского края. Блуждая по неведомым тропинкам, ночуя в лесах на морозе, путешественники вынесли много невзгод и, несмотря на это, в течение трех месяцев ими было пройдено 1 060 км. 7-го января 1868 года путешественники вернулись в станицу Буссе.

Служебная часть командировки невыгодно действовала на личные занятия Пржевальского: пол года пришлось ему из-за собирания статистических материалов прожить в Николаевске на устье Амура и целое лето 1868 года участвовать в военных действиях против китайских разбойников в разных уездах. И, конечно, это время из двух лет пребывания Пржевальского в Уссурийском крае, было для него потеряно. Кроме того, отнимали немало времени метеорологические наблюдения, съемка, сушка растений, стрельба птиц, приготовление из них чучел, дневник и так далее.

Весной 1868 года Пржевальский снова отправился на озеро Ханка, с целью изучить его орнитологическую фауну и наблюдать за пролетом птиц – и достиг в этом отношении блестящих результатов. За усмирение китайских разбойников Пржевальский был произведен в капитаны и переведен в Генеральный Штаб, чего, как он говорил, вследствие разных интриг, долго не делали. Вообще, в это время он многим не нравился за свой самоуверенный тон, с которым он говорил про результаты предпринимаемой им экспедиции. Потом все это блистательно оправдалось, но пока молодой капитан раздражал своей уверенностью. В одно время с производством, Пржевальский получил назначение старшего адъютанта штаба Приморской области и переехал в Николаевск на Амур, где прожил зиму 1868 – 69 года.

«Письмо об исследованиях на реке Уссури и озере Ханка», помещенное в «Известиях» Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества было с интересом встречено ученым миром, а за статью, напечатанную в том же органе «Инородческое население в южной части Приморской области» Пржевальский получил первую ученую награду – серебряную медаль.

Пополнив свои исследования новыми экскурсиями в течение весны и лета 1869 года, исследователь отправился в Иркутск, где читал лекции об уссурийском крае, а оттуда в Петербург, куда и прибыл в январе 1870 года. Результаты путешествия явились крупным вкладом в имеющиеся сведения о природе Азии, обогатили коллекции растений и дали Географическому Обществу единственную в своем роде орнитологическую коллекцию, к которой, благодаря ее полноте, позднейшие исследования не могли уже многого прибавить. Доставил Пржевальский много интересных сведений о жизни и нравах зверей и птиц, о местном населении, русском и инородческом, исследовал течение Уссури, бассейн Ханка и восточный склон хребта Сихотэ-Алинь, наконец собрал тщательные и подробные данные о климате Уссурийского края.

Здесь же он издал свое первое «Путешествие в Уссурийском крае». Книга имела огромный успех у публики и ученых, тем более, что к ней были приложены: таблицы метеорологических наблюдений, статистические таблицы Казачьего населения на берегах Уссури, такая же таблица крестьянского населения в Южно-Уссурийском крае, такая же таблица 3-х корейских поселений в Южно-Уссурийском крае, список 223 видам птиц в Уссурийском крае (из коих много впервые открытых Пржевальским), таблица весеннего перелета птиц на озере Ханка за две весны, карта Уссурийского края работы автора. Кроме того, Пржевальский привез 310 экземпляров разных птиц, 10 шкур млекопитающих, несколько сот яиц, 300 видов разных растений в количестве 2 000 экземпляров, 80 видов семян.

С первых же дней пребывания в Петербурге Пржевальский начал хлопотать о новой экспедиции. Успех, произведенный чтением его сообщений в собрании Географического Общества гром рукоплесканий не отуманили его ему хочется дела, дальнейшего труда продолжения закипевшей работы. Не окончилась еще печатанием его книга, как план новой экспедиции в неведомые европейцам края созрел у него совершенно и на этот раз сочувственно был встречен Географическим Обществом. 20-го июля 1870 года состоялся Высочайший приказ о командировке Пржевальского и Пыльцова на три года в Северный Тибет и , а 10-го октября он уже был в Иркутске, затем прибыл в Кяхту, а оттуда 17-го ноября выступил в экспедицию. Через Восточную часть великой Пржевальский направился в Пекин, где он должен был запастись паспортом от Китайского правительства и 2-го января 1871 года прибыл в столицу Небесной империи.

