Сергей Алексеевич Беляев. Археолог, историк, научный сотрудник института Всеобщей Истории Академии наук, кандидат исторических наук.

- Сергей Алексеевич, ваш жизненный путь не только позволил Вам реализоваться как ученому, но и принести огромную пользу Церкви. Рассказ о выборе призвания безусловно важен для уже состоявшихся в своей профессии людей и для тех, кто только выбирает, какой отрасли человеческой деятельности посвятить свою жизнь.

На своем жизненном пути во многом обязан молитвам родителей, которые и воспитали меня соответствующим образом. Благодаря их молитвам моя жизнь сложилась так, как она сложилась.

По линии папы, протоиерея Алексия (Сергеевича) Беляева, все предки родом из Санкт-Петербурга, по линии мамы, Марины Александровны (урожденной Матвеевой) – из-под Мценска. По линии папы все были военные, артиллеристы и жили в Петербурге. Дедушку звали Сергей Тимофеевич Беляев. Первую мировую войну он начал в должности инспектора артиллерии 29 армейского корпуса, принимал участие в осаде Перемышля. К 1917-му году мой дед находился в должности инспектора артиллерии 2 армии Западного фронта, после октября в Петербург он уже не вернулся, а вместе с руководством всего Западного фронта оказался в Москве, где сначала был инспектором артиллерии Московского укрепленного района (по номенклатуре нашего времени, командующий артиллерией Московского военного округа). Свою земную жизнь Сергей Тимофеевич окончил в Москве в должности начальника кафедры тактики артиллерии Академии Генерального штаба РККА. Соответственно, мои папа и мама тоже жили в Москве. После окончания учебы папа поступил на работу в Главное артиллерийское управление Красной Армии и параллельно, как человек очень верующий – вся семья была очень верующая – папа был иподиаконом сначала у митрополита Серафима (Чичагова), потом у архиепископа Феодора (Поздеевского) до 1927 года. В 1930 году папа и мама были высланы из Москвы по делу Александра Дмитриевича Самарина. Папа провел три года на лесоповале в Архангельской области. После этого в Москву путь был заказан, домой они вернуться не могли и обосновались в Костроме, где все мы и родились.

В годы Великой Отечественной войны папу не взяли на действительную военную службу, как по зрению, так и по происхождению, однако призвали на трудовой фронт. Папа сначала строил железную дорогу на севере Урала у города Серова, потом разбирал развалины в Ленинграде и на станции Дно. Там он повредил ногу, заболел остеомиелитом, его комиссовали, и он некоторое время прожил в Казани.

Среди друзей Алексея Сергеевича по Москве в 20-е годы был Владимир Иванович Захаров. Владимир Иванович в свое время окончил Коммерческое училище, но в революционные годы встал на путь служения Церкви; в 20-е годы он был игуменом (настоятелем) Сретенского монастыря, в 40-е годы архимандрит Иероним (Захаров) был рукоположен во епископы. Первой его кафедрой стала Кишиневская, потом он был переведен в Рязань. Итак, владыка Иероним при очередной переписке с папой предложил ему осуществить свою давнюю заветную мечту стать священником, посвятил папу в диаконы в храме Успения в Гончарах, и потом состоялась его хиротония во священника уже в Рязани, в сентябре 1947 года. В течение многих лет о. Алексий Беляев служил на различных приходах Рязанской епархии.

Я закончил среднюю школу в городе Скопине Рязанской области. Когда встал вопрос о выборе жизненного пути, речь зашла, естественно, о высшем образовании, но по какой специальности? Уже в школьные годы у меня сформировались требования к моей будущей специальности; она обязательно должна быть связана с путешествиями и с изучением человека. В этой области было много возможностей: это и этнографические экспедиции, и поездки по ряду других специальностей, но я выбрал археологию. Родители и их друзья меня отговаривали, потому что это уже были годы хрущевских гонений, говорили, что будет очень трудно поступить и жить. Тем не менее, не могу сказать, что настоял на своем, но этот выбор был сделан и родители его благословили. Так как папа родом из Петербурга и жизнь нашей семьи была наполнена воспоминаниями папы не только о Москве, но и о Петербурге, где прошли его детство и юность, то я решил поступать на исторический факультет Ленинградского университета.

Приехал в город, где никого знакомых не было. Первые три ночи ночевал на вокзале, пока подавал документы и получал место в общежитии. Документы приняли, но при условии, если я сдам экзамены и меня примут, то не буду претендовать на место в общежитии. Я такое обязательство дал и соответствующую бумагу написал. Экзамены сдал благополучно, но не стал дожидаться результатов, а уехал к родителям в Скопин, где, позвонив по телефону, узнал, что принят. Здесь произошла удивительная вещь. В анкете, которую заполняет абитуриент, я так и написал, что отец – священник Русской Православной Церкви, все с большой буквы. Надо учитывать, что это была осень 1954 года – самый разгар хрущевских гонений, как известно, в ноябре вышло постановление ЦК КПСС «Об ошибках в атеистической пропаганде», но чудо совершилось, и при этих данных я был принят на исторический факультет Ленинградского университета, который благополучно закончил в 1959 году. Ни жилья, ни прописки в Ленинграде у меня не было, и я уже стал устраиваться на работу в Новгородский музей, где мне предлагали жилье в виде какого-то общежития. И тут совершилось еще одно чудо.

Все свои студенческие годы участвовал в археологических экспедициях. В основном, это была Ольвия – древнегреческий город между Николаевом и Очаковом, было несколько экспедиций в Керчи. Одна из сотрудниц, с которой познакомился в Керчи, работала в античном отделе Эрмитажа. Она передала мне предложение заведующей Отделом античного мира Государственного Эрмитажа Анны Алексеевны Передольской поработать в этом отделе на договорной основе, пока одна из сотрудниц находится в декретном отпуске. Конечно, я ответил положительно. В Эрмитаже, как и во многих музеях, женщин было много, мужчин мало. Мужчины были нужны даже в чисто практических целях, чтобы носить тяжелые вещи. Незадолго до этого, после войны был эпизод, когда представитель мужского пола совершил воровство. Это наложило определенный отпечаток на психологию сотрудников античного отдела, и они долгие годы не брали на работу мужчин. Но меня взяли, какое-то время я работал по договорам, а когда появилась вакансия, меня зачислили в штат. Так я пять с половиной лет проработал в должности научного сотрудника Государственного Эрмитажа в античном отделе и частично в отделе Византии. Все эти годы отношение ко мне в музее было очень доброжелательное, тем более, что все знали о моем происхождении, я этого не скрывал, тем не менее, никаких инсинуаций в мой адрес не было. Кроме того, когда готовились путеводители по западному отделу или по другим отделам, где имеются вещи, связанные с ветхозаветной и новозаветной тематикой, то ко мне обращались за консультациями.

Спустя несколько лет стало ясно, что научный рост в среде сотрудников Эрмитажа имеет свои пределы, и когда мне предложили поступить в аспирантуру Института истории Академии Наук СССР, я согласился. Произошло это при следующих обстоятельствах. Я шел в рабочем халате по 20-колонному залу античного отдела, неся в руках какой-то керамический сосуд и увидел, что навстречу мне идет сухощавая женщина среднего роста и довольно почтенного возраста, как-то невольно получилось, что мы взаимно друг на друга посмотрели. Поравнявшись со мной, женщина спросила: «Вы Сережа Беляев?». Я ее уверил, что являюсь именно тем человеком, имя которого она произнесла. В свою очередь я спросил: «Вы – Мария Ефимовна Сергеенко?», и тоже получил утвердительный ответ.

Мария Ефимовна Сергеенко – это удивительный человек европейской образованности с мировым именем, ученица лучших дореволюционных ученых, специалист по Италии. Поступить в аспирантуру под ее научное руководство в системе Академии наук – великая честь. Кроме того, М.Е.Сергеенко была глубоко верующим человеком. И я поступил в аспирантуру по специальности «Латинская эпиграфика и латинское источниковедение» (в анкетах все писал как есть) . Диссертация у меня была по христианству Северной Африки, но прямо об этом писать было невозможно, поэтому она была названа: «Античные города Северной Африки во времена владычества Вандов». Предметом исследования моей работы было сочинение одного из епископов Северной Африки того времени под названием: «Historia putionis africana provincia sut Giserica et Uniritar regibus vandalerum». Эта диссертация была успешно защищена, и я был принят на работу в системе Академии наук, где до сих пор и работаю. Сначала я работал в Ленинграде в отделении Института археологии АН, а в 1977 году академик Борис Александрович Рыбаков перевел меня из Ленинградского филиала в основной институт в Москве.

В Херсонесе я оказался впервые еще студентом в 1958 году, и этот город стал моей любовью на всю жизнь. Скажу откровенно, до меня не сразу дошло, что при всей интереснейшей судьбе Херсонеса, основное, чем он вошел в мировую историю – крещение князя Владимира. Именно это событие определило дальнейший путь Руси на весь период вплоть до сегодняшнего дня. Сначала я участвовал в изучении Херсонеса в составе экспедиций Эрмитажа в 1961-1963 годах. Потом, когда я оказался на работе в системе Академии наук, хотя мне и предлагали руководить экспедициями в других местах, расставаться с Херсонесом очень не хотелось. Несмотря на все сложности в организации экспедиции по линии АН, эти труды увенчались успехом. С 1972 по 1984 год я руководил научной экспедицией института археологии АН СССР в Херсонесе. Основными объектами для раскопок и научной деятельности были раннехристианские храмы. Но помимо археологии, в эти годы я проникал все глубже и глубже в письменные источники, тем более, что моя подготовка по линии аспирантуры, специальность – источниковедение, давала мне возможность исследовать письменные источники точно так же, как и предметы, найденные при археологическом исследовании. Этот сплав археологии и, собственно, истории позволил мне исследовать самые разные стороны жизни людей в Херсонесе. В основном, это жития святых, жизнь и мученичество которых прошли в Херсонесе, и те памятники, которые связаны с их подвигом.