Весь отряд Пржевальского состоял из 4 человек; кроме обоих офицеров, в его составе находились два казака. Однако, последние оказались малопригодными; пока их заменяли другими, Пржевальский совершил экспедицию на север от Пекина к озеру Далай-Нор, в юго-восточной Монголии. В течение двух месяцев, затраченных на эту экспедицию, было пройдено 100 верст, вся местность нанесена на карту, определены широты: Калгана, Долон-Нора и озера Далай-Нор; промерены высоты пройденного пути и собраны значительные зоологические коллекции. Отдохнув в Калгане несколько дней, экспедиция, по прибытии новых казаков, тронулась в путь на Запад.

На этот раз целью экспедиции было посетить столицу Далай-Ламы – Лхасу, куда еще не проникал ни один европеец. Путь себе Пржевальский наметил через Куку-Хото в Ордос и далее к озеру Куку-Нор. 25-го февраля 1871 года маленькая экспедиция выступила из Пекина, а ровно через месяц путешественники прибыли на берега озера Далай-Нор. Двигалась экспедиция не спеша, делая переходы в 20 – 25 километров, но отсутствие надежных проводников сильно тормозило дело.

Местность, исследываемая экспедицией, сказалась настолько богатой ботаническим и зоологическим материалом, что Пржевальский на некоторых местах останавливался по несколько дней, как, например, в Сума-Хода, Инь-Шань, которые впервые были исследованы Пржевальским. Однако, большая часть пути пролегала по безводной пустыне южной окраины Гоби, где еще не ступала нога европейца, и где путешественники переносили нестерпимые муки от палящего зноя. В городе Бауту Пржевальскому пришлось вынести немало неприятностей: местные власти отобрали от него паспорт, и только взятка, данная им мандарину в виде часов, доставила ему возможность продолжать путешествие. Проходя по Ордосу, Пржевальскому удалось собрать много легенд о Чингиз-Хане, интересных еще по той причине, что они были в тесной связи с русскими и имели историческое значение. Около каждого попадавшегося колодца экспедиция располагалась на отдых и при помощи сухого верблюжьего помета разводила огонь, согревала чайники; после чаепития члены ее занимались разборкой собранных растений, препаровкой птиц, а Пржевальский, если позволяли обстоятельства, работал над картой.

Исследование хребта Инь-Шань окончательно разрушило прежнюю гипотезу о связи этого хребта с , по поводу чего было немало споров между учеными – Пржевальский разрешил этот вопрос. На протяжении 430 километров исследовал Пржевальский Желтую реку, извивающуюся среди раскаленных песков Ордоса, и определил, что Желтая река () не представляет из себя разветвлений, как думали об этом раньше .

Нанеся на карту реку, экспедиция вторично переправилась через нее и выступила в Ала-Шань. Прибыв в город Дын-Юан-Ин 14-го сентября, Пржевальский был очень радушно встречен Алашанским князем и его сыновьями, с барышом продал захваченные из Пекина товары, одарил князя и его сыновей оружием и различными безделушками и тем купил их полное расположение. К сожалению, к этому времени запас средств экспедиции составлял примерно сто рублей, что делало невозможным продолжение путешествия. Пржевальский решает вернуться. Простившись сердечно с молодыми князьями, Пржевальский, Пыльцов и их спутники 15-го октября покинули Ала-Шань.

На обратном пути экспедиция захватила обширную неисследованную местность по правому берегу Хуанхэ, частью же шла старым путем; но теперь уже холод преследовал путешественников. В довершение всех бед Пыльцов заболел тифом, а на одной из ночевок пропали верблюды. Послав казака купить новых, Пржевальский должен был простоять недалеко от Куку-Хото 17 дней и только накануне нового года прибыл в Калган, где, к радости всех путешественников, экспедиция была встречена русскими купцами. Оставив своих спутников в Калгане, Пржевальский отправился в Пекин, чтобы заручиться деньгами и новым паспортом, которому истекал срок. Десятимесячное путешествие по Монголии было закончено, - и результатом ее было исследование почти совершенно неизвестных мест пустыни Ордоса, Ала-Шаня, Южной Гоби, хребта Ин-Шаня и Ала-Шаня, определение широт многих пунктов, собрание богатейших коллекции растений и животных и обильный метеорологический материал.

Путь экспедиции, начертанный Пржевальским, лежал мимо озера Улюнгура через город Булун-Тохой и вверх по реке Урунгу, а оттуда прямо на города Баркуль и Хами.

Утром 21-го марта 1879 г. экспедиция выступила из Зайсана. Исследовав озеро Улюнгур, имеющее 130 км. в окружности, экспедиция к 24 апреля достигла реки Булгуна, пройдя от Зайсана 616 км. по бесплодной, совершенно ненаселенной местности. Теперь экспедиции предстояли тяжелые переходы через необитаемую Чжунгарскую пустыню, лишенную совершенно , но зато, проходя ее, Пржевальскому было суждено сделать весьма ценное для науки открытие: им было встречено совершенно неизвестный еще вид дикой лошади, который и был доставлен Николаем Михайловичем в Петербургскую Академию Наук, где находится под именем лошади Пржевальского. Это животное составляет как бы переход от осла к лошади, но имеет гораздо более признаков последней.

Наконец, 18-го мая караван вышел на обширную и стал близ китайской деревеньки Сянто-Хоуза в 20 километрах от г. Баркуля. За Баркулем экспедиция поднялась на Тянь-Шань, за которым лежал Хамийский оазис, куда и пришли в конце мая, сделав от Зайсана 1 067 км. Из Хами экспедиция направилась в г. Са-Чжеу по такой пустыне, что все пройденные ранее, бледнели перед ее мертвой природой. Ничего не встречалось здесь: ни зверей, ни птиц, ни ящериц, ни насекомых, ни растений, и только ежеминутно проносились вихри, увлекая целые столбы соленого песка.

С трудом добившись проводника в Са-Чжеу, Пржевальский 21-го июня двинулся далее через неведомые хребты Нань-Шаня, но китаец-переводчик завел его в такие дебри пустыни, что экспедиция с трудом выбралась оттуда. Путь экспедиции пролегал мимо озера Лоб-Нора к Хотану. Здесь по пути Пржевальским были осмотрены и сняты весьма интересные китайские пещеры с огромными истуканами Будды.

Целый ряд хребтов Тибетского плоскогорья был впервые открыт Пржевальским, и он, несмотря на всю тягость обстановки, деятельно производил съемки и измерения, нанося их на карту. В одном из подобных хребтов экспедиция чуть не нашла свою могилу. Наконец, путь был найден и, перевалив еще три хребта, экспедиция выбралась из гор и вышла в долину Мур-Усу, вверх по которой проходила караванная дорога в Лхасу.

Невзгоды путешествия порядком утомили всех, и многие из членов экспедиции были окончательно простужены. В горах Думбуре экспедиция встретила весьма удобную дорогу, Пржевальскому же удалось убить двух медведей, из которых один ныне находится в Музее Петербургской Академии Наук. Здесь же Николай Михайлович охотился на диких яков и чуть не погиб во время этой охоты. В горах Тан-Ла экспедиция 7-го ноября 1879 г. подверглась нападению местного разбойничьего племени еграев. Положение 12-ти человек русских было критическое.

Зная о готовившемся на него нападении и приведя людей в боевой порядок, П. тронулся в путь. Впереди лежало ущелье, которое заняли конные еграи, а несколько стрелков разместилось по скалам. Приблизившись к разбойникам на 700 шагов, Пржевальский скомандовал: «пли!» Двенадцать пуль дружного залпа ударились в ближайшую кучку еграев, и не успели они опомниться, как за первым прилетели второй и третий залпы. Разбойники бросились врассыпную.

Нелепый слух, пущенный в Тибете, будто бы русские идут в Лхасу, чтобы похитить Далай-ламу, поселил там страшное волнение, и туда из окружных городов собралась целая милиция, готовая отразить мнимое нападение русских на город. Всюду были выставлены пикеты. Жителям воспрещалось вступать в переговоры с русскими и продавать им что-либо. До Лхасы оставалось не более 250 верст, когда за перевалом Тан-Ла пришлось остановиться, так как тибетское правительство решилось не пропускать экспедицию. Ни китайский паспорт, ни бумаги, которые Пржевальский предъявил наехавшим чиновникам, не приводили ни к какому результату, и переговоры затянулись на очень продолжительный срок.

Настойчивость Пржевальского пугала тибетцев, они отказывали путешественнику во всем, даже в выдаче документа, свидетельствующего об их отказе на пропуск экспедиции; увидев энергичную решимость Николая Михайловича идти напролом, они стали уступчивее, и резкий требовательный тон их сменился просящим. Они сначала предложили ему крупные деньги в виде отступного, но когда это не подействовало, то решились выдать форменный документ, который и был подписан множеством различных управителей и выдан Пржевальскому на 17-й день его стоянки. Скрепя сердце, Пржевальский объявил, что уходит, снялся с бивака и отправился в обратный путь. Еще раз не удалось ему пробраться в этот недоступный европейцам город, но как ни тяжела была такая неудача для Пржевальского, однако от нее нисколько не пострадали научные результаты экспедиции. Посещение Лхасы придало бы экспедиции более блеска, которого и без того было достаточно в колоссальных результатах исследований неутомимого путешественника. Обратное путешествие, вследствие истощения запасов и сил, было очень затруднительно.