Основное открытие – удалось определить точное место того храма в Херсонесе, в котором князь Владимир принял Святое крещение, и где он венчался с принцессой Анной. Не менее значимое открытие – храм в Херсонесе, который князь Владимир построил в память своего крещения. При крещении князь Владимир получил имя Василий, и эта церковь была освящена во имя его небесного покровителя Василия Великого. Мной сделаны реконструкции и храма, и тех зданий, где состоялось крещение князя, равно как и тот чин, который был над ним совершен. Удалось там построить большую базу Академии наук.

С 1985 года я работаю в институте всеобщей истории АН. Здесь моя работа была связана и с Херсонесом, потом, когда времена изменились, и всякие шоры были сняты, мне пришлось переключиться и сосредоточить свои усилия на изучении русской эмиграции первой волны. Это для меня не было чем-то новым и неожиданным, потому что у моего дедушки Сергея Тимофеевича было еще пять братьев, и половина из них оказалась в эмиграции. Один жил в Югославии и скончался в 1951 году, второй брат дедушки жил сначала в Лондоне, где его застал переворот 1917 года, потом переехал в Париж, где и скончался осенью 1955 года, а третий брат, генерал Иван Тимофеевич Беляев – почетный гражданин Республики Парагвай, очень много сделавший для становления этой южноамериканской страны и его коренного населения. Тема эмиграции была мне не чужда, тем более родители в семье никогда не скрывали, как сложилась судьба братьев. Другое дело, что не было возможности поддерживать личные отношения, но таковы были условия. За время работы по этой тематике было выпущено два сборника в рамках Института всеобщей истории.

Когда наступили более свободные времена, и у Русской Православной Церкви появилась возможность восстанавливать порушенные святыни, то Святейший Патриарх Алексий, знакомый с папой и мною с 1964 года, привлек меня к этой деятельности. Это были работы, связанные с моей прямой специальностью, то есть раскопки. За минувшие годы под моим руководством было обретено более тридцати святых мощей, в том числе и мощи Патриарха Тихона, Оптинских старцев, преподобного Максима Грека, митрополитов Филарета и Иннокентия Московских, архимандрита Антония в Лавре, архиепископа Иоанна Поммера в Риге, и многие другие.

В рамках Рождественских Чтений с 1998 года я руковожу секцией «Церковные древности». Заседаем мы в Патриарших Палатах Московского Кремля, и главными темами уже на протяжении многих лет являются святыни Московского Кремля. Как результаты работы секции выпускаются очень хорошие книги под грифом Русской Православной Церкви и Музеев Московского Кремля – это уникальные издания.

- Каким образом Ваш научный опыт, помимо открытия места крещения князя Владимира, был востребован на благо Русской Православной Церкви?

Могу сказать, что все обретения святых мощей были сделаны на высоком профессиональном уровне, потому что я приезжал не один, а с той командой, которая у меня сформировалась во время руководства Херсонесской экспедицией. Все верующие, все высококвалифицированные специалисты: архитекторы, фотографы и мои помощники. Прежде всего, во всех случаях соблюдался принцип, больше известный для врачей – не навредить. Я могу с полной ответственностью и чистой совестью сказать, что ни одна из святынь не была при обретении как-то повреждена. Велась полная документация, составлялись акты по обретению мощей, которые опубликованы. Святые мощи были отождествлены по всей совокупности имеющихся материалов.

- Расскажите о каком-нибудь из значимых событий XX века в истории Елоховского Собора, которому Вы были свидетелем .

С двадцатых годов дружили три человека: Михаил Ефимович Губонин, Владимир Иванович Захаров, в последствии архимандрит Иероним, и папа Алексей Сергеевич Беляев – протоиерей Алексий. В 1947 году в Москве отмечался 800-летний юбилей города. Мотивируя тем, что Церковь тоже хотела бы принять участие в праздновании, Святейший Патриарх Алексий I обратился к руководству Советского Союза с просьбой передать мощи святителя Алексия и получил согласие. Необходимо сказать, что у святыни не было места, потому что святые мощи почивали в Чудовом монастыре до его разрушения и при уничтожении монастыря их перенесли в Успенский собор, где не нашлось места для их достойного упокоения. Насколько мне известно, они находились в хранилище, или под сенью, где находится рака святителя Гермогена, здесь я могу допустить неточность. Началась подготовка, встал вопрос о том, где и как достойным образом разместить святые мощи в Елоховском кафедральном соборе. Тогда Святейший Патриарх Алексий I, зная особенности воспитания и жизни епископа Иеронима (Захарова), обратился к нему с просьбой найти человека, который смог бы создать раку и сень, достойные святителя Алексия. Владыка Иероним обратился к своему старому другу М.Е. Губонину. Михаил Ефимович – художник, большой любитель старины, из старой купеческой семьи, его дед строил железную дорогу на Севастополь. Но сейчас Губонин больше известен как жизнеописатель святителя Тихона Московского. Михаил Ефимович создал эскиз, и за довольно короткое время рака и сень были готовы. Необходимо добавить, что М.Е. Губонин в 20-е годы был иподиаконом епископа Петра (Зверева), который руководил погребением патриарха Тихона. Благодаря его познаниям, я смог обрести святые мощи святителя Тихона. Конечно же, владыка Иероним пригласил на эти торжества Михаила Ефимовича и папу, а я был с папой. Это было 17-18 октября 1947 года, как раз в это время осуществлялся наш переезд из-под Казани в село Городище Рыбновского района Рязанской области. Владыка Иероним так подобрал время нашего переезда, чтобы мы смогли находиться в Москве и участвовать в этих торжествах. У меня есть папины записи об этом и даже книжка, мне посвященная, чтобы я не забывал этот день.

- Недавно наш президент Владимир Путин предложил восстановить в Кремле Чудов и Вознесенский монастыри, есть ли для этого научная база, насколько это возможно и своевременно?

Это безусловно нужно, даже если там не будет монашеской жизни. Не мне судить, но насколько я могу понять, это будут просто здания, и здесь не надо забывать, что многое из того, что было в них, дошло до наших дней: иконостасы сохранились, например, иконостас Чудова монастыря. Каждый год на той секции, которой я в Кремле руковожу, вопрос о жизни этих монастырей поднимается в докладах сотрудников музеев Московского Кремля. Очень много исследований о жизни и составе духовенства, о монашеской братии, святынях, иконах, о ризнице. Так что практически на протяжении последних десяти лет, не ведая, что это может осуществиться, наша секция практически готовилась к этому. Должен сказать, что музейные сотрудники с большим трепетом всегда относились и относятся к святыням, и с большим интересом профессионально и почтительно работают над этими темами, многие из них верующие люди. Получилось так, что подготовительные работы к этому событию ведутся не подспудно, а явно, на протяжении десяти лет.

диакон Сергий Правдолюбов

Святитель Иоанн Златоуст о почитании святых мощей:
«Вид гробницы святого, проникая в душу, и поражает ее, и возбуждает, и приводит в такое состояние, как будто сам лежащий во гробе молится вместе, стоит пред нами, и мы видим его, и таким образом человек, испытывающий это, исполняется великой ревности…»

Открытие мощей святых угодников Божиих должно проходить не только благоговейно, но и по всем правилам археологической науки.

На фото справа налево: митрополит Кирилл (ныне Святейший Патриарх), Святейший Патриарх Алексий II, Сергей Алексеевич Беляев

Обретение мощей святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси (Донской монастырь, 22 февраля 1992 года)

Завершила свою без малого пятилетнюю работу Государственная комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая 11 и членов его Семьи. Итогом ее деятельности стало принятое 30 января 1998 года письменное заключение, согласно которому принадлежность найденных останков Царской Семье полностью подтверждена. Однако эту точку зрения разделяют далеко не все. Принятое Правительством России 27 февраля 1998 года решение о захоронении "екатеринбургских останков" в Петропавловской крепости, рядом с царскими усыпальницами рода Романовых, вызвало значительный общественный резонанс, стало темой многочисленных публикаций в прессе, выступлений на радио и телевидении. При изложении своих позиций одни авторы движимы эмоциями, другие - политическим расчетом. Вероятно, в этой ситуации уместно предоставить слово ученым. Наука чужда пристрастий: она основывается на конкретных фактах и ее выводы наиболее объективны.

Предлагаем вниманию наших читателей беседу нашего корреспондента с одним из членов Государственной комиссии по изучению "екатеринбургских останков" - Сергеем Алексеевичем Беляевым. Сергей Алексеевич - крупный ученый-археолог, историк, сотрудник Института всеобщей истории РАН, автор около ста научных работ. С. А. Беляевым и группой его сотрудников-единомышленников проводились археологические изыскания при обретении мощей многих православных святых, в числе которых преподобный Максим Грек, святители Московские Филарет (Дроздов) и Иннокентий (Вениаминов) и другие. С. А. Беляев - один из двух членов Государственной комиссии, которые выступили на заседании Комиссии 30 января со своими особыми мнениями, полностью не совпадающими с выводами комиссии.

Корр. Сергей Алексеевич, расскажите как вы стали членом Государственной комиссии. Известно, что вы первоначально не были в нее включены.

С. А, Беляев. Да, я вошел в Комиссию не с самого начала ее работы. С самого начала ее членом был митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. На одном из заседаний Комиссии, осенью 1993 года, было вынесено решение в ближайшее время признать принадлежность останков Царской Семье окончательно и бесповоротно. Все ссылались на то, что наука доказала подлинность останков. В этой ситуации Владыка Ювеналий стал уговаривать меня включиться в работу Комиссии. Я от этого дела как мог уклонялся. 15 декабря 1993 года Святейший Патриарх лично вручил мне Указ, которым благословлял исследовать материалы следствия и экспертизы и дать по ним справку-заключение. Соответствующий доклад был вручен Святейшему Патриарху 15 апреля 1994 года. 21 апреля он был прочитан на заседании Священного Синода, а 22 апреля - на заседании Государственной комиссии.

Позднее Святейший Патриарх просил Ю. Ярова, который тогда, весной 1994 года, возглавлял Комиссию, приглашать меня на все заседания Комиссии, и я не пропустил практически ни одного из них. В состав Комиссии я был включен около года тому назад, а до этого участвовал в ее работе как эксперт со стороны Церкви.

Корр. Как шла работа Комиссии?

С. А. Беляев. Руководство Комиссии всегда стремилось поскорее закончить ее работу. Пик, если можно так сказать, работы Комиссии был в сентябре - октябре 1995 года. Тогда встал вопрос о захоронении останков и вся Комиссия проголосовала "за", кроме митрополита Ювеналия и заместителя министра культуры В. Брагина. Я не принимал участия в голосовании, так как еще не был тогда членом Комиссии. 6 октября 1995 года в Патриаршей резиденции в Свято-Даниловом монастыре состоялось совместное заседание Священного Синода и некоторых членов Комиссии. В нем участвовал Анатолий Александрович Собчак, который был самым старшим по рангу из присутствовавших членов Комиссии. А. Собчак сказал Святейшему Патриарху следующее: "Ваше Святейшество, Комиссия решила и постановила, и у Церкви нет иного выхода, как выполнять это решение".

Корр. Фактически это был ультиматум?

С. А. Беляев. Да это был ультиматум. Незадолго до того я был в Праге и там в архиве нашел уникальный документ - официальный доклад следователя Н. Соколова вдовствующей императрице Марии Феодоровне, в котором он сообщал, что останки Царской Семьи были сожжены. Я вернулся в Москву как раз к началу заседания Священного Синода. Святейший Патриарх предоставил мне слово для доклада о своем открытии перед членами Синода. Это дало возможность Святейшему Патриарху выступить с заявлением о том, что кроме заключения Государственной комиссии есть другой вывод, прямо противоположный, полученный в результате следственной экспертизы Н. Соколова в 1918 году. Тогда точку в работе Комиссии поставить не удалось.

Два года заседаний Комиссии не было вообще. За это время сменились несколько председателей: Ю. Яров, В. Кинелев, В. Игнатенко. Последним был назначен Б. Немцов.

Корр. Сергей Алексеевич, расскажите, пожалуйста, как проходили последние заседания Комиссии? Между кем в основном шла дискуссия?

С. А. Беляев. Дискуссии никакой не было, потому что наши с академиком Алексеевым два голоса были "гласами вопиющего в пустыне" среди общего хора. Бурно проходило одно из последних заседаний. Оно шло даже не по линии обсуждения каких-то принципиальных вопросов, а по линии редактирования текста так называемого протокольного решения - основного документа, который был принят на этом заседании Комиссии. Тем не менее председательствующий Б. Немцов сказал, что, когда мы будем обсуждать редакцию того или иного пункта - а их там было всего девять, - то можно будет высказаться и по существу вопросов. Я сидел за столом напротив Эдуарда Радзинского. Когда дошли до пункта третьего, где идет речь об утверждении, что найденные под Екатеринбургом останки принадлежат Николаю II и его Семье, я встал, чтобы сказать, что с этим утверждением не согласен, потому что еще не получены ответы на десять вопросов. Радзинский, который сидел напротив меня, поднялся, воздел руки и стал довольно эмоционально восклицать, что "мы все это уже слыхали", "хватит нам", "пора уже давно кончать все это". Между нами стояли бутылки с минеральной водой и стаканы. Председательствующий, наверное вспомнив случай с Жириновским и пытаясь предотвратить его повторение, весьма решительно и настойчиво попросил Радзинского пересесть подальше и увел его на другой край стола.

Корр. В качестве кого Радзинский присутствовал на заседании Комиссии?

С А. Беляев. Он был членом Комиссии по разряду общественных деятелей.

Корр. Кто еще входил в состав Комиссии?

С. А. Беляев. Более десяти заместителей министров и государственных чиновников. Затем общественные деятели, к ним относятся Владыка Ювеналий, А. К. Голицын - предводитель дворянства, художник Илья Глазунов. Все годы в Комиссии числился академик С. Аверинцев, но он ни одного заседания не посетил и 3 ноября 1997 года был выведен из ее состава. Кроме них в состав Комиссии входили Э. Радзинский, А. Авдонин и несколько ученых: академик В. В. Алексеев, директор института Истории и археологии РАН, я и С. В. Мироненко. Мироненко присутствовал в качестве то ли ученого-историка, то ли чиновника - директора Государственного архива Российской Федерации.

Корр. Получается, что специалистов-ученых было меньше, чем чиновников?

С. А. Беляев. Да. Из генетиков не было никого, из юристов - никого, из криминалистов - никого. Еще одно обстоятельство: обычно, когда ведется следствие, следователь - это одно лицо, а прокурор - другое. В следствии 1918-1924 годов так и было: все допросы велись в присутствии двух понятых и в присутствии прокурора или его помощника. А здесь в одном лице совместились и следователь и прокурор.

Корр. У многих может возникнуть естественный вопрос: была ли способна такая Комиссия вообще принимать какие-то верные решения, если она состояла по большей части из чиновников?

С. А. Беляев. Это вопрос не моей компетенции, хотя я его раньше поднимал, года два или три тому назад. Я говорил, что наша Комиссия выполняет фактически роль суда присяжных.

Корр, Вы, как член Комиссии, ощущали ли какое-то давление с целью заставить вас принять "нужное" решение, к которому подводилась вся Комиссия? С. А. Беляев. Прямого давления не ощущал никогда, но что это было бы желательно - всячески подчеркивалось. Корр. Как Вы относитесь к позиции Гелия Рябова, который многократно выступал в средствах массовой информации, утверждая, что эти останки подлинно царские и что он обнаружил их еще в 1979 году, проводя раскопки на месте, указанном в "Записке Юровского"?

С. А. Беляев. Могу сказать, что, вскрыв могилу в 1979 году, они с А. Авдониным очень затруднили всю дальнейшую работу над этими останками, потому что примерно на 3/4 площади могилы они нарушили почвенный слой, тем самым навсегда лишив ученых возможности установить время ее появления. Это можно было сделать с помощью современных методов, которые довольно широко используются в археологии. В этом районе можно было более-менее определенно установить, какие атмосферные осадки оседали в землю с начала двадцатого века. Анализируя химический состав почвы, впитавшей эти осадки, зная, как развивалась в этой округе промышленность, можно было с большой точностью определить, когда эта могила появилась. На той глубине, где находились останки, должен был сохраниться химический состав воздуха. Кроме того, на землю оседает пыльца растений. Все растения цветут в разное время. Метод пыльцевого анализа очень широко используется в археологии. Проделав такой анализ здесь, мы могли бы определить время года, когда была устроена эта могила. Рябов с Авдониным нарушили, может быть, первоначальный, а может быть, уже и не первоначальный земной покров могилы, и эти анализы проводить было бессмысленно.

Кроме того, сейчас можно точно говорить, что по всем признакам "Записка Юровского" - фальшивка. Это показал источниковедческий анализ документа, известного под условным названием "Записка Юровского", который провел доктор исторических наук Ю. А. Буранов. В своем "особом мнении" я провел анализ содержания записки и ее сравнение с выводами следствия Н. Соколова. Оказалось, что Юровский буквально на каждом шагу лжет. У него что ни слово, то стопроцентная ложь. Например, сам Юровский пишет, что он после расстрела Царской Семьи поехал в район Ганиной ямы на той машине, на которой везли тела. Следствие Соколова установило, что на этой машине поехал Ермаков и его команда, а Юровский оставался в доме Ипатьева еще длительное время, потом пошел в город, и в районе Ганиной ямы он оказался около шести часов вечера 17 июля. В своей так называемой записке он утверждает, что поехал с машиной и события этого дня описывает как очевидец, все время употребляя слова "я" или "мы", но следствием Соколова установлено, что его там весь день не было. Так - в отношении буквально каждого дня и каждого часа. После этого какая может быть ему вера?

Корр. Есть мнение, что "Записку Юровского" в 1928 году написал за него историк Б. Покровский. Как вы относитесь к такому утверждению?

С. А. Беляев. Только не в двадцать восьмом году. И не за него. Есть несколько вариантов "записки", и экспертиза, проведенная Юрием Алексеевичем Бурановым, установила, что один из сохранившихся вариантов написан рукой академика историка Покровского.