Возвращение Пржевальского в Петербург сопровождалось большими овациями в честь его: члены Географического Общества с вице-президентом П. П. Семеновым во главе, академики, ученые, литераторы, словом все те, которые узнали о возвращении его, собрались встретить знаменитого путешественника. П. П. Семенов сказал речь, на которую тронутый Пржевальский отвечал, говоря, «что сочувствие русских ученых придавало ему энергию и силу». В тот же вечер путешественник занялся составлением записки начальнику Главного Штаба, в которой, ходатайствовал о награде своих сподвижников. Ходатайство было удовлетворено: весь персонал получил пожизненную пенсию и был награжден знаками отличия военного ордена за храбрость, проявленную при отражении туземцев.

Пржевальский получил орден святого Владимира 3-й степени. Петербургская Дума избрала его почетным гражданином г. Петербурга. Московский Университет избрал его почетным доктором, а город Смоленск — своим почетным гражданином. 10-го января Пржевальский представлялся Императору Александру II и Наследнику Цесаревичу, а 14-го января было чрезвычайное собрание Императорского Русского Географического Общества во дворце Великой княгини Екатерины Михайловны под председательством Августейшего Президента Общества Великого Князя Константина Николаевича. Многие ученые Общества, как в России, так и за границей избрали знаменитого путешественника своим почетным членом.

Свою богатую зоологическую коллекцию Пржевальский подарил Академии Наук, а ботаническую принес в дар Ботаническому Саду. В марте месяце была устроена в Академии Наук особая выставка результатов путешествия Николая Михайловича, познакомившая публику с плодами его экспедиций. После этого Пржевальский уехал в деревню, где и принялся за новое сочинение, посвященное описанию путешествий в Тибет. В январе 1883 года труд его был закончен, и он отправился в Петербург для напечатания его под своим наблюдением. Книга эта и вышла в 1883 году в прекрасном издании «3-е путешествие в : из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки».

Между тем, Пржевальский готовился к четвертому путешествию. «Теперь, когда результаты совершенной экспедиции уже частью воплощены, — писал он в Географическое Общество, — да позволено мне будет поднять вопрос о новом путешествии… Внутри азиатского материка, именно на высоком нагорье Тибета все еще остается площадь более 20000 кв. геогр. миль, почти совершенно неведомая… Большую западную часть занимает поднятое на страшную абсолютную высоту плато северного Тибета; меньшая, восточная половина представляет собой грандиозную страну переходных уступов от Тибета к собственному Китаю».

Все, что просил Николай Михайлович, ему было дано, все льготы, какие он требовал для его служащих, оружие и инструменты, — все было предоставлено в его распоряжение. В начале августа 1883 года Пржевальский выехал из Петербурга, а 26-го сентября он и его спутники прибыли в Кяхту, где готовил свой отряд, состоявший из 21 человека. Кроме самого путешественника и Роборовского, в состав экспедиции вошли: вольноопределяющийся П. К. Козлов, старший урядник Иринчинов, 9 казаков, 7 линейных солдат и переводчик Абдулла-Юсупов.

21-го октября 56 верблюдов были навьючены и экспедиция двинулась в путь. Получив в Урге китайский паспорт, экспедиция пустилась в путь. В караване было 40 верблюдов под вьюками, 14 под казаками, 2 запасных и 7 верховых лошадей. С этим довольно большим обозом экспедиция направилась поперек Гоби, тем самым путем, где уже дважды проходила в 1873 и 1880 годах.

Вступление в Тибет было ознаменовано арестом владетельного князя Дзун-Засака, который препятствовал жителям продавать русским баранов и так далее. Помощник его был посажен на цепь, а другой из вельмож, ударивший переводчика Абдуллу, высечен нагайками. Подобная мера оказалась целесообразной, и князь и его приближенные сделались вдруг очень услужливы. Наконец, перевалив гигантский хребет Бурхан-Будда, путешественники вступили на плоскогорье Тибета и достигли истоков Желтой реки. «Давнишние стремления наши увенчались успехом, мы воочию видели колыбель великой китайской реки и пили воду из ее истоков. Радости нашей не имелось конца», писал Пржевальский 3-го июля путешественники достигли водораздела Желтой и Голубой рек. Двигаясь дальше, экспедиция два раза подвергалась нападениям со стороны шайки разбойников-тангутов, в количестве до 300 человек. После удачного отражения нападения 11-го июля Прежавальский произвел всех казаков и солдат в урядники и унтер-офицеры за военное отличие.