Корр. Могло ли это быть сделано умышленно, с целью дезинформировать тех, кто в будущем стал бы искать подлинное место захоронения?

С. А. Беляев. Этого я не знаю. Но надо учесть, что Покровский был одним из партийных функционеров, партийных идеологов того времени. Ему доверили архив Маркса-Энгельса-Ленина. Он выполнял многие, мягко говоря, деликатные поручения руководства партии.

Корр. Как бы вы могли прокомментировать появившуюся в прессе информацию о том, что Государственная комиссия получила ответы на все десять поставленных вопросов и это послужило предпосылкой завершения ее работы?

С. А. Беляев. Я при составлении своего "особого мнения" мог опираться только на те документы, которые были представлены на последнем заседании Комиссии. Нам для изложения "особого мнения" было отведено три дня. Посмотреть, как в этих документах все десять вопросов рассмотрены, удовлетворительные ли даны ответы или нет, у меня просто не было физической возможности. Поэтому я внимательно изучил представленные на Комиссию к 30 января 1998 года материалы только по двум вопросам: сопоставление выводов следствия Н. Соколова 1918 -1924 годов с результатами современного следствия и "Записка Юровского". Могу со всей ответственностью и категоричностью заявить, что удовлетворительного ответа по крайней мере на эти два вопроса из десяти ранее поставленных Комиссией не получено ни от следствия, ни от экспертизы.

Корр. Сформулируйте, пожалуйста, основные вопросы, которые, с вашей точки зрения, не позволяют принять категорическое определение Комиссии.

С. А. Беляев, Первое. Не проведено в должном объеме сопоставление выводов и системы доказательств следствия Н. А. Соколова и его предшественников с выводами и системой доказательств современного следствия.

Эта констатация касается прежде всего данных, содержащихся в так называемой "Записке Юровского" и других документах, вышедших из-под пера участников злодеяния. До сих пор споры велись только о том, кем и когда составлен этот документ, и совершенно не обращалось внимания на анализ его содержания. А между тем состав описываемых в нем событий, их последовательность и деятельность отдельных лиц, в частности самого Юровского, совершенно не соответствует тому, что известно по материалам следственного дела Н. А. Соколова.

Признаюсь, что я больше доверяю документам следствия Н. А. Соколова хотя бы потому, что оно было проведено в строгом соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством Российской Империи, в частности все показания снимались под присягой, а все допросы проводились в присутствии прокурора или его заместителя ("товарища"). А "Записка Юровского" - это, по сути дела, беллетристика и за содержащиеся в ней сведения автор никакой ответственности не несет.

Второе. Насколько мне известно, основное внимание в течение декабря 1997 года - января 1998 года экспертиза уделила антропологическому изучению останков; вопрос о необходимости проведения такой работы был поднят в моей записке 1994 года. Как заявил проф. В. Н. Звягин, впервые была произведена полная инвентаризация останков, они были распределены по отдельным скелетам и составлено их научное описание. Таким образом, теперь появилось что сравнивать. Но, насколько мне известно, не были добыты и проанализированы медицинские документы, относящиеся к Царской Семье, и до сих пор неизвестны прижизненные антропологические характеристики Ее членов. Таким образом, в настоящее время нет того, с чем сравнивать.

В материалах современного следственного дела была лишь одна выкройка мундира для Государя, которая давала некоторое представление о строении его тела.

Третье. Для доказательства принадлежности останков Императорской Семье и Ее верным слугам используется обычно тот факт, что была сделана реконструкция лиц по черепам по методу М. М. Герасимова. Мне в свое время доводилось слушать лекции М. М. Герасимова и по роду своей работы в качестве археолога в системе Академии наук приходилось неоднократно сталкиваться с использованием этого метода. Даже не принимая во внимание тот факт, что этот метод и при идеальных условиях имеет налет определенного субъективизма, он предполагает достаточно хорошую сохранность лицевой части черепа. А на большинстве скелетов, найденных под Екатеринбургом, лицевая часть черепа или вообще отсутствует, или сохранилась очень фрагментарно.

Четвертое. Одним из основных методов, используемых экспертизой для отождествления обнаруженных останков с конкретными людьми, является метод фотосовмещения. О его недостатках мной подробно было сказано в записке 1994 года. Достоверно мне неизвестно, что по нему было сделано за последние два месяца, но, по имеющимся у меня сведениям, коррекция, необходимая в связи с тем, что при съемке живых людей и черепов использовалась разная фотоаппаратура, не была проведена. А при пользовании этим методом в измерениях счет идет на миллиметры.

Корр, Тем не менее решение о захоронении все-таки принято, хотя очень многие его не приемлют. Сергей Алексеевич, каким, по-вашему, может быть выход из этой ситуации?

С. А. Беляев. Нужно похоронить останки, как предложил Священный Синод, во временной символической могиле в Москве или Екатеринбурге, что, с моей точки зрения, еще лучше. Затем спокойно, уже без всякого ажиотажа, без всякой политики продолжить работу.

Журнал Московской Патриархии №4 1998г.

ИСТОРИЯ, КРАЕВЕДЕНИЕ

«БОГ СОЗДАЛ ЧЕЛОВЕКА ДЛЯ НЕТЛЕНИЯ»

Наш сегодняшний собеседник - археолог, старший научный сотрудник сектора истории Византии института Всеобщей истории АН России Сергей Алексеевич БЕЛЯЕВ. В течение 15-ти лет он руководил Херсонской археологической экспедицией АН, которая обнаружила баптистерий - место крещения вел. кн. Владимира. В 1988 году он руководил поиском могилы Амвросия Оптинского, в прошлом году - работами в Дивеево по поиску могилы основательницы монастыря матушки Александры, в нынешнем году под его руководством осуществлялись поиски мощей патриарха Тихона.

- Раскопки в Херсоне, раскопки в Донском монастыре... В чём заключалась ваша работа?

Если вы представляете археолога этаким землекопом с лопатой, то ошибаетесь. В основном время уходит на изучение летописей, древних документов, из которых становится ясно: где искать и что искать. Место крещения св. Владимира искали и в прошлом веке, и раньше. Херсонес (Корсунь) являл собой голую степь с торчавшими обломками древних стен. Искали в центре городища, и ничего определённого не нашли. Я изучил летопись, в которой сказано о месте крещения «посреде града», и выяснил: на современный язык «посреде града» можно перевести как «в ограде, внутри городских стен». Площадь поисков расширилась. Внимание привлекло место, где стоял кафедральный храм города. Изучив по описаниям некоторые особенности обряда крещения в IV-X веках, выяснил, что именно в кафедральном храме и должно было совершиться крещение. На том месте по сей день сохранилась каменная купель с мраморными ступенями, над которой был купол с изображением звёздного неба.

Этот опыт пригодился позже, когда я взялся восстановить обряд обретения мощей. Пользовался известным Киево-Печерским патериком. В нём всё сказано, надо лишь внимательно прочитать.

А почему вас, археолога, заинтересовали мощи святых? Вы верите в воскресение умерших во плоти, как учит о том Православная Церковь?

Конечно. Иначе как бы я мог заниматься тем, чем занимаюсь?! В книге премудрости Соломона сказано: «Бог создал человека для нетления...»

А как вы представляете воскресение? Будет ли это тело младенца, или же то тело, с которым человека после его земной жизни уложили во гроб? Ведь в сущности это разные люди, хотя и носящие одно имя.

Думаю, вообще не имеет смысла этот вопрос. Воскресение не следует понимать вот так, слишком буквально. Апостол сказал, что сеется тело душевное, а восстаёт духовное, то есть, очевидно, воскреснет тело иное, в преображённой плоти.

- В чём же тогда значение св. мощей, в обретении которых Вы участвовали?

Сохранность мощей и чудотворения от них свидетельствуют о святости тех, кому они принадлежали. Для нас покрыто тайной, когда тело угодника освящается - при жизни или после смерти... Достоверно одно: после смерти праведника его мощи остаются способными принять Божию благодать, силу, исцеляющую людей.

Удивительно, как влияют мощи на духовную атмосферу в том месте, где они оказываются. Я открывал их и в Дивеево, и в Оптиной, и заметил: перед службой идут прихожане в храм - зайдут на могилки, возвращаются - снова завернут к ним. Словно примагничивает их.

- С чем Вы это связываете?

Не знаю, но мне кажется, что мощи как бы оживотворяют всё вокруг, а этот живой дух и притягивает людей.

Один из нас несколько лет назад побывал в Оптиной пустыни - в ту пору она ещё только-только была передана Церкви. Могилы старца Амвросия Оптинского тогда не было и следа...

Да, на монастырском кладбище могилки нескольких старцев исчезли бесследно. Ещё в Москве мне пришлось изучить архивные материалы, касающиеся погребения оптинских старцев. Выяснил, что место этих могилок находилось около алтаря Никольского придела Введенского собора. В начале века на могилах старцев Макария н Амвросия были даже воздвигнуты часовни. Но их при советской власти сравняли с землёй, и место захоронения потерялось.

В тот год была сухая тёплая осень. Вечером на Покрова Божией Матери после молебна преподобному Амвросию Оптинскому начали раскопки. Перед этим мы нашли дорожку, которая прежде вела к могилкам старцев, так что теперь место могил было более или менее точно определено. Первый же удар лопаты обнаружил фундамент часовни, стоящей над могилой преп. Амвросия. Начали углубляться, и всё время, пока мы вели раскопки, рядом стоял один из насельников монастыря и читал акафист преподобному. Судя по воспоминаниям очевидцев, рядом с могилой преп. Амвросия в 1922 году был захоронен старец Анатолий Потапов, - его гроб прямо нависал над сводом склепа, в котором был захоронен преподобный Амвросий. Этот свод мы обследовали и, к нашей великой радости, он оказался цел и невредим. Значит, мощи должны быть в сохранности. Так и оказалось.

- А как вам удалось выяснить, что это мощи именно Амвросия?

Я уже сказал, что мощи за столетие, пока они находились под сводом, оставались нетронутыми. Их мы нашли в правильном анатомическом положении, при этом позвоночник был несколько искривлён. Ещё при жизни преподобный Амвросий страдал из-за позвоночника и был поэтому немного согбен, правое плечо его было выше левого - это видно и на его портретах. Вторая особенность в том, что захоронили старца как бы в двух гробах - один в другом. И мы обнаружили в могиле два гроба, причём сделанных из разного дерева. Во гробе сохранилась также часть холщевой рубашки старца Макария, которая по воле преп. Амвросия была надета на него после кончины. Были и другие отличительные детали. Как только мы извлекли мощи, было совершено первое их прославление братией монастыря.

- Как следует из ваших слов, обретены мощи преп. Амвросия в виде костей...

Церковь никогда и не утверждала, что признаком праведности служит совершенно нетленное тело... «Земля еси и в землю отыдеши». В земле гниёт всё - и тело и кости. И если кости сохраняются в том виде, в каком это бывает у святых, это само по себе удивительно. Недавно мне довелось участвовать в обретении мощей Патриарха Тихона. Он был похоронен с надетой на шею панагией из кости. Так вот - за 67 лет, которые покоились в земле мощи св. Тихона, эта костяная панагия (икона на груди) полностью превратилась в прах, остался только серебряный оклад. В то время как сохранились не только мощи Патриарха, но и большая часть тела, борода...

Удивительно, но, кроме костей, часть тела осталась нетленной! Хотя мощи многие годы находились в условиях 100-процентной влажности, фактически в воде.

В последние два века было несколько открытый святых мощей с полностью или отчасти сохранившимися телами - святых Димитрия Ростовского, Тихона Задонского, Иоасафа Белгородского, Феодосия Черниговского... Однако самого факта нетления ещё не достаточно для их прославления. Важным условием является проявление их чудотворной силы, когда бы, к примеру, над мощами излечивались верующие от недугов.

- Относится ли это и к мощам Патриарха Тихона?

Да, исцеления есть и, насколько я знаю, в Донском монастыре специально ведётся запись таких случаев.

Из рассказа иеромонаха Тихона об обретении мощей святейшего Патриарха Тихона:

«Говорили, что в 1927 году после закрытия Донского монастыря чекисты извлекли тело святителя Тихона из могилы в Малом Донском соборе и сожгли его в крематории. По другой версии святитель Тихон был перезахоронен монахами на Немецком кладбище с согласия ЧК. Была ещё одна версия: монахи перезахоронили тело святителя где-то в Донском монастыре.

Мнение о том, что тела Патриарха нет в могиле, было настолько стойким, что даже митрополит Николай Ярушевич, служивший панихиду по святителю Тихону в Малом Донском соборе в 1948 году, сказал после окончания службы: «Мы молились сейчас только над могилой святейшего, тела его здесь нет».

И для этой уверенности были основания. В 1932 году лжемитрополит Введенский начал служить литургии в облачениях, в которых москвичи сразу узнали те самые архиерейские облачения, в которых лежал во гробе святейший Патриарх Тихон.

Считалось, что эти саккос, омофор, епитрахиль - удивительной работы архиерейские облачения - были изготовлены на фабрике Оловянишникова специально для Патриарха Тихона и только в одном экземпляре.

18 ноября, через две недели после окончания ремонта, Малый Донской собор был подожжён. Разбив окно, злоумышленники бросили бомбу с зажигательной смесью рядом с могилой Патриарха. Сегодня, по прошествии времени, видно, насколько промыслительно было попущено это зло: именно во время второго затянувшегося ремонта Малого Донского собора и были обретены мощи святителя.

В день праздника Сретения Господня, ближе к вечеру, совершив молебен святителю Тихону, мы приступили к раскопкам. Об этом знали, кроме нескольких человек из братии монастыря, лишь наш настоятель Святейший Патриарх Алексий II и два старца: архимандрит Кирилл из Свято-Троице-Сергиевой Лавры и архимандрит Иоанн из Псково-Печерского монастыря. Руководил раскопками Сергей Алексеевич Беляев, известный учёный.

Кстати сказать, Сергей Алексеевич был более всех нас убеждён в том, что мощи находятся здесь. Тем более, что он разыскал сведения о том, что облачение, в котором был захоронен Патриарх Тихон, было не единственным: на фабрике Оловянишникова было изготовлено три таких комплекта. Сняв мраморное обгоревшее надгробие и углубившись сантиметров на тридцать, мы натолкнулись на массивную мраморную плиту с надписью: «Святейший Тихон. Патриарх Московский и всея России».

Мы стали копать дальше и на глубине около метра обнаружили каменный свод склепа. Заглянули внутрь. Склеп был пуст. Свеча осветила лишь пыльные клоки паутины и выступающие камни. Самые худшие наши опасения оправдались. Даже частицы мощей, даже щепки гроба, которые, как мы надеялись, могли обронить чекисты при вскрытии могилы Патриарха, здесь не было.

Когда мы немного пришли в себя, то решили поискать хотя бы у торцов склепа. Неожиданно прут, длиной в два метра, полностью ушёл вправо по ходу склепа, и влево. То же самое произошло и с восьмиметровым прутом. Только тогда мы поняли, что обнаружили не склеп, а часть калориферной отопительной системы. Так в своё время отапливались многие русские храмы. Внизу ставили печь, и горячий воздух проходил по трубам, выложенным под полом.

Но когда мы раскопали калорифер, то заметили, что та часть, которая находится прямо под надгробием Патриарха Тихона, сравнительно новая, кладка скреплена цементом и особо тщательно укреплена. В других местах кладка была ветхая и скреплена известковым раствором.

С каждым часом работы надежда на успешное завершение нашего труда росла: если бы чекисты разорили могилу, то вряд ли они стали бы так тщательно восстанавливать калорифер. Скорее всего, монахи похоронили Патриарха намного глубже, а трубу восстановили для маскировки и дополнительной защиты.

Когда через два дня напряжённой работы перед нами предстал настоящий склеп Патриарха, то это было мощное, необычайно укреплённое сооружение, проникнуть в которое можно было бы только с большим трудом. Тогда мы поняли, почему во время похорон в Малый Донской собор была допущена лишь небольшая часть архиереев: по всей видимости, уже тогда всё было готово, чтобы надёжно защищать могилу Патриарха от возможного надругательства.

Подняв одну из плит, мы вновь опустили свечу внутрь. Перед нами был дубовый гроб, описание которого мы все хорошо знали. На нём лежала мраморная табличка, на которой при свете свечи мы прочли: «Патриарх Московский и всея России Тихон», год и день интронизации, день и год смерти.

Трудно передать то чувство, которое испытывали мы в ту ночь, стоя у открытой могилы. Перед нами были благодатные святые мощи, которые мы и не чаяли увидеть, когда начинали раскопки. Это произошло 19 февраля.

В субботу первой седмицы Великого поста, накануне Недели Православия в Малом Донском соборе начались всенародные молебны перед мощами святителя Тихона. В этот день праздновалось 75-летие явления Державной иконы Божией Матери, акафист которой был написан Патриархом Тихоном».

Сергей Алексеевич, постоянно отмечается, что во время раскопок читались молитвы. Это дань церковной традиции?

Мне думается, это помогает в работе. Читают ведь не только церковнослужители. Во время поиска могилы матушки Александры и Н. Мотовилова в Дивеево псалмы непрерывно по очереди читали мы сами. Молитвы и благословение на поиски мощей - это обязательное условие, когда кто-либо занимается таким делом.

- Каковы ваши ближайшие планы? Будете ли вы участвовать где-то в новых обретениях мощей?

Я помогаю там, куда меня приглашают. Сейчас я работаю в Нижегородской епархии, собираю архивные материалы, - там, в одном из городов области, идут подготовительные работы перед обретением мощей. Приглашают в Тобольск, в Архангельскую область...

Нас, живущих в Коми крае, естественно, интересует судьба мощей святителей Коми земли. Это, во-первых, в Москве затерявшиеся мощи свт. Стефана Пермского, пропавшие из разрушенного храма Спаса-на-Бору; во-вторых, мощи святителей Герасима, Питирима и Ионы, до сих пор, предположительно, находящиеся под спудом в Усть-Выми.

Насколько я представляю, мощи из церкви Спаса-на-Бору были перед разрушением перенесены в Архангельский собор кремля (теперь это музей), и, вполне возможно, где-нибудь в подвалах хранятся там и по сей день.

- ...Почему же их до сих пор не обнаружили?

Прежде всего не так просто в запасники этого музея попасть, тем более с целью что-то найти и передать Церкви. Служители музея этому всячески препятствуют. Меня так вообще близко не подпускают. А неспециалисту, может быть, проникнуть туда проще, но вот идентифицировать мощи трудно. Что же касается мощей Герасима, Питирима и Ионы Великопермских, то, если будет приглашение церковных властей, я готов заняться их поиском.