Затем экспедиция продолжала свои работы, и Пржевальский открыл еще одно озеро, названное им «Русским»; при исследовании его экспедиция подверглась опять нападению голыков, также тангутского племени, живших по Желтой реке. Увидя враждебное намерение голыков, путешественник решился вызвать нападение днем, чтобы пустить в дело берданки. Для этой цели он предпринял маневр, долженствовавший показать голыкам, что русские их боятся. Маневр удался. Когда разбойники приблизились на 500 шагов, Пржевальский открыл огонь. Тангуты продолжали скакать на горсть путешественников. Их командир, одобряя криками скачущих, мчался с левой стороны, но вдруг его лошадь упала, убитая на повал, и он, по-видимому раненый, побежал назад. Увидя бегущего начальника вся шайка повернула обратно и скрылась за ближайшим увалом. Тогда Пржевальский решил выбить оттуда разбойников штурмом и тем решить сражение. Увидев русских, бегущих к увалу, тангуты бросили позицию, подобрали убитых и раненых и бежали за второй увал, но оттуда были также прогнаны. Между тем, шайка в 50 человек, в надежде завладеть биваком, оставшимся без прикрытия, бросилась туда, но была также с большим уроном отбита оставленным там Роборовским. Стычка эта продолжалась два часа и за время ее было выпущено 800 патронов. За это дело Пржевальский выхлопотал товарищам знаки отличия военного ордена.

Узнав, что перейти Желтую реку, по выходе ее из озера Русского, за верблюдах невозможно, Пржевальский вернулся к складу в Цайдам, к Лоб-Нору. Достигнув плато Тибета и исследовав эту местность, Пржевальский открыл здесь много снеговых вершин, озер, оазисов, которые и были нанесены на карту. В конце января 1885 г. экспедиция вернулась к Лоб-Нору, где оставалась до 20-го марта. 29-го октября 1885 года, экспедиция, наконец, достигла русской границы, откуда направилась к городу Караколу (названному впоследствии Пржевальском). Здесь Николай Михайлович получил поздравительную телеграмму от Наследника Цесаревича, а 16-го ноября выехал из Каракола через Верный, Омск и направился в Санкт-Петербург.

Пробыв в Петербурге до марта месяца, П. поехал в Смоленское имение свое – Слободу, купленное им после второго путешествия, где и предался отдохновению. В ноябре он вернулся в Петербург и принес в дар музею Академии Наук свою орнитологическую коллекцию. 29-го ноября Пржевальский присутствовал на годовом собрании Академии, которая поднесла ему выбитую в честь его, по постановлению конференции, золотую медаль. В 1887 году, во время выставки его коллекции для публики, Государь Император со своей Августейшей семьей посетил ее и несколько раз благодарил Николая Михайловича.

Возвратившись в деревню и работая над обработкой описания путешествия, П. опять составил новый план экспедиции. «Думаю», писал он Фатееву в ноябре 1887 г., «еще раз сходить в Тибет, посмотреть теперь Далай-Ламу. Нужно 20-30 стрелков и головой ручаюсь, что буду в Лхасе».

Пржевальский представил Географическому Обществу программу нового, пятого путешествия, срок которого он определил в 2 года, а исходным пунктом г. Каракол, откуда осенью 1888 года он предполагал двинуться через Тянь-Шань на Ак-Су и по Хотанской реке в Хотан, оттуда через Кэрию в Черчен и в Гас, а затем, по исследовании Сев. Тибета в Лхасу. По утверждении своего проекта, Пржевальский начал готовиться к экспедиции.

Окончив с печатанием книги «Четвертое путешествие в Центральной Азии. От Кяхты на истоки Желтой реки. Исследования северной окраины Тибета и путь через Лоб-Нор по бассейну Тарима», Пржевальский, 10-го августа, был в Петербурге и в Петергофе представлялся Государю Императору. В этот же день его здоровье пошатнулось. Несколько месяцев недуг терзал Николая Михайловича, а 20-го октября, в 8 часов, началась агония — он бредил, по временам приходил в себя и лежал, закрыв лицо рукою; казалось, что он плакал. Потом вдруг встал во весь рост, окинул взглядом присутствующих и сказал «Ну, теперь я лягу»…. Роборовский и Козлов помогли ему лечь, и через несколько мгновений Пржевальского не стало.