Беседовали И. ИВАНОВ, М. СИЗОВ

кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Института Всемирной истории РАН
(г. Москва)

Доказательная ценность данных, содержащихся в представленных в Правительственную Комиссию документах Генпрокуратуры "Сравнительный анализ документов следствия 1918-1924 годов с данными советских источников и материалами следствия 1991-1997годов" и "Справка о вопросах, связанных с исследованием гибели семьи бывшего Российского Императора Николая II и лиц из его окружения, погибших 17 июля 1918 года в Екатеринбурге", а также судмедэкспертизой Минздрава Российской Федерации в документе "Справка о результатах экспертных исследований костных останков из места захоронений семьи бывшего Императора Николая Второго"

Внимательное ознакомление с двумя документами Генпрокуратуры, которые были розданы на заседании Комиссии показало, что они не содержат обоснованные ответы на самые кардинальные вопросы. Более того, сами эти вопросы даже не сформулированы.

Оба документа заполнены в основным обильными цитатами из того, что в этих документах названо "советскими источниками" или их пересказами. В тех немногих местах документов, которые можно было бы назвать комментариями к "советским источникам", но отнюдь не их анализом, постулируются утверждения, что между ними, то есть между воспоминаниями разных исполнителей и соучастников преступления, нет никаких расхождений. Вторая мысль, которая постулируется, заключается в том, что нет никаких расхождений и противоречий между данными, содержащихся в "советских источниках" и выводами следствия 1918-1924 годов (в дальнейшем будем условно называть его "следствием Н.А.Соколова").

Кардинальных, основных вопросов, на которые должны были бы четко и убедительно ответить заключения Генпрокуратуры и экспертизы, всего два.

1. Действительно ли в яму на Коптяковской дороге были положены останки Государя и Его окружения? И могло ли это случится между ночью с 16\17 июля и ночью 18\19 июля 1918 года?

2. Дают ли представленные судмедэкспертизой данные бесспорные доказательства того, что извлеченные из-под мостика на Коптяковской дороге в июле 1991 года человеческие останки принадлежат Государю и Его близким?

Эти вопросы четко не поставлены, а если, этого нет, невозможно ожидать и четких ответов. Заключение Генпрокуратуры практически постулирует абсолютную достоверность сведений, содержащихся даже не во всех "советских источниках", а только в одном из них, именно в так называемой "Записке Юровского". Сведения же содержащиеся в других материалах, практически не используются. Это и понятно, ибо, к примеру, "Записка Юровского" и воспоминания И.И.Родзинского совсем по-разному трактуют происходившие события!

И уже целая пропасть лежит между вывода ми следствия Н.А.Соколова (заметим, и между воспоминаниями части участников преступления, например, П.З.Ермакова) и данными "советских источников" и не заметить этого просто нельзя. То обстоятельство, что в документах Генпрокуратуры это никак не отмечено, может вызвать только недоумение, но объяснять это трудно.

Представляется, что в основе такого подхода лежит неверная оценка, а точнее говоря отсутствие какого-либо анализа "советских источников", определения степени их надежности и достоверности. Однако, прежде чем перейти к рассмотрению связанных с этим конкретных вопросов, остановимся на некоторых общих моментах, ибо, по нашему глубокому убеждению, именно они породили неправильное, а по сути дела, ложное восприятие "советских источников" и как следствие этого - неправильный общий вывод.

В обоих документах Генпрокуратуры то, что произошло в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, названо просто убийством. Но убийство убийству рознь. Как хорошо известно, бывают убийства случайные, по неосторожности, в состоянии аффекта, необходимой обороны. Но бывают убийства заранее и специально спланированные, которые заранее и тщательно готовятся и выполняются с особой жестокостью (как в данном случае). В этом случае убийство является умышленным с отягчающими обстоятельствами, а его организаторы и исполнители - преступники, совершившие умышленное, тяжкое преступление, не идут ни в какое сравнение с людьми, совершившими убийство по неосторожности или в состоянии аффекта. В документах Генпрокуратуры вопрос о квалификации убийства совсем обойден, а он является весьма важным, ибо только это дает возможность правильно воспринять свидетельства лиц, которые совершили это злодейское преступление. Н.А.Соколов прямо называет деяние, совершенное в Ипатьевском доме, преступлением.

Обходят документы Генпрокуратуры и вопрос о том, какое определение дать тому, что произошло после расстрела Царской Семьи, хотя после того, что написано в этих документах о фактической стороне событий, это сделать не трудно. Н.А.Соколов и в этом вопросе более прав, называя эти деяния сокрытием улик. На наш взгляд, это совершенно правильное определение со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Нет никаких оснований для того, чтобы документы, вышедшие из под пера участников этого преступления, воспринимать и назвать раскаянием преступников, их исповедью, а ведь только в этом случае можно относится к ним с полным доверием. Не являются они и материалами следствия или судебного расследования, данными под присягой или хотя бы под подписку об ответственности за дачу ложных показаний по статье УК. Так как же в таком случае называть эти документы? В лучшем случае - беллетристикой, а точнее попыткой замести следы или направить по ложному путивосприятие событий. Как же можно документы, вышедшие из-под пера преступников и содержащиеся в них данные без всякой проверки и анализа воспринимать как абсолютно достоверные и основывать на них выводы по такому важному делу?

Уместно будет вспомнить в этой связи еще два обстоятельства. Первое. Еще свежи в памя-ти те годы, когда на наших глазах многократно переписывалась история КПСС в угоду тому или иному ее Генеральному секретарю; и ничто не мешает предположит, что и в данном случае было кому-то выгодно определенная интерпретация этих событий. И второе. Когда писалась "Записка Юровского" (все три ее варианта), еще были живы почти все участники этого злодеяния. И вполне оправданно пред-положить, что по той или иной причине они хотели бы изменить представление о себе и дать иную версию происшедшего в те жуткие дни июля 1918 года. Не утверждаю, что именно так и было, но в документах Генпрокуратуры дол-жны были бы быть рассмотрены все возмож-ности. Но этого в них нет.

Но что является несомненным фактом и это хорошо представлено в документах Генпрокуратуры, это то, что все участники преступления совершали его с помощью лжи и обмана. Только почему-то практических выводов в документах не сделано. Под практическими выводами имею в виду критическое отношение к сведениям, содержащихся в "советских источниках".

Ложь первая. Многие годы утверждалось, что одним из главных поводов для расстрела Царской Семьи послужило то обстоятельство, что якобы существует заговор офицеров с целью освобождения Императора, а из воспоминаний И.И.Родзинского становится известно, что пресловутое письмо офицеров сочинено им и Войковым, один сочинял текст по- русски, второй переводил его на французский язык.

Ложь вторая. Во всех "советских источниках", приведенных в документах Генпрокуратуры, свидетельствуется, что обитатели Ипатьевского дома были завлечены в расстрельную комнату обманным путем, с помощью лжи.

Ложь третья. Сообщение о расстреле только Императора и о том, что вся Семья жива и отправлена в безопасное место.

Ложь четвертая. Судебный процесс в Перми над "участниками" убийства Императора, эсерами. В результате этого процесса несколько человек, совершенно неповинных в совершении данного преступления, были расстреляны. Важно, что создателями этой лжи, ее распространителями и осуществлением основаннон на этой лжи преступных деяний, их исполнителями были как раз те, на чьих писаниях в документах Генпрокуратуры основаны самые существенные выводы.

Вполне логично было бы предположить, что кто уже не один раз допустил ложь, способен и на новую и с учетом этого обстоятельства следовало бы подойти к писаниям, вышедших из-под пера лжецов с сугубой критичностью. Вместо этого - абсолютное доверие. И, действительно, сопоставление сведений, содержащихся в "Записке Юровского", с данными, добытыми Н.А.Соколовым, показывает, что между ними, мягко говоря, имеется несоответствие, в если называть вещи своими именами, то оказывается, что Юровский и здесь лжет. Приведу только один пример.

Юровский пишет, что сразу после расстрела и погрузки тел убитых в машину он поехал на ней к Ганиной Яме ("Распорядившись все замыть и зачистить, мы примерно около 3 ча-сов или позже, отправились. Я захватил с собой несколько человек из внутренней охраны". Сравнительный анализ документов, С. 25. Комментарий В.Н.Соловьева по поводу этого факта. "Юровского обеспокоило поведение солдат и он решил сопровождать трупы до места их сокрытия". Справка о вопросах, С.6)

Из следствия 1918 - 1924 годов явствует, что он на этой машине не поехал, а еще некоторое время после ее отбытия находился в доме, и позднее отправился к себе (См. например, Н.Росс, Гибель Царской Семьи, Франкфурт на Майне, 1987, документ № 93 интересующие сведения на С.153. Данный документ-допрос П.С.Медведева, разводящего Дома особого назначения, то есть источник надежный. "После увоза трупов из дома комендант Юровский приказал позвать команду и вымыть пол в комнате. Когда это все было сделано, Юровский ушел из двора в канцелярию при доме". Об этом говорится и в других материалах) В районе Ганиной Ямы он появился только в конце дня 17 июля.

Этот факт говорит о том, что Юровский не мог быть участником и очевидцем всех тех событий и, соответственно, действий тех людей, которые находились в районе Ганиной Ямы и совершали свои злодеяния в те жуткие предрассветные утренние часы и в течение дня 17 июля. Тем самым теряет всякую достоверность описание всего дня 17 июля в его "Записке".

Еще один пример лжи. В своей "Записке" Юровский пишет: "который (П.З.Ермаков) и повез нас куда-то в В.Исетский завод. Я в этих местах никогда не бывал и не знал их". (Сравнительный анализ, С. 25). Между тем, следствием Н.А.Соколова достоверно установлено, что в период между б и 16 июля Юровский по крайней мере трижды был в районе Ганиной Ямы, где был замечен несколькими людьми. Этот факт дал основание Н.А.Соколову и М.К.Дитерихсу предположить, что все, что связано с уничтожением тел, тщательно продумывалось, что готовились к этому заранее.

Посмотрим, как обстоит дело с телами под мостиком на Коптяковской дороге. Юровский пишет, что к месту, где появился мостик из шпал, они прибыли в половине пятого утра. Сразу же стали сжигать два тела, копать моги-лу, класть туда тела, обливать их кислотой. И далее. "В5-6 часов утра, собрав всех и изложив им важность сделанных дел" (Сравнительный анализ, С. 28). В другом месте. "Часам к 7 утра яма аршина 2 глубины, 3 в квадрате была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой" (Справка о вопросах, С.7).

Комментарий В.Н.Соловьева по этому поводу. "Неподалеку проследовав переезд184 км около 4 час.30 мин. В Поросснковом логу грузовик застрял окончательно и его нс могли вытащить в течение двух часов. Я.М.Юровский приинял решение о захоронении трупов посредине дороги на Коптяки (в районе переезда № 184.)". (Справка о вопросах, С.7).

Приведем еще одно место из "Записки Юровского", оно будет важным для дальнейших рассуждений. "Приехали мы поздно ночью, шли работы по извлечению. Приступили копать яму. Она к рассвету была почти готова. Ко мне подошел один из товарищей и заявил, что несмотря на запрет никого близко не подпускать, откуда-то явился человек, знакомый Ермакова, которого он допустил на расстояние, с которого было видно, что тут что-то роют, так как лежали кучки глины". (Сравнительный ана-лиз,С.27-28). Отметим, что было видно только то, что в этом месте производятся какие-то земляные работы. Отметим, что все это проис-ходит в районе Ганиной Ямы, то есть внутри двойного кольца охраны; диаметр наружного кольца - 6км, внутреннего -3 км.

Итак, сделаем некоторые выводы. По свидетельству, содержащемуся в самой "Записке Юровского", на все "работы" у них было пол-часа - час, так как по его же словам в 5-6 часов уже все было кончено, а по словам В.Н.Соловьева машина только 4.30 утра пересекла переезд.

По заключению экспертизы, "Согласно при-веденным справочным данным и экспериментальным исследованиям полное сожжение трупа в незамкнутом пространстве (в костре) возможна в интервале 20-50 часов при условии непрерывного интенсивного горения с применением горючих веществ (бензина, керосина). (Справка о результатах костных исследований, С. 8).

Уместно будет привести и отрывок из воспоминаний И.И.Родзинского. "Долго жгли их, поливали, жгли керосином там, что-то еще такое сильно действующее, дерево тут подкладывали. Ну, долго возились с этим делом. Я даже вот пока горели, съездил доложился в город и потом уже приехал". (Сравнительный анализ, С. 30). Судя по описанию, это конечно не 20-50 часов, как то утверждает экспертиза, но все-таки ближе к истине.

Итак, на основании всего сказанного можно констатировать, что содержащиеся в "Записке Юровского" данные об обстоятельствах, условиях и времени сжигания и укрытии тел находятся в полном противоречии с его же собственными словами, с реальной действительностью, с заключениями экспертов, со свидетельством И.И.Родзинского и результатами следствия Н.А.Соколова, согласно которым машина в 5-6 утра была уже в Екатеринбурге. Иными словами, сказанное им невоз-можно принять как реально совершившееся событие.

Остановимся еще на одной стороне его рассказа, касающегося событий у мостика. Но для этого приведем одну справку.

1. 18 июля. Восход солнца 5 часов 9 минут. Заход солнца 22 часа 3 минуты.
19 июля. Восход солнца в 5 часов 10 минут. Заход солнца в 22 часа 1 минута.

2. На переезде № 184, находящемся на расстоянии примерно 200 м от мостика из шпал, причем в прямой видимости, в ночь с 18 на 19 июля находилось примерно 20 человек, состоящих из дачников на трех подводах, крестьян и сторожа переезда с его семьей.

Выше был процитирован текст с рассказом о том, как испугались того, что кто-то увидит производство просто земляных работ в лесу. Получается, что, судя по "Записке Юровского", в данном месте не испугались, на виду не менее 20 человекмостик из шпал находится примерно в 200 метрах прямой видимости от переезда № 184-жечь тела и прятать их в яму посреди дороги. Снова ничего общего с реальностью не имеет это сообщение, то есть снова ложь.

Отметим еще одно обстоятельство из свидетельств и Юровского и Родзинского следует, что они описывают сокрытие тел в яме под шпалами на дороге в ночь с 18 на 19 июля 1918 года как очевидцы. В тоже время прямое свидетельство документов следствия 1918 - 1924 показывает, что Родзинский и Голощекин в это время находились в других местах, а свидетельство генерала М. К. Дитерихса о составе пассажиров грузовика и анализ документов говорит, что и Юровского там не могло быть. Из этого следует, что нет никаких оснований верить тому, что по их словам происходило в ту ночь на дороге на месте будущего мостика примерно в 200 м от переезда № 184.

И, наконец, последнее. По вычислениям М. К. Дитерихса и Н. А. Соколова, 11 тел должны были бы занять объем не менее 1 кубической сажени. Раскопки, проведенные в 1991 году, показали, что, так как материком в этом месте является скала, здесь, во-первых, должен был бы образоваться целый курган, и как бы его не скрывали шпалами, он был бы виден, во-вторых, на поверхности земли обязательно были бы видны следы земляных работ. Таковых никто не видел. Естественно, возникают сомнения, а была ли могила.

На основании всего сказанного можно сделать следующий вывод. Все что сказано в "Записке Юровского" по поводу сокрытия тел под мостиком из шпал на Коптяковской дороге нс соответствует действительности, не могло осуществится в реальности и находится в полном противоречии со сведениями самого Юровского, выводов следствия Н.А.Соколова, дан-ными недавно проведенных экспертиз и свидетельствами некоторых "советских источников" (Родзинский, Ермаков). Только один- единственный вывод при таких условиях можно сделать, а именно, что утром 19 июля 1918 года под шпалами никто никаких останков не клад. иными словами, что никакой "могилы" в это утро там никто не устраивал.

Обратимся к документу "Справка о результатах экспертных исследований" и посмотрим, на каких основаниях в нем решается вопрос об идентификации найденных под Екатеринбургом останков.

Оставим без внимания два обстоятельства, имея в виду половозрастные характеристики и то, что в захоронении имеется семейная группа, состоящая из пяти лиц. Обе отмеченные характеристики не имеют принципиального значения, ибо не они являются идентификационными. В лучшем случае, они могут быть использованы только как сопутствующие в том смысле, что полученные при их исследовании характеристики не противоречат основным признакам.

Основными идентификационными критериями в экспертизе являются, кроме генетических исследований, метод фотосовмещения и метод реконструкции лица по черепу. Остановимся на них.

Метод фотосовмещения. В свое время мне пришлось останавливаться на нем довольно подробно, в Докладной записке Патриарху, которая была распространена позднее, как документ Комиссии. В ней было отмечено, что при отсутствии коррекции в связи с использованием разной фототехники, в частности, разных объективов, разного освещения и съемки с различного расстояния этот метод может давать существенные погрешности, которые в свою очередь, могут повлиять на правильность выводов. К сожалению, при ссылке на использование данного метода мне не удалось обнаружить ссылки на заключение Института судебных экспертиз или соответствующих ему по профилю учреждений. А именно эксперты этого Института могли бы определить или необходимую коррекцию или же степень надежности выводов без нее.

Метод реконструкции лица по черепу. Мне в свое время пришлось слушать лекции М.М. Герасимова и сталкиваться с применением его метода в своей археологической работе. Одно из самых существенных условий успешной работы но этому методу-это наличие лицевой части черепа, при отсутствии таковой реконструкции лица невозможны. Из милицейского протокола очевидно, что в ряде случаев лицевая часть черепов или вообще отсутствует или сильно разрушена. (Сравнительный анализ, С. 34-35, описание пакетов 2, 4, 5, дневник Л.Н.Коряковой в книге В. Алексеев Гибель Царской Семьи..Екатеринбург, 1993, С.254-256). При такой сохранности черепов вряд ли можно ожидать от реконструкции лиц исторически достоверных результатов.

Считаю необходимым обратить внимание еще на одно заключение экспертизы. На стра-нице 7 документа "Справка о результатах экспертных исследований есть два следующие заключения. "Состояние скелетированных останков не позволяет так Же в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишает оснований для суждений прижизненности причиненных повреждений.

По этим же причинам решение вопроса о давности образования повреждений ограничивается лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии). К последним отнесены следы контактов различных орудий при манипуляциях, связанных с поиском и извлечением останков на месте захоронения".