20.10.1888 (2.11). – Умер в экспедиции Николай Михайлович Пржевальский, исследователь Центральной Азии

(31.3.1839–20.10.1888) – русский географ, генерал, исследователь Дальнего Востока и Центральной Азии. Родился в деревне Кимборово Смоленской губернии (ныне Починковский р-н Смоленской области) в дворянской семье. Отец, поручик в отставке, умер рано. Мальчик рос под наблюдением матери в имении Отрадное. С детства мечтал о путешествиях. В 1855 г. окончил Смоленскую гимназию. В том же году в разгар поступил вольноопределяющимся в армию, но воевать ему не пришлось.

В 1856 г. произведен в офицеры, проходил службу в Рязанском и Полоцком пехотных полках. В 1863 г. окончил Академию Генштаба и отправился добровольцем в Польшу для подавления . В академии подготовил курсовую работу "Военно-статистическое обозрение Приамурского края", на основе которой в 1864 г. году его избирают в действительные члены географического общества. В 1864–1867 гг. служил в Варшаве преподавателем истории и географии в Варшавском юнкерском училище.

Затем Пржевальский был причислен к Генштабу и по собственному желанию назначен в Сибирский военный округ. Здесь началась его многолетняя плодотворная деятельность в исследовательских экспедициях, активно поддержанная и др. учёными. Сибирский отдел географического общества предписал ему изучить флору и фауну края. Два с половиной года (1867–1869) провел Пржевальский на Дальнем Востоке. 1600 километров покрыты маршрутной съемкой: бассейн реки Уссури, озеро Ханка, побережье Японского моря... Подготовлена к печати большая статья "Инородческое население Уссурийского края". Собрано около 300 видов растений, изготовлено более 300 чучел птиц, причем многие растения и птицы на Уссури обнаружены впервые.

Главная же заслуга Пржевальского – естественно-историческое исследование Центральной Азии, где он установил направление основных хребтов и открыл ряд новых, уточнил северные границы Тибетского нагорья. Военый ученый-географ Пржевальский все свои маршруты проложил на карте, при этом топография и съёмки были выполнены с исключительной точностью и имели военное значение. Наряду с этим Пржевальский вёл метеорологические наблюдения, собирал ценнейшие коллекции по зоологии, ботанике, геологии, сведения по этнографии.

Пржевальский провёл экспедиции в Монголию, Китай, Тибет (1870–1873), к озеру Лобнор и в Джунгарию (1876–1877), в Центральную Азию – первая Тибетская (1879–1880) и вторая Тибетская (1883–1885). Они были беспримерными по пространственному размаху и маршрутам (во время всех пяти экспедиций было пройдено более 30 тыс. км). Исследователь рассказал о своих путешествиях в книгах, дав яркое описание Средней Азии: ее флоры, фауны, климата, народов, в ней обитавших; собрал уникальные коллекции, став общепризнанным классиком географической науки. Эти исследования положили начало планомерному изучению и . В 1878 г. он стал почётным членом , в 1888 г. генерал-майором.

Скончался Николай Михайлович от брюшного тифа недалеко от оз. Иссык-Куль в Караколе (в 1889 г. переименован в Пржевальск), готовясь совершить свою пятую экспедицию в Центральную Азию.

Научные труды Пржевальского получили мировую известность и были изданы во многих странах. В 1891 г. в честь Пржевальского Русское Географическое Общество учредило серебряную медаль и премию его имени. В 1946 г. была учреждена золотая медаль им. H.M. Пржевальского, присуждаемая Географическим обществом СССР. Именем Пржевальского названы: город, хребет в системе Куньлуня, ледник на Алтае, другие географические объекты, а также ряд видов животных (лошадь Пржевальского) и растений, открытых им во время путешествий.

ПРЖЕВАЛЬСКИЙ, НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ (1839 –1888) – русский географ, исследователь Центральной Азии, генерал-майор, почетный член Петербургской АН.

Родился 31 марта 1839, в д.Кимборово Смоленской губ. в обедневшей семье потомственного белорусского шляхтича, был воспитан дядей, страстным охотником, воспитавшим в племяннике интерес к природе и путешествиям.

В 1855 стал военным, окончил Академию генерального штаба в 1863. Тогда же вышла в свет его первая публикация – Воспоминания охотника . С 1864, заняв должность преподавателя истории в варшавском юнкерском училище, увлекся описаниями путешествий и открытий, познакомился с зоологией и ботаникой экзотических стран, сделал попытку написать новый учебник географии. В 1866 был причислен к Генштабу и назначен в Сибирский военный округ.

В 1867 приехал в Петербург, где встретился с путешественником П.П.Семёновым-Тян-Шанским. С 1867–1869 находился в Уссурийском крае, дошел до озера Ханка (бывшего зимовкой множества птиц, что дало материал для орнитологических наблюдений). Написал несколько трудов о Приамурье, в.т.ч. Путешествие в Уссурийский край , был назначен в 1869 адъютантом штаба войск Приамурской области.

С 1870 – уже в Монголии, откуда дошел до Пекина, озера Далай-Нор, исследовал хребты Сума-Ходи и Инь-Шань, доказал, что Желтая река не имеет разветвления, как думали прежде на основании китайских источников. Прошел через пустыню Ала-Шань и Алашанские горы, побывал на Тибете и в верховье Голубой реки (Мур-Усу), в 1873 – исследовал Среднюю Гоби, добрался до Кяхты, пройдя за три года 11 тыс. верст. В отчете о путешествии – Монголия и страна тунгутов – подробно описал пустыни Гоби, Ордоса и Алашани, высокогорье Северного Тибета и котловину Цайдама (открытую им), впервые нанес на карту Центральной Азии более 20 хребтов, семь крупных и ряд мелких озер. Труд принес автору Золотую медаль Парижского географического общества. Русское географическое общество присудило ему Большую Константиновскую медаль, добилось пожалования чина подполковника и пожизненной пенсии в 600 рублей ежегодно.

В 1876–1877 в ходе Второй Центральноазиатской экспедиции (Лобнорская и Джунгарская) открыл хребет Алтын-Таг, доказал, что озеро Лобнор пресное, а не соленое (как полагали ранее), вел новые наблюдения за птицами, о чем рассказал в сочинении От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор . В 1879–1880 он был уже руководителем Третьей Центральноазиатской экспедиции. С отрядом в 13 человек спустился по реке Урунгу, прошел через оазис Халийский и (через пустыню) в оазис Са-Чжеу, миновав хребты Нань-Шаня вышел в Тибет и оттуда до долины Мур-Усу. Тибетское правительство не пустило его в Хлассу (Лхасу), от которой он был (миновав перевал Тан-Ла) в 250 верстах.

В 1883–1885 состоялась четвертая экспедиция в Центральную Азию. 21 ее участник, в том числе ботаник В.И.Роборовский и географ П.К.Козлов, прошли и проехали в общей сложности более 30 тыс. верст. Двинувшись из Кяхты старым путем через Ургу, достигли Тибетского плоскогорья, продолжая исследования истоков Желтой реки и водораздела между Желтой и Голубой. В ходе экспедиции Пржевальский добрался до Каракола, пройдя за два года 7 тыс. верст без дорог. На северной границе Тибета открыл горную страну, о которой в Европе ничего не знали, описал истоки Желтой реки, открыл новые озера, назвав их «Русское» и «Экспедиции».

В 1888 вышел в свет его последний труд От Кяхты на истоки Желтой реки . В том же году его пятая экспедиция достигла пос. Каракол, на описании которого завершилась предыдущая. Здесь у восточного берега Иссык-Куля, Пржевальский заболел брюшным тифом и умер 20 октября 1888, здесь же был похоронен. На его могиле была выбита, как он завещал, скромная надпись «Путешественник Н.М.Пржевальский». Научные отчеты Пржевальского содержат яркие описания природы, рельефа, климата, рек, озер, растительности и животного мира. Он установил направление основных хребтов Центральной Азии, открыл новые, уточнил границы Тибетского нагорья (где Пржевальский был первым европейцем, попавшим в эти края). Собранные им обширные зоологические (7,5 тыс. экз. млекопитающих, птиц, пресмыкающихся, земноводных, рыб), ботанические (гербарий – 15 тыс. экз., в т.ч. 218 новых видов и 7 родов) и минералогические коллекции составляют гордость отечественных музеев.

В 1891 по представлению Русского географического общества учреждена премия имени Н.М.Пржевальского, а также серебряная медаль, в 1946 – золотая. Памятники путешественнику поставлены в Петербурге и Пржевальске. Его именем названы город (бывш. Каракол), хребет в системе Куньлуня, ледник на Алтае, ряд видов растений и животных. Путешественником открыты дикий верблюд и – в 1879 – вид дикой лошади, получивший его имя (Equus Przevalskii). Согласно описанию самого Н.М.Пржевальского, она отлична «от домашней короткой стоячей гривой, отсутствием челки, хвостом, основание которого покрыто короткими волосами, а также более крупной головой».

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

(1839-1888) русский офицер и путешественник

Именами известных путешественников-первооткрывателей называют открытые ими материки, горы и острова. А вот именем Николая Михайловича Пржевальского названа единственная уцелевшая разновидность диких лошадей. Лошадь Пржевальского сегодня можно встретить только в степях Монголии.