В этих выводах экспертизы содержится очень важное признание, а именно то, что она на основании имеющихся в ее распоряжении вещественных данных не в состоянии установить причину смерти погребенных. Иными словами, экспертиза не может дать утвердительного заключения о том, что погребенные погибли от выпущенных в них револьверных пуль. Остается только один путь - снова обратиться к "Записке Юровского", а что она представляет, было показано выше.

На основании вышесказанного нельзя признать данные, полученные экспертами, резюме которых дана в названном документе тем бесспорным основанием, которое позволило бы со всей определенностью признать в останках найденных на Коптяковской дороге останки Государя Николая Второго, Его Семьи и Их верных слуг.

Думские общественные слушания

О необыкновенной, практически детективной истории обретения святых мощей патриарха Тихона рассказывает археолог, историк, сотрудник Института Всеобщей истории Российской академии наук Сергей Алексеевич Беляев. Эти работы проводились под его руководством, по благословению патриарха Алексия Второго.

Беляев много лет работал в головном археологическом Институте АН СССР, на его счету более 60 археологических экспедиций, включая знаменитую Херсонесскую экспедицию, в результате которой было определено место крещения князя Владимира. С 90-х годов Сергей Алексеевич руководит работами по обретению святых мощей угодников Божиих, преданных поруганию в годы революции и советской власти.

- Патриарх Тихон – одна из ключевых фигур в истории Русской православной церкви и всей России. Он фактически единственный из народных авторитетов противостоял богоборческой власти. Примечательно, что он был канонизирован еще во времена Советского Союза, в 1989 году. Его имя и теперь, в неспокойный предвыборный период, вспоминают в связи с составленной им молитвой о спасении России. Сергей Алексеевич, по Вашему мнению, что значил для России тогда, в советское время, акт о причислении патриарха Тихона к лику святых?

Канонизация патриарха произвела на народ ошеломляющее впечатление. Надо помнить, что основу населения Советского Союза составляли люди, которые всю свою сознательную жизнь прожили в эпоху богоборчества. Когда был поднят вопрос о канонизации патриарха Тихона, даже в церковной среде раздавались возгласы опасения: «Да вы что! Он же антисоветчик!» И хотя святейший Тихон был фигурой по меркам большевиков, одиозной, но для верующих людей он был знамением старой России; старой в смысле жить по евангельскому завету – это добро, порядочность, честность, любовь к людям и к своей Отчизне. И для того поколения, для тех людей, которые все это видели и пережили, для них канонизация это было нечто чудесное, неожиданное, как дар Божий.

В сообщении ТАСС тогда говорилось, что начались торжества, посвященные 400-летию установления патриаршества на Руси. «Их главным событием стал архиерейский собор, проходивший с 9 по 11 октября в Свято-Даниловом монастыре, на котором принято решение о канонизации патриарха Иова и патриарха Тихона - двух выдающихся деятелей Русской православной церкви». Мощи святителя Иова – первого русского патриарха – покоились в Успенском соборе Московского Кремля. А о мощах патриарха Тихона ничего не говорилось. Что о его могиле было известно тогда?

Патриарх Тихон был погребен в 1925 году у южной стены внутри Малого собора Донского монастыря. В том Акте канонизации, который был принят на Соборе 1989 года, отсутствовал пункт о его святых мощах. Это было потому, что все были уверены - то место, которое в Малом соборе Донского монастыря обозначено как могила, это не что иное, как просто обозначение места, где патриарх был когда-то погребен. Потому что были свидетели того, как в одну из зимних ночей в начале 30-х годов от Малого Собора Донского монастыря в сторону крематория отъехали сани с гробом.

Спустя некоторое время на плечах обновленческого митрополита Александра Введенского появился зеленый саккос. И он был принят за тот саккос, в котором был погребен святейший Тихон. После кончины Введенского, саккос был приобретен святейшим патриархом Алексием Первым, отреставрирован, и помещен в церковно-археологическом кабинете Московской духовной академии в особой витрине, которая была слева от входа с надписью, гласящей, что здесь выставлен саккос, в котором был погребен патриарх Тихон. Поэтому убеждение было полное – в могиле останков святейшего Тихона нет.

- У Вас были какие-то сомнения на этот счёт?

- Мне было кое-что известно частным образом, со слов Михаила Ефимовича Губонина, который был большим другом папы и писателем жизни святейшего Тихона. Во время погребения патриарха Тихона в 1925 году Михаил Ефремович был иподъяконом у епископа Петра Руднева, викария патриарха, который руководил погребением. Мои родители тоже участвовали в похоронах – мама в числе молящихся, а отец был иподьяконом у архиепископа Федора Поздеевского. Оказывается, на фабрике Оловянишникова был изготовлен не один, а три зеленых саккоса. Я был не уверен, что могила пустая.

Убежденность превратилась в твердую уверенность после того, как совершенно непроизвольно, после многих отсрочек и переносов, работы по обретению святых мощей начались в праздник Сретения Господня.

Вопрос об обретении святых мощей ставился патриархом Алексием Вторым и раньше, но он проявлял здесь осторожность, связанную с всеобщим убеждением, что могила пуста. Выяснению дела, как ни странно, способствовал пожар. В 1991 году 18 ноября в Малый Собор бросили бутылку с зажигательной смесью, и он выгорел.

Посмотрела сейчас по нашей базе данных. «ТАСС. МОСКВА. 18 ноября вечером загорелось помещение притвора Малого собора Донского монастыря. Обгорели и пострадали от высокой температуры иконы, монастырская утварь, мебель. Сильно оплавился старинный серебряный крест, лежавший на мощах. Иконостас с наиболее ценными иконами пожарным удалось спасти. Предполагаемая причина пожара – поджог».

- Не буду останавливаться на многих деталях, но об одной надо сказать. Была вскрыта большая площадь пола. Рядом с предполагаемым захоронением патриарха Тихона не было свободного места – кругом могилы с надгробными плитами. И только на одном месте не было ничего – на месте, которое считалось могилой патриарха. Оказалось, что здесь проходит отопление - воздухопровод для подачи теплого воздуха в собор от печи, которая находилась вне. Эта система, построенная в 80-хх годах XIX века, представляла собой короб из кирпича 60 см высотой, 40 см шириной. Но у меня был большой археологический опыт, и я увидел, что в двух местах имеются едва заметные швы. Они были настолько малы, что неопытному взгляду едва ли можно было это заметить.

Тогда разломали калорифер длиной больше 3 метров. Показались плиты. Мы расчистили одну плиту, подняли ее и увидели под плитой склеп глубиной 2,5 – 3 метра, дно и боковые стены которого выложены мрамором. Посередине склепа стоял дубовый гроб хорошей сохранности, а на крышке гроба - мраморная доска с надписью «Святейший Тихон. Патриарх Московский и всея России». Осмотр гроба показал, что с момента его помещения в этот склеп он не вскрывался.

Это случилось 17 февраля 1992 года в 23.15. Я позвонил патриарху Алексию. Он был в Чистом, где проходило заседание Священного Синода. Сообщил, что гроб Святейшего патриарха Тихона в полной сохранности находится на своем месте. Он помолчал довольно продолжительное время. Спросил: «А Вы в этом уверены?». Я ответил: «Да, Ваше Святейшество. Вы можете тоже быть в этом уверены, если приедете». Пауза была уже короче. Святейший сказал: «Хорошо». И в 00.15 патриарх Алексий прибыл. После того как он все увидел, он поздравил братию, поблагодарил всех, кто участвовал в обретении. Непосредственно археологией занимались мои коллеги, с кем я раньше работал в Херсонесской экспедиции. Работы проходили под пение хора. В течение всего периода обретения на месте присутствовали наместник Донского монастыря архимандрит Агафодор и иеромонах Тихон (Шевкунов), клирик того же монастыря, и все решения принимались соборно.

- И никто не знал, каким образом было произведено захоронение в 1925 году?

- Захоронение было тайное. При опускании гроба в могилу, в Малый Собор никого не пустили. И явно склеп был сделан раньше, потаенно. Это целая комната, где можно стоять в полный рост, высотой около 2.5 метров, длиной 3 метра и шириной 2. Всё выложено мраморной плиткой. Мы раскопали все вокруг, там были склепы совершенно иного плана.

- То есть при похоронах разобрали отопительную систему, и поместили туда гроб?

- Да. Именно так.

- А интересно, что за сани видели с гробом в 30-м году?

- Потом оказалось, что это была киносъемка.

- Где сейчас покоятся мощи?

- Сейчас они находятся в Большом соборе. А захоронение было в Малом. Одно время, в 90-е годы, была традиция перемещения мощей весной и осенью из теплого собора в холодный и наоборот. Сейчас этого нет, поскольку в Большом соборе сделали отопление.

- Когда мощи были подняты и установлены в почетном месте?

- В торжественной обстановке 22 февраля, с песнопениями, святые мощи были показаны архиереям и духовенству. Крышка гроба была открыта, и все могли их увидеть. 27 февраля гроб был поднят. Следует отметить, это было нелегким делом, так как и крышка и гроб были обшиты свинцом. А самое первое молитвенное поклонение святейшему Тихону было воздано еще в 1990-м году, в первый день его памяти после канонизации, на Благовещение. Той весной этот праздник совпал с Вербным воскресением. В Малом соборе, где было только обозначение могилы, был совершен первый молебен. В торжестве участвовали наш патриарх Алексий и митрополит Американский Феодосий. Кстати, похороны патриарха Тихона в 1925 году также совпали с Вербным воскресением. И там, в гробу была вербочка.