Родился Николай Михайлович Пржевальский в небольшом имении Кимборово в Смоленской губернии. Когда ему исполнилось семь лет, неожиданно умер его отец. Воспитывал мальчика дядя, страстный охотник и любитель природы.

После окончания смоленской гимназии юноша поступил на военную службу. Прослужив несколько лет, Пржевальский поступил в Академию Генерального штаба. Во время учебы он написал свою первую научную работу, за которую его избрали действительным членом Географического общества.

После окончания академии Николай Пржевальский преподавал географию и историю в Варшавском военном училище. По инициативе знаменитого ученого Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского Пржевальский разработал план экспедиций по Дальнему Востоку. Он был принят, и будущего путешественника перевели на службу в Иркутск.

После двух успешных экспедиций по рекам Амур и Уссури, Николай Пржевальский написал книгу «Путешествие в Уссурийском краю». После этого он и получил разрешение на экспедицию в Монголию, Китай и Тибет.

В ноябре 1870 года Пржевальский отправился в свою первую экспедицию в этот малоизученный район. Она вышла из Кяхты - небольшого города неподалеку от озера Байкал. Вначале Пржевальский направился в Пекин, чтобы получить разрешение китайского правительства.

После этого исследователь вернулся в город Калган, а оттуда - к реке Хуанхэ. Переправившись через нее, путешественники прошли по неизвестному исследователям плато Ордос, а затем вышли в пустыню Гоби. Николаю Пржевальскому вместе со своим отрядом удалось пересечь эту знаменитую пустыню, занимавшую по площади четвертое место в мире. Дойдя до города Динъюаньина, он вынужден был вернуться: не осталось средств для продолжения путешествия.

В 1872 году Николай Михайлович Пржевальский отправился в новый поход, надеясь достичь берега реки Янцзы. По знакомому уже пути экспедиция дошла до Динъюаньина и двинулась дальше.

Пржевальский с караваном прошел через пески Алашань и изучил неизвестные науке горы Наньшань. Затем он вышел на озеро Кукунор и оттуда пошел к истокам Янцзы - самой протяженной реки в Азии.

Николай Пржевальский первым из европейцев прошел вдоль Великой Голубой реки. Основной его целью стало исследование северного Китая.

Именно тогда Пржевальский впервые попытался проникнуть в Тибет, который был полностью отрезан от внешнего мира. Об этой стране европейцы практически ничего не знали. Однако попытка не удалась, поскольку европейцев туда не пускали. Этот замысел осуществил другой русский исследователь - Г. Цыбиков, которому удалось побывать в Тибете под видом одного из паломников.

Николай Пржевальский же трижды пытался пройти в Тибет. Во время последнего, четвертого своего путешествия, в 1879- 1880 годах, он был уже на расстоянии всего 275 километров от столицы Тибета Лхасы, когда охранявшие границу стражники заставили его повернуть обратно. Несмотря на постигшее его разочарование, он продолжал исследовать горные территории между Тибетом и Монголией. Пржевальский проделал 33 тысячи километров в седле и пешком по неизвестным районам Центральной Азии.

Во время своих путешествий он постоянно собирал коллекции животных и растений. Так, из третьей экспедиции он привез диких верблюдов и редкую породу дикой лошади, которую сегодня и называют лошадью Пржевальского. Кроме того, в его гербарии, который насчитывал 15000 растений, оказалось 218 неизвестных науке видов.

Четвертое путешествие оказалось для Николая Пржевальского последним. В конце 1883 года он отправился в путь вместе с двумя спутниками - В. И. Роборовским и П. К. Козловым. Путешественники нанесли на карту исток реки Хуанхэ и открыли два озера - Русское и Экспедиции. Затем Пржевальский начал изучение ее водораздела и открыл неизвестные науке горы. Их высшую точку он назвал Шапкой Мономаха. Впоследствии ее назвали пиком Пржевальского. Это путешествие продолжалось два года, после чего ученый вернулся в Россию. Его исследования дали возможность составить точную карту Центральной Азии.

За свою деятельность Николай Михайлович Пржевальский был награжден 8 золотыми медалями различных научных обществ. Академия наук учредила золотую медаль в его честь.

В 1888 году он подготовился к пятой экспедиции, но осуществить ее не успел. За несколько дней до выступления он заболел брюшным тифом и 1 ноября 1888 года скончался. Его похоронили на высоком берегу озера Иссык-Куль вблизи города Каракола. Впоследствии этот город был переименован в Пржевальск.